«охваченная горем вдова брежнева наклонилась над гробом, а затем, вне всяких сомнений, перекрестила тело своего мужа. Я был поражен», — вспоминал присутствовавший на похоронах леонида ильича джордж буш-старший
. В День советской милиции, 10 ноября 1982 года, министр внутренних дел СССР Николай Анисимович Щелоков, поздравляя правоохранителей с праздником, ни разу не упомянул в своей речи «дорогого Леонида Ильича». Более того, традиционный многочасовой концерт самых именитых звезд советской эстрады в тот день был отменен. Случай по тем временам просто небывалый! О том, что в стране что-то произошло, простые граждане догадались, когда по телевизору вместо долгожданного концерта увидели балет «Лебединое озеро». И лишь 12 ноября в газетах появилось традиционное: «От ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров… ». В стране объявили четырехдневный траур, который стал незабываемым практически для всех советских граждан, даже для детей, горевавших по поводу отмены самой популярной телепередачи «В гостях у сказки» со всенародно любимой ведущей тетей Валей. Торжественные похороны состоялись 15 ноября. В этот день отменили занятия в школах. На пять минут остановили работу все предприятия страны. Три минуты умершему генсеку салютовали гудками фабрики, заводы, поезда, морские и речные суда.
«Засыпать могилу землей нужно было ровно за 4 минуты 30 секунд — именно столько звучал гимн»
Джордж Буш-старший (в то время вице-президент США), присутствовавший на погребальной церемонии Леонида Брежнева, вспоминал, какое странное впечатление произвели на него «похороны без Бога». «Я стал свидетелем волнующего случая, не зафиксированного ни в одной из передач новостей, — рассказывал он. — Я находился на гостевой трибуне и, имея исключительно хороший обзор, видел, как охваченная горем вдова покойного подошла к гробу Брежнева с последним прощанием. Она посмотрела на него, наклонилась над гробом, а затем, вне всяких сомнений, перекрестила тело своего мужа. Я был поражен».
Журналист Александр Майсурян в своей книге «Другой Брежнев» пишет, что Леонид Ильич (вероятно, один из немногих живущих людей) был еще задолго до смерти знаком с собственным могильщиком. Этот человек, Георгий Коваленко, знакомясь с кем-то, любил шокировать собеседника фразой: «Я всех членов Политбюро видел в гробу». Однако это было чистой правдой — более тридцати лет он оставался неизменным участником важнейших траурных церемоний. «Я страшно огорчился, когда умер Леонид Ильич, — вспоминал Георгий Коваленко. — Это был очень добрый человек, всех жалел. Помню, хоронили Суслова (секретарь ЦК КПСС, идеолог партии, скончался 25 января 1982 года. — Авт. ). Пельше (член Политбюро ЦК КПСС. — Авт. ) даже подошел к оркестру и попросил играть не так траурно, а то Леонид Ильич расплакался». О ритуале торжественных похорон Георгий Коваленко рассказывал: «Самое трудное — закрыть могилу. Ведь сыпать землю нужно ровно 4 минуты 30 секунд — именно столько звучит Гимн Советского Союза».
Во время похорон Брежнева у миллионов телезрителей, которые наблюдали эту церемонию в прямом эфире, сложилось впечатление, что в последний момент могильщики просто-напросто уронили гроб и он с грохотом рухнул на дно ямы. В действительности же, как утверждал Георгий Коваленко, залпы траурного орудийного салюта неудачно совпали с моментом опускания гроба.
Когда Леонида Ильича не стало, на карте страны появился город Брежнев, названный в его честь. Известны забавные истории о междугородных звонках в первые дни после переименования. «С вами будет разговаривать Брежнев!» — сообщала телефонистка. Из рук растерянных абонентов выпадала трубка… Но в 1988 году городу вернули прежнее название — Набережные Челны.
