С заработков студент кгу леонид губерский привез пуховой платок для мамы, его сокурсник василий кремень -- жену, а студент «кулька» михаил поплавский -- «жигули»
Начиная с 1962 года многие студенты отправлялись со стройотрядами в дальние края. Трудовой семестр давал им возможность не только увидеть родные просторы, но и улучшить свое материальное положение. Воспоминаниями о том времени с «ФАКТАМИ» поделились бывшие бойцы стройотрядов, и сегодня постоянно работающие со студенчеством -- министр образования и науки Украины Василий Кремень, директор Института международных отношений Киевского национального университета имени Шевченко Леонид Губерский и почетный ректор Киевского Национального университета культуры и искусств Михаил Поплавский.
На Чукотке стройотряд КГУ ремонтировал взлетную полосу в аэропорту бухты Провидения
Лидерство по количеству поездок в составе стройотрядов прочно удерживает министр образования и науки Украины Василий Кремень. Будучи студентом философского факультета Киевского университета имени Шевченко в 1966-1971 годах, а позже его аспирантом, он шесть раз выезжал на заработки.
-- На первых порах меня интересовали новые места, -- рассказывает Василий Кремень. -- Трижды был на целине и по разу -- на Колыме, Чукотке и в Венгрии. Стройотряд, в который я попал после второго курса, возводил зернохранилище на окраине поселка Тогузак Комсомольского района Кустанайской области Казахстана. Тогда в основном я трудился бетонщиком, потом был задействован и в других строительных работах.
Второй трудовой семестр стройотряд, в котором я был командиром, в этом же поселке сооружал на птицефабрике сараи для уток, в следующем году -- коровник. На Колыме мы с нуля возводили двухэтажный жилой дом из бруса, как сейчас помню, площадью 40 на 12 метров. А нашей основной работой на Чукотке был ремонт взлетной полосы в аэропорту бухты Провидения. Здесь же, в вечной мерзлоте, провели шесть километров линий электропередач.
Взлетная полоса состояла из соединенных между собой металлических плит, поставленных по ленд-лизу (передача американцами взаймы или в аренду материальных ресурсов союзникам в годы Второй мировой войны. -- Авт. ). Плиты были с отверстиями диаметром приблизительно десять сантиметров, и через эти дыры при посадке или взлете самолет выбивал грунт. В результате 20-летней эксплуатации полоса пришла в полную негодность.
Несмотря на затяжные и очень холодные дожди, никто, как правило, не болел. Мне запомнилось 25 июня 1972 года, когда мы с товарищем отправились в ближайший поселок, расположенный в четырех километрах от базы отряда. Переходя через перевал, по пояс проваливались в снег. На берегу Берингова моря нашли череп мамонта, отломали от него кусок бивня. Этот чукотский сувенир, к сожалению, затерялся при переездах.
Зато в нашей семье со студенческих времен хранится другая реликвия -- розовая кофточка, в которой моя будущая жена была в день нашего знакомства. Это произошло в мой первый приезд на целину.
Закончив работу, ребята обычно отправлялись в кино или на танцы в сельский клуб. В тот вечер местная медсестра Люба, сдав в библиотеку книги, решила остаться потанцевать. На ней была розовая кофточка, эффектно подчеркивающая стройную фигурку… Уверенным шагом я направился к девушке и пригласил ее на вальс. Мы разговорились. Оказалось, что мама Любы -- украинка, родом из Кировоградской области, отец -- русский, а познакомились они в Казахстане. С Любой мы, кажется, тогда не пропустили ни одного танца… Год переписывались.
После третьего курса я с особым волнением собирался в стройотряд. Потому что там же, на целине, взяв отпуск на два дня, сыграл свадьбу. С моей стороны на ней присутствовали мама и 25 бойцов стройотряда, со стороны невесты -- все ее родственники.
Подвыпив, женщины начали обнимать нашего чернокожего студента из Танзании Атмана. Мужья приревновали… Словом, свадьба запомнилась. Между прочим, мой товарищ Федор за полгода до этого женился на старшей сестре Любы.
Нам дали комнату в студенческом общежитии. У меня была стипендия 35 рублей, а жена за работу провизора в столичной аптеке получала 60 рублей. Через год у нас появился Василий-младший. Понятно, что денег не хватало. Так что я, поступив в аспирантуру, продолжал ездить со стройотрядом. Рекордный заработок был у меня на Чукотке -- более 1000 рублей. Деньги эти уходили на жизнь.
Деньги, заработанные в стройотряде, делилась по принципу коммуны -- каждому поровну
Работать с иностранцами директор Института международных отношений Леонид Губерский начал еще со студенческой скамьи. В стройотряде в паре с ним, студентом философского факультета КГУ в 1964-1969 годах, работал Адам Батубара -- племянник министра иностранных дел Индонезии Адама Малика (тогда иностранные студенты включались в состав стройотрядов, чтобы глубже познать социалистическую действительность).
-- Первым летом я работал каменщиком на строительстве коровника, потом -- плотником, -- вспоминает Леонид Губерский. -- Как правило, в стройотряд брали бойцов, не только физически подготовленных к тяжелому труду, но и умеющих выполнять разную работу.
