«я сама нащупала у сонечки в животе большую плотную опухоль. Если бы врачи не решились удалить ее, то шансов спасти дочку не оставалось… »
-- Шов у дочки проходит через весь животик, -- говорит Наталья, мама Сони. -- В реанимации я видела, как личико Сонечки искажала гримаса боли, но она не признавалась, что ей плохо, терпела, только бы ее больше не трогали.
В начале августа у Сони, которая практически никогда не болела, вдруг поднялась температура, разболелся животик.
-- Когда дочка уснула, я решила легонько потрогать ее живот там, где расположен аппендикс, -- продолжает Наталья. -- Под рукой почувствовала большое уплотнение, твердое, как камень. В голове мелькнуло страшное слово -- «опухоль». В детской больнице, куда нас отвезла «скорая», УЗИ показало, что у Сони действительно опухоль. Но удалить ее врачи не брались. Сначала я была в шоковом состоянии. Думала только об одном: хоть бы опухоль не была злокачественной. Оказалось, дело не только в этом. В столичном онкоцентре Соню осмотрели опытнейшие врачи, но и они попали в затруднительное положение.
-- Самые крупные сосуды организма были практически заключены в плотную опухоль, -- говорит заведующий отделением абдоминальной хирургии Киевской городской онкологической больницы хирург-онколог Константин Кошель. -- Сосуды надо было освободить, но ни в коем случае не задеть, иначе девочка могла мгновенно погибнуть из-за потери крови. До сих пор мы вместе с сосудистым хирургом Валентином Сморжевским делали такие операции только взрослым. Теперь же было необходимо прооперировать трехлетнего ребенка. Соня весила около 15 килограммов, а опухоль -- почти 700 граммов. Мы понимали: если не удалить новообразование, оно рано или поздно пережмет сосуды. И тогда уже ничего нельзя будет сделать.
-- Хирурги от нас не скрывали, что риск очень велик, но есть надежда на то, что операция пройдет удачно, -- говорит Наталья. -- Многие врачи не верили, что ее можно сделать. Я боялась, хирурги откажутся оперировать дочку. Они же сделали все возможное и невозможное.
… Подарок для сестрички Сони пятилетняя Ира выбрала в игрушечном магазине сама: две симпатичные пушистые собачки обнимают друг друга, а между ними -- яркое красное сердце.
-- Давай купим их! Это мы с Сонечкой вдвоем, -- сказала Ира бабушке. Соне подарок понравился.
«Когда хирурги вышли из операционной, я увидела, что глаза у них красные: от напряжения полопались сосуды»
-- На операцию Соню забрали в 9 часов утра, -- вспоминает Наталья. -- Нам оставалось одно -- ждать. В больничной церкви я попросила Бога дать дочке побольше сил, а врачам -- мудрости и умения, чтобы хирурги смогли освободить сосуды, и от опухоли ничего не осталось. Время тянулось невероятно долго. Через два часа после начала операции кто-то из докторов подошел ко мне и сказал: «Одну часть опухоли удалили. Остались еще две. Кровопотери нет. » Врачи вышли из операционной ближе к вечеру. Я увидела, что глаза у всех красные: мелкие сосудики полопались от напряжения. Доктор Сморжевский улыбался. Его слова прозвучали для меня как музыка: «Нам удалось сделать все, что было нужно. Операция прошла успешно, донорская кровь не понадобилась». Мне захотелось обнять и расцеловать всех врачей…
А вот Сонечка с врачами общается неохотно. Да и нас с фотокорреспондентом встретила не очень любезно. Сначала заплакала, а затем сосредоточилась на составлении картинки из пазлов. Так она «спряталась» от нашего внимания к ней. Маленькая «девушка с характером».
-- Почти три месяца мы провели с дочкой в больнице, в детском отделении, куда попадают маленькие пациенты с самыми тяжелыми диагнозами, -- продолжает Наталья. -- За это время я сама стала по-другому смотреть на мир, на трудности, с которыми приходилось сталкиваться в жизни. Когда мы с Сонечкой сюда поступили, то сразу почувствовали доброе отношение всех, кто находился в отделении. Дети здесь лежат очень тяжелые. С ними мамы. И несмотря на свои беды, все стараются поддержать тебя, утешить, рассказать все, что знают. Но нет ощущения, что люди перекладывают тебе на плечи груз своих несчастий. Наоборот, выводят из апатии, дарят надежду.
