«я не брошу свою хату! Если меня заберут в интернат, я там повешусь! »
Костя Бурый с четырех лет жил вдвоем с бабушкой. Его родители после окончания школы уехали из родной Гусавки (Менский район Черниговской области) в Санкт-Петербург. Там у них сначала родилась дочка Аня, которой сейчас 21 год, а спустя семь лет на свет появился сын Костя. Когда мальчику исполнилось четыре года, мать привезла его в Гусавку и оставила у свекрови. Что произошло с семьей, никто не знает. Односельчане помнят, что родители Кости хорошо учились в школе, мама закончила ее с золотой медалью. Потом вроде бы отец мальчика стал сильно пить. Костя помнит, как они вместе с мамой ходили по подземным переходам, побирались у прохожих. С тех пор мальчик панически боится милиции.
Мама гостила как-то странно: если находила у бабушки деньги, тут же забирала их и исчезала
Мы беседуем в кабинете директора гусавской неполной средней школы Натальи Картун. Она рассказывает о том, как мало детей сейчас осталось в селе. В школе всего 37 учеников. В первом классе — трое, во втором — тоже. Восьмой, где учится Костя Бурый, — самый большой. Аж девять человек, семь мальчиков и две девочки. По словам директора, одноклассники очень любят Костю. И жалеют.
— Костик пришел в первый класс, практически не умея говорить. Ребенок не выговаривал половину алфавита, потому что с ним никто не занимался, — вспоминает Наталья Картун. — Любящая бабушка и без слов прекрасно понимала внука. Проблемы с речью остались у Кости по сей день. Но, когда мальчик делает ошибки в диктанте, дети в классе кричат: «Ну пожалуйста, не ставьте ему плохую оценку! Он же не виноват, что так выговаривает!»
Когда мальчик учился в пятом классе, учителя стали замечать неладное. Костя все время опаздывал на уроки, прибегал с виноватым видом. Извинялся и все равно продолжал каждый день опаздывать.
— Оказалось, что бабушка Кости заболела, перестала вставать с кровати, — продолжает директор. — Тогда ему было 11 лет. Мальчик вставал до рассвета, сам управлялся с хозяйством: доил корову, кормил домашнюю птицу, топил печь, убирал дом. Стирал бабушкино белье и менял ей постель. Варил еду и кормил ее. И только после этого бежал на уроки. Так продолжалось три года. Как боялся мальчик потерять единственного родного человека!
Костин отец в селе никогда не появлялся, лишь иногда приезжала мама. Она останавливалась в доме у своего отца, к сыну заходила в гости. Но гостила как-то странно: если находила припрятанные у свекрови деньги, тут же забирала и исчезала. Потом шла в школу, просила подготовить выписки из журналов успеваемости — мол, хочет забрать сына в Санкт-Петербург.
— Мы выполняли ее просьбу, — пожимает плечами директор. — Но потом выяснялось, что она уже уехала, забыв о своем намерении. И в результате мальчик, по документам имеющий столько родственников — маму, папу, бабушку, дедушку, тетю, дядю, — фактически был сиротой. Как-то из районного отдела образования пришло указание: найдите подходящего ребенка для поездки на летний отдых в Италию. Только чтобы из льготной категории сирот или из многодетных семей. Как мы хотели отправить Костю! Но он ни под одну категорию не подпадал — так и не смогли ничего сделать.
В январе нынешнего года бабушка Мария умерла. Родители не приехали из Санкт-Петербурга на похороны. Накануне похорон, когда бабушка лежала в доме в гробу, соседи предложили Косте переночевать у них. Но мальчик твердо сказал: «Нет, я дом не брошу». Певчие из нашей церкви организовали обряд, соседи помогли устроить поминки. Ближайшие родственники — дед по матери да тетка — на похоронах не появились. Зато уже на следующий день к Косте пришел дед (отец матери) и распорядился: тебя, мол, оформим в интернат, а твою хату я продам и на эти деньги буду тебя проведывать. Пришедшая с ним дочь, Костина родная тетка, по-хозяйски заглянула в холодильник и принялась перекладывать продукты в свою сумку. Мальчик закричал, чтобы они уходили, иначе позовет соседей. Дед и тетка, испугавшись скандала, сразу скрылись. А Костя остался один на один со своей бедой.
