Кто-то может посчитать это легким помутнением рассудка. И пускай считает, имеет право. Но я, признаюсь вам, друзья мои, часто думаю о природе чудес. Глупость какая-то, опять же скажет кто-то. Неужели больше заняться нечем? Да нет, заняться есть чем… Вот только это вовсе не глупость. И вы меня сейчас поймёте. Если, конечно же, захотите понять.

С детства веря в чудеса и долгое время не находя своей детской вере подтверждения, со временем начал оправдывать это тем, что они, в принципе, происходят. Как и прежде. Только не со мной. И в ситуациях, мне неведомых. И при обстоятельствах, слышать о которых мне просто не приходилось. Но эта детская вера в осуществление невозможного, невероятного, такого, чего быть никогда не может, продолжала во мне жить, несмотря ни на что. Более того, по мере взросления, с годами я всё чаще начал находить подтверждение своим ожиданиям в примерах, которые решил для себя считать чудом. Маленьким или большим — никакого значения не имело. Главное, что чудеса происходили. Теперь уже со мной. На моих глазах. С моим участием. На мне самом непосредственно отражаясь.

Бред какой-то, снова скажет кто-то. И будет по-своему прав. Вам ведь не раз приходилось слышать фразу, ставшую крылатой: чудес не бывает. Более того, люди, убежденные в этом всегда при этом стараются добавить, что всему можно найти объяснение. Соглашусь, пожалуй. Найти объяснение можно. Если не верить в чудо.

Знаете, ведь можно найти объяснение и случаю, когда снаряд в прифронтовой зоне попадает в хату, из которой мгновением ранее успела выбежать женщина с тремя детьми. И на глазах у спасшейся от неминуемой гибели семьи хата, как факел, сгорает за считанные минуты. И только старая бабушкина икона остаётся абсолютно не тронутой испепеляющим все вокруг огнём…

Или опять же как-то и чем-то можно объяснить спасение 22-летнего парня, доставленного в днепропетровскую больницу с передовой — с оторванной взрывом ногой, с осколками в голове и множеством других ранений, которые в практике врачебной, наработанной опытными хирургами за последние годы страшных испытаний, принято считать не совместимыми с жизнью. Он два месяца лежит в безнадежной коме, жалеемый сердобольными нянечками и уже потихоньку оплакиваемый любящими родственниками… А потом вдруг оживает! И начинает бороться за жизнь так, как ещё никто вокруг не видел прежде. И восстанавливается. И начинает ходить. Пускай с протезом и сначала с палочкой. А потом без палочки и практически бегом, да так, что никто не может поверить в то, что перед ними тот самый «овощ», с надеждой на спасение которого все давно и по понятным причинам мысленно уже попрощались… А он открывает своё дело, находит красавицу-жену и воспитывает вскоре появившегося на свет розовощёкого сынишку!..

С годами, размышляя над природой чудес, я начинал понимать, что все зависит от нашего отношения к событиям и явлениям, происходящим вокруг нас. С нами и без нас. Для одного человека ребёнок, выживший после падения с 17-го этажа в снежный сугроб, — «элементарная» случайность. А для другого кусок хлеба, поданный кем-то чужим, не обязанным это делать, в момент, когда от голода уже можно было, казалось, умереть, — настоящее чудо.

Со временем я понял, что чудом мы называем то, во что верим и чего не могло бы произойти, если бы нашей веры в это не хватило. Оно произошло бы и само собой, и без нашей в то веры, но не стало бы чудом в наших глазах, не увидевших этого чуда, не сумевших передать сигнал глубже — в сердце, в душу, в потрясённый разум, где, собственно, и наступает ощущение невероятного, невозможного, не осуществляемого ни при каких обстоятельствах.

Вот перед вами сегодня фантастическая цветочная композиция из фарфора. Кажется, она живее живых цветов. И эта естественность каждой из тысячи мельчайших деталей, созданных на знаменитой валенсийской мануфактуре руками мастеров, в сочетании с потрясающе реалистичной цветовой гаммой каждого лепестка, может сохранить эту рукотворную живость на десятки, сотни лет. Разве это не чудо? — спрошу вас я, искренне верящий в чудеса. Ну, и что тут такого?- спросит вас кто-то другой, не верящий в чудеса и всему старающийся найти убедительное объяснение. Да ничего, это я так…

Завтра я с вашего позволения попробую продолжить эту необычайно важную для меня тему. Тем более, что она столь сочетаема с представлением вашему вниманию фарфоровых произведений, большинство из которых иначе, как чудо, я даже не смею называть. А сейчас позвольте по нашей традиции пожелать всем сегодняшним именинникам добра и счастья.