Бомбу, предназначавшуюся для киевского генерал-губернатора, фанни каплан по неосторожности подорвала… В гостинице на подоле
Трагедия в Беслане потрясла весь мир. В числе других стран Украина подписала с Россией соглашение по борьбе с терроризмом. Теперь это наша общая проблема. Увы, Киев сталкивается с ней не впервые…
Поздним февральским вечером 1878 года, когда заместитель губернского прокурора Михаил Котляревский возвращался из театра, у подъезда дома его встретили трое неизвестных. Стреляли в упор из револьвера, но Котляревский оказался счастливчиком -- террористы промахнулись!
Это покушение, совершенное членами киевского революционного кружка «Коммуна», положило начало целой серии политических убийств и покушений, прокатившихся по России в последней трети XIX -- начале XX столетий.
Холмистая местность Киева со множеством оврагов служила прекрасным убежищем для боевиков
В том, что именно Киеву выпала сомнительная честь стать оплотом российского революционного терроризма, не было случайности. По свидетельству генерала Василия Новицкого, более четверти века возглавлявшего Киевское губернское жандармское управление, в 1870-х годах город «сделался питомником пропаганды, притоком и школою, из которой выходили убийцы, не только для Киева подготовленные, но и для других мест России. Ни одного убийства и покушения на убийство не произошло в России, где бы киевские революционеры не были участниками». Подтверждала это и известная революционерка-народница Вера Фигнер: местную революционную организацию она называла самой мощной в империи.
По мнению генерала Новицкого, Киеву как нельзя лучше подходила роль центра радикального движения: большинство его жителей составляли рабочие и мастеровые -- «восприимчивый к политическому брожению элемент», кроме этого, в городе проживало множество студенческой молодежи, «поддающейся влиянию и совращению». Среди прочих особенностей, «способствующих» процветанию в городе тайной организации, жандармский начальник отмечал территориальное расположение Киева: холмистая местность со множеством оврагов служила прекрасным убежищем для боевиков.
Чего же добивались российские террористы, к коим причисляли себя социалисты-революционеры, народовольцы и анархисты? Эсер Григорий Гершуни так ответил на этот вопрос: «Цель боевой организации заключается в борьбе с существующим строем посредством устранения тех представителей его, которые будут признаны наиболее преступными и опасными врагами свободы. Устраняя их, боевая организация стремится довести правительство до осознания невозможности сохранить далее самодержавный строй».
Своими жертвами террористы чаще всего избирали чиновников высокого ранга. Покушения могли совершиться в любом городе Российской империи, существовало даже такое понятие, как «провинциальный теракт». Только за два года после «пробного» теракта -- покушения на заместителя киевского губернского прокурора -- киевские революционеры совершили около двух десятков убийств и покушений: в частности, убийство харьковского губернатора князя Кропоткина и два покушения на Александра II.
Жандармы, придя арестовывать студента, застигли его за сбором третьего снаряда -- два уже были готовы
Неудачи террористов не останавливали: если покушение срывалось, они тут же готовили следующее. Например, к убийству киевского генерал-губернатора готовились трижды. И трижды все срывалось в последний момент. В первый раз теракт был предотвращен в 1904-м благодаря неизвестному осведомителю. Преемник генерала Новицкого Александр Спиридович в своих мемуарах упоминает о нем, как о «неком интеллигентном господине». Господин этот, предупредив начальника жандармерии о готовящемся покушении, сообщил, что располагает сведениями о местонахождении лаборатории взрывчатки. Свои услуги «интеллигентный человек» оценил в 500 рублей (сумма по тем временам немалая -- половина годичного жалования среднего чиновника).
Подпольная лаборатория скрывалась в квартире студента Киевского политехнического института Скляренко -- члена местной организации партии социалистов-революционеров. По описанию Спиридовича, в комнате студента-политехника была настоящая лаборатория: «На столе горит спиртовка, на ней разогревается парафин. Лежат стеклянные трубочки, пробирки, склянки с какими-то жидкостями, пузырек из-под духов, в нем залита водой гремучая ртуть… Тут же железные, правильной формы коробки двух величин и деревянные болванки для штамповки. Чертежи снарядов. Рядом на кровати аккуратно разложены тремя кучками желтый порошок пикриновой кислоты, железные стружки, гвозди и еще какое-то сыпучее вещество… »
Жандармы, придя арестовывать студента, застигли его за сбором третьего снаряда -- два уже были готовы. Спиридовичу за арест лаборатории губернатор пожаловал орден Святого Владимира четвертой степени (его обладатель получал право на потомственное дворянство). Экстремисты отомстили Спиридовичу -- на него самого было совершено покушение.
