«лучше добейте меня сразу, чтобы я не мучился! « — кричал 25-летний андрей, которого два часа доставали из жатки, затянувшей и перемоловшей обе его ноги

Столичные микрохирурги пришили левую ногу молодому мужчине из Николаевской области, хотя сами считали, что это невозможно. Ведь в больницу Андрея привезли спустя 12 часов после случившегося, а спасти конечность можно только в том случае, если после травмы прошло не более шести часов!

 — Видите, я уже и пальцами пришитой ноги шевелю, — показывает 25-летний Андрей, житель города Первомайск Николаевской области.  — И чувствую ее. Хирурги каждый день специальными датчиками определяют, как реагируют мышцы на раздражение, и результатом довольны. А я? Конечно, две ноги лучше, чем одна. Но с этой одной будет проще научиться ходить на протезе. Так мне объяснили врачи. Я это понимаю. Хотя все, что случилось со мной, — кошмар.

 — Мы не думали, что Андрей вообще выживет, — признается старший брат пострадавшего парня Александр.  — А то, что врачи еще и одну ногу пришили, это вообще какое-то чудо. Нас в семье 12 родных братьев и сестер. Родителей нет. Поддерживаем Андрея сообща.

«В Первомайске даже не нашлось кареты скорой помощи. Пришлось вызывать ее из… Киева»

… Это произошло 15 октября около 16. 00. Сам Андрей не помнит подробностей трагедии. Его брат Александр находился рядом с ним, когда все произошло.

 — Андрей пришел на базу, где я работаю, — говорит мужчина.  — Он часто захаживал в гости. Мы с ним разговаривали возле комбайна. В это время механики проверяли исправность жатки, поэтому она работала. И вдруг Андрей то ли отвлекся, то ли за чем-то потянулся… Я сам не понимаю, как это произошло, но он оказался в работающей жатке.

Чтобы воспоминания не причиняли боль пострадавшему, мы с Александром разговариваем в коридоре отделения. Рассказ дается мужчине нелегко.

 — Его правую ногу тут же оторвало на уровне колена, а левую перемололо и зажало, — продолжает брат.  — Мы не могли вытащить Андрея из барабана. Включали механизм, чтобы он хоть немного провернулся, но его заклинило намертво. Мне было настолько плохо, что я старался не смотреть на брата, отходил от комбайна. А ребята, которые работают вместе со мной, пытались хоть что-то сделать.

 — Как же удалось достать Андрея из жатки?

 — Это сделали сотрудники МинЧС. Они распилили барабан и только после этого освободили Андрея. Его отвезли в больницу. Там врачи сказали однозначно: «Мы можем оформить культи». А мой начальник созвонился со своими знакомыми в Киеве, которые посоветовали срочно везти брата в столичную клинику имени Шалимова. Мол, здесь умеют пришивать руки, ноги, поэтому помогут. Но оказалось, что в Первомайске не было даже «скорой»! Пришлось заказать карету частной клиники из Киева. Мы ждали ее почти четыре часа, после чего Андрея повезли в столицу. Причем, как потом нам сказали уже в больнице, брату даже обезболивание не сделали так, как следует. Все это время он находился в состоянии болевого шока.

«Я не знаю ни одного случая, когда бы пришили сразу две ноги, оторванные на уровне бедра, и человек выжил»

 — Хорошо, хоть обе конечности обработали так, как следует, — объясняет заведующий отделением микрососудистой и пластической хирургии Национального института хирургии и трансплантологии имени А. А. Шалимова заслуженный врач Украины Александр Резников.  — Оторванную правую поместили в пакет, затем в емкость с водой, которую, в свою очередь, обложили льдом. А левую с помощью шины зафиксировали и тоже обложили холодом. Все было сделано правильно. Это очень важно. Ведь не раз случалось в нашей практике, что пациента доставляли быстро, но оторванную конечность обкладывали льдом так, что она обмораживалась, и пришить ее из-за этого было невозможно.

Микрохирург узнал о том, что к ним везут пациента из Николаевской области, когда уже ушел из клиники.

 — Я тут же созвонился со всеми членами операционной бригады, — говорит Александр Резников.  — Все были готовы через пару часов приступить к сложной операции. Но ни через два часа, ни через три пациента еще не привезли. Его доставили к нам почти в четыре часа утра. Из приемного отделения без промедления повезли в операционную, где уже находилась вся бригада. Мы тут же начали пришивать левую ногу, которая была оторвана на уровне бедра. Соединили сначала кровеносные сосуды, чтобы все ткани получали питание и кислород. Это сделали за час с небольшим. Затем уже соединили кости, нервы, сухожилия, удалив размозженные.

 — Вторую ногу вы пытались спасти?

