На 75-летие юрию никулину артисты цирка вручили медаль «за доброту и милосердие», отлитую из их скромных украшений — сережек, колечек и цепочек
«Если зверей нечем будет кормить, мы привезем их к Моссовету и откроем клетки»
Маленького Юру Никулина в цирк привел отец. Это и решило судьбу будущего артиста. Чтобы не откладывать начало карьеры в долгий ящик, Юра, когда его пригласили на бал-маскарад к знакомой девочке, нарядился клоуном. Придя в гости, он тут же рухнул на пол — видел, как в цирке клоун падал, и все при этом смеялись. Но здесь почему-то не засмеялся никто. Мальчик повторил падение несколько раз, но результат был неизменным. Только какая-то женщина спросила у мамы Никулина: «Он у вас что, припадочный?» Тогда Юра понял, что, во-первых, падать надо уметь, а во-вторых, искусство требует жертв.
Так начинался творческий путь будущего клоуна. Потом были триумфальные выступления на манеже, замечательные роли в кино, клуб «Белый попугай» и прочие работы, отмеченные множеством наград. Помимо многих званий и регалий, на 75-летнем юбилее артисту вручили медаль «За доброту и милосердие» от ветеранов цирка. Эта медаль уникальна. Она отлита из серебряных вещиц — сережек, кулонов, колечек, цепочек — ветеранов цирка! Это благодарность Юрию Владимировичу за хлопоты о пенсиях, лекарствах, жилплощади.
Что такое проблемы с жильем, Юрий Владимирович хорошо знал — до пятидесяти лет сам жил в коммуналке. Этому, кстати, мало кто верил, а чиновники жутко удивлялись.
Он старался помочь всем, даже совершенно незнакомым людям. Письма, адресованные ему, подписывали просто: «Москва. Кремль. Никулину». И артист получал их! Более того, на многие из них Юрий Владимирович собственноручно отвечал.
Помню, как-то я пришел к нему в цирк, чтобы сделать фото. «Медаль надевать?» — спросил Юрий Владимирович. «А ваши достижения разве только в этой медали?» — «Правильно, не буду цеплять ее!»
Будучи советским лидером, Горбачев практиковал «встречи с интеллигенцией» — в Кремле собирал деятелей театра, кино, литературы, цирка. Юрий Владимирович рассказывал: «Собираюсь я на эту встречу, бегаю по кабинету в одних трусах, за мной бегают со штанами, держат их на весу, чтоб не помять. Вдруг звонит директор Цирка на проспекте Вернадского: «Юрий Владимирович, беда! Нам отказались отпускать с базы продукты для животных! Покупайте, говорят, на рынке!»
Когда встреча подошла к концу, и генсек начал прощаться с интеллигенцией, я поднял руку: «Товарищи, во время войны Сталин приказал грузы с цирковым реквизитом приравнять к военным грузам, а животным сохранить рацион мирного времени. А теперь? Я человек спокойный, но если зверей нечем будет кормить, мы привезем их к Моссовету на несанкционированный митинг. А если милиция будет против — откроем клетки!.. » Возвращаюсь в цирк — продукты со склада уже привезли. На своей машине. Нам осталось только расписаться».
Пока Юрий Владимирович с кем-то говорил, механик в автосервисе без ведома артиста поменял все детали в его машине на новые
Но не все и не всегда принимали работу Юрия Никулина в цирке. Однажды после представления к нему подошел человек: «Как вы, талантливый, умный, культурный человек, решили связаться с цирком, который вас губит и уничтожает?! Как вы, сыграв психологическую роль в фильме «Когда деревья были большими», опустились до этого?!» — «Но ведь люди смеются!» — «Да потому и смеются, что вы дурак, извините. Разве вы получаете удовольствие от этого?» — «Получаю!» — «Плюньте на цирк и снимайтесь в кино. Вы поняли меня?» Никулин попрощался и ушел. Он не очень-то расстраивался. «Просто человек не любит цирк, вот и все», — решил артист. А ведь на всей планете, подумал он, едва ли наберется пятьсот клоунов!..
