Георгий Делиев: "Одно время я подумывал о переезде в Нью-Йорк"
Полтора месяца «Маски-шоу» будут гастролировать по стране, начав свой тур в родной Одессе и завершив в Харькове. Жители 25 городов увидят праздничное шоу «Маски в клубе», в котором участвуют популярные артисты: Георгий Делиев, Борис Барский, Наталья Бузько, Игорь Малахов и Александр Постоленко. Ровно 30 лет назад они создали легендарный коллектив, бессменным руководителем которого все эти годы остается Георгий Делиев. Накануне больших юбилейных гастролей Делиев разрывается между новыми постановками, работой в кино и занятиями живописью. Правда, признается, что главным в его жизни всегда был театр.
— Многие полагали, что «Маски-шоу» отметили 30-летие еще в прошлом году.
— Нет. На самом деле юбилейный у нас 2015-й. Ровно 30 лет назад появился коллектив «Масок», который все знают. А в 1984 году мы просто пришли в Одесскую филармонию, решив создать профессиональный коллектив. Изначально это был ансамбль пантомимы, из которого потом и родились «Маски» с теми звездами-актерами, которых вы хорошо знаете. Так что официально годом становления «Масок» мы считаем 1985-й.
— Помните самое первое выступление «Масок»?
— Это было на сцене Одесской филармонии. Программа называлась «Белое, черное и… пестрое». В первом отделении мы выступали в бело-черных костюмах, а во втором — в ярких разноцветных. Программу нам поставил ленинградский режиссер. Мы ездили на гастроли, но, признаться, программа эта не прижилась. Нам она тоже казалась не очень интересной, и публика это, конечно, чувствовала. Мы оставили лишь несколько удачных номеров, добавили свои старые репризы и сделали концертную программу-дивертисмент. И вот тогда у нас все получилось. Гастроли по Советскому Союзу были успешными, нас показали по Центральному телевидению в программе «Вокруг смеха». И пришло признание.
.jpg)
*Бессменным руководителем театра «Маски-шоу» уже 30 лет является Георгий Делиев
— Говорят, к успеху «Масок» в свое время приложил руку и знаменитый клоун Вячеслав Полунин?
— Это давняя история. Полунина я считаю своим учителем. Мы познакомились в Одессе в 1979 году, когда театр Вячеслава Полунина приехал к нам на гастроли. В то время я был студентом архитектурного института, но уже занимался в студии пантомимы. После одного из концертов Слава приехал к нам в студию и дал своеобразный мастер-класс. Конечно, это сильно повлияло на мое формирование. В 1982 году я закончил архитектурный факультет и поехал к Славе в Питер. Полгода занимался у него в студии «Лицедеи». И как-то Полунин предложил мне остаться у него работать. Он даже показал меня худсовету «Ленконцерта».
Мы с женой уже собрались менять квартиру в Одессе на Питер, но дело продвигалось медленно. В это же время в Одессе Боря Барский и Саша Постоленко создали ансамбль пантомимы, я получил предложение о работе в Одесской филармонии и решил никуда не уезжать. Но с Полуниным остался связан на всю жизнь. В 2004 году он позвонил мне из Парижа и предложил время от времени участвовать в его «Снежном шоу». За одиннадцать лет я сыграл практически во всех проектах Полунина, объездив с ним почти весь мир. Знаете, для меня работа со Славой как отдушина.
— Как в вашей жизни появилась пантомима?
— Я в детстве обожал клоунов. На каждое представление в цирке обязательно тащил родителей. Сидел и ждал момента, когда на арену выйдут клоуны. А потом приходил домой, становился перед зеркалом и начинал им подражать. Надевал огромные ботинки, шляпу, красил щеки и дурачился. Помню, однажды по телевизору показали фильм о знаменитом французском артисте Марселе Марсо. Это был момент, когда я впервые увидел пантомиму. Меня, мальчишку, заворожила удивительная пластика, и я решил, что непременно должен научиться проделывать такие же трюки со своим телом.
Архитектура в моей жизни появилась тоже не случайно. С малых лет я обожал рисовать. Поступил в архитектурный, чтобы соединить любовь к технике, чему-то рациональному со стремлением к изящному. И однажды на доске объявлений в институте увидел, что проводится набор в студию пантомимы. Это был переломный момент в моей жизни. В студии уже был Игорь Малахов — мой одногруппник. Потом пришел Саша Постоленко. Получилось, что практически вся наша архитектурная группа записалась на пантомиму. Правда, профессией она стала лишь для некоторых.
— Но ведь вам довелось поработать и архитектором?
— Полтора года я занимался планированием зданий и территорий в Пятигорске, а затем Кишиневе. После института все студенты должны были отработать по специальности три года, но я решил сачкануть. Просто наплевал на свои обязанности по отношению к государству и ушел в пантомиму. Конечно, возникли проблемы. Одно время меня чуть не привлекли к суду за отлынивание от работы, но в конце концов я успешно отмазался.
— Помогли родители?
— Нет, я рано стал самостоятельным. Все делал сам. Походил по нескольким инстанциям, уговаривая и объясняя свою ситуацию. Кому-то просто задурил голову. И, кстати, ни разу не предложил взятку. В общем, систему мне удалось перехитрить. Честно говоря, опыт пригодился мне в дальнейшей жизни. Увы, чтобы пробиться со своим творчеством на телевидение, да и на сцену, не раз приходилось обманывать худсовет. В советское время ни один артист не мог выйти на публику без того, чтобы его программу не утвердило вышестоящее партийное руководство. Существовало много запретов. Понятно, нельзя было шутить про Коммунистическую партию, тружеников фабрик, колхозов и так далее. В общем, у каждого артиста был целый список запретов.
— Но как вам удавалось обводить вокруг пальца худсоветы?
