Родные Сергея Соловьева, пропавшего без вести во время выхода из Иловайского котла, верят, что солдат жив
27-летний гранатометчик Сергей Соловьев, уроженец села Таборовка Вознесенского района Николаевской области, пропал без вести в конце августа прошлого года во время выхода из Иловайского котла. Сережины близкие не теряют надежды, что он жив, и обращаются ко всем, кто может хоть что-то знать о его местонахождении. Подобными сообщениями сейчас наводнены социальные сети. «ФАКТЫ» решили подключиться к процессу поиска Сергея и других защитников Украины, волею судьбы оказавшихся в страшном статусе без вести пропавших.
— Последний раз мы разговаривали с Сережей по телефону 26 августа прошлого года, — рассказывает теща бойца жительница Вознесенска Наталья Крымская. — Зять находился тогда под Краматорском. Сказал, что завтра их перебрасывают в другое место, на секретную операцию, и он отключает мобильник. Это был наш последний с ним разговор.
Через неделю мы дозвонились до командира. Он сказал, что Сережа пропал без вести 28 августа 2014 года во время выхода из Иловайского котла. По словам сослуживцев, когда их подразделение начало выходить по коридору, по ним ударили «Грады». Сергей решил вернуться в «зеленку» к товарищам, там остались еще человек двести, они грузили раненых на машины. Сережин товарищ Коля говорит, что видел, как Сережа ползет в сторону лесополосы. Потом грузовик, ехавший за ними, накрыло огнем, взрывной волной Колю отбросило, контузило… Больше о Сереже он ничего не знает.
В списках СБУ и общественной организации «Офицерский корпус» по состоянию на 22 сентября прошлого года Сергей Соловьев числится пропавшим без вести под номером 390.
В октябре мы обращались к командиру батальона с просьбой помочь в поиске его бойца. Но он отказал. Дескать, есть более важные проблемы.
Потом однажды ночью мне позвонил какой-то незнакомец: «Я — атаман Сева. Мне нужно к зиме закупить бензовоз соляры для заправки танков. Денег нет. Но у меня есть семь дохляков, я их бросил в яму. Там и ваш Сережа. Заплатите — получите…» И так — несколько раз.
Нас, родственников, инструктировали, что в подобных случаях надо обращаться в правоохранительные органы. Мы, конечно, обратились в СБУ. Но помощь этой уважаемой организации заключалась только в том, что они проверили, откуда поступали звонки.
В декабре нам позвонили из Запорожского областного управления милиции: забирайте в Запорожье труп. Всех неопознанных погибших еще в октябре завезли туда в морги. От родственников потребовали сдать анализ ДНК. После второй сдачи у медиков вроде получилось 30 процентов совпадения. Потребовали сдать еще и ДНК ребенка — Сережиной трехлетней дочери Сонечки. Мы написали официальный отказ от неопознанного (я сердцем чувствую) чужого тела и, соответственно, никому не нужных исследований. Так нам еще и угрожали какой-то статьей. А за что, скажите, нас наказывать? Мы и так отдали Родине самое дорогое — нашего Сережу.
*Сергей с женой Юлей и дочерью Сонечкой (фото из семейного альбома)
В армию, когда наступил призывной возраст, он пошел по собственному желанию. Отслужил год в Белой Церкви. Домой вернулся с пачкой похвальных листов и грамот за отличную службу. Когда заполыхал Донбасс и Сереже пришла повестка из военкомата, он воспринял ее спокойно, как подобает мужчине, и сказал: «Я иду защищать мою семью. Если не я, то кто?»
Теперь у семьи нет сына, зятя, мужа, отца. И нет даже справки о том, что он участник АТО и боевых действий. В батальоне говорят, что, поскольку он не отчитался за доверенное ему казенное имущество, не закончил выполнять боевое задание, справку не дадут. А семья, выходит, не получит льгот.
