«Саша как будто чувствовал, что не вернется домой, и попросил жену похоронить его рядом с отцом»
И теперь уже Аня будет носить Саше в этот день цветы. На могилу.
«На том участке фронта все время держалось напряжение»
— Саша готов был ради своей семьи горы свернуть, — рассказывает Юлия Провороцкая из села Руновщина Полтавского района, односельчанка и кума погибшего. — Он по специальности повар-бармен. Работал и официантом, и барменом, а потом, чтобы улучшить материальное положение семьи, подался в Польшу. Но что-то там у него не заладилось, и он вскоре вернулся без денег, зато с двумя детскими велосипедами. Друг, с которым Саша ездил на заработки, рассказывал, что пограничники не хотели его пропускать, вынуждая оставить велосипеды на пункте пропуска, а кум — ни в какую. Не знаю уж, сколько он им заплатил за разрешение провезти велосипеды, но зато ни у кого в селе не было таких, как у его детей. Саша просто светился от счастья.
Он любил баловать жену. Аня отличная хозяйка, но Саша частенько освобождал ее от домашних дел. С удовольствием накрывал стол, приглашал друзей. Особенно вкусными были мясные блюда в его приготовлении, салаты и даже торты. А цветы дарил жене по поводу и без повода. Он делал все, чтобы она ни в чем не нуждалась. Даже если не было денег на то, чтобы исполнить какое-то ее желание, мог одолжить, лишь бы доставить ей радость.
Знаете, это был такой человек-праздник. Шутник и приколист. Помню его еще по школе (он был старше меня на два класса). Всегда чудил, а по понедельникам отдувался за свои выходки на линейке. Но в нем всегда чувствовался внутренний стержень.
Попасть на фронт бывший десантник Александр Глушко порывался с самого начала войны. Вот только из-за варикоза ног не мог пройти комиссию и переживал из-за этого. Хотя для тыла его болезнь не была препятствием. Перед тем как подписать контракт с Вооруженными Силами Украины, он служил водителем-пулеметчиком в воинской части А1493, расположенной под Полтавой и входящей в состав 81-й отдельной десантно-штурмовой бригады. Что сделало его на шаг ближе к фронту. Подлечившись, Александр задействовал определенные связи, благодаря которым его таки признали годным к службе в военное время.
— О том, что он уходит на войну, Саша сказал мне уже после того, как подписал контракт, — рассказывает вдова Александра Глушко Анна. После пережитого стресса женщина немного заикается, поэтому интервью дается ей с трудом. — И хотя разговоры об этом у нас были давно, все равно новость меня ошеломила. В марте 2019 года муж в звании солдата в составе 81-й бригады приступил к службе под Счастьем Луганской области. Там было более-менее спокойно. Во всяком случае, связь с Сашей была постоянной, и мы каждое утро созванивались, чтобы поздороваться, а вечером желали друг другу доброй ночи. Он никогда не рассказывал в подробностях о том, чем ему там приходится заниматься (это запрещено), но по настроению чувствовалось, что все у него нормально. Саша оставался прежним — веселым и неунывающим. Во время переподготовки освоил новые профессии — электрика и сапера.
Совсем другой оказалась служба на позиции возле Зайцево Бахмутского района Донецкой области, куда Александр Глушко заступил в октябре прошлого года после краткосрочного отпуска и подготовки на полигоне.
— Просматривая фотографии, которые муж отправлял в это время, я обратила внимание на то, что ни на одной из них он не улыбается, — продолжает Анна. — А взгляд какой-то поникший. На том участке фронта все время держалось напряжение. Саша, бывало, не выходил на связь целые сутки, а то и двое. Я нервничала, не спала. Потом он появлялся в Сети, и на некоторое время становилось легче.
Саша как будто чувствовал, что не вернется с войны. Отправляясь на вторую ротацию, со всеми попрощался. Друзьям сказал, что ему больше не придется жарить с ними шашлыки. Расплакался, обнимая тещу: «Обнимаю вас в последний раз…» А куму за несколько дней до трагической гибели прислал фотографию с подписью «Запомните меня таким». И даже попросил жену, если что, похоронить его рядом с могилой отца в соседнем с Руновщиной селе Петрашовка.
«Сын во всем старался подражать отцу, даже шутки у них были одинаковые…»
Водителя-электрика инженерно-саперного взвода десантно-штурмовых войск 81-й отдельной аэромобильной бригады Александра Глушко с позывным «Бомба» запомнили веселым, добрым, отзывчивым.
