Жертва милиционера: "На вокзале в Котовске мне смастерили кровать. Там я прожила четыре года"
Сейчас 57-летняя Валентина Артюшенко (на фото) уже может заходить в собственный дом. Однако женщине придется долго его восстанавливать — там почти не осталось мебели, а то, что есть, разрушено. Благодаря помощи добрых людей у Валентины Николаевны недавно появилась кровать.
— Я рада уже тому, что хотя бы могу сюда войти, — тяжело вздохнула Валентина Николаевна. — Это странно звучит, ведь по документам дом всегда принадлежал только мне. Я купила его еще двадцать лет назад. Но последние десять лет там жил местный милиционер со своей семьей. Поселился и не хотел уезжать. Его мать заявила: «Мне плевать, что написано в документах. Этот дом теперь наш. А если ты хочешь остаться в живых, уйди по-хорошему».
Ситуация, в которую попала Валентина Николаевна, начала решаться только после того, как в дело вмешались журналисты. Когда в эфир вышел сюжет о доведенной до отчаяния женщине, в милиции наконец-то открыли уголовное дело.
— До этого куда я только не обращалась! — говорит Валентина Николаевна. — Милиция, прокуратура, СБУ… Посторонний человек просто так занял мой дом, а мне отвечали: «Это гражданско-правовые отношения. Обращайтесь в суд». Я обратилась, но суд проиграла. Юристы называют это парадоксом: человеку принадлежит дом, он не может в него вселиться, а судья отказывает ему в удовлетворении иска. Я раньше никогда ни с кем не судилась и не разбиралась в этих вещах. А теперь, наверное, могу давать юридические консультации.
Эта история началась одиннадцать лет назад. Тогда к Валентине Николаевне стала захаживать соседка, мать местного милиционера Виктория Гробовщик (имя и фамилия изменены).
— Виктория явно хотела со мной подружиться, — вспоминает моя собеседница. — То помощь по хозяйству предложит, то просто придет поболтать. А однажды она сказала: «Я смотрю, ты все одна да одна. Хочешь познакомлю тебя со своим братом? Хороший человек, работящий. Живет в соседнем районе. Ему давно не хватает в доме женской руки». Вскоре она нас познакомила, и мы попробовали жить вместе. Я переехала к нему фактически без вещей — взяла только самое необходимое.
На первых порах все было нормально. Но вскоре я поняла, что первое впечатление об этом мужчине было обманчивым. Он оказался вовсе не работящим, как рассказывала его сестра. Наоборот, почти не работал, а еще любил приложиться к бутылке. Первое время я пыталась как-то с ним ужиться, но после того, как он начал поднимать на меня руку, решила уехать.
В тот момент случилась беда — у меня в груди обнаружили новообразование. После операции собралась к себе в Ананьев. Помню, подхожу к дому, а там горит свет и стоят другие замки. Я долго стучала, но мне не открыли. «Так тут же Вика Гробовщик поселилась, — сообщили соседи. — А с ней ее отец и сын-милиционер. Вика говорила: вы сами дали ей ключи и разрешили пожить здесь». Я позвонила своему сожителю. Оказалось, ключи дал он. «Я подумал, ты будешь не против, — сказал. — Она же моя сестра. Что здесь такого?» Поняла, что разговаривать с ним бесполезно, и опять пошла в свой дом.
На этот раз Валентине Николаевне открыли. Но Виктория Гробовщик, по словам пенсионерки, даже не пустила ее на порог: «Теперь здесь будем жить мы. Нам у тебя понравилось. А ты поживи пока у родственников или где-нибудь еще».
— «Что это значит? Освободите мой дом. По документам он принадлежит мне», — возмутилась я, — продолжает Валентина Николаевна. — «И где же твои документы?» — усмехнулась Виктория. Я вспомнила, что документы остались в этом доме. Я не хотела перевозить их к сожителю. Перед тем как захлопнуть дверь, Гробовщик сказала: «Можешь обратиться в милицию. Не забудь сказать им, кто именно теперь живет в твоем доме. Мы и есть милиция».
Вскоре я убедилась, что она была права. Я не раз звонила «102», но никто мне не помог. В лучшем случае участковый мог приехать и сказать, что ничего не может сделать. «Но они же заняли мой дом!» — возмущалась я. «А Гробовщик говорит, что она его у вас купила, — отвечал участковый. — Разбирайтесь сами». Однажды меня и вовсе… оштрафовали за то, что ломилась в собственное жилье.