Нам говорили чиновники: да заберите тело, которое вам предлагают. Похороним с почестями. А вы получите льготы и статус семьи героя. «Сережа воевал не ради льгот и славы, — говорю. — Нам не справка нужна, а сын. Вы его забрали, а помочь найти не хотите…»
До войны Сергей работал менеджером в супермаркете бытовой техники. В свободное время подрабатывал грузчиком в продуктовом магазине. Его жена Юля, моя дочь, как и я, по профессии бухгалтер. После рождения Сонечки была в декрете, а теперь вынуждена работать. Мы со свахой стараемся помогать, насколько могут помогать при своей мизерной зарплате бухгалтер бюджетной организации и закройщица частного ателье.
— На чем основана уверенность, что Сергей жив?
— Искать Сережу помогают волонтеры. По их информации, до декабря прошлого года он находился в лагере военнопленных под Комсомольском. Потом их якобы вывезли в Россию.
Так совпало, что мы со свахой обе Натальи Владимировны, и обе поднимали детей без мужей. Сережа был в семье единственным мужчиной. Когда сказала однажды ему об этом, он улыбнулся: «А мы с Юлей еще подарим вам мальчика!..» Они ждали, что Сонечка подрастет и братику будет нянечка. Господи, как Сережа радовался, когда родилась дочурка! Носился с ней, боготворил, сам купал-пеленал, пел колыбельные. У него музыкальная душа. В детском садике, рассказывала мама, был послушным, не капризничал. К Новому году ему шили карнавальные костюмчики, и он возле елки читал стихи и пел. Постепенно научился играть на гитаре. У него хороший, приятный голос. Бабушка Муся очень любила Сережу, называла его «мой Соловей». Кто знал, что через годы это нежное прозвище станет боевым позывным?
Мальчик всегда помогал бабушке по хозяйству. В школу пошел в семь лет и уже умел читать и писать. Любил спорт, увлекался волейболом, футболом, баскетболом, участвовал в спартакиадах. После школы окончил аграрный колледж, стал механиком сельскохозяйственного оборудования. Учителя и сокурсники всегда хорошо отзывались о Сереже, говорили, что на него всегда можно положиться.
На прошлой неделе нам позвонили из местного РОВД: тест ДНК показал стопроцентное сходство, розыскное дело закрывается. Придите, подпишите документы и езжайте забирать тело. А я знаю, что никто из государственных мужей никуда не ездил, поисками не занимался, тупо сидели в кабинетах и ждали результатов экспертизы, выгодных им. Как верить такому государству?
Только волонтеры ищут и дают нам веру, что Сережа жив. Я очень благодарна одному человеку, имя которого боюсь называть, чтобы ему не навредить: он сам побывал в плену, а теперь вытягивает оттуда своих побратимов, ищет везде украинских солдат.
— Если государственные органы ничего не могут или не хотят сделать, может быть, вы к гадалкам, экстрасенсам обращались?
— Конечно! И все время слышим один ответ: жив, при закрытых дверях и очень далеко. Или же снится, говорит: я скоро буду дома. Мне даже снилось, что мы с Юлей в поисках Сережи отправились на тот свет, встретили его ребят «двухсотых», а они говорят: «Что вы его здесь ищете? Нет его здесь! Он там, на Земле, остался». Всей родне снится.
Юлечке, жене, в ночь на пятницу опять приснился Сережа. Она заходит в комнату из кухни и зовет его обедать. А он лежит и телик смотрит. Она прилегла возле него и говорит: как долго тебя не было — целый месяц. А он: что ты, родная, год прошел уже… Она уснула у него на груди, и ей снится (получается, сон во сне!), идет она по полю, а навстречу солдаты. Уходят куда-то. «Вы мужа не видели?» «Нет его с нами…» — отвечают служивые.
Ну как не верить, что наш Сережа жив?
От редакции. Недавно в «ФАКТАХ» была опубликована статья об участнике АТО, которого дважды похоронили, а он оказался жив. Этот случай вселяет надежду, что, быть может, найдутся и Сергей Соловьев, и другие пропавшие без вести. Если эта публикация попадет в руки человека, который что-нибудь знает, сообщайте нам в редакцию.
2371Читайте нас у Facebook