Юрий Владимирович обожал читать книги, собрал у себя дома очень приличную библиотеку. Больше всего любил фантастику, детективы и, конечно же, юмор. На фронте в артилерийскую батарею, где служил Никулин, приехали солдаты
из другой батареи, и у одного из них была книга «12 стульев», которую читали вслух. Вечером лейтенант Никулин говорит своему сержанту: «Там у одного из гостей книга, обернутая белой бумагой, он ее прячет под матрац. Надо бы ее стибрить». «Есть!» — ответил сержант и вечером принес эту книгу. Никулин спрятал ее в сеновале, а наутро гость все обыскал в поисках книги и уехал ни с чем. А довольный Никулин достал из сена книгу, в предвкушении счастья открыл ее и… прочитал: «Сборник кодов артиллерийских стрельб»!
В цирке была лошадь по имени Лапоть. «Именно Лаптю, — вспоминал Юрий Владимирович, — я обязан тем, что влюбился». Три девушки-студентки по просьбе Карандаша, с которым работал Никулин, занимались с лошадью. Однажды они приехали в цирк, а Карадаша не было, и Никулина попросили посидеть с девушками. Одна из них ему очень понравилась, и он пригласил ее на цирковое представление. «А вам это будет не трудно?» — спросила девушка. «Пустяки», — небрежно сказал Никулин, судорожно вспоминая, кто дежурит на служебном входе.
Девушку — ее звали Таня — провести на представление удалось, но в этот вечер произошел несчастный случай: Никулин, убегая с манежа после клоунады, случайно попал под ноги скачущей лошади, и его без сознания унесли с манежа. Дежурный врач цирка позвонил в «скорую», чтобы немедленно ехали — артист попал под лошадь, потерял сознание. «Фамилия?» — «Никулин». — «Имя, отчество?» — «Юрий Владимирович». — «Ах!» — раздалось в трубке. Оказалось, вызов принимала мама Никулина, работавшая в то время на станции «скорой помощи»…
Врач спросил у очнувшегося клоуна: «Как лошадь-то зовут?» — «Агат». — «Выпишешься, купишь ему два кило сахара». — «За что?!» — «За то, что не ударил тебя на сантиметр выше, — попал бы в висок — и все!»
А через некоторое время Татьяна и Юрий поженились и долгие годы прожили счастливо.
Помню, Юрий Владимирович рассказал об одном случае в Сиднее. На третий день пребывания там пожилой экскурсовод из русских эмигрантов долго возил их в автобусе по городу. Но все настолько устали и разморились от жары, что в конце поездки гида почти никто не слушал. И тогда он, желая расшевелить туристов, громко сказал: «А сейчас мы проедем эту большую стену, и вы увидите район, где все бросили пить и курить!» Туристы оживились, бросились к окнам. Кончилась стена, и все увидели… огромное городское кладбище!
На правительственных приемах Никулин мог сказать то, чего не смели произнести другие, рассказать такой анекдот, что высокие чины, а тем более их подчиненные, не знали, как себя вести: с одной стороны, смех распирает, а с другой — вроде бы неудобно… «Видимо, они меня просто не воспринимали очень уж всерьез, поэтому многое прощалось, — говорил Никулин. — Мол, клоун, что с него возьмешь».
На мой вопрос, в какое время ему лучше всего работалось, Никулин ответил: «При Андропове. Знаете, почему? Я звоню куда-нибудь и говорю: «Здравствуйте, это говорит Юрий Владимирович!» Все исполнялось мгновенно. Не все и не всегда понимали, какой Юрий Владимирович звонит: Никулин или его тезка Андропов!»
Артист Леонид Куксо рассказывал мне, как однажды он и Юрий Владимирович ехали в машине. Никулин вел автомобиль на довольно большой скорости, и тут останавливает гаишник. Подходит и в открытое окно машины грозно кричит: «Вы что это себе позволяете! На такой скорости… (и тут же без паузы) Здравствуйте, Юрий Владимирович, проезжайте, пожалуйста, только осторожнее!» Его любили все.