«Мы как саперы на минном поле»
-- Опухоль у Сони была каменистой плотности и состояла, условно говоря, из трех узлов, -- говорит доцент кафедры торако-абдоминальной и сосудистой хирургии Киевской медицинской академии последипломного образования имени П. Л. Шупика доктор медицинских наук Валентин Сморжевский. -- Главное было не навредить, не задеть сосуд. Как саперы, обезвреживающие мину, мы действовали медленно, аккуратно и осторожно. Операция была очень сложной, но к ней все готовились заранее: провели УЗИ, магнитно-резонансную томографию, чтобы иметь полное представление об опухоли. Ведь через нее проходили сосуды около сантиметра в диаметре. Можно было сказать, что девочка неоперабельна. И никто из коллег не осудил бы хирургов, отказавшихся идти на риск. Ведь ни один из нас не хочет, чтобы пациент погиб на операционном столе. Но разве гуманно, зная, что есть хоть какой-то шанс на спасение, не попытаться его использовать? Ребенка такого возраста с подобной патологией мы оперировали впервые. Хирурги работали слаженно, каждый выполнял свой участок работы.
-- Мы готовились к худшему, -- говорит Константин Кошель. -- К счастью, все обошлось. Даже донорская кровь не понадобилась. Опухоль убрали полностью. Гистология показала, что образование не злокачественное. Теперь каждые три месяца Соню нужно обследовать. Если поводов для тревоги не будет, встречаться с нами девочке придется раз в полгода.
«Самое страшное -- сознавать, что ты не можешь помочь ребенку»
Четыре года назад в Киевской городской онкологической больнице открылось детское отделение. «Легких» детей здесь нет, а врачи работают на грани возможного. Психологически им очень тяжело видеть, как страдают маленькие дети.
-- Ежегодно нам приходится оперировать более 500 детей, -- говорит главный онколог столичного управления здравоохранения, главный врач Киевской городской онкологической больницы доктор медицинских наук Геннадий Олийниченко. -- Самое страшное -- сознавать, что ты не можешь помочь ребенку. А ведь об этом еще надо сказать родителям. С другой стороны, за последние годы появились новые препараты и методы лечения, которые позволяют спасать многих детей. Даже при онкозаболеваниях в определенных случаях можно добиться полного излечения. Ребенок будет здоров. Но к нам в клинику ему придется обращаться постоянно: мы сразу увидим опасность, если она возникнет. Беда, если родители посчитают, что все опасности позади. На прошлой неделе в Киеве прошла научно-практическая конференция «Онкология -- XXI». На этом форуме выступали ведущие специалисты украинских клиник, в том числе нашей, звучали доклады хирургов из разных стран -- России, Великобритании, США. Почему появляется опухоль, точно не знает никто. Одна из версий такова: каждый день в человеческом организме образуется около 150 атипичных клеток, которые иммунная система должна распознать и уничтожить. Если она этого не делает, атипичные клетки начинают делиться, и формируется новообразование. Существует и другая версия -- вирусное происхождение некоторых опухолей. К сожалению, врачам пока приходится бороться не с причиной, а со следствием, то есть уничтожать саму опухоль. Но методы такой «войны» становятся все более щадящими. Важно только, чтобы врачи всего мира могли быстро освоить эти методы и применить на практике.
Над пропастью во сне
Можно верить в сны, можно не верить. Но мне не раз приходилось слышать об удивительных снах-предчувствиях. Их рассказывали герои многих наших публикаций. Возможно, в моменты сильных потрясений, эмоционального напряжения, отчаяния у человека открывается способность предвидеть, предчувствовать беду или радость. Задавая себе вопрос «Что же будет?», человек получает на него ответ, хотя и образный, «зашифрованный» в сне…
-- За неделю до Сониной операции моей маме приснилось, что мы с ней везем коляску, в которой спит дочка, -- рассказывает Наталья. -- Подходим к краю огромного глубокого котлована с водой. Мы в отчаянии: как перейти на другую сторону? И тут перед нами появляется мужчина с бородой и говорит: «Дайте мне Соню на руки. Не бойтесь. Я перенесу ее». Мы так и сделали. Я сразу поняла, кто этот мужчина. (Тут возникла пауза, и мне показалось, что Наташа скажет: «Я узнала Всевышнего». -- Авт. ) Это -- наш доктор, хирург детского отделения Александр Августович. У него такое доброе лицо, ему веришь сразу.
Дай Бог, чтобы сон оказался реальностью, и все Сонечкины беды остались «на том берегу» пропасти. Кстати, детский хирург Александр Врублевский действительно носит бороду…
1633Читайте нас у Facebook