Наш стройотряд отличался строгой дисциплиной: подъем в полшестого утра, начало работы -- в шесть, обеденный перерыв -- 40 минут и работа до упора. Без ведома командира отряда не разрешалось покидать свое рабочее место, а в свободное время -- даже территорию отряда. Только при такой дисциплине (сухой закон -- норма жизни), хорошей организации труда и, естественно, наличии необходимых профессиональных навыков можно было после летнего, так сказать, отдыха привезти с собой 1500--2000 рублей. Причем заработанное мы делили по принципу коммуны -- каждому поровну. Часть денег перечисляли на благотворительные нужды, например, на сооружение памятников.
На свой первый заработок -- 1300 рублей -- я привез с целины для мамы платок из козьего пуха за 90 рублей, несколько отрезов на платье и пальто. Еще купил себе два костюма, две пары обуви, пальто и шапку -- многие ребята нашего стройотряда, и я в том числе, поступили в университет сразу после армии, и одеты были не особенно… Помню, накупил много книг по философии.
Оставшиеся деньги положил на сберкнижку и каждый месяц снимал по 30-40 рублей -- это была ощутимая добавка к моей 35-рублевой стипендии. В те годы «целинники» могли позволить себе иногда и ресторан. Тогда прилично посидеть вчетвером можно было за 40 рублей.
Наш трудовой семестр не ограничивался одной работой. Когда сегодня рассказываю своим студентам о том, как мы в обязательном порядке выступали с лекциями и концертами, они удивляются. Хватало сил и на выпуск стенгазет с шаржами на тех, кто не туда перевернул ведро с раствором, кто «затянул» угол дома, то есть поставил косо, не по отвесу. Словом, новостей хватало. Находилось время и для ухаживаний за местными девчатами. Правда, такая «конкуренция» со стороны приезжих парней не устраивала местных…
При таком темпе жизни два летних месяца пролетали, как неделя. В Киев возвращались уставшие и похудевшие килограммов на десять, руки гудели от бетонных и земляных работ. Ведь многое приходилось делать вручную. Помню, как выкладывал фронтон коровника из пескоблоков. Один такой «кирпичик» весил более пуда. Слава Богу, мой напарник был парень крепкий, он подавал мне блоки на помост, где я вел кладку. И сколько же мы за один день укладывали? Не меньше 150-200 пескоблоков.
Традиционно в первый день работы студенты разбивали о лопату бутылку шампанского
Припеваючи начал свой путь к популярности студент Киевского института культуры в 1975--1980 годах Михаил Поплавский. Под его творческим руководством стройотряд «Культармеец-76» по результатам трудового семестра занял первое место среди отрядов, работавших в Украине. Бойцы «Культармейца» получили по 700 рублей, тогда как «целинники» привезли по 400.
-- Директор колхоза имени Бузницкого Мироновского района Киевской области поддержал студентов тем, что обеспечил питание за счет правления колхоза, -- объясняет причины приличных заработков в Киевской области культуры Михаил Поплавский. -- Хорошо ели -- хорошо работали.
Через год я был командиром штаба. Зональный отряд Киева, насчитывающий 2000 студентов, работал в Тюмени, спустя год -- в Надыме Тюменской области. Перед отправлением двух эшелонов в Москву, откуда стройотряд вылетал в Нижневартовск, на киевском вокзале состоялся митинг. После его окончания ко мне подошел общительный молодой человек и представился: «Журналист «Вечерки». Хотел бы взять у тебя интервью». Корреспондентом оказался Александр Швец. То было мое первое интервью прессе. Только не знаю, опубликовали ли его.
В поезде ребята напились, стали хулиганить. Пришлось с милицией отправить нескольких человек домой -- с первого дня началась борьба за дисциплину.
Традиционно в первый день работы стройотряда разбивалась бутылка шампанского об лопату или угол дома. Вечером под студенческую кашу, приправленную тушенкой из жестяных банок, выпивали по 100 грамм. Проверено годами -- от старта зависит завершение трудового семестра.
Скажу откровенно, я старательно курировал работу женских стройотрядов. Таких в нашем зональном отряде была пятая часть -- студентки Института легкой промышленности, пищевого и Института культуры малярили, штукатурили. Приходилось защищать лицо москитными сетками, а открытые места натирать мазями -- таежный гнус надоедал невыносимо. Но этот дискомфорт оплачивался по северным коэффициентам. Работая на более легких работах, девчата возвращались в Киев с тысячей рублей, ребята привозили до 2000.
Я часто наведывался в женские бригады и как человек эмоциональный влюбился. Но мои встречи с девушкой продолжались недолго -- проспав из-за дождя, я опоздал на свидание, и она обиделась…
У нас была отличная концертная бригада. Помню, на День торговли к Николаю Рекуну, начальнику Нижневартовского отдела рабочего снабжения (самая влиятельная фигура на строительстве), приехал заместитель министра торговли РСФСР. Для московского гостя накрыли «поляну» в нижневартовском кинотеатре «Октябрь». После застолья украинские певцы и танцоры, трио бандуристок выступили с трехчасовым концертом. Кубанский козак Рекун, растроганный навеянными воспоминаниями, заплатил нашим артистам такую сумму, за которую нужно было бы вкалывать целый месяц.
За хорошую организацию работы начальники десяти трестов вместо денег премировали меня пятью-семью полушубками, очень модными тогда в Украине. На Севере же это была спецодежда для рабочих. Заработанные за два лета «премии» я продал знакомым и односельчанам. Кстати, некоторые из моих покупателей до сих носят эту «спецодежду», которой нет сноса. Вырученные деньги добавил к летним заработкам и купил «Жигули» шестой модели.
324Читайте нас у Facebook
