Отец Героя Украины Юрия Коваленко едва не покончил с собой в знак протеста против беззакония
Пять лет назад офицер спецназа Юрий Коваленко защитил своего отца-инвалида от избивавших его пьяных хулиганов. Не побоялся в одиночку остановить двенадцать зарвавшихся мужиков с палками в руках. Однако правоохранители поначалу сочли, что виновны в драке именно Юрий и его отец. Затем, правда, разобрались, что они пострадавшие. Ситуация вроде простая, говорит Виктор Алексеевич Коваленко. Однако виновники драки, нанесшие ему, военному пенсионеру, ликвидатору аварии на ЧАЭС І категории, тяжелые телесные повреждения, до сих пор не наказаны. Вот и вынужден он, офицер-подводник в отставке, в поисках справедливости обивать пороги служебных кабинетов правоохранителей.
«После гибели Юры осиротели не только его дочери, но и мы — родители»
— Виктор Алексеевич, поздравляю с вручением семье Золотой звезды Героя Украины, которой удостоен ваш сын Юрий. К сожалению, посмертно…
— Мой сын, подполковник 3-го отдельного полка спецназначения оперативного командования «Юг» Сухопутных войск Вооруженных Сил Украины, уже с первых дней антитеррористической операции воевал в Донбассе вместе со своим боевым подразделением. Когда в телефонном разговоре я спрашивал его о ситуации на востоке страны, сын отвечал коротко: «Служу, папа». Он был очень скромным и немногословным человеком, умел хранить военную тайну. Так что выудить из него какую-либо информацию никто из родственников не мог.
О том, как Юрий служил в Донбассе, я узнал от его боевых побратимов уже после его гибели. Руководимый Юрой разведотряд выполнял боевые задачи по охране важных объектов, сопровождал колонны с военными грузами, принимал участие в наступательных операциях и зачистках нашей территории от боевиков. Бойцы вспоминали, что Юра никогда не прятался за их спинами, в бой всегда шел первым. В июне-июле прошлого года отряд под командованием сына выполнял боевые задачи на границе Украины с Россией, именно их группа прикрывала колонны силовиков, направлявшихся на Довжанский и Краснопартизанск. Эти операции были осуществлены без потерь. А еще отряд трижды штурмовал пропускной пункт «Изварино», очищая его от боевиков. Однако нашим бойцам трижды поступала команда отступать, и боевики снова занимали пункт. В одном из тяжелых боев 15 июля прошлого года Юрий погиб неподалеку от села Провалье. Всего день не дожил до своего 37-летия… По одним данным, он получил ранения, несовместимые с жизнью, вследствие обстрела из «Градов», по другим — попал под минометный огонь. Вместе с сыном погибли еще восемь бойцов спецназа.
Похоронили мы Юру в селе Флорино под Бершадью, рядом с его младшим братом Виталием, трагически погибшим 30 декабря 2007 года.
*Юрий Коваленко погиб в прошлом году под селом Провалье, всего день не дожив до своего 37-летия
Когда я лечился в винницкой больнице для чернобыльцев, познакомился с генерал-майором в отставке Николаем Лунгу, который служил вместе с Юрием. Так вот, он отзывался о сыне как об очень мужественном человеке. И в представлении президента Петра Порошенко о присвоении сыну звания Героя Украины указано, что Юрий удостоен этой чести за исключительное мужество, героизм и самопожертвование, проявленные в защите государственного суверенитета и территориальной целостности Украины, за верность воинской присяге.
— У Юрия был достойный пример — его отец, кадровый военный.
— Да, я бывший морской офицер, служил на атомных подводных лодках, много лет провел на Камчатке, на Краснознаменном Тихоокеанском флоте. Юра с детства тоже мечтал стать морским офицером, однако тогда не прошел медицинскую комиссию по состоянию здоровья. По окончании Одесского института Сухопутных войск стал служить в спецназе. Высокий крепкий парень, ростом он пошел в своего деда — моего отца. С гибелью Юры мы все осиротели. И родители, и его жена Таня, и дочери — 15-летняя Леночка и пятилетняя Русланка.
Девочки очень скучают по отцу, и я не знаю, как их утешить. После гибели сына его семье, слава Богу, выделили двухкомнатную квартиру в Кировограде. Ведь до того они более десяти лет скитались по съемным квартирам. А еще я озабочен тем, почему моим внучкам не выдают удостоверение членов семьи погибшего воина АТО, которое предоставляет ряд льгот…
«Часто после разговора с милицейскими следователями я вынужден был жаловаться на них в прокуратуру»
— Виктор Алексеевич, ваше шокирующее заявление о намерении самосожжения в День независимости не оставило равнодушными многих людей. Вы отмечали, что вынуждены пойти на этот отчаянный шаг в знак протеста против беззакония и произвола в правоохранительных органах.
— Я устал бороться с нашей бершадской милицией, прокуратурой, судом… 26 июля 2010 года на берегу реки Берландинка в Бершади меня жестоко избила пьяная компания. Я ловил рыбу, а один из выпивох, приплыв с противоположного берега, стал плескаться прямо возле поплавка моей удочки. Я попросил его отодвинуться от поплавка. Он выбрался на берег и тут же пустил в ход кулаки. От удара я упал, очки полетели в воду и утонули. Сын Юрий в то время находился в Бершади в отпуске, и я, вернувшись домой, попросил его помочь найти очки. Мы вместе отправились на речку. Сын шел метрах в двухстах от меня. Я увидел компанию мужчин, которые сидели и выпивали. Среди них узнал своего обидчика. Крикнул об этом Юре и в считанные секунды получил удар от одного из мужчин. Лицо залило кровью, я упал, но два человека продолжали бить меня по голове.
