Ольга Бесперстова: "Дети в нашем дворе стали играть в АТО. "Ты за кого?" – делились на два лагеря"
До войны Ольга Бесперстова работала в редакции газеты небольшого города в Донецкой области. После разгрома газеты сепаратистами, не смирившись с «дээнэровской» властью, она решилась покинуть свой родной город. Сперва оказалась в Днепропетровске, потом в Киеве. Сейчас Ольга активно участвует в работе столичной волонтерской организации «Сестри Перемоги». Сразу после выезда из оккупированного города она начала вести дневник, продолжает записи по сей день.
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
* * *
Когда сыну было лет 10, поехали с ним в Киев. Идем по Андреевскому спуску.- Что тебе купить?
- Флаг.
Мечтал о журналистике со второго класса. Вырос в редакции, видел, что у меня нет ни выходных, ни праздников, знал, что абсолютно обоснованно нашу профессию называют «сладкой каторгой» и что на белом свете нет занятия лучше и интереснее.
Поступил на бюджет в университет, предлагали аспирантуру, но заявил, что он «чистый газетчик» и что с наукой они идут параллельными путями. С большим трудом устроился в одно из самых престижных изданий в Украине. Как-то сразу влился, начал строчить материалы на целую полосу, новости (что особенно ценится в нашем цеху).
И тут на тебе — митинги, пикеты, «титушки», лимоновцы, боевики, война.
Репортерская работа предполагает быть в самой гуще событий. Как ждала от сына звонка каждый раз — не передать. Часто ожидание длилось часами. Рехнуться можно.
Когда первый раз захватывали облгосадминистрацию, он находился внутри — должна была начаться сессия облсовета. Видела штурм в режиме онлайн. Разъяренная дикая толпа продвигалась по этажам, а я тихо сходила с ума. Когда через несколько часов сын позвонил: «Нас выпустили», у меня случилась настоящая истерика. До этого — ни слезинки.
Знаю, что он помог выехать двум многодетным семьям из Славянска, потратив на это все свои сбережения, что выводил женщин из редакции, когда к ним явились вооруженные кадыровцы. Больше ничего не рассказывает, хотя мы большие друзья и всегда всем делимся. И расспросить умею, это же моя работа. Но не колется ни в какую. Вот что «выловила» на его страничке в «Фейсбуке».
«Я вырос в маленьком провинциальном городке Донецкой области. Учился и работал в Донецке, откуда уехал после того, как там «началось».
За все семь лет, которые прожил там, было немало прекрасных моментов, оставшихся в душе на всю жизнь. Не знаю почему, но хочется рассказать совсем не о самом красивом и классном месте шахтерской столицы — «Мотеле». Именно оттуда раз в неделю уезжали на малую родину все студенты, живущие в Торезе, Зугрэсе, Шахтерске и Снежном.
Зимой, когда водители попросту отказывались выходить на работу или из-за снега не могли выехать из гаража, на «Мотеле» происходили настоящие бои — так «разминалась» замерзшая и голодная молодежь, которой край надо было попасть в маршрутку. Тогда меня (да и не только) эта борьба «за место под солнцем» выводила из себя. Сейчас, когда находишься вдалеке от дома, понимаешь, насколько было круто стоять часами на холоде, лишь бы очутиться среди родных стен, где тебя отогреют и накормят.
На «Мотеле» я впервые попал под настоящий обстрел.
Когда необъявленная война с Россией только начиналась, а жители Славянска еще не знали, что такое «Нона», я встретил девушку, чувства к которой напрочь лишили меня головы.
Так получилось, что среди ночи внезапно решил поехать в Макеевку с охапкой цветов. Но добраться до пункта назначения не было суждено. Примерно за полкилометра до блокпоста «ДНР» между Донецком и Макеевкой, аккурат оттуда, где находится резиденция Рината Ахметова, по такси открыли шквальный огонь. Отчётливо помню звук пуль, насквозь прошивающих машину. Помню, как больно ударился головой, вжавшись лицом в пыльный коврик…
Слава Богу, отморозки не были нормально подготовлены. Они не попали в водителя, а тот вовремя сориентировался, дав дёру. Мы оба остались живы в этой передряге. Пострадали лишь машина и букет, который был изрешёчен.
Очень надеюсь, что еще не раз буду ехать домой именно с «Мотеля». И обязательно довезу цветы. Во что бы то ни стало…".
И что я после этого текста должна испытывать к оккупантам?
* * *
Дети на войне.
Я не о погибших под завалами, артобстрелами, пулями на остановках и дома, в школах и на спортплощадках, на прогулках и в транспорте. И не о тех, кому оторвало ручку, ножку, кому пришлось провести не один час на хирургическом столе, а потом долго лечиться и терпеть боль, расти не таким, как все.
Я о тех, с кем, слава Богу, ничего не произошло. Казалось бы, живы, здоровы, бегают, играют. Но!
В харьковском метро, услышав звук приближающегося поезда, пятилетний мальчик мгновенно бросился на пол и закрыл руками голову. Плачущая молодая мама опустилась на колени и очень тихо ласково просила: «Игорек, не бойся. Вставай, мы едем к бабушке». «Мама, сейчас прилетит!» — тянул малыш ее к себе. Он привык, что она всегда накрывала его своим телом, и не понимал, почему на этот раз все не так.
Трехлетняя внучка моей подруги требует, чтобы на улице бабушка находилась только сзади нее: «Если бахнет, попадет в тебя».
Когда «прилеты» и «бахи» стали регулярными, все заметили, что ребятню не надо загонять с прогулок домой — сами бегут, едва заслышав жуткие звуки.
В мае-июне дети в нашем дворе стали играть в АТО. «Ты за кого?» — делились на два лагеря в начале. Летом было «ДНР» и «Украина», затем «укры» и «сепаратисты». Что слышат.
Они с младых ногтей прекрасно разбираются, что сейчас работает — «арта» или «грады», знают все виды тяжелой техники, умеют отползать в безопасное место и не капризничают, если нужно неделями сидеть в подвалах и погребах. Там, в темноте и сырости, они все время прижимаются к взрослым. Чтобы почувствовать защиту и тепло. Ни помыть их, ни покормить толком родители не могут.
Маленькие старички все понимают. Они не просят сладости и новые игрушки. Что есть, тому и рады. Ничего нет — не беда. Главное, чтобы было тихо.
Когда их привозят на «большую» землю, начинаются срывы. Стрессы проявляются всяко. От мокрых постелей ночью до жестоких драк с ровесниками. Еще они часто кричат ночами.
А у взрослых инфаркты, инсульты, приступы, язвы, изматывающие бессонницы, обострения всех хронических хворей. И это далеко не худшие варианты.
Моя знакомая сошла с ума. Их семья вообще не выезжала из города, в котором в августе начался адский ад.
Однажды она не взяла трубку. Ответил ее муж. Без объяснений дал послушать ее вопли: «Я не могу, не могу, не могу!». Целыми днями лежит на диване и кричит.
В прошлом году ей исполнилось 40. Дом полная чаша, замечательные друзья, налаженный бизнес. Ей всегда хотелось всего по максимуму, была центром любой компании. Такая «зажигалка»!
Сейчас родные возят ее по самым лучшим психиатрам. Очень надеемся, что все обойдется. Она сильная.
Продолжение следует…
2210Читайте нас у Facebook
