Михаил Волынец: "Когда меня люстрировали, из кабинета забрал только чашку с надписью "Кращому голові"
В шесть часов утра подтянутый молодой мужчина в спортивном костюме выходит к баку с водой и умывается, не тратя понапрасну ни капли, после чего начинает тщательно бриться. Удивительно такое видеть в зоне АТО, где большинство бойцов не заморачиваются и отпускают бороду. Ее стричь легче, чем каждый день возиться с бритвой, пеной… Но для Михаила Степановича это ритуал, который организует, держит в тонусе, помогает придерживаться распорядка дня.
Я познакомилась с этим офицером (звание Михаил Степанович получил еще во время учебы в Черновицком университете на историческом факультете) в расположении 44-го артиллерийского дивизиона под Лисичанском. Наша беседа затянулась на три часа. Повезло, что не было срочных выездов, не раздавались выстрелы, не работала артиллерия. Разве что с каштанов, которые растут на территории занятого подразделением заброшенного элеватора, с глухим стуком время от времени падали созревшие плоды.
«Я искренне рад, что в нашем дивизионе нет 18-летних детей»
— После мобилизации каждый день мне звонили представители разных партий и уговаривали идти на выборы, несмотря на то что я нахожусь в зоне АТО, — говорит Михаил Волынец. — Просто накануне предвыборного процесса социологи изучают настроения жителей разных областей и районов страны. Так вот, в Корецком районе, где я два года проработал главой рай-администрации, 40 процентов людей готовы голосовать именно за меня. Мне это очень приятно. После того как меня отстранили от работы, не дав окончить задуманное, провести реформы, я перегорел.
— Чем вы занялись после увольнения?
— Уходя из кабинета, забрал только именную чашку, подаренную мне на день рождения (на ней написано «Кращому голові»), и несколько горшков с цветами. Я не жил в районе. Мне предложили снять квартиру, но я решил не тратить на это государственные деньги. Ездил из Ровно — это занимало 45 минут на машине. Вставал в шесть утра, чтобы вовремя быть на работе. С тех пор эта привычка у меня осталась. Долго дома не сидел. Мне вскоре предложили работу в компании, занимающейся теплоэнергетическими системами, которые позволяют отказаться от газа. Я в эту тему вник еще во время работы на посту главы администрации, поэтому принял предложение. Более того, вспомнил слова Азарова, посоветовавшего мне во время собеседования при назначении на должность главы района заняться образованием. Словом, пошел учиться маркетингу.
Повестку Михаил Степанович получил в июле. И уже на следующий день явился в военкомат. Хотя, как сам признается, у него была возможность остаться дома либо служить на Яворовском полигоне.
— После «учебки» во Львове меня направили в Тернополь, в гаубичное артиллерийское подразделение, — говорит мой собеседник. — Ехал туда с тревожным сердцем и сразу сказал в штабе: «Я люстрированный, что значит ненадежный. Как вы мне можете доверить оружие, разрешить защищать родину?» Эти мои слова восприняли нормально. И определили меня на должность психолога дивизиона, которую ввели совсем недавно. В зоне АТО я с сентября.
— Как к вам относятся бойцы?
— Нормально. Я многое в жизни видел. Похоронил двоих ребят, погибших на востоке страны. В нашем районе не было своего военкомата, а кому-то нужно было сообщать родителям о смерти сына. Это делал я. Помню, отец одного парня сказал: «Не дам похоронить, пока сам не увижу, что привезли моего сына». А нас предупредили: тело изувечено. По ярко-рыжим волосам родные определили, что ошибки нет. На похороны вышел весь городок. Пятьсот метров дороги до кладбища отремонтировали за ночь…
Сейчас на фронте тихо. Ребята не гибнут, не калечатся — это уже хорошо. У меня есть время работать над взаимоотношениями в мужском коллективе, пытаться объединить людей. Ведь от этого в бою зависит, останешься ли ты жив. И я искренне рад, что в нашем дивизионе нет 18-летних детей. Самому молодому бойцу — 25. Но я увидел другой аспект. Вместе со мной в подразделение 6 сентября приехали 60 мужчин. У 14 из них нет родителей: погибли, умерли от болезней… Психологически таким бойцам очень тяжело.
Дома Михаила ждут двое сыновей. Старшему 17 лет, а младшему всего пять.