«А ничего, что я с Джимми Картером расцеловался? Но ведь это он первый… »
Впрочем, как для Запада, так и для своего ближайшего окружения Леонид Ильич умер гораздо раньше. Генсек медленно «уходил» на глазах всего мира: в последние шесть лет жизни у него случилось несколько инфарктов и инсультов, но врачам-реаниматорам удавалось выводить его из состояния клинической смерти. Многие, особенно москвичи, помнят такую картину конца 70-х годов прошлого столетия: мчится кортеж машин с Брежневым, его охраной, помощниками, а за ними — обязательно реанимационная «карета». Владимир Медведев, личный охранник Леонида Брежнева, рассказывал: «Осенью 1982 года все телохранители прекрасно понимали, что дни генсека сочтены, а потому каждый молился: лишь бы не в мою смену!»
На торжественном параде, проходившем 7 ноября 1982 года, Леонид Ильич пытался приветствовать народ, но рука выше плеча уже не поднималась. Два следующих дня генсек «охотился»: сидел безоружный в машине и азартно следил за выстрелами своего охранника. С охотой Брежневу пришлось завязать еще в конце 1970-х, когда его руки перестали удерживать отдачу оружия. «После выстрелов ружье давало отдачу назад, и ему прицелом разбивало лицо. Возвращался в Москву — разбиты в кровь то нос, то бровь, то лоб… Он останавливался перед зеркалом, рассматривал себя и как-то по- детски жаловался неизвестно кому: «Ну вот опять. Как теперь с подбитым глазом на работу идти!» — вспоминал Владимир Медведев.
Состояние здоровья генсека стало в то время поводом для сочинения множества анекдотов. Например: «Брежнев выступает по телевидению с опровержением: «Товарищи! В последнее время распространились слухи, что в автомобиле вместо меня возят чучело. Заявляю ответственно: это клевета! На самом деле я вместо чучела всегда езжу сам». Или такой анекдот: «После встречи Брежнева с канцлером ФРГ:
- Ох, и здорово вы, Леонид Ильич, умыли этого канцлера! Он вам: «А как насчет ракет в Восточной Европе?!» А вы ему: «Каких ракет?» Канцлер так и сел!
- Какой канцлер?»
Многим людям Леонид Брежнев запомнился тем, что очень любил целоваться. В материалах съезда Компартии 1966 года прямо сказано: «Товарищ Брежнев обнимается. Целуется». Но не все в Кремле были в восторге от этого «нововведения». Генерал КГБ Вячеслав Кеворков вспоминал, что председатель Комитета госбезопасности Юрий Андропов «никак не мог смириться с распространившимся при Брежневе ритуалом затяжных мужских поцелуев в губы». «За всю жизнь я не перецеловал столько женщин, сколько за эти дни мужиков. Вот уж поистине отвратительное зрелище», — жаловался главный чекист страны.
А в 1979 году, как пишет Александр Майсурян, случилось невероятное. Во время встречи в Вене президент США Джимми Картер неожиданно решил выйти за рамки протокола. «Ко всеобщему удивлению, — вспоминал «мидовский» переводчик Виктор Суходрев, — Картер потянулся к Брежневу и стал левой рукой обнимать его за плечи. Брежнев в ответ тоже потянулся к американцу, и два лидера на глазах у изумленной публики вдруг поцеловались». Как отмечал Владимир Медведев, обнимались и целовались они «подчеркнуто долго». А поскольку Москва и Вашингтон еще были главными противниками в холодной войне, происшедшее выглядело явным нарушением традиций. Позже Леонид Ильич даже обеспокоенно спросил у своего переводчика: «Скажи, Витя, а ничего, что я с Картером расцеловался? Но ведь это он первый… »
Публичные поцелуи полити-ков в 1970-е годы несколько выбивались из общего стиля эпохи, скупой на яркие жесты. Поэтому служили поводом для появления в советском фольклоре таких шуток: «Самый долгий поцелуй в мире зафиксирован во время встречи Брежнева с Живковым — три часа! За это время советский руководитель успел произнести приветственную речь и выслушать ответное выступление болгарского руководителя». Или: «Брежнев прощается на аэродроме с политиком из США. Они долго обнимаются и целуются. Наконец американец поднимается в самолет и улетает. Брежнев плачет. К нему подходит Суслов:
- Ну что вы, Леонид Ильич, перестаньте. Стоит ли так расстраиваться, ведь как политик он ничего не значит.
- Да, но как целуется!»
1919
Читайте нас у Facebook
