Штурман-испытатель сергей нечаев: «премию за первый испытательный полет «мрии» — четыре тысячи советских рублей — я потратил на покупку автомобиля»
«Мрию» создали в Киеве, в «антоновском» КБ в рекордно короткие сроки — всего за три с половиной года. Главной ее задачей была перевозка на своей «спине» космического корабля «Буран» и других уникальных грузов, скажем, гигантских турбин, а также запуск космических ракет (старт должен был проводиться на большой высоте со «спины» летящей «Мрии»). Уже через три месяца после первого полета «Мрия» установила 110 мировых рекордов. До сегодняшнего дня этот самолет остается самым большим на планете. Ни одна другая крылатая машина не способна поднять вес в 250 тонн!
«В случае опасности мы готовились выпрыгнуть с парашютом через люк и даже… форточку»
- О том, что меня включили в состав экипажа, которому предстояло поднять в небо «Мрию», я узнал в сентябре, месяца за три до первого полета этой уникальной машины, — рассказывает штурман-испытатель Авиационного научно-технического комплекса имени Олега Антонова Сергей Нечаев. — Запомнилось, что накануне к нам приехал знаменитый путешественник Дмитрий Шпаро. Дело в том, что в апреле того года мы помогали в проведении совместной советско-канадской полярной экспедиции: интернациональная команда во главе со Шпаро прошла на лыжах из Советского Союза в Северную Америку через полюс. А мы с летчиком-испытателем Сергеем Горбиком подвозили им с полярного острова Средний на Ан-74 вещи и продукты питания. Сопровождали экспедицию до самого полюса.
Так вот, в сентябре 1988 года Шпаро со своей командой приехал в Киев. Но в тот день нашему экипажу пришлось часов одиннадцать кряду испытывать навигационный комплекс самолета «Руслан». Весь день провели в воздухе. Со Шпаро встретились поздно вечером на нашей базе отдыха «Парус» на Днепре, отметили как следует. Это было в пятницу. А в понедельник на заседании научно-технического совета я узнал, что меня включили в состав экипажа, которому поручено совершить на «Мрии» первый полет. Командиром экипажа назначили заслуженного летчика-испытателя СССР Александра Галуненко (кстати, затем он был награжден Золотой Звездой Героя Украины под номером один), вторым пилотом — Сергея Горбика, борт-инженерами — Александра Шулещенко и Владимира Гусара, ведущим инженером по летным испытаниям — Михаила Харченко, радистом — Вячеслава Белоусова и штурманом — меня.
- Как готовились к первому полету?
- Вы, наверное, знаете, что «Мрия» создана на основе «Руслана», на котором я уже летал. Тем не менее готовились скрупулезно. Например, на стоявшей в цеху «Мрии» отрабатывали покидание самолета в случае аварийной ситуации — через двери, люки, аварийные выходы и даже форточки.
- Первый полет состоялся не в тот день, на который его назначили…
- Да. Его планировали на 20 декабря. Это был понедельник.
- Кто же в понедельник важные дела начинает?
- Тем не менее выбрали именно этот день. Вообще, все готовились тщательнейшим образом. Хорошо помню, что ведущий инженер Борис Шкулепов даже ночевал на фирме. У него на столе стояла огромная кружка, черная внутри от чая и кофе. Пару часов поспит, проснется, умоется, взбодрится кофе и вновь за работу.
За неделю до первого полета начали пробежки и рулежки «Мрии»: самолет проверяли на маневренность на земле. Совершали подлеты — когда самолет взлетал на пару метров и тут же садился. Это было необходимо, чтобы пилот почувствовал машину, ощутил, какие усилия нужно прикладывать к штурвалу.
И вот настал день, на который назначен первый вылет, — 20 декабря. Но погода стояла совершенно неподходящая — жуткий туман. Когда метеорологи объявили, что в ближайшие часы не распогодится, пришлось дать отбой.
«На первый полет приехал лидер Советской Украины Владимир Щербицкий»
- На следующий день прояснилось, — продолжает штурман. — Взлетали с аэродрома в Святошине. Среди гостей был лидер Советской Украины Владимир Щербицкий. Вначале провели имитацию взлета, и только тогда командир экипажа Александр Галуненко доложил генеральному конструктору Петру Балабуеву о готовности совершить полет.
Когда поднимались в воздух, погода была приемлемая, но затем стала портиться. Поэтому программу пришлось сократить: вместо трех часов пробыли в небе часа полтора. Как и планировалось, приземлились на аэродроме в Гостомеле под Киевом. На пресс-конференции мы доложили, что полет прошел гладко — это действительно было правдой.
- Успех отметили в ресторане?
- Тогда такие события отмечать в ресторанах было не принято. Но отпраздновали знатно — на одной из служебных квартир, предназначенных для командированных. Когда уже хорошо друг друга поздравили и захотелось песен, ребята вспомнили, что я играю на гитаре. Но инструмента там не было. Я говорю: «Не беда, сейчас привезу из дома». А моя супруга была беременна, и, чтобы она не волновалась, о первом полете на «Мрии» я ей не сказал. И вот приезжаю домой навеселе. Наташа открывает дверь и — с порога: «Я уже все знаю. По телевизору вас показывали». «Вот и хорошо, — отвечаю. — Давай гитару, я поехал. Мы отмечаем на служебной квартире. Скоро вернусь».
- Сколько вам заплатили за участие в первом полете «Мрии»?
- Кажется, четыре тысячи рублей.
- Деньги немалые, но для покупки автомобиля их не хватило бы.
- Да, это была только половина стоимости «Жигулей».