Второй раз бросить бомбу в киевского генерал-губернатора было доверено влюбленной парочке -- Мане Школьник и Арону Шпайзману. Но исполнители так переживали друг за друга, ведь убийство высокого чиновника грозило виселицей, что в конце концов отказались от покушения.
В третий раз генерал-губернатора спасла неосторожность бомбистки, умудрившейся… уронить бомбу прямо в гостинице.
-- Вечером 22 декабря 1906 года в одном из номеров на третьем этаже гостиницы «Купеческая» на Подоле прогремел взрыв, -- рассказывает киевский историк Михаил Кальницкий. -- От удара взрывной волны в окнах вылетели рамы, рухнула перегородка соседнего номера, в полу образовалась сквозная дыра до второго этажа. Газеты сообщали, что в момент взрыва из дверей гостиницы выбежала окровавленная молодая дама. Вслед ей раздавались крики: «Держи, держи!» Бежавшую женщину схватил случайно проходивший по улице крестьянин, потом подоспели городовые. Ее отвели в полицейский участок, где и выяснилось, что она была постоялицей номера, в котором произошел взрыв. При обыске у женщины нашли браунинг с боевыми патронами. Свой побег из гостиницы дама объясняла тем, что испугалась внезапно возникшего в комнате пламени. Врач кареты скорой помощи, делая раненной перевязку, обнаружил на ее теле несколько осколочных ранений: на правой ягодице, правом плече и левой голени.
Задержанная назвалась Фейгой Каплан, девятнадцатилетней модисткой из Одессы. То была та самая Фанни Каплан, которая будет расстреляна в 1918 году по обвинению в покушении на жизнь «вождя социалистической революции». За десять минут до взрыва Каплан заплатила в гостинице по счету и собиралась покинуть номер. Похоже, что Каплан готовилась вынести бомбу из комнаты и… нечаянно уронила ее. Но едва террористка метнулась к дверям, как раздался взрыв…
Модистку допрашивали несколько дней. Но добыть у нее сведения о других членах террористической организации так и не сумели. Фейгу Каплан приговорили к бессрочной каторге (в 1917 году начавшая слепнуть каторжанка будет освобождена по личному указанию министра юстиции Александра Керенского). Генерал-губернатор приказал закрыть гостиницу, а ее владелицу госпожу Кессельман арестовать на три месяца -- чтоб впредь знала, как селить в своих номерах террористов.
Убийца Столыпина был поставлен перед выбором: совершить теракт или умереть
Убийство премьер-министра и министра внутренних дел Российской империи Петра Столыпина стало самым резонансным терактом киевских революционеров. 1 (14) сентября 1911 года в Киевском оперном театре в присутствии государя императора и его приближенных играли спектакль «Сказка о царе Салтане». В перерыве между вторым и третьим актом Петр Аркадьевич стоял у рампы лицом к залу. Внезапно к нему приблизился молодой человек и, выхватив из кармана браунинг, дважды выстрелил в премьера.
-- Личность стрелявшего установили на первом же допросе, -- продолжает рассказ Михаил Кальницкий. -- Им оказался двадцатичетырехлетний юрист, помощник присяжного поверенного Дмитрий Богров. Его многие знали в Киеве: отец Богрова был известным в городе адвокатом, а дед -- писателем. Еще в студенческую пору Дмитрий Богров стал членом организации революционеров-анархистов. Когда его арестовали сотрудники царской охранки, Богров согласился сотрудничать с охранным отделением. По его наводкам состоялось несколько арестов. Анархисты изобличили стукача и поставили перед выбором: «очиститься», совершив теракт, или умереть.
Богров выбрал первое. Он заявил начальнику охранного отделения, что в Киев прибыл террорист, который готовит убийство одного из высокопоставленных гостей города. Дескать, террориста этого Богров знает в лицо и сможет опознать. Осведомителю было позволено посещать все торжественные мероприятия. Оставалось выбрать наиболее удачный момент для покушения.
Ходили слухи, что охранка подставила Богрова. Мол, в гибели премьера были заинтересованы придворные круги, и террористу обещали устроить побег. Слухи подкреплялись тем, что суд над убийцей прошел стремительно и тайно. Но как бы там ни было, убийство Столыпина было записано на счет революционеров-анархистов.
В Киеве до сих пор есть улицы, которые носят имена народовольцев: Андрей Желябов и Софья Перовская входили в пятерку главных организаторов убийства императора Александра II в 1881 году на Екатерининском канале в Петербурге. Советская пропаганда, сделавшая из террористов романтических героев, предпочитала замалчивать то, что зачастую их «подвиги» сопровождались невинными жертвами. Так, во время покушения на Александра II в Зимнем дворце, к которому приложили руку киевские революционеры, пострадало несколько десятков людей из числа прислуги. Это еще одно свидетельство того, что ни одна из целей террора не оправдывает его средства…
659Читайте нас у Facebook