От горя мальчик слег. Перестал ходить в школу, не показывался на улице. Лежал на печке в обнимку с котом. Только приезд отца вернул его к жизни.
— Ребята рассказали мне, что к Костику приехал папа, — вспоминает Наталья Картун. — Узнав об этом, я пошла знакомиться. Костя сиял! От радости не знал, куда его посадить, чем угостить! А я, увидев мужчину, испугалась. Он производил впечатление смертельно больного человека. Желтая кожа, опухшие ступни. Двигался и даже говорил с огромным трудом. Костин отец выслушал меня и сразу согласился написать заявление на лишение его родительских прав. Так Костя мог бы как сирота рассчитывать на пособие от государства. Отец согласился, да не успел. Вскоре после этого разговора мужчина вернулся в Санкт-Петербург, где умер во время операции.
«Телевизора у меня нет. И не нужно, а то не хватало бы времени на уроки и хозяйство»
— Что делал Костя этим летом, оставшись один после смерти бабушки, не знаю, — вздыхает Наталья Картун. — Мы ведь выживаем только за счет своих огородов — с утра до вечера там пропадаем. Вместе с отцом Костя успел засадить двадцать соток картошкой, и мы помогли ему прополоть огород. Потом пришла осень. Спрашиваю: «Костя, как дела?» — «У меня все хорошо». Вдруг в конце сентября он перестал приходить в школу. Может, заболел? А его одноклассники отвечают: «Он дома, картошку копает!» Мне аж не по себе стало: вспомнила об этих двадцати сотках огорода! И на следующий день мы пошли к нему всей школой.
Какой же холод был у него в хате! Оказалось, что Костя весь сентябрь-октябрь не топил. Экономил. В селе, чтобы нормально отапливать дом, за зиму приходится выложить 2,5-3 тысячи гривен. А у него газовый котел очень старый, неэкономный: газ вылетает прямо в трубу. И Костя сидел в этом холоде, по вечерам топил дровами русскую печку и спал на ней, согреваясь под одеялом.
Вместе со старшеклассниками мы помогли Косте собрать картошку за несколько часов. Потом он подошел ко мне и тихонько поблагодарил: «Спаси вас Господи!»
Из школы мы пошли в гости к 14-летнему хозяину вместе с классным руководителем. Костя ехал впереди на велосипеде, показывая дорогу. Приставил «коня» к своему забору, ловко запрыгнул внутрь и открыл калитку. Проходя по двору, мальчик мимоходом подобрал поклеванную курами половинку тыквы и бросил ее в загородку рыжему мохнатому теленку. И познакомил нас:
— Это Малина. После того как бабушка умерла, корова заболела. Пришлось сдать ее на мясо. А новорожденная телочка осталась. Я ее сам выкормил, запаривал ей манку.
У мальчика на детском лице — абсолютно недетские, очень грустные глаза. Он редко улыбается. Иногда только краешком губ может ответить на улыбку и сразу прячется в себя, как улитка. При воспоминании о бабушке мальчишка растерянно произнес:
— Она последние годы зимой все время лежала, а летом понемногу вставала, по хате могла ходить. Я думал, она и этой весной поднимется. Не поднялась… Посреди двора — новенький колодец.
Старый завалился, а соседям не очень нравилось, когда я приходил к ним за водой. Пришлось нанимать мастеров. Тогда папа еще здесь был, помог нанять. Заплатили две тысячи гривен.
Костя объяснил, что немалые для села деньги ему удалось скопить за несколько лет, понемногу откладывая с бабушкиной пенсии.
Бабуля полностью доверяла внуку в денежных делах.
В доме у Кости полный порядок. Чисто, на столе аккуратно разложены школьные учебники и тетради. На веранде — старенький холодильник, который, как жалуется мальчик, иногда бьет током, и радиоприемник.
— Телевизора нет и не нужно, — серьезно говорит подросток. — А то не хватало бы времени на уроки и на хозяйство.
На кухонном столе подсыхают самодельные сухарики из белого хлеба. (Классный руководитель рассказывал, как недавно школьники ездили в Мену в зоопарк. Ученики, тиская в ладошках пятерки и десятки, кому сколько дали родители, помчались в магазин. Накупили мороженого, чипсов, сухариков. А Костя Бурый подошел к прилавку и тихо поинтересовался: «А хлеб у вас свежий?» Попросил буханку, батон, бутылку подсолнечного масла и… немножко колбаски. О каких сухариках может мечтать ребенок, когда дома он сам будет готовить себе ужин?)
