Волонтеры: "Пропускная система породила коррупцию и поборы на украинских блокпостах"
— Сегодня снова ушли в полтретьего ночи. Встречали людей на вокзале, — описывает свой день харьковчанка, волонтер Алла Фещенко. — Малыши говорят о войне как о компьютерной игре. Но больше всего хочется рыдать после слов: «Хочу ночью поспать в постели». Приехала семья — бабушка, мама и малышка. У одной на ногах туфли, у другой — сапог на скотче. Добралась до нас и женщина с пятнадцатилетним сыном. Они оказались на чужом вокзале без денег. Чтобы доехать до волонтеров, ей пришлось подойти к милиционерам и получить разрешение собирать милостыню.
Восемь месяцев подряд волонтеры общественной организации «Станция «Харьков» принимают сотни переселенцев. Кормят, одевают, помогают с переоформлением документов. Расселяют, отвозят в больницы. Каждый, кто попадает на «Станцию «Харьков», получает не просто помощь, а надежду и заботу. Часто именно эта встреча дает беженцам силу и возможность начать жизнь снова.
*Волонтеры «Станции «Харьков» встречают сотни переселенцев. Кормят, одевают и помогают с переоформлением документов
— Я не знаю, что было бы со мной и моим сыном, если бы не девочки из «Станции «Харьков», — с благодарностью говорит жительница города Попасное Луганской области Татьяна. Женщина попросила изменить даже свое имя. Настолько ей было стыдно делиться тем, с чем пришлось столкнуться до встречи с волонтерами. — Мы с сыном до последнего не хотели никуда уезжать. Кирилл ходил в школу. Хоть и под обстрелами, но занятия продолжались. Иногда уроки прерывались, и детей прятали в подвалы. Мы и дома, чуть что, сразу прятались в подвал. И спали одетыми, на полу. Чтобы, в случае чего, успеть убежать. В тот день, когда мы все же решились на отъезд, наш район начали усиленно обстреливать с самого утра. Мы сложили вещи в сумку и пешком, вдвоем, побежали под обстрелом. Все сбережения ушли еще по дороге в Харьков.
В Украине у меня нет никого из родных. А в России — подруга. Она сказала: приезжай, будем жить вместе, места хватит. Добрались мы с сыном до Харькова. Я встала в очередь на вокзале, купила билеты до Москвы. Но никуда не уехала. Нас не пустили на поезд. Моему сыну 15 лет. Всю жизнь я его воспитывала сама. С его отцом даже не была расписана. И не знала, что без разрешения, в принципе, совсем для нас постороннего человека, моего ребенка не выпустят из страны. Заявили: нужно разрешение отца на выезд. А где он, тот отец? Мы с ним не общались уже несколько лет. Стала его искать, звонить. Дозвонилась. Он ответил: приехать не могу, тебе надо, ты и приезжай. На переговоры у меня ушли последние копейки.
И мы остались с сыном одни, в незнакомом городе. Без денег, без жилья. На вокзале. Я велела Кириллу посторожить вещи, а сама подошла к милиционерам. Рассказала свою историю. И попросила у них разрешения собирать милостыню. «Женщина, нельзя», — ответил мне один из них. «Что же нам с сыном делать? Куда идти?» — «Ну ладно, стойте, мы отвернемся. Только быстро». И я встала с протянутой рукой, — чуть не плачет Таня. — Мне было так стыдно! Никогда в жизни я ничего не просила. Даже сегодня вспоминать об этом не могу. Пусть мы с сыном жили небогато, но у нас были дом, работа, школа. А здесь мне пришлось попрошайничать.
