Супруги из Донбасса, которых вместе с девятью детьми чуть не вывезли в Россию, достраивают новый дом
12 июня 2014 года жительница Снежного Татьяна Савченко вместе с девятью детьми, среди которых двое родных и семеро приемных, стала заложницей российской пропагандистской операции. Женщину с детьми пытались насильно вывезти в Россию — так сказать, «спасти» от украинских «карателей». К счастью, «спасителям» Донбасса сделать это не удалось. Но родной город семье Савченко все-таки пришлось покинуть. «ФАКТЫ» поинтересовались, как живется сейчас большой семье переселенцев.
Тот день Татьяна Савченко помнит со всеми подробностями.
— Акция по вывозу детей в Россию была спланирована заранее! — считает женщина. — Нашу семью не угнали лишь потому, что я категорически отказалась пересекать границу. Переправлять же детей без меня было бы уже откровенным похищением. А вот 16 детдомовцев, ехавших вместе с нами в сопровождении двух воспитателей, в Россию тогда все же переправили. Воспитатели в пограничном пункте пропуска не последовали моему примеру — не оказали такого отчаянного сопротивления беззаконию, как я («ФАКТЫ» писали об этом инциденте, вызвавшем международный скандал. — Авт.).
Путевки в оздоровительный лагерь в Днепропетровской области, выделенные областной службой по делам семьи и молодежи, супруги Савченко приняли с радостью как возможность увезти детей подальше от войны. Татьяна взяла двоих своих и семерых приемных детей. Дома с папой осталась младшая дочь, Полинка. Ей тогда было пять лет, а в лагерь принимали с шести.
Автобус, в котором ехали 16 подростков — воспитанников местного детдома в сопровождении двух воспитательниц и Татьяна Савченко с девятью детьми, в семь утра отправился в путь в сопровождении машины ГАИ. Однако еще в черте города спецмашину ГАИ отсек «Ланос» с вооруженными представителями «ДНР», у сотрудников ГАИ были отобраны мобильные телефоны. А в автобус вошли два автоматчика и мужчина в гражданском по имени Валера.
— Мужик с автоматом объявил: «Вы едете в Крым», — вспоминает Татьяна. — Мои дети дружно подняли рев и стали жаться ко мне, понимая, что нас увозят куда-то «не туда». Я попросила, чтобы нас выпустили. Но когда попыталась с детьми выйти из автобуса, автоматчик сказал: «Тетя, сядь, а то мы тебя сейчас прикладом — по голове».
Татьяна позвонила мужу. Николай тут же примчался. Супруги плакали. Но их так и не пустили друг к другу. Николай не мог перечить вооруженным людям, но стал бить во все колокола. До того как «дээнэровцы» отобрали и выключили мобильные у всех пассажиров, успела позвонить в горисполком, в службу по делам детей и Татьяна.
Всю дорогу женщина надеялась, что наши военные или правоохранители перехватят их автобус. Там, где на блокпостах им разрешали выйти на пару минут, Татьяна подходила к людям в форме украинских гаишников с автоматами и заявляла, что их похитили в Снежном и насильно увозят в Россию. Указывала на «Ланос» с автоматчиками, сопровождавший автобус…
— Но гаишники меня будто не слышали. По их каменным лицам я поняла, что там, где мы проезжали, уже не было… Украины, — вздыхает собеседница.
То, что похищение спланировано заранее, Таня догадалась, как только к ним в салон посадили медсестру с городской станции скорой помощи. При ней была дорожная сумка.
— Эта пожилая женщина всю дорогу нахваливала своего сына, местного врача, рассказывая о том, как он «нашим ребятам» — боевикам ополчения «ДНР» помогает, — вспоминает Татьяна. — А мужчина по имени Валера, который забрал наши документы и телефоны, объяснил: «Это делается для того, чтобы украинцы не засекли и не расстреляли наш автобус». И утешил: вы теперь под моей защитой, а я, мол, как-никак — будущий мэр Снежного. Надо же, не соврал! — добавляет Татьяна, с удивлением глядя на фото бывшего шахтера, а ныне «мэра» ее родного оккупированного города.
Автобус ехал по почти пустым трассам. По пути постоянно встречалась разбитая, сожженная техника. К вечеру, когда дети были уже совсем измучены, транспорт наконец-то добрался до пограничного пункта пропуска «Должанское» в Луганской области, очередь к которому растянулась на несколько километров. Среди рвущихся выехать в «русский мир» собеседница заметила и своих земляков — это при том, что «русский мир» тогда практически сам «пришел» в Снежное. Украинских пограничников на «Должанском» уже не было, а российские автобус с детьми явно ждали: его пропустили вперед. Пассажирам дали возможность выйти.
