Орлуша: "Три передачи Соловьева, где он скажет: Мы не знали, что нами руководит преступник", — могут изменить настроение 85 процентов зазомбированных россиян"
Андрей Орлов родился в Пермской области, семья несколько раз переезжала, школу он окончил в Челябинске. Поступил в Московский институт химического машиностроения, но был отчислен, затем служил в армии. Сменил множество профессий, был журналистом, продюсером, политтехнологом, участвовал в разных творческих проектах. Стихи начал писать, «чтобы смешить друзей на даче», когда ему было около 50 лет. С 2014 года стал широко известен и любим в Украине благодаря пронзительным произведениям о Майдане и войне на Донбассе, «киборгах», защищавших донецкий аэропорт, сбитом Boeing, выполнявшем рейс МН17, а также политическим памфлетам, высмеивающим Кремль и президента России Владимира Путина.
Недавно начался украинский тур «Господин хороший. Нарушители границ», в котором российский артист Михаил Ефремов, один из создателей проекта «Гражданин поэт», читает стихи Орлуши. 23 марта состоялся концерт во Львове, 24 марта — в Одессе, 25 марта — в Днепропетровске, 26 марта — в Киеве, 27 марта — в Харькове. График артистов очень плотный, останавливаться в гостиницах нет времени, после каждого концерта — в дорогу, спать собираются в поездах, машинах и автобусах.
В интервью изданию «ГОРДОН» Андрей Орлов рассказал, что думает о Путине, с которым лично знаком уже 20 лет, почему санкции, введенные против РФ за аннексию Крыма и развязывание войны на Донбассе, неэффективны, является ли всесильной система, созданная ФСБ в России.
«В России самый большой результат от аннексии Крыма — это сворачивание мозгов населению, отвлечение его от экономики и политики»
— Вы часто бываете в Украине. На ваш взгляд, за последние два года украинцы изменились?
— Люди, с которыми я общаюсь много лет, не изменились, новые знакомства мне приятны. Не думаю, что изменились люди, но у многих изменились настроения. Когда происходят трагические события, то заходят невеселые разговоры. А людей, имеющих полярные позиции по политическим и экономическим вопросам, всегда было много как в Украине, так и в России. Мне очень нравится, что в украинцах появилось самоощущение свободности, осознание себя единой сильной нацией. Национальная символика из официозной стала народной. Я ездил к армейскому товарищу в Житомир, там был день города. Я и раньше бывал на днях города в Украине, но такого количества детей в вышиванках до этого не видел. Мне очень нравится такая декларация украинскости.
— Россияне так же политизированы, как украинцы?
— Политизированность рождается из проблем. Россияне более монетизированы, причем деньги и политика для них не связаны. Многие никак не связывают падение курса рубля по отношению к доллару с ситуацией в Украине и аннексией Крыма. Ждать здравых решений очень сложно, особенно на уровне масс — нет национальной логики, а есть жесточайшая система пропаганды, которая не предполагает наличие другого мнения и внушает: «Завтра придут и вас убьют». Все верят, что в Украине фашисты и бандеровцы, которые мечтают всех убить, и дядя Сэм еще этого хочет.
— Сейчас многие лидеры общественного мнения — украинские блогеры, публицисты, журналисты, артисты — призывают отгородиться от России стеной, разорвать все связи. Вас это не обижает?
— Не обижает. Если брать понятие виртуальной стены, я это поддерживаю. Если физической стены, то в ХХI веке это звучит странно, так как одна саперная рота может 5-метровую стену сломать за 30 минут. Сейчас не время Великой Китайской стены, на нее потратятся огромные деньги, а для минометов, вертолетов и ракет стены не существует. Это скорее символ.
— Как вы думаете, готовы ли россияне вернуть Крым Украине за отмену санкций?
— Россиян никто не спрашивал, когда Крым забирали, не будут спрашивать, если кто-то решит его вернуть. Люди, которые поддерживают Путина, готовы на все, что им скажут делать. К санкциям это никак не привязано.
— А в Кремле готовы вернуть Крым за отмену санкций, как считаете?
— Каких санкций? Это же смех, а не санкции: 30 идиотам запретили въезд в Европу. Что вы называете санкциями, которые могут быть серьезным лишением? Газ покупается, все торгуется. Пармезана нет? Так и без него проживут.
