Алексей мочанов: «через семь месяцев после аварии, в которой получил перелом обеих ног, я отправился в тибет и прошел вокруг горы кайлаш 53 километра»
Снимки разбитой машины Алексея Мочанова запомнились многим. «Вольво» после столкновения с металлическим ограждением на столичном бульваре Леси Украинки пострадал от удара об столб. Машину докромсали спасатели, которым пришлось вырезать зажатого внутри водителя. Если бы Алексей не был пристегнут ремнем безопасности, точно бы погиб. Он получил множество травм, самыми серьезными из которых были переломы обеих ног. Их оперировали по разным методикам.
- Сразу после аварии меня отвезли в столичную больницу № 17, — говорит Алексей Мочанов. — Там доктор Владимир Алексеев собрал левое бедро c помощью металлического штыря. А уже позже ортопед Виталий Веклич восстанавливал правую голень, установив специальный аппарат собственной разработки. С тех пор свои конечности «нарек» именами: одну называю Алексеевской, вторую — Веклича. Кстати, оба этих врача помогали многим известным в нашей стране людям.
Полгода назад, когда боль в левой ноге стала нестерпимой, Алексей сделал рентген. Выяснилось, что штырь не выдержал нагрузок и сломался. А когда проверили правую ногу, оказалось, что и там есть проблемы.
- Через два с половиной месяца после того, как Виталий Веклич снял аппарат Илизарова с моей правой ноги, а в левой уже стоял штырь, я с друзьями отправился в Тибет и прошел 53 километра вокруг священной горы Кайлаш на высоте 4900-5635 метров, — продолжает гонщик. — Правда, опирался на палки, похожие на лыжные. Проводник, которого мы называли Джеки Чаном, в конце путешествия подарил мне свои четки (они являются самым святым предметом для тибетцев) со словами: «Никогда не видел, чтобы человек штурмовал горы не на ногах, а на руках».
«Чемпионат Германии выиграл, несмотря на лопнувший в ноге штырь и трещину в правой голени»
- Алексей — уникальный пациент, — говорит главный врач клиники «Ладистен» Виталий Веклич. — Спустя два года после аварии и перенесенных операций ему снова пришлось делать хирургическое вмешательство. Дело в том, что сломался титановый стержень, скреплявший бедро, шурупы выкрутились и застряли в мягких тканях! Наши коллеги из городской больницы № 17 поставили новый стержень. В голени правой ноги образовался ложный сустав. Признаться, впервые сталкиваюсь с таким случаем, когда после сращения кости по моей методике вновь образуется перелом. Скорее всего, это произошло из-за перегрузок, хотя не исключаю и новую травму. Увидев Алексея после аварии, я понял: это не тот человек, который будет беречься. Но и не ожидал, что он будет вести настолько активный образ жизни, что вновь получит переломы! Кстати, при ложном суставе ни в коем случае нельзя делать большую открытую операцию — могут произойти или серьезнейшие анатомические нарушения, или же человеку грозит ампутация конечности! Я же уверен: после вмешательства, которое мы сейчас сделали, Мочанов сможет вернуться и в гоночный спорт, и к активной жизни.
Нам позволили проведать Алексея на следующий день после операции. Хотя ортопед Виталий Веклич и разрешил наступать на правую ногу, «закованную» в металлическую конструкцию, Алексей не спешит ее нагружать.
- Так что же стало причиной повторных переломов ног?
- После Тибета я отправился в Германию, где возобновил тренировки на гоночной трассе Нюрбургринг — Нордшляйфе, — отвечает Алексей. — И решил, что в новом сезоне могу ехать на соревнования. В прошлом году летом увлекся катанием на Днепре по волнам на специальной доске — вейке. Буквально заболел вейкбордингом. После таких занятий болят мышцы даже в пятках, хотя я не уверен, что они там есть. 15 минут на вейке по нагрузке можно сравнить с полуторачасовым занятием футболом. Ноги человека жестко фиксируются на доске, удержаться на ней нужно за счет движений в бедрах, голенях, спине и руках. Этим увлечением я помаленечку себя и доломал. Начал прихрамывать, как Жоффрей де Пейрак или доктор Хаус. Во время прошлогодних гонок в Германии я принимал обезболивающие. Когда человек едет за рулем по городу и давит на тормоз, на ногу приходится нагрузка весом 15 килограммов. В гоночном автомобиле нагрузка в начале торможения соответствует 50 килограммам. Гоночный круг на Нюрбургринге — это 24 километра в горах с перепадом высот 300 метров. За смену нам с Андреем Кругликом приходилось ездить по 12 кругов. Проезжая один, нужно выполнить больше сотни торможений. Я считал, что именно такая чрезмерная нагрузка и вызывает у меня болевые ощущения.