А однажды Никулин со Львом Дуровым заехали по каким-то делам в автосервис. Пока с кем-то говорили, к Никулину подошел механик: «Юрий Владимирович, дайте ключи от вашей машины». После разговора Никулин и Дуров садятся в машину. «Что такое?! Что-то не так!» — говорит Никулин. Выходит из машины, открывает капот и застывает в изумлении. «Юра, что случилось?» — спрашивает Дуров. Никулин закрывает капот, садится в машину: «Пока мы разговаривали, механики все детали поменяли на новые!.. »
Никулин говорил, что седой клоун вызывает у зрителей не смех, а сочувствие, поэтому подкрашивал волосы
Юрия Владимировича назначили советником при президенте Ельцине, но артист абсолютно не понимал, что это означает и не имел ни малейшего желания это узнать. Состоял он и в Фонде Мира. Однажды на вечере ветеранов к Юрию Владимировичу подошел не совсем трезвый человек: «Слушай, Никулин! Ты возглавляешь Фонд Мира?» — «Ну, я». — «А на хрена тогда война в Чечне идет?» Юрий Владимирович поначалу немного растерялся, но тут же нашел, что ответить: «Да если б я его не возглавлял, ты бы сейчас был в заложниках, понял?»
Никулин обожал розыгрыши. Зайдя первый раз в его кабинет в цирке, я отшатнулся: из-под старинного дивана торчала босая нога явно бомжа: растопыренные пальцы ноги говорили о том, что мыло им вообще неведомо. «Кто это?!» — ужаснулся я. Довольный Юрий Владимирович радостно заулыбался: «Еще один лопух попался!» И тут я понял, что нога бутафорская… Но сделана очень искусно, от настоящей не отличишь!
Работая на манеже, Никулин подкрашивал начинающие седеть волосы в черный цвет. Он говорил, что седой клоун вызывает у зрителя не смех, а сочувствие. А уйдя с манежа, перестал краситься и тут же «поседел». Ему говорили: «Ой, Юрий Владимирович, как же вы постарели!.. » Он в ответ: «Ну еще бы! 96 лет все-таки!» — «Правда?! Ой как вы хорошо выглядите!»
Я не помню ни одного разговора с Никулиным, чтобы мы не рассказали друг другу по анекдоту. Понимаю, что многие из моих анекдотов Никулин знал, но все равно вежливо смеялся. Но иногда, видимо, и не знал, потому что в конце разговора переспрашивал: «Андрюша, так как заканчивается тот анекдот, что вы мне в начале разговора рассказали?» Потом некоторые из них я читал в книге «999 анекдотов от Никулина».
Даже в больнице, когда Юрия Владимировича повезли на ставшую для него роковую операцию, он рассказывал анекдоты. Последний из них был таким: «Приходит домой вдрызг пьяный депутат, его жутко мутит. Жена: «Сейчас… Подожди, я мигом тазик принесу… » Возвращается с тазиком, смотрит — стоит ее муж-депутат счастливый. Она спрашивает: «Что такое?» А он: «Концепция изменилась — я обделался!» (правда, Никулин употребил несколько другое слово. — Авт. ).
Свой последний день рождения — 75-летие — Юрий Владимирович праздновал пять раз: два раза в цирке, затем в клубе «Белый попугай», в «Детектив-клубе» и дома. В его возрасте и при его здоровье это, конечно, было тяжело. Когда его спросили потом: «Как вы собираетесь отмечать Новый год», он ответил: «Какой Новый год?! Мне бы от дня рожденья оклематься!»
Он собрался переписывать свою телефонную книгу, с болью вычеркивая имена ушедших друзей. Переписал. Но воспользоваться ею не успел. Последний раз я говорил с ним по телефону недели за полторы до его операции. «Ну, Андрюша, не последний день живем. Я сейчас ложусь в больницу на обследование, а потом звоните мне и приходите в цирк», — сказал он.
Я пришел. Но подойдя через кордоны милиции к цирку, отправился в сторону Садового кольца, чтобы стать в конец невероятно длинной очереди тех, кто шел проститься с любимым клоуном, замечательным артистом и человеком.
598
Читайте нас у Facebook