— Александр был очень чутким и порядочным человеком, — сказал на церемонии прощания заместитель командира воинской части А1493 майор Петр Гоц. — Всегда откликался на просьбы о помощи своих сослуживцев. Никогда не чурался никаких дел — ни рядовых, ни опасных. Всегда выполнял их со всей ответственностью. К сожалению, на войне гибнут лучшие, которые не прячутся за спинами других.
В тот день, 11 февраля, Александр Глушко вместе со своим сослуживцем выполнял одно из таких опасных дел — дооборудовал позицию на «нуле», чтобы она была более безопасной. Устанавливал там связь. По сути, на глазах у врага. Их разделяли какие-то три сотни метров, и российский снайпер с той стороны держал наших солдат на прицеле.
Вообще-то, как рассказывали ребята, прибывшие на похороны с передовой, Александр должен был обеспечивать связь, сидя на телефоне в окопе на контрольно-наблюдательном пункте, который располагается на определенном расстоянии от линии соприкосновения. Но получил приказ выполнить работу на наблюдательном пункте.
Снайпер, похоже, планировал одним выстрелом сразить сразу двоих, выжидая, чтобы украинские солдаты стали один за другим. И нажал на курок в то время, когда Александр повернулся к нему спиной, по сути, закрыв собой напарника. Пуля прошла над бронепластиной навылет, прошив легкое и сердце рядового Глушко. Его товарищ остался невредим.
— У меня было тревожное предчувствие, — продолжает Анна. — Три ночи подряд снились тяжелые сны. А 10 февраля, собираясь спать, надела Сашину футболку. Так мне сильно захотелось его тепла…
Аня работает воспитателем в детском садике. В то утро, когда ей позвонил муж, она как раз проводила занятие, и не могла отвлекаться на разговор, поэтому пообещала перезвонить, как только освободится. Но Саша больше уже не ответил.
— Спустя несколько часов я узнала, что Сашу застрелили, — вздыхает Анна. — Когда меня привели с работы домой, в квартире (мы живем с моими родителями-пенсионерами) уже находилось много чужих людей, в том числе и военком. И в это время из школы вернулись дети. Скрывать правду от них не имело смысла. «Папа будет охранять нас с неба», — обняла я сына и дочку, чтобы утешить их. У Жени случилась истерика. Он во всем старался подражать отцу, даже шутки у них были одинаковые. Мальчик растет самостоятельным и ответственным. А Лиза сказала: «Теперь Женя у нас будет главным мужчиной в семье».
Одиннадцатилетний сын уже пообещал маме, что до лета заработает денег и они обязательно побывают на море. Потому что папа планировал эту поездку. Юлия Провороцкая, рассказывая об этом детском порыве, даже не сомневается, что Женька, несмотря на возраст (в мае ему исполнится двенадцать), найдет способ как-то поддержать семью материально. Хотя больше надеется на то, что государство не оставит семью героя без помощи. Пока же в память о погибшем семья получила Грамоту почета и скорби от имени главнокомандующего. А из областного бюджета пообещали выплатить 35 тысяч гривен.
О трогательных отношениях между отцом и дочерью вспоминает со слезами на глазах учительница начальных классов Полтавской общеобразовательной школы № 37 Галина Плахотная:
— Лизочка Глушко — моя ученица. Она очень любила своего папу и гордилась им. Часто рассказывала, с каким нетерпением ждет его возвращения с фронта. Как же светились ее глаза счастьем, когда отец пришел на ротацию! Я наблюдала, как Александр забирал дочку после уроков и как она бросалась ему навстречу, повиснув на его крепких руках…
Гроб с телом Александра Глушко привезли в Свято-Успенский кафедральный собор в Полтаве для отпевания. Несмотря на то что стояла уже глубокая ночь, Женя с Лизой дождались этого скорбного события. Чтобы последний раз подержаться за папины руки и попрощаться с ним навсегда.