Когда Виталий Веклич показал снимок моей правой голени, я четко увидел трещину и понял: чемпионом Германии и мастером спорта международного класса стал с поломанной ногой! Как правило, при подобных переломах людям скрепляют кости металлическими пластинами, стержнями. Организм человека часто отторгает чужеродное тело, возникает нагноение. А после операции у Веклича на второй день можно уже вставать и опираться на прооперированную ногу. Его методика сращивания переломов действительно уникальна. Это я проверил на себе.
«Операционная травматологов похожа на ремонтный бокс гоночной машины»
- Когда вы обратились к ортопедам-травматологам?
- Прошлой осенью чувствовал себя, как лось из анекдота: после сильнейшего перепоя лось вышел к озеру, чтобы напиться воды, и не услышал, как в его тыльную часть выстрелил охотник. И вот он пьет, пьет, а через раны хлещет кровь… Лось поднимает морду и говорит: «Ничего не пойму — пью, а мне все хуже и хуже». Так и мне все время становилось хуже. Сначала думал, что нога реагирует на изменения погоды. Нюрбургринг находится в Айфелевых горах, осенью там, как правило, слякотно и холодно. По возвращении в Киев стало до того невмоготу, что заехал в больницу № 17 сделать снимок. И через пару дней мне в срочном порядке сделали операцию, которая длилась шесть часов. На операционном столе был в сознании, под спинальной анестезией (нижнюю часть тела не чувствовал). В кино хирургические вмешательства выглядят так: над больным склонились сосредоточенные врачи в красивых чистых костюмах, в тишине раздается: «Скальпель, зажим, пинцет»… На самом деле операционная похожа на ремонтный бокс гоночной команды. Тут могут и материться, и железные инструменты лязгают… Перед моим лицом висела пеленка, поэтому я не видел, что делают хирурги, но зато следил за их лицами. Наблюдал, как зеленые операционные костюмы сначала покрылись несколькими каплями крови, а через пару часов стали практически полностью красными. Ведь операция была очень травматичной. Только спустя пять часов хирург сказал «наконец-то он вылез», имея в виду металлический стержень. На что я ответил: «Если бы вы сейчас положили мне на грудь пупсика и сказали «у тебя мальчик», я бы поверил, что родил». Кроме того, в операционной было достаточно холодно, и я замерз. Поэтому в какой-то момент попросил анестезиолога: «Сережа, сделай мне чайку». Только опытный и знающий специалист (а я считаю Сергея Дуброва одним из лучших анестезиологов в стране) мог исполнить такую необычную просьбу больного. Выйдя в соседнее помещение, спросил: «Сахара тебе сколько класть?» — «А чашка какая?» — «Стандартная». — «Тогда две ложечки». У врачей, слушавших наш разговор, лица стали удивленными.
Но, естественно, Сережа позволил мне сделать глоточек, и мы продолжили рассказывать друг другу анекдоты и истории из жизни.
После того как прооперировали левую ногу, я почувствовал дискомфорт в правой. Еле опирался на нее. Поэтому поехал на консультацию к Виталию Векличу, который за нее и «отвечает» со времен аварии. Ортопед объяснил, что между отломками костей проросли мягкие ткани, и теперь голень самостоятельно срастись не может. Нужно удалить края костей, плотно их сопоставить и соединить аппаратом внешней фиксации. Поскольку в таком случае конечность укорачивается, выше ложного сустава делается надрез, и кость выращивается по методике Виталия Веклича. Это достаточно длительный процесс. Мы с доктором решили сначала избавиться от ложного сустава, срастив кости. Так что минимум три месяца буду ходить с аппаратом Веклича на голени.
- Так же активно, как и раньше?
