«когда моя 11-летняя внучка вышла в финал конкурса «мини-мисс херсон», я мечтала только об одном: чтобы отец, отказавшийся от нее, увидел мою красавицу»
Ученицы младших и старших классов, их мамы и бабушки -- все только и говорят о Юлечке: она, мол, самая красивая, самая удачливая. Хотя с тех пор, как девочка выиграла финал конкурса «Мини-мисс Херсона» и была признана лучшей из десятков участниц модного шоу, жизнь маленькой семьи, состоящей из 11-летней девочки и ее почти семидесятилетней бабушки, на самом деле мало изменилась. И только Юлина бабушка-пенсионерка знает: восторги публики, свет юпитеров, телекамер, овации буквально вернули девочку к жизни, переписав ее грустную коротенькую биографию на новый лад.
«Невестка жила в нашем доме соломенной вдовой, а сын бегал на свидания к другой»
В поселке Камышаны, что под Херсоном, Прасковья Яковлевна и Максим Исаевич прожили не один десяток лет, поэтому неудивительно, что разыгравшаяся в их семье драма стала предметом пересудов в каждой камышанской хате.
-- Говорят, что от любви умирают только в кино, -- печально вздыхает бабушка Прасковья. Неправда это! Мы с мужем из-за нее сына потеряли. Нет, он живой, да не для нас…
Когда Андрей привел в дом молодую жену, свекровь и невестка подружились, ладили, как две закадычные подруги.
-- У молодых долго не было детей, -- рассказывает Прасковья Яковлевна, -- а они так хотели ребенка. Врачи, ворожки, санатории -- невестка на все была готова ради этой мечты. Но судьба посмеялась над супругами: к тому времени, когда молодая женщина, наконец, оказалась в желанном положении, их с сыном любовь умерла сама собой, а вскоре взаимное охлаждение и вовсе перешло в стойкую неприязнь. Будущий отец принял решение, которое казалось ему единственно правильным в этой ситуации, -- аборт.
Свекровь по-женски была на стороне невестки, жалела ее, и Максим Исаевич поддерживал жену. «Чего вы вмешиваетесь не в свое дело?» -- кипятился Андрей. Потом уже старики узнали, что к тому времени у сына появилась другая женщина.
-- Да и не женщина вовсе, а совсем ребенок, -- машет рукой бабушка Прасковья. -- Андрей познакомился с ней случайно, прямо на улице: школьница голосовала на дороге, и он ее подвез. Сын отдался новому чувству, сходил с ума по своей девятикласснице.
Это обстоятельство еще больше сблизило свекровь и невестку, которая во всем слушалась свою старшую подругу, то и дело прибегала к ней за советом. Семья приняла решение рожать. Однако появление в доме крохи-дочечки планов ее отца ничуть не изменило: любовь имела силу, которой больше не имели слезы.
«Такое ли уж это достоинство -- жить с нелюбимой?»
-- Невестка жила в нашем доме соломенной вдовой, -- рассказывает моя собеседница. -- Мы с мужем во внучке души не чаяли! Нам казалось, что страсть и любовь, вместе взятые, не стоят одной-единственной улыбки маленькой Юлечки.
Появление дочки не улучшило отношений супругов, наоборот, прибавилось поводов для раздражения. Андрей развелся с женой и привел в родительский дом свою юную подругу. «Все вы, мужики, одинаковые, дети вам не нужны, вам нужна баба», -- ворчала Прасковья Яковлевна. «Мама, такое ли уж это достоинство -- жить с нелюбимой? -- не соглашался сын. -- Вы с отцом тысячу раз правы, но я люблю другую. И вообще, жизнь слишком коротка, чтобы думать только об обязанностях».
Первая невестка ушла с младенцем в общежитие, и бабушка по три раза в день прибегала туда проведать внучку. Когда Юлина мама устроилась на работу, пришло время отдавать малышку в ясли.
-- Девчушка была такая маленькая, что просто терялась в детской кроватке! Куда ей было так рано на казенные харчи?! -- вытирает непрошеную слезу Прасковья Яковлевна. -- Одним словом, я забрала ребеночка к себе. Договорились с ее мамой, что та будет приезжать к нам, чтобы повидать доченьку.
Новая жена сына восприняла в штыки этот переезд, не желая признавать очевидное. «Ничего, ты подрастешь, поумнеешь, -- принялась уговаривать ее свекровь. -- Мы научимся жить вместе, раз уж так получилось». -- «Поумнею? -- возмутилась юная невестка. -- Вы намекаете, что я -- дура?!» -- «Мама, почему люди, которые желают тебе добра, порой совсем невыносимы?» -- поддержал любимую Андрей.
Молодые собрали чемоданы и через тридцать минут покинули дом.
