Сестры с Полтавщины, которых родители на 20 лет изолировали от общества, готовятся к новоселью
Лину и Инну Городищенко сейчас не узнать! Это уже не те запуганные «дикарки», которых я видела почти полтора года назад. Близняшки за сравнительно короткое время просто расцвели — розовые щеки, шустрые, с просветлевших лиц не сходят улыбки.
Я застала семью — маму с дочками — за тяжелыми, но весьма приятными хлопотами: подготовкой к переезду в новый дом, который им выделил горисполком, пока что на правах аренды. Они мешками выносили мусор, который собрал бывший владелец жилья. Дедушка — таких в народе называют «медвежатниками» — годами таскал с городской свалки всякий хлам, забивая им свое жилище до самого потолка. Теперь этому «добру» предстоит обратный путь — на мусорку.
«В той хате крысы по потолку бегали. Мы с Инной били их молотком»
А у меня до сих пор перед глазами хата-развалюха, из заточения в которой жители села Терны под Лубнами заставили сотрудников социальных служб района и правоохранителей накануне 2015 года освободить Инну и Лину Городищенко. Возле той хаты, пожалуй, горы мусора были поменьше. Хотя пробраться сквозь заросли деревьев к входной двери, которую никто из местных жителей никогда не видел открытой, тоже было непросто. И, конечно, нынешний добротный дом на три комнаты, с подвалом и ванной не сравнить с тем «хлевом», в котором раньше обитали (мне сложно назвать это жизнью) девчата.
— Там крысы по потолку бегали, — широко улыбается Лина. — Провалившуюся крышу отец накрывал клеенкой, и снизу нам было видно этих тварей. Они часто проникали в хату. Так мы с Инной их били.
— Как? — невольно поеживаюсь.
— Молотком! Бывало, и кулаком! — смеется 27-летняя девушка, похожая на подростка.
А когда шел дождь или снег, близняшки прятались в укромное место, куда осадки не попадали. По сути, единственными жилыми помещениями в хате с выбитыми окнами, покосившимися стенами и рухнувшей крышей были спальня и сени. Чтобы как-то скоротать время, девчата бегали вприпрыжку по этому замкнутому пространству либо просматривали картинки в журналах, которые приносил домой отец, ежедневно ходивший на городскую свалку, а поисках чего-нибудь полезного. Лина, как более шустрая, если удавалось, могла выбраться через окно наружу, что отец категорически запрещал делать.
— Он все нам запрещал! — хмурится Лина. — Даже посуду мыть, одежду стирать. Однажды, когда я стала на стул, чтобы смести паутину в углу, выбил из-под меня стул и начал лупить веником. А в другой раз ножом по голове полоснул, вот тут шрам еще остался, — нащупывает затянувшуюся рану выше лба. — Это за то, что мы к маме просились.
«Уйдя от мужа-деспота, я поначалу спала в вещевом контейнере, так что дочек забирать было некуда»
52-летняя мать девочек Лилия Припутень вспоминает о своей жизни с Алексеем Городищенко как о кошмарном сне:
— Замуж за Леньку я вышла в восемнадцать. Он старше меня на семь лет, работал слесарем на мебельном комбинате. Его отец был военным, они 13 лет прожили в Германии. Леньке ничего здесь не нравилось, он был вечно всем недоволен. «Тут все гниды, дебилы», — только и слышала от него. Ни ко мне, ни к детям не прислушивался, никого за людей не считал, ни с кем не общался.
Никогда не забуду, как перед поездкой в Киев, где Инночке должны были сделать операцию (она родилась с дефектом перегородки сердца), муж угрожал: «Не дай Бог, ребенок умрет, домой не возвращайся!» Но это еще куда ни шло. Он же кулаки распускал постоянно! При детях, случалось, бил меня до тех пор, пока я не теряла сознание. У меня только один зуб во рту и остался — остальные повыбивал. Нос сломал. И главное, чуть что ему не нравится — запирал нас с детьми в хате. Кому не рассказывала — никто не верил, что Алексей такой деспот. При других-то он не показывал своего настоящего нутра. А когда я жаловалась в милицию, там только смеялись…
Однажды после очередного скандала с мужем женщина не выдержала и ушла из дома в чем была. Некоторое время спала в контейнере для вещей, которыми торговала на рынке. Потом сняла комнатку, куда забрала старшего сына (увы, Сергей покончил жизнь самоубийством). А дочек, говорит, некуда было забирать. Но даже когда вышла замуж второй раз и у нее уже был просторный дом, двойняшки оставались жить с отцом, который сделал их затворницами почти на двадцать лет!