— Я горжусь своими детьми, — улыбается Михаил Степанович. — В этом году старший сын закончил школу. Хорошо сдал ВНО. Кстати, мне нравится эта система. Она дает объективную картину знаний школьника. Сын профессионально занимается баскетболом. Поначалу он хотел стать реабилитологом. Но учитель физики сказал, что Андрей очень хорошо понимает эту науку. В итоге он поступил в Киевский политехнический университет на факультет «Электро- и теплостанции». Сын очень переживает за меня. А младшему мы просто объяснили, что у папы новая работы. Жена Неля до недавнего времени работала главным бухгалтером в государственной структуре. Получала две тысячи гривен в месяц. Маловато. Поэтому решила поменять место работы.
*"Жена и старший сын очень переживают за меня. А младшему мы объяснили, что у папы новая работа", — говорит Михаил. Фото из семейного альбома
— Тяжело было привыкать к армейской жизни?
— Не очень. Я же понимал, куда иду, что меня ждет. Какая разница — носить костюм или форму? Зато я похудел, разобрался со своими мыслями. Есть время решить, что буду делать дальше. Много лет назад я побывал в составе официальной делегации в Нагорном Карабахе. Мы ехали через блокпосты, смотрели на вооруженных людей, разбомбленные дома, и я думал: какая у нас замечательная страна, мы не воюем. К сожалению, пришло время нам отстаивать свою независимость.
«Азаров назвал меня историком, так показалось, что дебилом обозвал»
…Главой Корецкой районной администрации Михаила Волынца назначили 22 января 2013 года. Этот аграрный регион занимал предпоследнее место в области. За два года удалось изменить ситуацию в лучшую сторону.
— Накануне вступления в должность меня вызвали в Киев на собеседование к Азарову, — рассказывает Михаил Степанович. — В большом зале собрали тридцать человек, назначенных на разные должности. Каждому премьер задавал вопросы, предварительно просматривая личное дело, которое подавал помощник. Назначенного в Крым чиновника он спрашивал, какой уровень влаги в грунтах в районе, которым он будет управлять. У другого поинтересовался, почему в его регионе плохо проголосовали за партию регионов. Вопросы были самые неожиданные. Я оказался аж 27-м… Пока дождался своей очереди, измучился. В моей папке было страниц сто. Как-то много — мне показалось. Азаров ко всем обращался на ты, что сразу не понравилось. И давил интонациями… Обращаясь ко мне, он произнес: «Ты, Михаил Степанович, историк…» Еще никогда эта простая фраза не звучала так плохо. Вроде дебилом обозвал. Полистав мое дело, премьер произнес: «Учиться тебе надо»…
Первой же проблемой, с которой столкнулся Михаил на посту главы района, стал… снег. Оказалось, что из 50 сел только к четырем есть нормальные подъезды, асфальтированные дороги.
— Когда все пути замело, я одолжил топливо у кого только мог, и мы все почистили, — продолжает Волынец. — Люди удивились — такого раньше никто не делал. Затем я открыто сказал о долгах по зарплатам, за что получил по шее. Выяснил, что во многих школах в классы ходили по пять детей. Огромные здания требовали отопления, оплаты труда сотрудников, но при этом учеников в них практически не было. Закрыл три школы. Люди не сразу поняли мои действия, но после встреч с общественностью, объяснений мы по-настоящему начали реформировать систему образования в районе. И это было эффективно. Как-то коллектив школы села Чорныця, в которой работали практически одни пенсионеры, взбунтовался. Я сказал, что учебное заведение не закроют только в том случае, если пенсионеры уволятся. Был жуткий скандал. Я уехал. А через несколько дней ко мне в кабинет заходит женщина: «Мы подумали, поговорили и привезли заявления». Через год это была одна из лучших школ: пришла молодежь, средства стали правильно распределяться. В другой школе, рассчитанной на пятьсот человек, занималось всего сто детей. Что делать? Открыли в учебном заведении детский сад. Это оказалось отличным решением. И вскоре сделали так во всех школах — закупили кроватки, чтобы малыши могли спать. Школьные повара прекрасно справляются с тем, чтобы готовить и для маленьких деток. Более того, они перестали работать на полставки. Теперь заняты, как положено. За год в наши сады стало ходить вдвое больше детей, чем раньше. И родители были довольны. Ни для кого не секрет, что в некоторых регионах детей невозможно устроить в садики. Также мы развивали спортивные кружки — удалось привлечь семь новых тренеров. Если захотеть, можно найти решения сложных вопросов и провести реформы.