Не думаю, что будут приняты логические или экономические решения. В России самый большой результат от аннексии Крыма — это сворачивание мозгов населению, отвлечение его от экономики и политики. Для народа аннексия стала гораздо более значима, чем экономическое поражение. Если сейчас людям скажут резать и убивать, и будут говорить, что у них отняли то, что Хрущев подарил Украине, то вся бредятина повторится. Я не вижу, как это можно изменить, потому что уход Путина и его системы практически невозможен. А в принципе, изменить настроение 85 процентов зазомбированных россиян могут три передачи Соловьева, где он скажет: «Мы не знали, что нами руководит преступник, а теперь все поняли», — как было с культом личности Сталина. Легко признаться, что тебя обманывали.
«Как любой диктатор, Путин имеет возможность принимать личные решения»
— Считается ли мифом мнение, что Кремль всесилен и фээсбэшная система контролирует все?
— Это не миф, а реальность. Система создавалась с 2001 года, могу сказать как политтехнолог. У пилотов авиации есть понятие точки невозврата. Когда после взлета он истратил 50 процентов горючего и продолжает лететь в том же направлении, то вернуться на свой аэродром уже не сможет.
В России политические точки невозврата связаны с изменением Конституции, избирательного права. Они были маленькими и незаметными, хотя многие их увидели. Я достаточно громко об этом говорил в 2002, 2003, 2006 годах. Начали укрупнять регионы, присоединять округа, отменили выборы губернаторов, во власть на местах посадили массу людей, имеющих прошлое в органах госбезопасности. О необходимости запрета занимать руководящие или административные должности бывшим сотрудникам КГБ я говорил в интервью семь или восемь лет назад. И не только в России, считаю, что в Украине люди, прошлое которых связано с КГБ СССР, не должны иметь права занимать должности в СБУ или армии.
В РФ сейчас выстроена нерушимая система. Ее можно разрушить только изнутри, как сделали в свое время Горбачев или Ельцин. Человек должен иметь достаточно ресурсов, чтобы занять руководящее положение, а после этого изменить вектор. Проникнуть в систему со стороны сейчас невозможно ни при помощи выборов, ни карьерного роста.
— Часто говорят о том, что многое зависит от личных решений Путина. Как вы считаете, его личность имеет большое значение?
— Я давно употребляю понятие «коллективный Путин». Конечно, он сейчас наделен практически беспредельной властью и, как любой диктатор, имеет возможность принимать личные решения. Зная, как работает аппарат администрации президента в России, Украине, Казахстане, могу сказать, что личные решения всегда принимаются на основе обсуждения, какого-то коллективного мнения. Всегда есть люди второго и третьего эшелона, которые готовят проекты.
Президент любой страны сам не разрабатывает проекты, на это просто нет времени. Они могут сами создавать проекты во время предвыборной кампании, а потом, когда в графике 120 поездок в год, нет времени что-то придумывать. Есть только возможность оценить документ, посмотрев на первую страницу. И это нельзя расценивать как личное решение. Руководитель крупной корпорации тоже опирается на доклады совета директоров, которые готовит кто-то рангом ниже. Мнение руководителя России или корпорации Microsoft может основываться на мнении менеджера низшего звена, который создал некий проект, прошедший через все уровни оценки.
— Как вы думаете, миф или не миф то, что Путин велик и непобедим?
— Вы имеете в виду, Путин/Россия или Владимир Владимирович Путин, родившийся в Санкт-Петербурге?
— Как президент России…
— Должность действительно крупная, уровень решений, которые он имеет возможность принимать и утверждать, действительно серьезный. Президент любой страны, владеющей ядерным оружием, — Казахстана, Франции — может начать ядерную войну, это его право и возможность. Задача общества и демократии в том, чтобы на этом посту были люди, ответственные за принятие решений.
Сейчас я не вижу в России людей, которые несут ответственность перед населением и государством. Получается игра в «Монополию» или «Цивилизацию». Если человек играет в «Тетрис», он решает, куда какой кирпичик положить, а если в World of tanks, то куда направить танки. Думаю, сейчас в голове у Путина пушки и пулеметы, как было и в 7-летнем возрасте, только игрушки стали по-настоящему смертельными.
— Вы лично знакомы с Путиным. Ваши впечатления о нем как о человеке?
— Я знаком с ним с 1996 года. Он скрытный, невзрачный, со спокойными, уверенными глазами — типичный сотрудник госбезопасности. Ничего особенно интересного для общения я в нем никогда не находил. Но я же не с каждым сяду разговаривать или выпивать.
— Есть прогнозы, что с уходом Путина Россия развалится. Как вы к ним относитесь? Останется ли РФ целой?
— Я отношусь двойственно. С одной стороны, эта идея мне нравится, но с другой — я реалист и понимаю, что никуда Путин не уйдет, и «коллективный Путин» все равно останется у власти. Многое зависит от того, продолжатся ли действия нынешнего физического Путина — под любой фамилией, или будет избрано другое направление.
