Иван Безъязыков: "Как вы думаете, если мне в плену приказали носить пистолет, то мог я отказаться?"

Судебное заседание, на котором избрали меру пресечения для бывшего пленника террористов, а ныне подозреваемого в сотрудничестве с ними же полковника Вооруженных Сил Украины Ивана Безъязыкова, растянулось на целых два дня. Начался процесс еще 13 декабря. Адвокаты подозреваемого сначала заявили отвод судье, так как она не удовлетворила несколько их ходатайств. А после того как этот отвод не был принят, Ивану Николаевичу вдруг стало плохо. Судья вызвала «скорую». Медики порекомендовали Безъязыкову лечь на обследование, а возможно, даже и на операцию. У полковника обнаружили проблемы с желчным пузырем. Чтобы не рисковать здоровьем подозреваемого в особо опасных преступлениях, судья согласилась объявить перерыв в судебном заседании до утра среды.

Ивана Безъязыкова увезли на карете скорой помощи. Но вскоре выяснилось, что он… пропал. Прямо из больничной палаты.

Супруга Ивана Безъязыкова, приехав в больницу навестить мужа, его не обнаружила. Врачи только руками разводили. Мол, появились какие-то люди в форме СБУ и увезли пациента в неизвестном направлении.

— Моего мужа выкрали из больницы неизвестные, — тут же сообщила журналистам жена полковника Безъязыкова Маргарита Кушнирова.

Но Иван Безъязыков вскоре нашелся… в одной из столичных гостиниц, где он был вынужден провести ночь в компании нескольких сотрудников спецслужбы. В СБУ «ФАКТАМ» сказали, что врачи не обнаружили у полковника каких-то серьезных заболеваний, потому, дескать, его и решили забрать из больницы.

К 11 утра среды подозреваемого доставили в суд.

— Вчера у меня болела голова, — сказал Иван Безъязыков собравшимся журналистам. — Но сегодня я чувствую себя хорошо.

До позднего вечера для полковника не могли избрать меру пресечения. Адвокаты подозреваемого сначала потребовали вызвать в суд свидетелей обвинения и заявили, что арест Безъязыкова был незаконным. А потом попросили предоставить время, чтобы ознакомиться с материалами уголовного производства и пообщаться с подзащитным. На это суд дал всего тридцать минут. Судья вновь объявила перерыв, который несколько затянулся.

Решение о мере пресечения для Ивана Безъязыкова выносилось поздно вечером в среду. В итоге полковника разведки арестовали на два месяца, до 8 февраля.

— Я коротко скажу, что это 1937 год возвращается, — заявил журналистам один из адвокатов Безъязыкова Олег Веремеенко. — Это лучшая реклама Вооруженных Сил Украины. Идите служить, умирайте там, побудьте два года в плену, вернитесь, — и здесь вас уничтожит эта власть.

Начальник отдела Генеральной прокуратуры Олег Пересада, напротив, был удовлетворен решением суда.

— Именно этого я и ожидал, — сказал он. — Решение взвешенное, обоснованное. Поэтому я считаю, что с учетом той доказательной базы, которая собрана в настоящее время, такая мера пресечения является объективной и необходимой.

*В суде Ивана Безъязыкова поддерживали жена Маргарита Кушнирова и маленький сын (фото УНИАН)

В ходе судебного разбирательства Иван Безъязыков косвенно подтвердил обвинения, выдвинутые против него СБУ. Но уточнил: история с вербовкой украинских военнопленных, которой он, по показаниям свидетелей, занимался, — была всего лишь инсценировкой.

— Меня обвиняют в том, что я, когда находился в плену, ходил в российской военной форме, — сказал Безъязыков на суде. — Но мне больше нечего было надеть. Мою одежду изорвали, когда допрашивали. У меня после пыток были сломаны два ребра. Выдали российскую форму, и я вынужден был в ней ходить.

А что касается обвинений по поводу того, что я кого-то там вербовал… С одним из тех, кто сегодня дает против меня показания — майором Косовским (фамилия изменена. — Авт.), я встретился сразу же после своего возвращения из плена. Мы пожали друг другу руки и обнялись. СБУ устроило нам очную ставку. Ко мне у спецслужб не было никаких претензий.

Вербовка Косовского была инсценировкой. У одного из командиров боевиков возникла мысль сделать так, чтобы все военнопленные перешли на сторону «ДНР». Он решил, что раз я полковник, то дам команду своим подчиненным, которые вместе со мной находятся в плену, — и все так и будет.

Этот командир боевиков принуждал меня к тому, чтобы я отдал приказ нашим военнопленным. А я переубеждал его, что это невозможно, это выбор каждого. Но мы сошлись на том, чтобы проверить, перейдет ли на сторону боевиков хоть кто-то после моей с ним беседы. Привели ко мне майора Косовского и приказали: «Давай, убеждай его. Если он не согласится перейти на нашу сторону после разговора с тобой, то мы будем разговаривать с вами по-другому».

Майор Косовский, слава Богу, проявил стойкость и не поддался, за что я ему тоже благодарен. Потому что благодаря этому поступку и от майора, и от меня отстали.

Иван Безъязыков также подтвердил на суде, что иногда ходил в плену с оружием.