Юра стал защищать меня от пьяных. Предупредил нападавших, что он офицер спецназа. Однако вместо того, чтобы прекратить безобразие, молодчики пошли на него с палками. Двенадцать человек на одного! Он хорошо владел приемами рукопашного боя, но сдерживал себя, чтобы никого не искалечить. Я велел сыну отступить и вызвать милицию. Милиция приехала в считанные минуты. Забрала двух виновников драки.
Во время стычки я потерял сознание и очнулся лишь в больнице. У меня диагностировали закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение мозга, перелом носа и еще много увечий. А Юра весь был в ссадинах и кровоподтеках. Казалось бы, милиция должна была представить Юрия к награде, ведь он, пытаясь прекратить хулиганские действия, вступил в неравный бой с двенадцатью пьяными мужиками! Но нас с сыном обвинили в том, что именно мы спровоцировали драку. Юре даже было предъявлено обвинение в нанесении легких телесных повреждений одному из злоумышленников. Следователи, занимавшиеся этим делом, пытались заставить нас забрать заявление, шантажировали, угрожали, запугивали — дескать, я еще не знаю, с кем связался… Милиция делала все, чтобы выгородить пьяных хулиганов. Часто после разговора со следователями я вынужден был писать жалобы на них в областную милицию, прокуратуру. Однако никто так и не понес наказание за сокрытие преступления пьяной компании.
— Уголовное дело против ваших обидчиков все-таки было возбуждено?
— Лишь спустя год после случившегося. Нанесенные мне телесные повреждения все-таки признали тяжкими. Отдуваться за злодеяния пьяной компании пришлось одному из нападавших, а его приятели проходили по уголовному делу свидетелями. Мужчину приговорили к пяти годам лишения свободы с испытательным сроком три года.
На судебном заседании, 15 мая прошлого года, я узнал от прокурора, что мой сын находится в служебной командировке. Тогда и понял, что Юрий в Донбассе, в зоне АТО. У меня сильно поднялись давление и уровень сахара в крови, я вынужден был покинуть зал суда. Присутствовать на вынесении приговора не смог… Тем не менее судья продолжил заседание и вынес приговор, хоть и не должен был этого делать без присутствия потерпевшего — это оговорено в Уголовно-процессуальном Кодексе Украины. О вынесении приговора я узнал совершенно случайно, его копию в суде мне отдавать не спешили. Может быть, для того, чтобы я не успел подать апелляцию? Но я успел! Апелляционный суд удовлетворил мою жалобу на то, что за совершенное против меня и моего сына преступление никто фактически никакого наказания не понес, и постановил рассмотреть дело в другом районном суде.
— Злоумышленники, очевидно, какие-то важные персоны?
— Да нет, обычные люди, просто лишнего выпили. Предполагаю, что милиционеры заставили их дать крупную взятку, чтобы не сидеть в тюрьме десять лет. Сейчас уголовное производство по нанесению мне тяжких телесных повреждений рассматривается в Тростянецком районном суде. На первом заседании судья вернула обвинительное заключение прокурору и следователям, чтобы они его доработали. Однако впоследствии все осталось прежним, и снова в деле один фигурант.
Я ведь не требую ничего особенного — лишь расследовать уголовное производство по закону и наказать виновных. В том числе и работников правоохранительных органов, которые затягивали расследование и даже не пытались узнать, что произошло на самом деле. На могиле сына я поклялся, что доведу дело до конца, чего бы мне это ни стоило. Однако мешают ложь, коррупция, взяточничество — от них наша правоохранительная система пока так и не избавилась. Вот я и решил прибегнуть к крайним мерам…
От рокового шага меня уберег один высокий милицейский чин из областного управления милиции, прибывший вместе с бойцами самообороны — винницкой и бершадской. Он пообещал, что разберется с моим делом. А что тут разбираться? Надо действовать! Кроме того, жуткий беспредел творится в Бершади и по другим уголовным производствам. На днях мы вместе с представителями общественного совета при районной администрации, взяв незаконные решения по нашим резонансным делам, отправились в Киев. Побывали в Министерстве внутренних дел, Генеральной прокуратуре. Надеемся, что бездеятельность стражей порядка и нарушение ими законов будут наказаны.
А умереть я не боюсь, как и те парни, которые защищают нашу родину на востоке. Только больно осознавать, что они отдают жизнь за отчизну, в которой ничего не меняется…
— Юрия эта ситуация сильно угнетала?
— Конечно! Всякий раз, получив повестку в суд, он докладывал своему командиру об этом и вынужден был отлучаться со службы, чтобы ехать в Бершадь. У меня остались некоторые заявления в правоохранительные органы, написанные его рукой. Перечитываю их и удивляюсь, как четко и лаконично он излагал свои мысли. Мне дороги эти документы, ведь они — тоже память о сыне.
Юра всегда спешил на помощь слабым и беззащитным. Еще будучи школьником, он защитил девушку, к которой приставали три хулигана.
— Вы поддерживаете отношения с сослуживцами сына?
— Мы видимся, перезваниваемся. Однополчане сына приезжали в столицу, когда министр обороны вручал нам Юрину награду. Ребята не раз навещали нас в Бершади. Побывали и на открытии мемориальной доски в школе, которую окончил сын. Благодарен им за то, что здорово помогают семье Юры. А недавно они сообщили нам, что заказали памятник и вскоре установят его на могиле сына…
*"Побратимы Юры вспоминали, что он никогда не прятался за их спинами, в бой всегда шел первым. Да и в мирной жизни спешил на помощь слабым и беззащитным", — говорят родные (на фото — жена и отец погибшего офицера)
Читайте нас у Facebook