— Где вы ночевали?
— Первую ночь провела на вокзале. Потом поехала к родственникам в Новую Каховку. Находясь там, продолжала звонить Гробовщикам. В ответ слышала только маты. После этого начались угрозы. Когда я однажды приехала в Ананьев и в очередной раз подошла к своему дому, на меня напали двое. Избили и пригрозили: «Чтобы больше здесь не появлялась». Две недели потом пролежала в больнице. Обращалась в милицию, но бесполезно. Оставаться в Новой Каховке надолго я не могла — у родственников своя семья. Подходить же к своему дому уже боялась.
— Вы пытались поговорить с самим милиционером, а не с его мамой?
— Он вообще не шел на контакт. Мне некуда было идти. На аренду квартиры или даже комнаты денег не было. Устроившись уборщицей на вокзале в Котовске, я ночевала там. В подсобке для уборщиц мне смастерили кровать — на деревянные доски положили матрас и подушку. Там я прожила четыре года. Питалась тем, на что хватало моей зарплаты. Спасибо добрым людям, которые принесли мне хоть какие-то зимние вещи. Потом я нашла новое место — стала на учет в центр занятости и жила там в подсобке. Летом работала в Светлово на уборке урожая и вместе с другими работниками жила в палатке. А когда наступали холода, опять шла в центр занятости. Я стала бомжом, но благодаря добрым людям хотя бы не ночевала на улице.
— Вы продолжали обращаться в правоохранительные органы?
— Конечно. Приходила к местному прокурору. Но он, узнав, по какому я поводу, сразу говорил: «Гробовщик и его семья говорят, что вы сами продали ему дом. Я не буду в этом разбираться». Вот и вся реакция. Если бы у меня хотя бы был адвокат, знала бы, как восстановить украденные документы и подать в суд. Только кто же будет помогать бесплатно? Я осталась на улице совсем одна. Растерялась, опустила руки.
Тем временем Гробовщики попытались официально завладеть моим домом. Однажды, когда я поздно вечером вышла из электрички, на меня напали двое неизвестных. Схватили меня и заявили: «Поедем к нотариусу — перепишешь хату на Гробовщиков. Или мы тебя убьем». Сказали, что мне привезут документы, чтобы можно было заключить сделку. Потом повезли к нотариусу. Увидев, в каком я состоянии, она отказалась засвидетельствовать эту сделку. С тех пор подобных «просьб» не поступало.
По словам моей собеседницы, ее спасла предпринимательница из Ананьева, к которой Валентина Николаевна устроилась на работу. Узнав ее историю, женщина позволила Валентине Артюшенко пожить в ее доме.
— От переживаний и жизни на вокзалах Валентина Николаевна ужасно похудела, — рассказывает предприниматель Лидия Сергеевна, приютившая Валентину. — Едва могла ходить. Узнав историю этой женщины, я была в шоке. А когда она подлечилась, мы начали восстанавливать документы. Столкнулись с большим сопротивлением местных чиновников, но все же добились этого. Имея на руках документы о праве собственности на дом, Валентина Николаевна подала на Гробовщиков в суд.
— Тогда же мать милиционера сказала: «Мы давно тебя „кинули“. Дом ты продала мне еще в 1999 году. Продала за 1400 гривен и дала мне расписку», — продолжает Валентина Николаевна. — Уже потом я вспомнила, что тогда, в 1999-м, было сильное обледенение, и у нас упала электроопора. Вскоре после того, как электричество появилось, пришел милиционер Дмитрий Гробовщик. Сказал, что опору восстановил он и мы с соседями якобы теперь должны ему по 1400 гривен. У меня таких денег не было. Гробовщик сообщил, что я должна написать долговую расписку, иначе мне отключат электричество. Я тогда испугалась и сделала, как он сказал. Вот эта злополучная расписка, — женщина показывает документ. — Здесь просто написано, что я взяла 1400 гривен. Тут даже видно, что начала писать «за свет». Но Дмитрий сказал, что этого не нужно. С тех пор долг у меня никто не требовал, и я об этом забыла.
Оказалось, Гробовщики все тщательно продумали. И в суде заявили, что эту расписку я якобы дала потому, что продала им свой дом. За 1400 гривен! В техпаспорте указана стоимость дома — 67 тысяч гривен. А в самой расписке о доме вообще не сказано ни слова! Тем не менее Гробовщики продолжали настаивать, что я сама продала им дом. Без договора купли-продажи, без нотариуса, но продала.