И вдруг из потока людей, стоявших в очереди в помещение погранично-таможенного контроля, отделилась какая-то женщина. Ее лицо показалось Татьяне знакомым. Она подошла к Савченко и протянула ей свой телефон: «Вам звонят». Абонентка представилась начальником службы по делам семьи и молодежи Донецкой облгосадминистрации. «Мы пополнили счет на вашем телефоне. Как только вам его вернут, вы сможете нам звонить, сообщать, где вы находитесь. Не волнуйтесь. Даже если они переместят вас с детьми в Россию, мы вас вернем», — успокоила она Татьяну.
Но едва Татьяне вернули телефон, как ей стали звонить незнакомые абонентки, уговаривая… ехать в Россию.
— «Мы вас встретим в Крыму. Не сомневайтесь, здесь вам будет хорошо!» — звонили на мой телефон с российских номеров незнакомые женские голоса, — вспоминает Татьяна Савченко. — Я выключила телефон и стала громко говорить о том, что мы не хотим ехать в Россию. Вся очередь покосилась на меня.
Тем временем инспектор погранконтроля, которая упорно делала вид, что не слышит протестов женщины, взяла у нее копии свидетельств о рождении детей и вдруг забеспокоилась: «Как же вы обратно с этими бумажками поедете? С копиями вообще-то нельзя пересекать границу». «А мы за границу и не собирались!» — парировала Татьяна. Пограничница позвала начальника погранслужбы, которому Татьяна снова во всеуслышание повторила, что это ее дети, что их похитили и насильно вывозят в Россию, а копии детских документов у них потому, что они не собирались за границу, а ехали в соседнюю область — лагерь, где их ждут.
Начальник пропускного пункта попытался уговорить Татьяну: «Тише-тише… Вы же в Крым едете, ваши дети будут в море купаться…» «Мы не хотим купаться!» — хором заголосили дети. Татьяне вернули документы, и она на глазах у изумленной публики отправилась забирать свои сумки, которые уже прошли таможенный контроль и стояли «за границей». А начальник пункта пропуска набросился на будущего «мэра» Снежного: «Валера, ты кого привез? Тебе же сказали: „Вези детдом“!» «Я думал, она воспиталка, не знал, что это ее дети», — оправдывался Валерий Хлопеник.
Татьяна с детьми вернулась в автобус. На обратном пути ополченцы, которым она сорвала выполнение ответственного (а возможно, и оплаченного) задания российских кураторов, все еще увещевали женщину: «Почему не поехала? Ты же русская — уроженка Краснодарского края». Однако Татьяна была непреклонна: «Я гражданка Украины, мы с детьми ехали в Днепропетровскую область, а не в Россию». В отместку ей пообещали, что больше с детьми из Снежного не выпустят. Но, к счастью, все же «выпустили», спустя месяц — оздоровить детей в пансионате на Азовском побережье. Оттуда супруги Савченко в родное Снежное уже не возвращались. Уехали в Хмельницкую область, где их старшие дети гостили у родственников.
*Николай и Татьяна Савченко не разделяют детей на родных и неродных
— Срываться с родных мест, где мы жили счастливо, было нелегко, — признается Татьяна Савченко. — Но после того как о нашем приключении на границе раструбили по всем телеканалам, земляки — приверженцы СССР устроили нам травлю: «Это из-за вас случился международный скандал! Почему вы в Россию не поехали?!» — упрекали они меня при встрече. Кстати, в сюжете, в котором рассказывают о нашем приключении, на видео — не наш автобус, и дети — не мои. Фейк! Мы все ехали вот в этом желтом автобусе, — Татьяна находит снимок в Интернете.
В городе Летичев на Хмельнитчине, где теперь живет семья Савченко, им приходится ночевать в местном костеле.
— По вере мы не католики. Но настоятель костела, отец Адам, приютил нас как беженцев, — говорит Татьяна. — За лето мы возвели большой дом, но он пока без внутренней отделки и без отопления. Стройку начали, как только на новом месте нам выплатили задолженность по пособиям на детей, которые прекратили выплачивать в оккупированном Снежном. Помогали строиться фонды «Надія та житло для дітей» и «Відродження», народные депутаты и просто неравнодушные люди. Однако средств на достройку дома больше нет. Будем признательны, если нам помогут средствами или материалами.