- Но ведь врачи мне помогают не для того, чтобы я чувствовал себя инвалидом, а как можно быстрее вернулся к нормальной жизни. В декабре после операции на левой ноге я на костылях пришел на день рождения к своему товарищу футболисту Андрюше Гусину. Признаюсь, не рассчитывал на такую забавную реакцию прессы: «Мочанов истосковался по тусовкам так, что даже на костылях приперся!» То есть если человек не может ходить так же быстро, как остальные, он должен лечь и смотреть в потолок? Когда после операции в 17-й больнице посчитал, что на окнах висит 19 вертикальных жалюзи и 64 горизонтальных, то понял: пора срочно отсюда бежать, иначе сойду с ума. Врачей предупредил, что еду домой на выходные, но это означало, что уже не вернусь. Мы с моим другом и практически старшим братом гонщиком Сашей Салюком купили красное сухое вино, взяли гитары, сели возле камина у него дома. Пробыл у Салюков месяц — и восстановление пошло быстрее.
«Больше всего в этой жизни меня утомляют перелеты и поиски места для парковки»
В больничной палате Алексея сразу же обращаешь внимание на две гитары и множество глянцевых журналов.
- Мне нравится, когда приходят проведать не со словами: «Ну что, все плохо?» — говорит Мочанов. — Лучше вместе посмотреть футбольный матч или спеть под гитару, что мы и делаем с моим другом и учителем Лешей Морозовым.
- Часто вспоминаете день аварии?
- Никогда не вспоминаю и не забываю. Я отвлекся от управления автомобилем (искал кляссер с компакт-дисками) и на скорости 70 километров в час (это 17 метров в секунду) наехал на железный уголок, валявшийся в моей полосе, порвал колесо и врезался в металлический столб. Спасло то, что я никогда не езжу не пристегнутым. Когда меня привезли в больницу, потеря крови составляла четыре литра. Два месяца я провалялся, едва шевелился. Но тогда понял, в каких условиях и насколько профессионально работают врачи 17-й больницы. Они находятся на передовой. За одну ночь привозят минимум пять пострадавших: драки, мордобои, аварии, падения с высоты, семейные разборки… Доктора спасают там жизнь ежесекундно. И мне обидно слушать заявления киевской «временной» администрации о том, что все врачи — воры. Я не могу представить себе хирурга, который грузит в свою машину коробку с медикаментами, чтобы обменять ее на еду или продать возле аптеки.
- Вы просите родных принести что-то особенное в больницу, где сейчас находитесь?
- Меня по телефону спрашивают: «Что ты хочешь?» И я совершенно искренне отвечаю: «Мне ничего не надо!» В клинике Веклича пью не магазинный сок, а компот из ягод, которые выращены самим Виталием Викторовичем. И не надо, чтобы кто-то из родных варил гречку, делал пюре… Здесь домашняя кухня. А принесенные апельсины и гранаты я прошу сестричек отнести детворе, которая бегает в аппаратах Веклича по трем этажам его клиники.
- Видно, что вам тяжело находиться в больнице…
- Лечение я воспринимаю как возможность сделать паузу. Конечно, хотелось бы после одной операции забыть обо всех своих проблемах. Я восхищаюсь Джеки Чаном. Скажем, все, что делает Киану Ривз в «Матрице» с помощью компьютерной графики, Джеки Чан выполняет самостоятельно. В прошлом году на съемках очередного фильма китаец получил семьдесят первый перелом. Но встал на ноги! Его пример показывает, что ты сам решаешь: быть тебе овощем на грядке или даже после тяжелых травм вернуться к нормальной жизни. Таких примеров немало: Алессандро Занарди в гонке оторвало две ноги, но он вернулся за руль гоночной машины на протезах; барабанщик группы «Def Leppard» выступает с одной рукой — вторую потерял в аварии. Список можно продолжать долго.
Никому не нравится болеть. А я люблю свою работу настолько, что не хочу от нее отдыхать. Больше всего в этой жизни меня утомляют перелеты и поиски места для парковки в Борисполе и центре Киева. И значок «Инвалид» на свою машину не наклею никогда. На Тибете мудрецы говорят: «Все, что творится вокруг, на самом деле происходит у нас в голове». С этим невозможно не согласиться.
3751Читайте нас у Facebook
