«выдернуть из груди пятиметровый деревянный брус я не смог. Оказалось, что он пронзил меня насквозь»
«Когда увидел, что из спины у бригадира торчит еще около метра бруса, подумал, что сошел с ума»
- Мы только начали работать — положили на циркулярную пилу почти пятиметровую дубовую доску — неровную, тяжелую, с темной шероховатой корой, — рассказывает Николай Кандыбальский. — Рабочий Василий Заставнюк пожаловался, что не видит метки, по которой доску следовало распилить. Вот я и решил ему подсобить. Пила прошла по всей длине доски, раскроив ее надвое. Одну часть Василий тут же подхватил, а другая, с заостренным концом… полетела прямо в меня. Все произошло мгновенно, я даже отскочить не успел. Удар был сильный — меня свалило наземь. Я замер, не шевелился, но и боли не чувствовал… Видел только, что конец ранившей меня доски почему-то все еще остается на циркулярке. С трудом поднялся — казалось, земля уходит из-под ног. Потянул брус, думая, что он вошел неглубоко, но выдернуть его из груди не смог…
- Я был рядом с Николаем и даже не понял, почему он упал, — волнуясь, вспоминает рабочий сельхозпредприятия Василий Заставнюк. — Протянул ему руку, чтобы помочь подняться, а застрявшая в его груди деревяшка поднимается вместе с ним! Что за чудеса? Когда же увидел, что из спины у Николая торчит еще около метра бруса, подумал, что сошел с ума. «Тяни брус, быстрее тяни!» — скомандовал Николай. А меня руки не слушаются. Ухватился за деревяшку, тащу ее на себя, а Коля на месте устоять не может, ко мне шагает — крепко застряла, окаянная! Потом мы наконец-то сообразили, как быть: рабочий Гриша Дедов обхватил Николая за плечи, удерживая его, а я рванул брус на себя. Деревяшка осталась у меня в руках, а из груди Николая хлынула кровь… Мы, как могли, закрыли рану, уложили бригадира на разостланную на земле рабочую одежду… Как раз и наш Саша Малюта подоспел с сельским фельдшером Ольгой Терентьевной… А я больше не мог смотреть на все это…
Василий Заставнюк, проработавший на лесопильне более тридцати лет, говорит, что до сих пор ничего подобного здесь не случалось. Из-за несчастья с бригадиром у Василия отнялась правая рука, он начал заикаться. До сих пор не может успокоиться — правильно ли сделал, вытаскивая брус? Сейчас говорят, что лучше было бы его обрезать, а оставшуюся в теле часть извлекли бы врачи. Ведь брус все же сдерживал кровотечение, и Николай не потерял бы так много крови… Но эта мысль, сетует Василий, тогда не пришла ему в голову…
Односельчане отправили пострадавшего в районную больницу на попутке, еле уговорив управлявшего легковушкой молодого парня взять Николая с собой. Водитель волновался: а вдруг по дороге истекающий кровью пассажир умрет? Ведь состояние Николая ухудшалось с каждой минутой, он задыхался…
«Иногда пуля прошивает человека, и это заканчивается смертью, а через Николая прошел, пожалуй, целый снаряд!»
- Пациент был госпитализирован в тяжелейшем состоянии, в травматическом и постгеморрагическом (с обильной кровопотерей) шоке, — рассказывает хирург Черновицкой районной больницы Василий Лисинчук. — Сам пострадавший рассказал, что во время работы на лесопильне был травмирован деревянным брусом длиной 4,5 метра, шириной 10 сантиметров и высотой 4 сантиметра. Брус вошел ниже правой ключицы, а вышел под правой лопаткой. Размер входного отверстия был примерно 20 на 4 сантиметра. У Николая было сломано шесть ребер, разорвана верхняя доля правого легкого. Из-за травмы оно сжалось, и мужчина дышал только левым легким. Он жаловался, что вдох получается, а выдох — нет. Мы тут же поставили специальный дренаж, что дало возможность регулировать движение воздуха в грудной клетке. Если бы фельдшер, оказывая пострадавшему помощь на месте происшествия, просто уколола бы его иголкой в плевральную полость возле легкого, воздух в грудной клетке не накапливался бы…
У Николая было пониженное давление, пульс превышал 90 ударов в минуту. Требовалась срочная операция. Мы связались со специалистами единственного в области отделения торакальной хирургии Винницкой областной больницы имени Н. Пирогова. Ведь мы делаем операции только на брюшной полости. Вскоре из Винницы прибыли торакальный хирург Алексей Процик и врач-анестезиолог Николай Мельничук.
- Осмотрев больного, мы пришли к выводу, что ему невероятно повезло: пронзивший его брус прошел буквально в двух-трех миллиметрах от верхней полой вены и легочной артерии, но не задел их, — утверждает старший ординатор торакального отделения Винницкой областной больницы имени Н. Пирогова, торакальный хирург Алексей Процик. — Малейшее повреждение этих сосудов могло повлечь мгновенную смерть. Поскольку состояние больного было крайне тяжелым, везти его в Винницу не представлялось возможным. Мы решились на операцию в условиях районной больницы. Пришлось удалить третью часть травмированного правого легкого и после ушивания заставить его функционировать. После операции Николай еще четверо суток находился под наблюдением районных хирургов.