Но вот оказалось, что и сухарики Костя делает себе сам. Мальчик признался, что сначала ему было очень тяжело. Из тех денег, что остались от бабушки, старался тратить не больше ста гривен в месяц. Покупал только хлеб и самое необходимое.
— А сейчас у меня картошка есть, — заверил паренек. — Жалко, в этом году не уродила, поздно посадили. Варю из нее суп, жарю. Если захочется мясного — можно и петушка зарезать. Только петухи еще маленькие, пусть живут! — снисходительно махнул он рукой. — А телушка подрастет — молоко будет.
— Костя, а что ты делаешь по вечерам?
— Учу уроки. Больше всего люблю историю Украины и алгебру. По воскресеньям обязательно хожу в церковь. Раньше мы туда вместе с бабушкой ходили. Помогаю священнику во время службы. Верю, что Бог мне обязательно поможет.
«Добиваться выплаты социального пособия для Кости придется от России»
— Еще когда Костина бабушка заболела, в районе пошли разговоры, что ребенка нужно оформлять в интернат, — рассказывает директор. — Умом я понимала, что это правильное решение. Но сердцем чувствовала — ну не выживет там наш Костя! Он очень самостоятельный, упрямый. Скажет как отрежет. А знаете, как убеждают в наших интернатах? У нас в школе есть два мальчика, которые раньше там учились. Так они рассказывали: «непокорному» ставят на спину кружку с водой, вставляют в нее кипятильник и включают в розетку.
После смерти бабушки в Гусавку приехали несколько человек из черниговского центра помощи молодежи. Завели разговор об интернате. Костя очень резко им ответил, что, если силой увезут, он там повесится. И резонно добавил: «Брошу дом — его здесь по частям разберут. Куда я тогда после интерната вернусь?»
— Я предложила ему хотя бы на зиму перебираться ко мне, — сказала Наталья. — У меня двое детей, и третий не помешает. Что мне, трудно лишнюю тарелку борща на стол поставить? Не хочет — хозяйство, мол, у него! Он не любит, чтобы его жалели. И никогда ни о чем не просит. Принесла ему банку сала — отказался брать. Школьный повар всегда старается ему с собой домой дать что-нибудь вкусненькое, если останется. Костя берет угощение неохотно, стесняется.
Хотя, в общем, сейчас недостатка в еде у Костика нет. В районной администрации отнеслись к нему с пониманием — несколько раз присылали продуктовые передачи, одежду, помогли установить стационарный телефон и главное — вроде бы оставили в покое насчет интерната. Из дома Костю никто не выгонит — бабушка завещала недвижимость внуку. Проблема в другом — у мальчика не осталось почти ни копейки. Бабушкиной пенсии с января нет, а впереди зима. Чем платить за газ?
Директор школы Наталья Картун и председатель сельсовета Виктор Серенко считают, что для мальчика было бы лучше всего, чтобы мать лишили родительских прав и ему назначили опекуна — тогда он сможет получать какое-то пособие.
— А его мама с тех пор не объявлялась?
— Приезжала, — вспоминает Наталья Картун. — Ходила по селу с накрашенными ногтями, когда ребенок двадцать соток огорода один обрабатывал! Пробовали поговорить с ней в сельсовете — она слушала, улыбалась. А когда разговор ей наскучил, просто встала и вышла. И снова уехала…
По закону 14-летний парень может сам написать заявление с просьбой лишить свою мать родительских прав. Для суда достаточно трех взрослых свидетелей, которые подтвердят, что мать не проживает с ребенком и материально ему не помогает. Однако проблема в том, что Костины родители — граждане другой страны. Поэтому добиваться выплаты социального пособия придется от России. Сейчас администрация школы собирает необходимые документы (каких трудов стоило списаться с мамой в Санкт-Петербурге и убедить ее выслать копию трудовой книжки и свидетельства о смерти отца!). Затем их нужно будет направить в Посольство России в Украине. И ждать. Неизвестно, сколько времени на это уйдет.
Пока Костя живет один. Утром идет в школу, вечером учит уроки. И спит по ночам в нетопленном доме, крепко прижимая к себе пушистого теплого котенка.
742Читайте нас у Facebook