-- Любовь… -- горестно произносит Прасковья Яковлевна. -- Она приходит и уходит, сиротит детей, которые потом растут несчастливо, с незаживающей душевной раной… Шли месяцы, дни, а от сына не было никакой весточки. Он уехал из Херсона, разорвав отношения со своими друзьями, знакомыми, родственниками. Никто ничего о нем не знал. Муж переживал так тяжело, что сердце себе надорвал -- случился инсульт, и его парализовало. Целый год я выхаживала, кормила Максима с ложечки. Знаете, какими были его первые слова, когда пошел на поправку? «От Андрея есть весточка?» Я понимала, что поставить хозяина на ноги может только одно -- встреча с сыном, поэтому начала поиски Андрея. Только через год у меня в кармане оказался листочек с адресом почти за тысячу километров от нашего дома. К тому времени муж уже потихоньку ходил. Договорились, что племянник отвезет Максима машиной погостить к Андрею на пару деньков.
Когда авто посигналило у калитки, Максим Исаевич буквально подпрыгнул от радости. «Ну, удачи тебе!» -- поцеловала мужа Прасковья. «Как? -- изумился тот. -- А ты разве со мной не поедешь?» -- «Нет, -- ответила жена. -- И если ты ждешь, что я прощу его, то напрасно, я такой упрямой и умру».
Машину пришлось отпустить, никто никуда не поехал.
«К чему мне жизнь, если я лишился сына?» -- сетовал весь вечер Максим Исаевич. «Здесь я беспомощна, -- бросила в ответ жена. -- Только ты сам сможешь себе помочь. Как? Нужно его забыть».
Если бы заранее знать, как аукнется то или иное наше слово! Муж не внял совету Прасковьи. Вечером бабушка уложила Юлечку спать, вышла из спаленки и не нашла его в доме. Метнулась во двор и увидела приоткрытую дверь сарая -- там висело уже безжизненное тело Максима Исаевича.
-- Понятия не имею, знает ли Андрей о смерти отца, но на похоронах его не было, -- говорит Прасковья Яковлевна. -- Он, наверное, вычеркнул нас всех из своей жизни.
«У вас какое-то горе? Это выдает взгляд вашей девочки»
Юлечке было четыре года, когда не стало дедушки.
-- Все это время она донимала меня вопросами, почему у всех детей есть мамы и папы, а у нее только мы с дедом, -- продолжает бабушка Прасковья. -- Я рассказывала байки, будто родители ее моряки и в дальнем рейсе зарабатывают деньги, даже письма от их имени внучке присылала. Как ребенок радовался этому обману! Ложась спать, Юля прятала конверты под подушку, носила их в детский сад хвастаться, по десять раз на день заглядывала в почтовый ящик в ожидании новых весточек.
Юлина мама поначалу приходила к дочери, а потом то ли уехала куда-то, то ли вышла замуж и не сочла нужным знакомить своего нового избранника с дочуркой. Но, так или иначе и она потерялась. Свекровь не предпринимала никаких шагов, чтобы найти ее. Разыскать родителей девочки, правда, попыталась прокуратура, когда встал вопрос о назначении Прасковьи Яковлевны опекуном сироты. Восемь месяцев ушло на эти хлопоты, однако они ни к чему не привели, Юлечку взяло на свое содержание государство.
Когда внучке исполнилось пять лет, бабушка посчитала ее настолько взрослой, что решила больше не обманывать, и открыла тайну.
-- Лучше бы я этого не делала, -- не первый год изводит себя упреками Прасковья Яковлевна. -- С того вечера прошли годы, а ребенок вел себя так, будто я ей это только вчера сказала. Юлин взгляд моментально потух, на вопросы она стала отвечать рассеянно, невпопад. Я своей правдой поссорила ее со всем светом.
От этих открытий пенсионерке становилось не по себе. Утром Юля машинально собиралась в сад, с детьми там почти не играла, все ей стало безразлично. Растерянная и какая-то сонная, она плыла через свое детство, как заводная кукла. Девчушка чувствовала себя забытой и ненужной папе и маме, которых она не помнила, а видела только на фотографиях.
-- Как-то в троллейбусе ко мне подошла незнакомая женщина и поинтересовалась: «У вас какое-то горе?» -- вспоминает Прасковья. «Почему вы так решили», -- спрашиваю. «А у вашей девочки застывший безжизненный взгляд», -- сочувственно объяснила незнакомка. Чего только я не делала! И на танцы ее записала, пытаясь отвлечь от грустных мыслей, водила то в одну, то в другую студию, отдала в музыкальную школу. Везде Юлю хвалили, везде она преуспевала, но все равно «не просыпалась», не радовалась по-настоящему. Четыре года назад Юля пошла в школу, но и это не вывело девочку из угнетенного состояния. Учится, правда, отлично, и на первый взгляд все хорошо…
Голос бабушки срывается от волнения. Она ведь и сама, что тот снеговик -- такой холод заполнил грудь с уходом того, кто много лет жил в ее сердце, согревал его.