К счастью, медикам удалось предотвратить тяжелые осложнения, которые могли развиться у «сраженного стрелой Амура», как ласково назвали Николая в винницкой больнице. А это и воспаление легких, и кровотечения.
- Выхаживали Николая всем отделением, — продолжает Алексей Процик. — И мне, и моим коллегам приходится постоянно оказывать помощь людям с повреждениями легких, сердца, брюшной полости. Но тяжелейшая травма Николая и его сравнительно быстрое возвращение к жизни достойно Книги рекордов Гиннесса!
Года два назад у меня был еще один уникальный пациент, из Жмеринки. Мужчина копал колодец, страховочная веревка оборвалась, и он упал прямо на железные прутья. Один из них, пронзив ягодицы, прошел через печень, легкие и вышел над правой ключицей. Нам удалось спасти этого мужчину, причем во время операции мы еще и обнаружили у него туберкулез легких на ранней стадии.
Жена Николая, Маша, постоянно дежурившая у больничной койки, сетует, что мужа не покидает тревога. Порой ему снится, что деревянный брус опять летит в него. Николай в ужасе просыпается и долго не может уснуть. Он вспоминает, как кто-то из врачей сказал: «Иногда пуля прошивает человека, и это заканчивается смертью, а через тебя прошел, пожалуй, целый снаряд!»
- В последнее время я очень переживала из-за того, что Коля рано уходит на работу, а домой возвращается затемно, — вспоминает Мария. — А однажды мне приснилось вспаханное поле, которое обильно поливал дождь. Поняла: беды, слез не миновать. Теперь корю себя, что своими мыслями накликала несчастье. Что бы ни случилось, нельзя думать о плохом! Вот и в больнице, как только родственники начинали при Коле утирать слезы, я старалась подбодрить всех, хоть у самой на душе кошки скребли. А Коля мой, представьте, такой оптимист! Я приехала к нему в больницу примерно через час после того, как его доставили. Поцеловала. Живой, говорю, и слава Богу! Потом спрашиваю: как чувствуешь себя? А он еле-еле шевелит губами: «Машенька, в коляске мотоцикла, который остался на лесопильне, сидит маленький щенок, он беспомощный совсем — сам никак не выберется. Пойди, забери его, покорми, не то ведь умрет голодной смертью». Я удивилась — в таком состоянии волнуется о каком-то щенке! А на следующее утро, уже после операции, Коля спросил, вызволила ли я Бимку…
Ровно десять лет назад Николая завалило в карьере толстым слоем глины
Кандыбальскому, человеку добродушному и спокойному, «везет» на экстремальные ситуации. Ровно десять лет назад во время добычи глины в карьере его родного села Беляны на Николая обрушился толстый слой грунта. Находившиеся рядом односельчане отскочили, а он не успел. Кандыбальского госпитализировали в районную больницу с тяжелейшей травмой брюшной полости, переломом костей таза, разрывом мочевого пузыря и кишечника. Почти пять месяцев мужчина был прикован к больничной койке. Медики говорили, что ходить он не будет, но Николай, вопреки неутешительным прогнозам, встал на ноги. И вот ему снова ниспослано серьезное испытание…
Прошел месяц после травмы. Николай не жалуется на самочувствие, только признается, что иногда ему трудно дышать. Врачи считают, что о полной реабилитации можно будет говорить лишь через полтора-два месяца. Если дыхательная функция легких восстановится, мужчине даже удастся избежать инвалидности.
Пока же Николаю приходится дозировать физические нагрузки. Хотя он очень страдает из-за того, что вынужден сидеть сложа руки, когда сельчане заготавливают сено, собирают урожай. К тому же как раз за неделю до несчастья Кандыбальские купили дом в Шендеровке (до этого жили у родственников). Хотелось бы, пока тепло, благоустроить подворье, кое-что починить. Но Николаю приходится прислушиваться к совету врачей — трудиться в полную силу пока нельзя!
- Один из рабочих лесопильни рассказал, что там до сих пор кусочки моих ребер собирают, — говорит Николай. — Удивляются: и зачем только я полез к циркулярке, ведь моя задача — не распиливать доски, а устанавливать готовые окна, двери. А я вот думаю, что, если бы не попал брус в меня, значит, пострадал бы кто-то другой…
Конечно, досадно, что мне пока не поднять даже арбуза, которые так хорошо уродили у нас на баштане. Надо поберечься, ничего тяжелого не двигать. Маша, мой ангел-хранитель, вручила мне хворостину и объявила, что определяет меня на «почетную должность» пастуха цыплят. Надо следить, чтобы их не унесли лисы или сороки. Так и коротаю время. Огромное спасибо медикам за то, что сумели вернуть меня к жизни, и односельчанам, которые помогли мне в трудную минуту. Хотелось бы пожелать всем главного — здоровья!
549Читайте нас у Facebook