 — Она лежала на соседнем операционном столе. Я ее осмотрел. Конечность была ампутирована на уровне коленного сустава, который был полностью разрушен. В мировой медицине принят такой подход: если человек лишился обеих ног, следует пришить одну и сформировать культю на второй. Так мы даем человеку шанс научиться опираться на свою родную конечность и ходить с помощью протеза. Я не знаю ни одного случая, когда бы пришили сразу две ноги, оторванные на уровне бедра, и человек выжил. Кроме того, существует огромный риск потерять пациента, даже пришив ему одну ногу. Соединив сосуды, мы открываем зажимы, и кровь устремляется в конечность настолько мощно, что артериальное давление значительно падает, при этом страдает сердце, и человек, которого мы спасаем, может умереть.

 — У Андрея тоже существовал такой риск?

 — Конечно. Признаюсь, что, открывая зажим и пуская кровь по сосудам ноги, я был готов моментально ее перекрыть. Тогда бы нам пришлось сразу же ампутировать ногу и формировать культю. Но благодаря мастерству и умению анестезиолога Ивана Правдолюбенко удалось избежать падения давления до критических цифр.

«Через три дня после операции я начал шевелить пальцами ноги»

 — Когда вы поняли, что операция прошла успешно?

 — Сразу же, когда по сосудам побежала кровь и конечность потеплела. Но тогда еще вслух этого не произносил. Нужно было выждать 36 часов. В этот период могла развиться почечная недостаточность из-за того, что в мышцах ноги за время ее кислородного голодания образовались продукты распада. И когда мы снова включили конечность в работу, они с током крови несутся в почки. Конечно, мы обрабатывали ногу специальными растворами, чтобы вымыть эти опасные вещества. Но это невозможно сделать идеально. Поэтому, выйдя в девять утра из операционной, сразу договорился с заведующим отделением гемодиализа о срочном проведении процедуры очистки крови нашему пациенту в случае надобности. В нашем институте работает много врачей самых разных специальностей, есть необходимая аппаратура, и это позволяет спасать людей даже в самых критических ситуациях. Андрею, к счастью, дополнительная помощь не понадобилась. Первые сутки прошли без осложнений. А через три дня мы перевели этого пациента из реанимации в обычное отделение.

Медсестрам, которые ухаживали за Андреем после операции, пришлось не только ставить капельницы и делать уколы, но и утешать его. Придя в себя после операции, узнав о том, что у него теперь одна нога, мужчина просто-таки забился в истерике.

 — Его реакция понятна, — говорит Александр Резников.  — Такая беда… На единственную ногу Андрей сможет опираться после длительного лечения и реабилитации. Но он жив. А современные протезы, оснащенные «думающими» коленными суставами, позволяют ходить, не опираясь на палочку, и даже бегать! Об этом пациенте заботится не только его большая семья. Мне регулярно звонит директор базы, где все произошло. Он мне рассказал и те детали, о которых Андрей не помнит. Когда в течение двух часов мужчину пытались достать из заклинившего механизма, он кричал: «Лучше добейте меня на месте, чтобы я не мучился!»

Андрея есть кому поддержать — семья действительно большая.

 — Нас 12! — рассказывает брат Александр.  — Шесть братьев и шесть сестер. Младшая ходит в девятый класс. Сейчас за Андреем ухаживаю я, через пару дней приедет сестра, затем, наверное, снова я. Так посменно будем дежурить и помогать брату. Все вместе найдем возможность купить ему протез, чтобы он мог ходить. Главное, что Андрей жив.

 — Сразу после операции я не мог пошевелить ни ногой, ни пальцами, — говорит Андрей.  — А через три дня уже начал это делать!

 — Знаете, если бы мне кто-то сказал, что пришил ногу через двенадцать часов после травмы, я бы ответил: «Этот человек непрофессионал», — добавляет Александр Резников.  — В таком случае слишком велик риск ее отторжения. Есть временные рамки: оторванная стопа может «ждать» двенадцать часов, голень — восемь, а бедро — от четырех до шести. Если не пришить в эти сроки, то лучше этого не делать вовсе. Честно говоря, я даже не могу объяснить, чем руководствовался, когда начал пришивать ногу. Просто работал и верил в успех операции.

Наша газета не раз рассказывала об успешных операциях, проведенных Александром Резниковым вместе с коллегами. Чаще всего ему приходится восстанавливать поврежденные кисти рук. Тяжелые травмы ног происходят гораздо реже.

 — За 28 лет существования нашего отделения было 12 случаев, когда мы пришивали ногу на уровне бедра, — говорит микрохирург.  — У восьми человек конечности прижились. В двух случаях пришлось провести ампутацию. К сожалению, двое пациентов погибли от травматического шока.

 — Да, сразу осознать, что лишился одной ноги и нужно много времени для восстановления второй, очень сложно, — говорит Андрей.  — Но все так рады, что я выжил! Поэтому я не имею права падать духом. А сегодня мне помогли побриться, накормили вкусной домашней едой. Жизнь налаживается!

 

667

Читайте нас у Facebook