Слава Богу, нашлись добрые люди, которые пустили нас ночевать, а утром отвезли на другой харьковский вокзал — к волонтерам. Таких, как девочки из «Станции «Харьков», больше нет нигде. Это удивительные люди. Они увидели меня в слезах, подошли, просто взяли за руку и устроили все, как в сказке. Сначала нас поселили в хостел. Накормили. В этот же день подыскали квартиру. Нашелся мужчина, который оплатил ее аренду на два месяца. Нам принесли одежду, одеяла, постель, продукты, деньги. Мой сын пошел в школу. Вы знаете, когда ребенок ходит в школу — это уже большое счастье, ради него надо жить. Сначала я плакала от отчаяния, теперь — от счастья. Хотя оставалась в одном и том же Харькове. На двух разных вокзалах. На одной станции мне пришлось просить милостыню. На другой я увидела настоящих ангелов. Девочек-волонтеров нам послал Бог. Пусть у них все будет хорошо, пусть их детки никогда не узнают то, что пришлось пережить нашим. А у нас с сыночком сейчас все устроилось. Правда, работу я пока не смогла найти. Не все в Харькове такие отзывчивые, как эти девочки. Многие, едва увидев мой паспорт с луганской пропиской, даже перестают разговаривать. Но я верю, что и с работой все наладится. Мир, как оказалось, не без добрых людей.
— Эти люди едут в никуда. Они все надломленные, уставшие. И бежать им приходится в неизвестность, — говорит волонтер организации «Станция «Харьков» Алла Фещенко. — Почему у нас нет государственной программы помощи переселенцам? Все благополучные выехали из зоны АТО уже давно. Сейчас едут самые слабые, бедные, беспомощные. Вот как, например, эта мама с пятнадцатилетним сыном. Женщине пришлось просить милостыню на вокзале. Она не знала, что у нее как у переселенца есть право бесплатного проезда. А милиция? Мало того, что они ей не помогли. Они ей даже ничего не рассказали. Просто отвернулись. Только «широким жестом» разрешили на их участке просить подаяние. Когда Таня доехала до нас, в глазах у нее были тоска и стыд. К таким сценам невозможно привыкнуть.
Как невозможно привыкнуть и к детским разговорам. Когда дети из зоны АТО знакомятся, то ведут такие диалоги: «Привет, как тебя зовут?» — «Лена». — «А я Паша. А сколько трупов ты видела?» — «А вас чем бомбили? Как у вас было в подвале?»
*Даже среди реалий войны дети беженцев остаются детьми, и мальчишки на вокзалах привычно играют в солдатиков (фото автора)
Недавно у нас была многодетная семья с девятью детьми. У родителей хватило денег, чтобы вывезти в Харьков только пятерых. Четверо остались с папой в Луганской области. Мама доехала до нас и говорит: «Я сейчас быстренько получу „детские“ деньги и поеду забирать остальных». Я смотрела на нее и понимала, что женщина ничего не соображает от горя. Она думала, что выплаты можно оформить за день. Когда я объяснила, что нужно ждать как минимум месяц, собеседница разрыдалась. Они часто так реагируют. Рыдают, без сил. Мы кинули клич. Вы не поверите: пока я бегала по вокзалу, кто-то принес нужную сумму денег. И мама сразу же поехала за остальными детьми.
Не могу забыть и другую семью, пару средних лет. Когда они оказались у нас, женщина была в истерике. Сквозь слезы рассказала, как им пришлось выбираться. По дороге шла единственная машина, которая везла трупы. И они с мужем залезли в кузов. И ехали рядом с мертвыми телами. Среди которых были и тела их знакомых. Когда она все рассказала, мне захотелось ее схватить, обнять и спрятать от всего. Как же им там тяжело и страшно…
— Люди, которым мы помогаем, часто думают, что это наша работа. Что мы получаем за это деньги, — делится с «ФАКТАМИ» волонтер Юлия Пименова. — Здесь, на вокзале, я с лета. Когда через наш город пошел поток беженцев, мы поняли, что нельзя бросать людей одних в незнакомом городе. Тем более в Харькове. Нельзя их оставлять наедине с нашими чиновниками. Когда мы начинали, были совсем не готовы к тому, с чем придется столкнуться. Сейчас нас трудно чем-то удивить. Мы поняли, что можем организовать многих людей. У нас очень отзывчивые горожане. Харьковчане постоянно приносят еду, памперсы, одежду. Нужны раскладушки — утром будут. Матрасы — скажите, сколько. Мы думали, что Харьков, после стольких месяцев помощи, истощился. Но когда с января начались обстрелы, у людей в тылу словно открылось второе дыхание. Нас снова завалили всем необходимым.
