«С сыном на спине и дочерью на руках я шла по нейтральному коридору между пограничными столбами и звала на помощь. Но никто не слышал»
История, произошедшая осенью прошлого года на украинско-польской границе, потрясла всю Европу. Лишения и трудности, которые приходится переживать нелегальным мигрантам, давно ни для кого не секрет, однако этот случай не оставил равнодушным никого. 37-летняя женщина из Чечни по пути на Запад потеряла самое дорогое, что у нее было, — своих детей.
Уголовное дело по данному факту возбудили польские правоохранители, но расследование в основном пришлось вести Управлению службы безопасности Украины в Закарпатской области. Сейчас материалы по одному из участников этого резонансного преступления рассматривает суд.
Было холодно, лил дождь, мы промокли до нитки, а вокруг ни одной живой души
Причины, побуждающие людей покидать родную страну и искать счастья за рубежом, в каждом конкретном случае разные, но абсолютное большинство из них — это низкий уровень жизни и отсутствие перспективы. В подобной ситуации оказалась и семья Джамалдиновых из чеченского поселка Шали: 40-летний Хампаша, его 37-летняя жена Камиса и четверо детей от двух до двенадцати лет. Две дочки нуждались в серьезном лечении, и родители, понимая, что не смогут обеспечить его на родине, приняли решение пробираться в Австрию или Швейцарию. Способ эмиграции для семьи из чеченской глубинки мог быть только один — нелегальный, по давно проторенному маршруту через территорию Украины и Словакии.
Летом прошлого года Джамалдиновы легально пересекли российско-украинскую границу и остановились в Киеве. Глава семьи связался с представителями чеченской диаспоры и вышел на людей, непосредственно занимающихся переправкой нелегалов на Запад. В конце августа Хампаша приехал в Закарпатье и снял дом в селе Среднее недалеко от Ужгорода. Вскоре сюда прибыли и его жена с детьми. Переправку чеченцев в Словакию организовал 32-летний Бовин (Фамилия изменена. — Авт.) — бывший офицер пограничной службы, уволенный в запас в 2005 году.
На всю семью денег у Хампаши не хватило, поэтому он решил отправить за границу жену с детьми, а потом добираться туда самостоятельно. За свои услуги Бовин запросил три тысячи долларов, но уступил десять процентов. 2 тысячи 200 долларов чеченец заплатил сразу, остальные 500 должен был передать после того, как жена позвонит из Словакии и скажет, что с ней и детьми все в порядке.
Вечером 11 сентября нанятый экс-пограничником таксист отвез женщину с детьми в село Жорнава Великоберезнянского района, сделав при этом огромный крюк по проселочным дорогам, чтобы не попасться на глаза постам ГАИ и пограничной службы. Непосредственно от Жорнавы до Словакии — около двадцати километров, и дорогу до границы в селе знает, наверное, каждый взрослый. Но проводники из местных селян избрали для женщины с детьми сложный и длинный маршрут, которым нелегалов никто не водит. Или нанятые Бовиным проводники оказались непрофессионалами, или же они с самого начала решили, попросту говоря, «кинуть» своих клиентов. Позже Камиса рассказала, что трое мужчин были выпивши, вели себя грубо, все время ругались и спорили, какой дорогой лучше идти до границы. О том, что в середине сентября в горах начинаются заморозки, никто из них женщину с детьми, одетыми в демисезонную одежду, не предупредил…
Через несколько месяцев после ужасных событий, произошедших на украинско-польской границе, Камиса Джамалдинова дала интервью одному из польских телеканалов. Она рассказала о наиболее драматических часах, проведенных с детьми в горах:
— Когда стемнело, мы вместе с тремя проводниками отправились в лес. Идти было трудно, дорога все время поднималась вверх, к тому же скоро начался дождь. Через несколько часов добрались наконец до какого-то хутора. Нас с детьми завели в сарай, где держат скот, и сказали подниматься на чердак с сеном. «Сидите тут тихо», — приказал проводник и направился к выходу. Я спросила, не найдется ли у них одеяла, чтобы согреть детей, но он молча вышел из сарая. Беспрестанно лил дождь, было холодно. Я укутала детей в сено, устроилась рядом, и так мы провели остаток ночи.