-- Андрею этим летом исполнилось 34 года, -- снова смахивает слезу Прасковья Яковлевна. -- Десять лет ничего о нем не знаю. Говорят, девочка у них растет. Встречу, бывает, кого-нибудь похожего -- и сердце замрет: он! Я теперь стала плохо видеть и частенько ошибаюсь. Недавно издали увидела мальчишку -- ну вылитый Андрюшка! Догнала его, остановила. Миленький, говорю, ты так похож на моего сына, можно я тебя поглажу?
«Мы ехали после конкурса домой, обнявшись, и я почувствовала, что внучка, похоже, выздоровела после страшной болезни»
К счастью, случилось так, что расстроенное личико Юлечки в конце концов озарила сияющая улыбка, -- в последние полгода все в жизни девочки складывается так, что и сама Золушка ей бы позавидовала.
-- Погремушки -- и в самом деле универсальное средство от детских слез, -- смеется Юлина бабушка.
Минувшей зимой Прасковья Яковлевна увидела объявление о конкурсе «Мини-мисс Херсона» и тотчас же направилась в магазин. Всю свою пенсию бабушка Юли потратила на волшебной красоты ткань. Придя домой, она заявила внучке: «В чем другом себе откажем, а бальное платье сошьем».
Платье сшила соседка, тетя Валя Кудрявченко, не взяв за это ни копейки. Кто-то из сельчан подарил сироте бальные туфельки, кто-то дал другие наряды для выступления. Одним словом, с миру по нитке -- принцессе убранство. А уж принцессой Юлечка оказалась настоящей!
В лексиконе нуждающейся пенсионерки неожиданно появилось новое слово -- фотосессия.
-- За эту сессию пришлось половину пенсии отвалить, -- смеется бабушка. -- Зато фотографии получились -- закачаешься!
Юля дошла до финала конкурса, завоевав звание «Мини-фотомодель--2004». Зал восторженно не отпускал девчушку со сцены.
-- Это были несколько суток триумфа с перерывами на сон, -- доверительно сообщает мне победительница.
Восторги публики и жюри, свет юпитеров, волнение и овации, овации! Назавтра все местные газеты запестрели Юлиными фотографиями.
-- Кому не понравится быть в центре внимания прессы? -- подмигивает бабушка своей любимице.
Юля стояла на сцене в окружении фотографов, журналистов, а бабушка сидела в зале и не могла сдержать слез.
-- Почему? -- переспрашивает она. -- Когда внучку объявили победительницей, я думала, что мое сердце разорвется. Так хотелось, чтобы ее в эти минуты увидел папа, и пожалел, что отказался от своей очаровательной дочки.
В тот вечер бабушка и королева бала ехали домой в автобусе, обнявшись, и Прасковья Яковлевна впервые за много лет почувствовала: Юля ожила. Она как бы выздоровела после страшной болезни. И бабушка была несказанно рада, что ей удалось найти для внучки такое лекарство.
А утром в школе пятиклассницу встретили цветами, в ее честь выпустили праздничную школьную стенгазету, ее любили, ей завидовали, а мальчишки оказывали прославившейся подружке трогательные знаки внимания. Девочке внезапно обрушившееся внимание льстило и смущало одновременно. Чуть позже одна херсонская бизнес-структура наладила производство спортивных маечек с очаровательным личиком победительницы конкурса. Кто в одиннадцать лет не мечтал о подобном?!
… Юля с бабушкой пригласили меня в гости. Было странно ходить по их совершенно пустому(!) сельскому дому, в котором гулко отдавались наши шаги: в комнатах -- ни мебели, ни вещей. Кажется, что отсюда только-только выехали хозяева.
-- Все продали за семь лет после смерти мужа, -- почему-то считает нужным оправдываться Прасковья Яковлевна. -- Нужно было как-то выживать.
Маленькая мини-мисс города живет с бабушкой вдвоем на 180 гривен. Спрашиваю, на сколько их хватает.
-- Долги раздадим -- и сразу снова занимаем, -- грустно улыбается пенсионерка. -- Живем в основном с огорода.
В этом месяце Юлин продюсер бабушка Прасковья обещала с пенсии купить юной звезде конфет, да опять не получилось.
-- Не беда, сладкого теперь в жизни и так много, -- Юля делает жест в сторону детской, где почти всю стену занимает ее огромный портрет, подарок организаторов шоу. От девчушкиных голубых, в половину стены, глаз на этом портрете исходит такое сияние, что я ехала домой, а эта голубизна все плескалась и плескалась перед глазами…
Читайте нас у Facebook