Решение Любашевского райсуда Одесской области шокировало женщину. Хотя у Валентины Николаевны были все доказательства того, что дом принадлежит ей, иск не удовлетворили. Виктория Гробовщик заявляла встречный иск с требованием признать расписку… договором купли-продажи и признать ее право собственности на дом. Ее иск суд тоже не удовлетворил. Записку договором купли-продажи не признали. Но требования Валентины Николаевны тоже не удовлетворили. Объяснение суда цитируем дословно: «Согласно действующему законодательству, договор аренды жилого помещения может быть разорван по требованию арендодателя. В этом случае арендодатель должен предупредить арендатора о выселении за три месяца. По словам Виктории Гробовщик, Валентина Артюшенко сама разрешила жить ей в доме. Поэтому фактически Гробовщик является арендатором этого дома. Валентина Артюшенко не предупредила Гробовщик о выселении, поэтому удовлетворить иск о выселении Гробовщик и ее семьи на сегодня невозможно». Проще говоря, суд посчитал: раз милиционер с семьей живут в доме Валентины Николаевны, значит, они этот дом арендуют. Хотя никакого договора аренды не было. Аргументов полноправной владелицы дома никто не услышал.
— Получается, любой человек может зайти в твой дом, просто так поселиться в нем, а когда ты подашь на него в суд, окажется, что он арендатор, которого ты вовремя не предупредил о выселении! — недоумевает Валентина Артюшенко. — Это абсурд. После этого решения суда я вообще опустила руки. Наверное, если бы не журналисты, никогда не добилась бы справедливости.
Обратиться к журналистам Валентине Николаевне посоветовала все та же предпринимательница, которая взялась помогать женщине. Общаться со съемочной группой телеканала «1+1» Гробовщики отказались. Увидев наших коллег с камерами, мать милиционера прогнала журналистов со двора дома Валентины Николаевны. Однако после телесюжета дело сдвинулось с мертвой точки.
— По моему заявлению даже открыли уголовное дело, — говорит Валентина Николаевна. — Я тем временем подала апелляцию. И в этот раз суд наконец-то встал на мою сторону. Думаю, огласка сыграла далеко не последнюю роль.
Апелляционный суд Одесской области отменил решение Любашевского райсуда и признал право собственности на дом за Валентиной Артюшенко. Но и на этом мытарства женщины не закончились. На то, чтобы заставить исполнительную службу выполнить решение суда, у Валентины Николаевны ушел почти год.
— Вот моя переписка с исполнительной службой, — женщина показывает стопку бумаг. — Чтобы заставить их работать, мне даже пришлось еще раз обращаться в суд. В конце концов семью милиционера выселили. Но перед тем, как уйти из моего дома, они почти полностью его разрушили. Поломали мебель, содрали обои. Отрезали свет и даже спилили батарею и забор. Сейчас пытаюсь все это восстановить. На днях была на приеме у заместителя губернатора Одесской области. Мне обещали немного помочь с ремонтом. Надеюсь, когда-то удастся привести свой дом в порядок и спокойно в нем пожить. Я уже и не думала, что когда-нибудь сюда вернусь.
Сейчас Валентина Николевна пытается добиться открытия уголовного дела. Милиционер Дмитрий Гробовщик по-прежнему работает в райотделе. Несмотря на скандал в прессе, его не отстраняют от должности, так как ни ему, ни членам его семьи подозрение не предъявлено.
Тем временем Дмитрий Гробовщик, с которым корреспондент «ФАКТОВ» связалась по телефону, сказал следующее:
— Лично я вообще не имею отношения к этой истории. Я в этом доме ни дня не жил и ничего оттуда не забирал. Мама же просто забрала свои вещи, а дом оставила.
— Но почему она там жила?
— Валентина сама продала ей дом, но не оформила документы.
— За 1400 гривен?
— Да. Но так как документы не были оформлены, суд принял такое решение. Документы не оформили, потому что Валентина сама с этим тянула — то ей было плохо, то что-то еще.
— Валентина рассказывала об угрозах со стороны вашей семьи.
— Я вообще не имел с ней никаких контактов. Не угрожал и вообще не общался с ней.
Фото в заголовке автора
8033Читайте нас у Facebook