На рассвете снизу крикнули: «Спускайтесь!» Мы снова пошли через лес, один проводник — впереди, два — сзади. Я несколько раз спрашивала: «Далеко еще? У детей кончаются силы». В ответ: «Тот, что впереди, знает». Муж договаривался, что нас должны довести до какой-то вершины, с которой видно словацкое село, и дальше мы пройдем сами. Через несколько часов непрерывной ходьбы мы действительно поднялись на какую-то вершину, и шедший впереди проводник произнес: «Внизу словацкое село, а на автобусной остановке ожидает автомобиль, который довезет вас до австрийской границы». И показал на долину, которая до самих верхушек деревьев была покрыта густым туманом. Мы пошли сами.
Спустились вниз, но никакого села не обнаружили — стоял сплошной лес. Было холодно, лил дождь, мы промокли до нитки, а вокруг ни одной живой души. Пробирались между деревьев почти целый день, но все напрасно. Я подумала, что надо пройти еще одну гору, за которой, наверное, и будет словацкое село. С трудом поднялись с детьми на вершину и наткнулись на пограничный столб. Сразу побежали в противоположную сторону, но вскоре меня осенило: «Что я делаю? Мы ведь не выдержим в горах целую ночь». Вспомнила, что на столбе нарисован трезубец, значит, мы были на территории Украины. «Надо возвращаться, — подумала я, — тогда нас увидят пограничники и помогут».
Мы повернули обратно, но быстро стемнело, наступила ночь. Дождь продолжал лить, укрыться от него было негде, поэтому мы с детьми просто сели на поваленное дерево, обнялись и так просидели до утра. А как только начало светать, поднялись, чтобы вернуться к границе. Дети очень устали, но я попросила: «Нам надо идти через силу, возле столба будет помощь».
Наконец дошли до двух столбов, и я поняла, что это не украинско-словацкая, а украинско-польская граница. Двинулись по нейтральному коридору между столбами и стали кричать: «Помогите! Помогите!» Младшего Эми я несла на руках, дочки шли сами. Средняя Седа и старшая Хава еле передвигали ноги. Самая младшая Элина изо всех сил старалась не отставать. Потом я переложила Эми на спину, обвязав его ремнем, и взяла одну из девочек на руки, чтобы хоть немного согреть. Мы все шли и звали на помощь, но никто нас не слышал.
Скоро я заметила, что средней дочери с нами нет. Крикнула «Седа!» и побежала назад. Она лежала на земле без движения. Я отнесла ее к пограничному столбу и положила на сумку, чтобы было не так холодно. И продолжала звать на помощь, все надеялась, что нас кто-то услышит. А дождь все лил и лил, было очень холодно, и старшая дочь теряла силы прямо на глазах… Здесь, возле пограничного столба, я потеряла двух девочек. Просто сидела рядом с ними, взяв Эми и Элину на руки, не имея сил подняться.
Снова начало темнеть, наступила ночь. От холода и голода я время от времени теряла сознание, а когда в очередной раз пришла в себя, почувствовала, что Элины на руках нет. Стала шарить в кромешной тьме, стараясь дотянуться до нее, и разбудила Эми, который громко заплакал. Я испугалась, что нас могут услышать волки, стала успокаивать сына и все искала Элину. Наконец нащупала ее рукой и притянула к себе. Хотела прилечь рядом, а Эми все плакал и не давал сдвинуться с места…
«Я увидела в нескольких десятках метров человека в военной форме: «Помогите! У меня дети умирают!»
— Не знаю, как наступило утро, — продолжила в интервью Камиса. — Младшая дочь лежала в траве, не двигаясь, хотя пульс еще прощупывался. Я растирала ей стопы, чтобы немного согреть, а Эми все плакал и плакал. В какой-то момент до меня дошло, что я не смогу помочь дочери и, если останусь здесь, потеряю и ее, и сына. И я решила вместе с Эми искать помощь. Положила Элину на старших дочек, чтобы ей не было холодно от земли, накрыла от дождя травой и с сыном на руках пошла по коридору между столбами. Все звала на помощь, кричала изо всех сил, но меня никто не слышал. (Позже следователи подсчитали, что за два дня женщина с детьми прошла по периметру границы около двадцати километров (!), но по какой-то необъяснимой причине не встретила ни одного пограничника. — Авт.).
Мы дошли до оврага с водой и попили. Я подумала: ведь оставленные в лесу девочки тоже хотят пить. И попыталась набрать воды в большой лист какого-то растения. Не получилось, и к дочкам вернулась ни с чем. Они так и лежали в траве. Я позвала младшую: «Элина!» Она была еще жива, но ответить не имела сил, лишь подала голос: «У… у, у… у». «Не бойся, доченька, с тобой твои сестры. Мама сейчас придет с помощью», — сказала я ей и снова пошла с сыном между столбами. Дочки остались возле 82-го столба.