«Правда войны в том, что солдатам разрешают только наблюдать за тем, как нас уничтожает враг»
Во время похорон я обратила внимание на молодого человека в кожаной куртке и джинсах, которого била крупная нервная дрожь. Оказалось, это Анин брат Максим. Разговорились. Мужчина был безутешен. Он рассказал, что связал свою жизнь с армией десять лет назад, сменив профессию социального педагога-психолога на профессию военного электрика-дизелиста. Служил в воинской части А1493, где подыскал работу и для зятя. Когда на Донбассе начались военные действия, начал ездить туда как волонтер, а в 2018 году отправился служить в зону АТО. О своих обязанностях на фронте выражается так: «Поддерживаю боеспособность украинских подразделений, хотя частенько хочется взять гранатомет в руки. Тем более что иногда наши позиции с вражескими разделяют всего шестьдесят метров».
Не может простить себе, что не отговорил Сашу подписывать контракт.
— Да вообще все могло быть по-другому, — сокрушается Максим. — Мы служили с Сашей в одной бригаде. Я собирался подавать рапорт на краткосрочный отпуск, и его подбивал сделать то же самое. Хотелось вместе приехать в Полтаву, тем более что на передовой мы стояли в разных точках и встречаться нам не доводилось. Но он ни в какую! «Я возьму отпуск летом. У нас запланирована семейная поездка на море. Да и маме в селе по хозяйству нужно будет помочь», — аргументировал свой отказ. А на седьмой день моего отпуска Саши не стало…
На вопрос, не повлияет ли эта смерть на его решение дальше служить в зоне боевых действий, Максим отвечает категорическим «нет». «Это моя работа. Через несколько дней я уезжаю обратно», — добавляет.
Не скрывает слез и мужчина в военном камуфляже. «Старшина 95-й десантно-штурмовой бригады Руслан Климчук», — отрекомендовался, немного успокоившись.
До войны Руслан работал автослесарем в Полтаве, на фронте с 2015 года. Сначала пошел воевать по повестке, затем подписал контракт с ВСУ.
— На войне мы и познакомились с Санькой, — говорит Руслан. — И он стал моим лучшим другом. Надежным, безотказным. С ним каждый, отправляясь на задание, чувствовал себя в безопасности. Он умел объединять вокруг себя людей, вдохновлять на успех. Всегда был на позитиве, пользовался авторитетом побратимов. И техника, которую он ремонтировал, никогда не подводила.
Руслан рассказывает, что обстановка на фронте не позволяет расслабляться и о перемирии остается только мечтать.
— Мы готовы наступать, чтобы потеснить противника на его территорию и добиться справедливости. Мы ведь воюем с регулярной российской армией, это давно известно. Местных наемников там мало, — описывает ситуацию на передовой мой собеседник. — Настроение у наших солдат, как и прежде, боевое, угнетения не чувствуется. Хотя каждый мечтает побыстрее снять военную форму и вернуться к мирной жизни.
— Правда войны состоит в том, что нам не разрешают стрелять в ответ, — рассказал на правах анонимности еще один участник траурной процессии в военной форме. — И если докладываешь «наверх» о том, что противник нарушает Минские договоренности и применяет крупнокалиберное вооружение, на это никто нигде не реагирует. Приказ один: «Наблюдать!» В общем, по нам лупят, а мы спрятались где-нибудь в блиндаж и молчим. Более того, за молчание предусмотрена денежная надбавка к зарплате. Каждому рядовому — по пять тысяч гривен. Командующему составу — еще больше, в соответствии с рангом. Скажите, кто-то захочет, а особенно генералы, чтобы с них снимали эти суммы в виде штрафов за «нарушение тишины»? Хотя вроде как существует приказ, которым предусмотрено давать противнику адекватный ответ в случае, если его снайпер убивает нашего бойца. Такие вот двойные стандарты. И я не могу открыто говорить правду, потому что это может иметь для меня печальные последствия.
При этом Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ в отчете, опубликованном 15 февраля, указывает на то, что количество нарушений прекращения огня, зафиксированных вдоль линии соприкосновения, в 2020 году уменьшилось на 55 процентов, по сравнению с 2019 годом. Количество взрывов, вызванных применением вооружения, которое должно быть выведено в соответствии с Минскими договоренностями, — на пять процентов. А среднесуточный показатель нарушений после введения в действие дополнительных мер по прекращению огня в июле уменьшился почти в 20 раз.
Но что эти цифры для родственников гибнущих там защитников? За неполные два месяца нового года мы потеряли на этой проклятой войне уже семнадцать человек. Практически ежедневно из-за вражеских обстрелов ВСУ несут потери.
Фото интернет-издания «Новини Полтавщини»
7020Читайте нас у Facebook