— Помню, в новостях о вашем районе рассказывали, как о первом, который стал переходить с газового отопления на твердотопливное…
— Так и было. Посчитав все со специалистами, мы решили отказаться от газового отопления больниц и школ. Закупили и установили котлы, которые топят щепой, благодаря чему на 78 процентов меньше расходовали газа, хотя перед нами ставили задачу уменьшить потребление на 25 процентов. И при этом все отметили, что стало теплее! Районная больница в 2012 году потратила на отопление газом 980 тысяч гривен. После того как поставили котел, удалось сэкономить за два года почти два миллиона гривен.
«Мне не хватило года, чтобы закончить начатое»
Вопросы культуры и образования для Михаила Степановича — особые. Это связано с тем, что с июня 1999-го по 2012 год он работал начальником управления по делам семьи и молодежи Ровенской облгосадминистрации.
— Вступил в должность в 25 лет, — продолжает мой собеседник. — Довелось поработать под началом легендарной женщины Валентины Довженко. Наша область стала базовой для нововведений. После того как сократили социальных работников, уровень преступности сразу же вырос на 39 процентов. Причем схема правонарушений была приблизительно одна: дискотека — драка — статья. Когда есть человек, который занимается с молодежью, ситуация тут же меняется. Распределив средства по-другому, поняв, на чем можно экономить, к 2014 году мы пришли без долгов в системе образования. Зарплата выплачивалась вовремя.
Чувствуется, как Михаил Степанович любит свое дело. Он помнит все цифры, фамилии многодетных семей. Им он уделял особое внимание.
— Еще в 2006 году, когда я заведовал делами семьи и молодежи, мы начали строить в одном из сел детский городок. Там должны были располагаться интернат и школа. Денег на проект не хватило. Одно здание мы переделали в восьмиквартирный дом для детских домов семейного типа. Каждая квартира получилась по350 квадратных метров. Завезли все необходимое, вплоть до ложечек и вилок! Семьи живут там и сейчас. В 2008 году в Ровенской области было 179 семей, в каждой из которых воспитывают по десять и более детей до 18 лет. Когда я показал эти цифры, мне не поверили. Перепроверили — все правда. С нашей подачи упростилась процедура оформления статуса матери-героини.
— Как вы восприняли новость о том, что вас уволили по люстрации?
— Неприятно было, что никто из руководства не позвонил, чтобы сообщить об этом. Знакомый прочел в Интернете и сказал мне. Помню, я как раз говорил с австрийским инвестором, который готов был с нами сотрудничать… Он онемел, узнав, что я уже не имею полномочий вести разговор. Это было 30 октября прошлого года. 8 ноября пришел приказ об увольнении. Обидно мне не было. Процедура люстрации должна быть. Но, считаю, судить о руководителе нужно по делам, а не по тому, что человек работал при определенном президенте. Мне не хватило года, чтобы закончить начатое. Планировал обновить компьютерное оборудование в школах, заменить обычные доски интерактивными. Почему все это должно быть только у детей в больших городах? Так как мы стали наполнять бюджеты сел, могли делать дороги… Уйдя с поста, я обратился в суд с иском к президенту. Моя цель — не восстановиться в должности, а доказать: я работал хорошо. Кроме того, согласно закону «О люстрации», я теперь десять лет не имею права занимать государственные должности. Но я же могу приносить пользу! И люди в моем районе это знают. Они даже выходили на пикеты, писали письма, чтобы меня вернули.Кстати, наш нынешний президент тоже занимал должность, которая подпадает под люстрацию… Иллюзий насчет исхода дела мы с адвокатами не питаем. У наших судей нет опыта в ведении таких дел, поэтому заседания постоянно переносятся. Но мы решили, что пойдем затем и в Европейский суд. В нашем законе нарушен главный постулат: ответственность должна быть личной!
— Вы встречались с Януковичем? Принимали его у себя в районе?
— Нет, к нам он не приезжал. Единственный раз я его видел в Ровенском районе накануне предвыборной президентской кампании в 2004 году. Он как премьер-министр приехал посмотреть дом многодетной семьи. Я высокого роста, но Янукович еще выше и шире меня в плечах. Он вручил подарки и вышел на улицу к любопытствующим соседям. Причем пошел к ним по собственной инициативе. Охрана опешила. Да и я, признаюсь, не знал, что делать. Стояла же неподготовленная публика. Сказать могли что угодно. Но люди повели себя вежливо. А на следующий день в Ивано-Франковске произошла всем известная история с яйцом… Больше Янукович с людьми разговаривать не пытался.
3310Читайте нас у Facebook