Мы шли с Эми несколько часов и все время звали на помощь. Прошли 100-й столб, 112-й, 120-й. Уже начало темнеть, когда я увидела в нескольких десятках метров человека в военной форме: «Помогите! У меня дети умирают!» — крикнула ему и опустилась на землю. Он подбежал и вызвал по рации еще двух человек, это были польские пограничники. А с противоположной стороны прибежал военный в другой форме — украинец. Он нацелил на меня оружие и крикнул: «Стоять!» Но у меня уже не было сил подняться. Тогда кто-то из поляков сказал: «Она на нашей территории, так что ты не можешь здесь командовать… «
В траве возле пограничного столба нашли трех мертвых девочек. Помощь, к сожалению, пришла слишком поздно. А мать и сына в тяжелом состоянии доставили в ближайший госпиталь.
Тем временем муж Камисы в Закарпатье ожидал телефонного звонка от жены. Несколько раз Хампаша звонил организатору переправки, но тот отвечал: «Ничего не знаю, с проводниками нет связи». Все раскрылось на следующий день, после того как Камису с сыном обнаружили пограничники. Об ужасной трагедии в горах сообщили все европейские СМИ, и бывший житель Чечни, проживающий в Германии, увидев телесюжет, сразу связался с Хампашой.
После этого между чеченцем и Бовиным состоялся еще один телефонный разговор. Бывший пограничник попытался оправдаться, а Хампаша спросил: «Если виноват не ты, скажи, кто?» Бовин отключил телефон… Через несколько часов в номер гостиницы, где проживал чеченец, постучал неизвестный мужчина с конвертом в руках. Там были 2 тысячи 200 долларов, заплаченные за переправку Камисы и четырех детей в Словакию.
В тот же день Хампаша обратился к чопским пограничникам и милиционерам, которым назвал фамилию организатора и его мобильный телефон. А на следующий день благодаря помощи дипломатических представительств России и Польши во Львове выехал к своим жене и сыну. Расследованием случившегося на украинско-польской границе сначала занимались польские правоохранители.
Убитые горем супруги на первом же допросе сказали, что не доверяют украинским правоохранителям и правосудию
Материалы, касающиеся непосредственной переправки через границу, польские правоохранители передали в Управление СБУ в Закарпатской области, которое возбудило уголовное дело по статье Уголовного кодекса «Незаконная переправка лиц через государственную границу». Расследование продвигалось с трудом, поскольку потерпевшие, во-первых, находились за границей, а во-вторых, не очень охотно шли на контакт со следствием. Супруги, потерявшие детей по вине украинских проводников, на первом же допросе сказали, что не доверяют украинским правоохранителям и правосудию.
Оперативникам удалось установить личность и задержать 27-летнего таксиста из Ужгорода, который несколько раз привозил Бовина в Среднее для переговоров, а затем отвез Камису с детьми в Жорнаву. Материалы по нему сейчас рассматривает суд. Подсудимый полностью признал свою вину, хотя понятно, что он играл во всей этой истории не первую роль. Проводников, бросивших женщину с детьми в горах, найти пока не удалось, неоценимую помощь в задержании проводников следствию мог бы оказать Бовин, но он пока в бегах…
Супруги из Чечни вместе с сыном Эми, которому уже миновало три года, живут сейчас в Польше — в 60 километрах от Познани. Одна из благотворительных организаций предоставила семье отдельный дом. Хампаша и Камиса посещают языковые курсы и уже подали заявление на получение в Польше статуса беженцев. Жена польского президента пообещала супругам свое содействие.
Справка «ФАКТОВ»
Через территорию Украины проходит один из основных маршрутов переправки нелегальных мигрантов в Западную Европу. Каждый год пограничники задерживают в Закарпатье от трех до семи тысяч нелегалов (преимущественно молдаван, чеченцев, выходцев из стран Юго-Восточной Азии), хотя реальное их количество намного больше. После таяния снега в лесах, прилегающих к пограничным селам, местные жители время от времени находят полуразложившиеся трупы нелегалов. Если во время проверки экспертиза не обнаруживает следов насилия и обстоятельства смерти неизвестны, в возбуждении уголовного дела правоохранители отказывают.
522Читайте нас у Facebook