— Сначала я использовал метод, который назывался «Белый рояль». Ставил номер — явный раздражитель для худсовета, члены которого тут же категорически требовали убрать его из программы. Я делал вид при этом, что решение дается мне с трудом, но в конце концов соглашался. Худсовет успокаивался и на все остальное уже закрывал глаза. Но если этот метод срабатывал для филармонии, то на телевидении он не проходил. Там цензура была намного сильнее. Я соглашался со всеми предложенными мне правками. Кивал головой редакторскому отделу, но в результате ничего не менял в программе «Масок». Весь фокус был в том, что мне давали допуск в эфирную зону — место, где, собственно, программа готовилась к эфиру и в нее вставлялись рекламные блоки. После этого никакие правки в нее уже вносить было нельзя. И что вы думаете, этот фокус удавался, наверное, раз восемь. На девятый раз меня поймали. Помню, страшно неприятно было выслушивать нелицеприятные реплики в мой адрес. Но дело было сделано, и восемь серий «Масок-шоу» уже попали на Центральное телевидение как вполне цензурные версии. И даже несмотря на немалое количество ругательных писем в наш адрес от зрителей, никто ничего уже не мог изменить.
— За что же вас ругали?
— Когда мы показали «Маски в больнице», нас обвинили в том, что цинично издеваемся над врачами и больными. Такие же письма были после выхода «Масок в опере» и «Масок в армии». В общем, это была такая постсоветская белиберда, которая сейчас уже кажется просто смешной.
— Наверняка вам не раз предлагали переехать в Москву?
— Я даже жил там полгода. Снимал в Одессе, а монтировал в Москве. У нас была открыта там репетиционная база. Вообще, было много предложений поменять место жительства. Одно время мы уже собирали чемоданы, намереваясь переехать в Баден-Баден. «Маски» должны были подписать заманчивый контракт, который позволил бы нам совершенно не заботиться о своем будущем. Но в последний момент договоренности сорвались. Подумывал я и о переезде в Нью-Йорк, там тоже можно было работать. Но в конечном результате дорога все равно приводила меня в Одессу. Почему я здесь остался? Не могу ответить даже сам для себя. Наверное, кому-то свыше так было нужно.
По большому счету, не думаю, что где-то я смог бы получить такой же полноценный театр, который имею сейчас в Одессе. Мы отнюдь не богаты, все приходится делать своими руками, спонсоры появляются лишь время от времени. Но сейчас для всех наступил сложный период. Российский рынок мы для себя закрыли сами. И не потому, что Россия нас не хочет, — напротив, нас там очень ждут и приглашают с гастролями. Но нам не хочется входить в конфликт с людьми, живущими здесь, в Украине, и совершенно справедливо полагающими, что такое решение с нашей стороны было бы неразумным. Зато у нас уже давно не было такого большого тура по родной стране, который стартует 9 октября. Российских исполнителей сейчас с концертами в Украине нет. И мне радостно, что украинцы наконец-то стали обращать внимание на местных исполнителей. Правду говорят, что в своем отечестве пророка нет. Теперь же я очень рассчитываю на полные залы — мне кажется, мы этого заслужили.
*Помимо «Масок-шоу», Георгий Делиев снимается в кино и занимается живописью (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Какой период из 30-летней истории «Масок» был для вас самым тяжелым?
— Их было несколько. Многие полагают, что нам было сложно, когда распался Советский Союз. Отнюдь. Как раз тогда нам было хорошо. В то время мы успешно гастролировали и даже сняли картину «Семь дней с русской красавицей». Правда, когда фильм был уже выпущен и Союз распался, поссорились руководители компаний, вложивших деньги в этот проект. В результате фильм пролежал на полке около пяти лет. А в 1999 году поссорились с совладельцами компаний, которым принадлежали «Маски». Мы, творческая группа, тогда ушли на вольные хлеба. А многие восприняли это конфликт как раздел внутри «Масок». На протяжении полугода мы были невостребованными. Я жил на то, что давал мастер-классы и частные уроки пантомимы. Потом все наладилось.
Хотя с телеканалами у «Масок» отношения до сих пор не складываются. Начиная с 2000 года, мы постоянно предлагаем новые проекты, но никто не хочет их запускать. А ведь до 2000-х «Маски-шоу» были очень выгодны для каналов — прекрасно продавались рекламодателям. Сегодня, видимо, поменялись задачи у руководства телекомпаний, для них выгоднее покупать уже готовые форматы, чем делать что-то новое. Просто боятся рисковать. Так что телевизионных «Масок» уже нет. Хотя я по-прежнему набираю воздуха в грудь и пытаюсь пробить их для зрителей, не теряя надежды, что «Маски» вернутся на телеэкран.
— Вы по-прежнему много рисуете?
— Да, без этого я не мыслю своей жизни. Мастерская находится в моем же доме на третьем этаже. Если хочу немного передохнуть, то просто поднимаюсь туда, включаю музыку и берусь за кисть. Театр и живопись в моей жизни идут параллельно.
— Вы же активно выставляетесь!
— Сейчас выставка моих картин проходит в Ильичевске. Думаю, позже проедусь с ней по Украине. Когда появилось больше времени для занятий рисованием и мои работы стали продаваться, я понял, что это не просто хобби, но еще и профессия. Не могу сказать, что она приносит огромный доход, но если бы я занимался только живописью, думаю, мог бы полностью себя обеспечить. Пока моя самая дорогая работа была продана за 2 тысячи 800 евро — автопортрет с Сальвадором Дали. Вообще, в жизни мне повезло. Я занимаюсь тем, что люблю: ставлю спектакли, фильмы, пишу сценарии, сочиняю музыку и рисую.
4217Читайте нас у Facebook