«В России сейчас народ действительно напуган, уголовная ответственность практически за все»
— Есть ли вероятность, что общество само изменит ситуацию в России? Или же люди слишком напуганы и думают, что от них ничего не зависит?
— Да, напуганы. В Украине в феврале 2014 года первый по-настоящему массовый выход на Майдан произошел после принятия закона о запрете собраний, сначала собралось 200—300 тысяч, а когда их стали разгонять, вышел миллион. А когда в Москве разогнали людей с Болотной площади, на следующий день не вышел никто. Вот в чем разница. Хотя российская история говорит, что всегда боялись, но если вспомнить 1991 год, тогда вышел миллион и была снесена коммунистическая система, на радость всем, в том числе и Украине. Тогда ни в Киеве, ни в Тбилиси, ни в Казахстане не вышел никто, снос коммунизма в Москве никто не поддержал.
Я не сторонник теории, что украинцы всегда были свободными, а россияне — рабами, и русские были свободными, а украинцы — рабами, это вынужденные состояния. Это те же люди, просто в 2014 году нашлись слова и способы донести до народа, что надо выйти. В России сейчас народ действительно напуган, уголовная ответственность практически за все. Одиночным пикетом сейчас могут признать даже наличие одинаковых футболок на трех людях. Просто встаньте впятером или вшестером у московского метро в одинаковых футболках, даже если это будет зеленая футболка с желтым треугольником, возьмитесь за руки, и через пять минут вас заберут.
— Вам не предлагали работать на каких-либо политиков, писать лозунги и тому подобное?
— Постоянно предлагают и в России, и в Украине. Я отказываюсь, давно не работаю с политикой.
— Почему?
— Почему? Я и в детский сад давно не хожу. Потерял интерес к выборам после того, как они здесь прекратились, примерно в 2003 году. Я независимый политтехнолог, у меня нет агентства, мне не нужно искать региональные выборы, чтобы кормить 50 сотрудников и играть в эти игры для зарабатывания денег. У меня есть другие способы это делать. Я счел работу политтехнолога неинтересной для себя. Последний раз я работал на выборах в Кыргызстане с партией нынешнего президента.
— Вы много общались с политиками, когда были политтехнологом. Отличаются ли политики как публичные личности от того, какие они в обычной жизни?
— Работа меняет людей. И политики, и гинекологи, и дантисты, и сантехники отличаются дома и на работе. Если жена просит таксиста вынести мусор, он же не говорит: «300 рублей в два конца». Другое дело, что есть виды деятельности, и к ним относится политика, которая хороших людей делает лучше, а плохих — хуже, так же, как и деньги. Влияние работы на персону зависит от многих факторов. Например, у меня был друг Боря Немцов. Я его знал и до того, как он вошел в Кремль, и после того, как он оттуда вышел. Он оставался совершенно нормальным, веселым человеком, вне зависимости от того, какие посты он занимал или не занимал.
— Не устали ли вы от политики?
— У меня такой склад ума, независимо от того, что происходит, я начинаю утро с газет, которым доверяю. Этой привычке много лет, менять ее я не собираюсь. Я же не по всем новостям пишу, но если в новости идиотизм, значит, ей ждать моего стиха. Недавно у меня спрашивали, не думаю ли я эмигрировать в Украину. Я сказал: «Да». Мне ответили: «Конечно, ведь у тебя такая позиция». Но если я буду жить в Украине, я буду так же неудобен власти, как и в России. То же самое будет и на Филиппинах, в Албании или Зимбабве. Мимо идиотизма не могу пройти без улыбки.
— Ваши произведения во многом влияют на общественное мнение. Чувствуете ли вы ответственность?
— В последнее время — скорее да. Довольно часто мои стихи становятся новостями. Бывает, что они не только влияют на общественное мнение, из-за них могут снять какого-то чиновника — такое уже было. Могут начаться дискуссии в прессе. Я в этом особенно не участвую, считаю, что стихи — как дети, я их родил и отпустил жить своей жизнью. Когда никто не знает, кто ты, меньше фильтруешь слова. Когда Орлуша только появился как анонимный обитатель интернета, его никто не связывал со мной физическим, ведь я мог назваться как угодно — Иван Иваныч или Лена Матвеева. Тогда я больше ругался матом, был более загульным, сейчас больше фильтрую. Конечно, ответственность есть. Люди разные, опасаюсь задеть чьи-то чувства, кого-то лишний раз обидеть, если он этого не заслужил, или не обидеть, если заслужил.
Оригинал статьи читайте здесь
Фото УНИАН
2061Читайте нас у Facebook