Единственное, с чем трудно смириться — это с невозможностью помочь тем, кто остался на востоке. С ночными звонками: «В лесу, на базе, семь беспомощных стариков. Помогите их вывезти куда-нибудь». С детскими голосами в трубке: «Мамочка, скажи тете, что я хочу жить».
Сейчас, после введения пропусков, выехать могут далеко не все. Я знаю случаи, когда автобусы с женщинами и детьми разворачивали обратно. Например, из Луганской области в Украину можно было попасть только через российское Изварино. Когда наши беженцы подъезжали к родной таможне, их не пропускали. С каждого человека требовали штраф в 1800 гривен за то, что не было правильно заполненной миграционной карты. Требовали наши, украинцы. Недавно автобус на морозе простоял ночью шесть часов. Пограничники так и не пустили их. И женщины с детьми вынуждены были поехать обратно.
Так, 16 февраля развернули два автобуса из Донецка. «Там ехали женщины, дети и старики, — пишет на своей страничке в социальной сети волонтер Сергей Косяк. — Их развернули на блокпосту ВСУ возле Курдюмовки. Два часа переговоров с МЧС и другими структурами не дали результатов. Два часа люди мерзли в автобусах. Потом к ним подошел военный и пустил автоматную очередь в воздух. Сказал, чтобы они убирались. Водителям не оставалось ничего другого, как ехать назад два с половиной часа и высаживать людей. Они были морально убиты. И этой очередью в воздух, и нечеловеческим отношением. Ни плач детей, ни мольбы матерей, ни возмущение стариков не пробили каменных сердец вояк в бронежилетах. Так и хочется спросить их: «Сынки, против кого воюете? Против тех, кто ждет вас как освободителей? Против тех, кто пытается бежать из этого ада, а вы чуть ли не штыками загоняете их обратно?» «Пропускная система не ловит террористов, — уверен волонтер. — Она породила коррупцию и поборы на украинских блокпостах. От 50 до 450 гривен с человека или транспортного средства. Обещания оформить пропуска за 10 дней не выполняются. И все это в разгар боев и накала нервов».
— Те, кто к нам добираются, часто просто неадекватны, — рассказывает волонтер Юлия Конотопцева. — Они все болеют. Ведь там сидят в подвалах, без света, без вентиляции. В лучшем случае у них простуды. Но обычно едут с воспалением легких. Там стресс, и они держались. Как только попадают в безопасное место, сразу температура под сорок градусов и больница. В феврале у нас был такой поток людей, что просто кошмар. Это как прошлым летом, в самые тяжелые месяцы обстрелов. Только тогда было тепло, а сейчас морозы.
Люди едут разные. К некоторым уже просто нет сил относиться хорошо. Хочется спрятаться от глупых вопросов, от инфантильности взрослых людей, которым якобы все должны. От наших риелторов, которые, как и летом, продолжают обманывать несчастных переселенцев. От нехватки транзитного жилья… Но потом думаешь: кто? Кто, если не мы, им будет помогать? Не могут быть боль и горе чужими. Нужно держаться. И верить, что все будет хорошо.
Для тех, кто хочет помочь или сам нуждается в помощи, размещаем номера телефонов общественной инициативы «Станция «Харьков»:
(098) 893−56−56;
(063) 893−56−56;
(050) 823−56−56.
P. S. На прошлой неделе, 26 февраля, в Киеве состоялась седьмая Международная конференция Украинского форума благотворителей. Среди волонтеров, получивших наградные часы от президента Украины, была и команда «Станции «Харьков».
3775Читайте нас у Facebook