— Носить пистолет меня заставил боевик по кличке Хмурый, — говорит полковник Безъязыков. — Как вы думаете, я мог ему сказать: нет, я не хочу носить пистолет, потому что считаю это неправильным? Это был 2014 год. Там кровь лилась рекой. Там про товарищей-военнопленных вообще никто не думает: убивали очень легко. Или ради удовольствия, или если кто-то что-то не так сказал, не так посмотрел, что-то не то сделал. Поэтому страх за свою жизнь, конечно, у меня был. Не боится только сумасшедший.

Одним из свидетелей обвинения по делу Безъязыкова является бывший боец «Правого сектора» Павел Горченко (фамилия изменена). Адвокаты полковника Безъязыкова неоднократно говорили в суде, что этот свидетель ведет себя несколько странно. Некоторые его поступки неадекватны, что может говорить о проблемах с психикой. К тому же из плена Горченко освободили еще полтора года назад, а показания он начал давать только сейчас.

— Мы были вместе с Горченко в плену в Донецке, — сказал на суде Безъязыков. — У меня сложилось такое впечатление, что все его свидетельства — неправдивые. Посмотрите, что он говорил, например, 27 августа и что говорит сегодня. Сам Горченко, по моему мнению, нуждается в психиатрической экспертизе, поскольку за то время, которое я с ним провел, мне показалось, что он не совсем адекватный человек. Павел несколько раз отказывался возвращаться в Украину из Донецка. Это могут подтвердить волонтеры, которые за ним ездили. И на основе свидетельств этого человека сформировано обвинение? Мне лично пришлось удерживать его от суицида во время пребывания в плену.

После того как я вернулся на свободу, Горченко хотел встретиться со мной. Но не хотел я. Павел начал угрожать по телефону мне, потом моей супруге Маргарите присылал странные sms-сообщения. Ну вот, посудите сами, это может писать здоровый человек? «Корону сними, будет падать, ноги отдавит, 100% время как бумеранг к тебе вернется. Зиг хайль! Вам будет капец. Скот должен стоять в стойле. Близкие тоже ответ дадут. Мы живем в Гондурасе». Вот такими сообщениями Горченко забрасывал мою жену.

Иван Безъязыков также заявил во время перерыва в судебном заседании, что в СБУ его уговаривали признаться в сотрудничестве с террористами.

— Вчера, — сказал Безъязыков, — у меня была частная беседа с сотрудниками СБУ, которые без протокола говорят, что сейчас меня обвиняют по статье 258, часть 3. Это участие в террористической организации. Но если я буду упорствовать, меня обвинят в государственной измене. Так и сказали: давайте вы согласитесь на это, отсидите свой срок, мы вас отбелим потом — и все будет хорошо. Но я не сотрудничал с террористами, мне не в чем признаваться.

Напомним, что Иван Безъязыков попал в плен в августе 2014 года.

— 16 августа я, капитан Манаджи и майор Шмегельский отправились с белым флагом в захваченную сепаратистами Степановку, — рассказывал «ФАКТАМ» сразу же после освобождения из плена, где провел два года, полковник Безъязыков. — Накануне был жестокий бой. Много наших ребят осталось лежать на улицах этого села. Тогда мы приняли решение договориться с боевиками, чтобы нам дали возможность забрать тела погибших.

Сначала ехали на обычной легковой машине. Белый флаг был хорошо виден издалека. Надеялись, что стрелять по нам не будут, ведь даже фашисты во время Второй мировой войны не стреляли в парламентеров. До Степановки мы не доехали чуть больше километра. Вся дорога была усеяна осколками и фрагментами «Градов». Можно было легко остаться без колес. Поэтому мы оставили свой автомобиль вдалеке от села и пошли пешком на встречу с боевиками.

Но как только мы оказались на окраине Степановки, нас задержали кавказцы. Один из них спросил: «Ты зачем пришел на мой земля?» Я представился и сказал боевикам, что мы договорились с казаками забрать тела погибших бойцов. «У них свой голова, у нас — свой», — ответил один из кавказцев и приказал нам садиться в их машину.

Нам на голову накинули мешки. Связали руки. По пути мы проехали несколько блокпостов. На каждом из них останавливались — и начиналась потеха. «Укропов везем! — кричал один из боевиков. — Кто хочет избить украинского полковника?» Били нас жестоко. По очереди. Сначала меня, потом принимались за моих товарищей. Тогда мне и сломали два ребра.

Нас привезли в какой-то населенный пункт и бросили в двухметровую яму, где продержали сутки. Жара на улице стояла страшная. Но нам даже не дали воды за все это время. Потом из Донецка приехало начальство, и нас распорядились отправить в здание СБУ.

Сначала поместили в камеру, где на десяти квадратных метрах находились десять заключенных. Там можно было только лежать. При этом голова и ноги упирались в стены.

Через несколько дней меня и моих товарищей разделили. Я оказался в более просторном помещении — в комнате, которая когда-то служила архивом. Пленные спали на многоярусных стеллажах.

Освобождение Безъязыкова назвали победой украинских спецслужб. Боевики не хотели отдавать полковника и все время перевозили его с места на место, чтобы украинская сторона не смогла вычислить, где он находится. Однако летом этого года Безъязыков после двухлетнего плена оказался на свободе. С ним даже встречался президент Украины Петр Порошенко.

Последние полгода Иван Безъязыков то находился в отпуске, то болел. Планировал вскоре уйти на пенсию и устроиться работать преподавателем в один из военных вузов.

Безъязыкова задержали, когда он делал ремонт в выданной его семье Министерством обороны квартире.

1607

Читайте нас у Facebook