- И на что потратили премию?
- Как раз на покупку машины. Уже была собрана определенная сумма плюс эти четыре тысячи. Впрочем, в те времена автомобили были дефицитом. Даже если имелась необходимая сумма, люди порой годами ждали своей очереди. Но нам помог Дмитрий Шпаро — он добился выделения летчикам, помогавшим его экспедиции, автомобилей.
Приглашение из автомагазина пришло на следующий день после первого полета «Мрии» — так совпало. Тогда как поступали счастливчики, которым приходило приглашение: уже с пяти утра приезжали к магазину, чтобы войти в числе первых. Это давало возможность выбрать тот цвет авто, который тебе приглянется. А я пришел, наверное, самым последним, часов в 11, и заявил: «Вы знаете, я не хочу покупать». Работники магазина были ошеломлены. Говорю: «Я записал в заявке седьмую модель, а вы мне предлагаете шестую». И вскоре таки купил «семерку».
- Уже через три месяца после первого полета — в марте 1989 года — мы установили на «Мрии» более ста рекордов, — продолжает Сергей Нечаев. — А в мае отправились на космодром «Байконур» для полетов с космическим кораблем «Буран». Первый вылет с ним провели 13 мая.
- Опять же, не самое удачное число…
- Тем не менее полет прошел хорошо. А 19 мая прилетели с «Бураном» на «спине» в Киев и прошлись над городом на высоте 1200 метров. Дело было днем, и пол-Киева видело этот полет.
- Есть ли у вас свои приметы, табу, талисманы?
- Соблюдаю правило: самому в полет не напрашиваться, но и не отказываться лететь, когда предлагают.
«Простые люди приседали, приблизившись к «Мрии», — такое впечатление производил громадина-самолет»
- Что вам запомнилось во время показа «Мрии» на престижных авиавыставках?
- «Мрия» с «Бураном» (кстати, именно тем, который слетал в космос) стала звездой салона в Ле-Бурже 1989 года. Публика была потрясена. А конкуренты засылали разведчиков — мужичков в потертых штанишках, прикидывавшихся простаками. Но вопросы задавали серьезные. Например, возможен ли старт с борта «Мрии» космической ракеты. И мы отвечали каждый что-либо свое. Получалось 10-15 разных версий. Тем самым путали лазутчиков — иди знай, какой из ответов правдивый.
Запомнился полет над Парижем с «Бураном». А на шоу в Сиэтле мы взлетели с аэродрома Пейн-Филд, перелетели на другой, Боинг-Филд, но не сели на него — лишь коснувшись шасси бетонки, взмыли ввысь. Это выглядело очень эффектно.
Интересно, что многие простые люди, приблизившись к «Мрии», непроизвольно приседали — такое впечатление на них производил громадина-самолет.
- Вы находились на борту «Мрии», когда ее посетил лидер СССР Михаил Горбачев с супругой?
- Да. Это было во время приезда Горбачева в Киев. Тогда присутствовали руководитель Украинской ССР Владимир Щербицкий и глава украинского парламента Валентина Шевченко. Нас представили Горбачеву и его жене, когда они поднялись на борт «Мрии». Запомнилась охрана: ее сотрудники действовали решительно и без сантиментов даже по отношению к первому лицу государства. Когда Михаил Сергеевич вошел в кабину пилотов и не заметил выступ на потолке, о который мог удариться головой, охранник, находившийся у него за спиной, среагировал мгновенно — ни слова не говоря, взял Горбачева за затылок и нагнул голову. Меня это поразило, ведь вроде бы мог вежливо обратиться, мол, осторожно, не ударьтесь! Но, вероятно, таково требование инструкции. По крайней мере, Горбачев отнесся к действиям охранника совершенно спокойно. А затем гости сели в кресла летчиков. Раиса Максимовна — на командирское, Михаил Сергеевич — на место второго пилота. Стало ясно, кто в их семье главный. Впрочем, это шутка…
Посещение лидера страны имело для антоновского КБ очень большое значение. Дело в том, что генеральный конструктор Петр Балабуев воспользовался случаем и попросил Михаила Сергеевича: «Вы ратуете за переход на хозрасчет. Так мы к этому готовы. Если бы правительство выделило нам несколько «Русланов», мы стали бы сами зарабатывать коммерческими перевозками деньги на создание новых самолетов». Горбачев идею поддержал, и вскоре Совет Министров СССР, которым тогда руководил Николай Рыжков, принял решение о закупке для нас «Русланов». Это спасло антоновцев в тяжелые 90-е.
За короткий срок «Мрия» оказалась в зените славы. Но столь же стремительным был и упадок — в 1994 году суперсамолет поставлен на прикол. Для него не было работы. Но во второй половине 1990-х ситуация, к счастью, начала улучшаться — появились заказы, которые выполнить было под силу только «Мрии». После семи лет простоя ее восстановили и модифицировали. В апреле 2001 года состоялось второе рождение самолета-гиганта.
- Вы устанавливали на «Мрии» рекорды и после того, как она была восстановлена?
- Да. Причем полет с рекордным весом — пятью 50-тонными танками — выполнили 11 сентября 2001 года, когда в США террористы, захватившие пассажирские самолеты, направили их на здания башен-близнецов в Нью-Йорке и на Пентагон. Вот такое неожиданное совпадение.
А летом 2004-го мы перевезли самый тяжелый в истории авиации коммерческий груз — четыре гигантских трубоукладчика весом 247 тонн, которые были доставлены из Праги в Ташкент.
1292Читайте нас у Facebook