*Вот такой дом возвели в Летичеве супруги Савченко за минувшее лето
— Маленьким детям нужны родители и крыша над головой, а повзрослевшим — своя крыша, — объясняет отец семейства Николай Савченко решение строиться на новом месте. — Мы не знаем, когда освободят наш город. Там у нас жилье «на вырост» было для всех наших четырнадцати детей. Мы не разделяем детей на кровных и приемных.
У супругов семеро родных детей. Когда они поженились, у овдовевшего Николая было двое ребятишек и у Татьяны двое от первого брака. Затем родились еще трое — совместных. Брать на воспитание приемных детей супруги начали пять лет назад.
— Мы давно хотели усыновить сироту, ведь «сирота — в дом, счастье — в дом», — рассказывает Татьяна. — Когда наши старшие обзавелись семьями и у нас осталось лишь трое младших, мы решили, что настало время взять ребенка. В службе по делам детей подсказали, что, став приемными родителями, мы можем вырастить не одного сироту — и опыт воспитания детей, и просторная жилплощадь нам это позволяли. Но за каждого ребенка, который остался без родительской опеки, пришлось еще побороться…
К своей первой приемной дочери Татьяна и Николай приезжали три раза в неделю в течение месяца. И вдруг, когда пришло время ее забирать, Светочка вышла к ним в сопровождении директора, державшего ее за руку, и отчеканила: «Вы хорошие, но мне нравится жить в интернате».
Но Савченко не сдались. Улучив минутку, Николай попросил девчушку: «Когда мы приедем в следующий раз, скажи правду. Не бойся, в интернат ты уже никогда не вернешься». Супруги приехали за Светой уже в сопровождении сотрудников службы по делам детей, и ребенок признался, что хочет в эту семью. «Мы ее вообще-то хотели во Францию отдать», — пробурчал директор интерната, подписывая документы.
Уже дома, переодевая Свету, Татьяна обнаружила, что у ребенка заметное искривление позвоночника.
— Когда Света поселилась у нас, ей было восемь лет. Судя по состоянию ее позвоночника на тот момент, этим ребенком никто не занимался, все ее предали, — вспоминает Николай Савченко. — Нам она поверила. Как же мы могли ее предать?
Вскоре выяснилось, что у Светы есть трехлетняя сестра, которая живет в доме ребенка в другом городе. Савченко взяли под опеку и эту малышку.
— Ребенок не «вписывался» в двери, передвигался, только уцепившись за мою юбку, — рассказывает Татьяна. — Мы думали, у нее больные ножки или ДЦП. Но оказалось, что она просто не научилась ходить! Малышка сутками сидела в манеже.
Следующие воспитанники — братишки семи и трех лет — в интернате росли во дворе с… собаками. «Мама у меня уже есть, но я не хочу домой: там холодно и не кормят», — заявил будущим приемным родителям семилетний Вова и спрятался под стол. Татьяна с Николаем… нырнули к нему! И под столом предложили: «У всех детей только одна мама, а у тебя будет сразу две! И собака у нас есть». Вова заинтересовался. Дворовый пес, к вольеру которого Савченко детям подходить запрещали, сразу стал Вове лучшим другом.
Здоровьем братики не блистали, но опытом выживания шокировали.
— Старший интересовался у меня, будем ли мы с ним ходить на… кладбище, конфеты собирать, — вздыхает Татьяна. — А получив подарок «под елочку», спросил: «Почему Дед Мороз до этого ко мне ни разу не приходил? Он что, дорогу ко мне не знал?» Пришлось честно объяснить, что Дед Мороз — это мы, родители.
Но самыми «трудными» для Савченко стали трое последних приемышей из детдома, которых они взяли за год до войны. «Если вы их не возьмете, никто их не возьмет», — сказали супругам, уговаривая взять братьев десяти, девяти и шести лет. С этими мальчиками приемным родителям пришлось повозиться: они изобретательно уничтожали мебель и одежду, не слушались, дерзили…
— И вот с этим «диверсионным отрядом» меня чуть не угнали в Россию! — шутит Татьяна. — Впрочем, «неуправляемая» троица понемногу взрослеет. Старший Ваня на празднике, который устроили в Киеве для приемных семей, поразил всех до слез. Наш «трудный» ребенок, услышав проникновенную песню о семье, обнял нас с мужем и сказал: «Спасибо, что вы меня взяли»…
3835Для тех, кто может помочь семье вынужденных переселенцев достроить дом, публикуем номер карты Савченко Татьяны Владимировны в Приватбанке: № 5168 7555 0258 6304.
Читайте нас у Facebook