Односельчане поначалу подкармливали брошенных мамой детей. Но девочки все реже появлялись на улице, а потом отец и вовсе ограничил их общение с людьми, посадив под замок. Как признавался Алексей позже в скупых интервью журналистам, он очень боялся плохого влияния улицы на дочек, а еще… вирусов, которые они могли подцепить при общении с посторонними. «Я вас не трогаю, и вы меня не трогайте!» — обычно отвечал мужчина на предложения соседей и представителей власти чем-нибудь помочь. Никого не пускал не то что в хату, а даже на порог.
Оторванные от внешнего мира, Лина с Инной, кое-как закончившие первый класс, попросту остановились в своем развитии. К 26 годам девочки знали разве что свою фамилию и имя отца. Лина, правда, умела расписаться. Но читать и писать они не научились. Посчитать могли лишь до двадцати.
Из заточения девочек вырвала жительница села Терны Любовь Бугай. Ей надоело видеть бездеятельность социальных служб района и правоохранительных органов, к которым люди обращались с просьбой принять меры по спасению детей. «Это частная собственность, мы не имеем права заходить на ее территорию», — всякий раз слышали активисты села от чиновников. Тогда женщина пригрозила обратиться к столичным телевизионщикам. Только после этого власти таки заметили хату-развалюху в центре села, в которой отец прятал давно повзрослевших близняшек, и признали ее непригодной для проживания. Дверь взломали, а Лину с Инной отвезли в больницу на обследование. Кроме умственной отсталости и истощения, никаких более серьезных проблем со здоровьем у них не выявили.
«Когда девушек привезли в больницу, у них кожа была фиолетовой и они, казалось, светились насквозь»
— Когда девушек привезли к нам, кожа у них была фиолетовой, они, казалось, светились насквозь, — рассказывала при моем первом знакомстве с сестрами Городищенко главный врач больницы «Снитыно» Лариса Сухопар. — Обе в бесформенных мужских свитерах и брюках, в истоптанной обуви… Померили давление — сорок на семьдесят. От слабости бедняжек аж качало из стороны в сторону. В первые дни буквально набрасывались на еду. Думаю, только в больнице сестрички впервые попробовали рассольник, котлеты, винегрет… Наши сотрудники буквально завалили их сладостями. Но поначалу девочки конфет не ели, а складывали — они не привыкли к такому лакомству.
Диковинкой для необычных пациенток клиники было все: телевизор, мобильный телефон, чистая постель, тапочки…
Многие винили мать девочек, что она оставила малолетних близняшек мужу и не пыталась за них бороться. Ведь если бы сестры имели возможность учиться в специализированной школе, они смогли бы освоить хотя бы простейшие профессии и обеспечить себя в будущем, возможно, создали бы семьи. У матери один ответ: муж не разрешал общаться с дочерьми, а социальным службам ее проблемы были не нужны.
В конце концов родители не понесли никакого наказания за искалеченную жизнь своих детей. Следствие Лубенского горотдела милиции, куда межрайонная прокуратура направляла материалы в отношении Алексея Городищенко по признакам уголовного правонарушения, которое квалифицировалось как «незаконное лишение свободы, осуществляемое длительное время», за что он мог попасть за решетку на срок до пяти лет, не смогло доказать его вины.
— Сейчас Лилия Васильевна — прилежная мать, — говорит директор Лубенского городского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Виктор Цымбал. — Она по-настоящему беспокоится о вновь обретенных детях. Девочки накормлены, чисто одеты. Женщина всегда прислушивается к советам, которые мы ей даем. Так что зря некоторые кричали: «Ей нельзя возвращать дочек, лучше их в интернат оформить!» Ведь не может быть в интернате лучше, чем дома.
*Лина (слева) и Инна стали маме настоящей опорой в жизни
Лина с Инной теперь раз в неделю ходят в школу — учатся экстерном. Сейчас готовятся сдавать тесты за… девятый класс. Понятно, что школьная наука дается им с большим трудом. Но то, что с ними работают педагоги, уже большой плюс в их общем развитии.
— Чему вы больше всего удивились, оказавшись на свободе? — обращаюсь к девчатам.
Вопрос, наверное, показался им слишком сложным, потому что они замешкались с ответом.
— Всему удивлялись, даже зеркалам, потому что в хате их не было, — подсказывает мама. — И друзей у дочек не было. Теперь их много, в основном маленьких. Они приглашают моих девчат на дни рождения, мы их — к себе. Двери у нас никогда не закрываются. Благодаря городскому отделу образования девочки бесплатно ходили на аттракционы в парк культуры. От качелей и каруселей у Инны с Линой было столько эмоций! Не боюсь уже отправлять их за покупками в магазин. С удовольствием готовят на кухне — и борщ, и пельмени. Правда, у них остался страх перед толпой. Когда ходим на базар, хватают меня за руки и держатся, боясь потеряться.
— В быту девочки все на ходу схватывают, — хвалит сестер соседка Людмила Пырлык. — Они мне в прошлом году очень помогали по огороду: и рассаду высаживали, и вскапывали грядки, и овощи аккуратно пропалывали, и урожай убирали. А к другим соседям бегали кроликов кормить. Только просыпаются, сразу звонят: «Чем вам помочь?» Очень добрые, отзывчивые, трудолюбивые дети. Всегда улыбаются.
*Сейчас сестры помогают матери наводить порядок на подворье своего нового жилища
Кстати, сестры освоили многие функции на сенсорных телефонах, и Лина тут же показывает мне снятых на видео двух попугаев, живущих у Людмилы Дмитриевны, а также фотографии беспорядка в новом доме, который там царил, когда они туда только вошли. В куче мусора девочки нашли две ценные вещи — коробку с шашками и книгу «Декоративная отделка индивидуальных домов». Находки оставили себе — они любят играть в шашки (а также в карты, и еще складывать картинки из паззлов), а по книге хотят создать уют в своем новом жилище, которое им подыскал горисполком во главе с мэром Александром Грицаенко.
Правда, чтобы навести порядок, придется еще немало потрудиться, но главное — уже есть крыша над головой. А под крышу еще нужно: краску, цемент, линолеум, обои, газовый котел и трубы к нему, воду подвести, электричество…
Мама близняшек сокрушается: зря целый год потратила на суды. Надеялась, коль она присматривала за покойными деверем (братом второго мужа) и его женой, ее признают наследницей их недвижимого имущества. Однако суды проиграла — родственник все отписал племяннице. И только оказавшись ни с чем, по сути, выброшенной на улицу, Лилия пошла в горисполком просить помощи. Кто знает, как бы все сложилось для нее, если бы дочки оставались в заточении и не имели статуса инвалидов. Получается, их освобождение спасло ее от одинокой необеспеченной старости.
— За этот год судьба свела меня с очень многими хорошими людьми, — благодарит Лилия Припутень тех, кто поддержал ее в сложную минуту. — Отметьте, пожалуйста, мэра Александра Грицаенко, начальника отдела коммунального имущества горисполкома Сергея Балко, директора территориального центра Наталью Сухонос, депутата от нашего микрорайона Василия Михайленко. Он, кстати, сегодня машину для вывозки мусора прислал, и с меня не взяли ни копейки. Зимой депутаты обеспечили нас дровами. А соседи, уличный комитет из переулка Маяковского, где я много лет прожила, сколько для меня делают! Людмила Пырлык — моя самая надежная опора. Никогда не отказывают Юрий Николаевич Решетняк со своей супругой. Скажите, если бы я была такой плохой, как обо мне говорили и писали раньше, разве люди относились бы ко мне так доброжелательно?
— А кто же еще этой женщине поможет? — говорит 67-летний пенсионер Юрий Решетняк. — Алексей только издевался над ней и детьми, помощи от него никакой не было. А гуртом наведем тут порядок — пусть живут. Девочки очень работящие, все понимают. Только они будто в детстве остались.
Сестренки тоже обижены на отца. Ведь обещал им и золотые сережки на день рождения купить, и велосипеды, на которых они обожают кататься… Девчата так ждали обещанного! Но не судилось. За год отец всего дважды встречался с ними, а в последнее время у них лишь односторонняя связь.
— Уже девять раз звонил с чужих телефонов, — посчитала Лина. — Наверное, прячется от нас. Поэтому я удалила его номер со своего смартфона.
Если бы можно было так просто стереть из памяти и все пережитое бывшими невольницами…
P.S. Кто захочет помочь воссоединившейся семье побыстрее закончить ремонт в новом доме и обустроить его, могут звонить Лилии Васильевне Припутень по номеру (066) 560−51−30.
Фото автора
11585Читайте нас у Facebook
