Избитый одноклассниками до потери памяти денис не может в этом году даже пойти в школу
Вечером того рокового дня Анатолий Александрович и Оксана Ивановна не находили себе места -- на улице давно стемнело, а сын все еще не вернулся из школы. Родительское сердце чуяло беду и не ошиблось. Когда Дениса привел домой друг, на сына страшно было смотреть: он едва держался на ногах, а лицо его представляло собой однородную отекшую массу.
Сотрясение головного мозга и оскольчатый перелом костей носа -- такой диагноз позже поставили Денису -- оказались делом рук одноклассников мальчика…
«На перемене ко мне подошел Андрей и сказал: «После школы будем тебя мочить»
После случившегося Денис все лето провел у бабушки в селе. Отправляя туда сына, родители надеялись, что народные методы лечения ему помогут. Свежий воздух, молоко, травы действительно сделали свое дело -- Денису стало немного лучше. Раньше мальчик жаловался на головокружения, бессонницу, терял сознание, его преследовали слуховые галлюцинации. В селе эти симптомы стали проявляться реже. Но он все так же быстро устает, у него по-прежнему нарушена координация движений.
При встрече с корреспондентом «ФАКТОВ» этот смуглый широкоплечий парень (готовя себя к службе в армии, Денис три года занимался в Школе юных десантников) жаловался на головную боль. Некоторых деталей происшедшего он не помнил, как не помнил и… фамилии своего классного руководителя и лучшего друга (резкое снижение памяти -- одно из последствий травмы. -- Авт). В остальном повествование парня было логичным и упорядоченным.
-- В начале прошлого учебного года, -- рассказывает Денис, -- у нас в классе произошла смена «власти». Наш признанный лидер переехал в другой город, и так уж получилось, что эта роль досталась мне. Но к нам пришел новенький, Андрей, который во всем хотел быть первым (имена ребят, участвовавших в драке, изменены по этическим соображениям. -- Авт. ). Однажды, когда я повторял перед уроком биологию, Андрей влетел в класс с криком «Думаешь, что ты здесь самый крутой?» -- и полез драться. Я зажал локтем его шею и подождал, пока он успокоится. Мой тренер всегда повторяет главную заповедь борца -- не навреди. Этим я и руководствовался, когда не стал драться с Андреем. Но на следующей перемене он подбежал ко мне и говорит: «После школы будем тебя мочить». Я не принял этого всерьез, но после седьмого урока, когда мы вместе с другом Толей вышли из школы, нас уже поджидала группа десятиклассников и мои одноклассники Андрей и Егор -- всего человек десять-пятнадцать. Толю, который шел за мной, схватили, заломили ему руки, а меня поволокли за угол школы. Сначала толкнули в спину, я согнулся, чтобы блокировать удары (Денис реально оценивал свои силы по сравнению с силами нападающих и даже в этой ситуации помнил все ту же заповедь -- не навреди. -- Авт. ). Вдруг последовал удар, которого я никак не ожидал, -- ногой по лицу! Что было дальше, помню плохо. Знаю, что Толя отвел меня сначала к себе домой, а потом в больницу.
На жалобу отца районное управление образования ответило, что в школе регулярно проводятся заседания на тему «Молодежная преступность»
Восстановить картину происшедшего могли бы свидетельские показания, ведь драка происходила в двадцати метрах от входа в школу. Напротив нее находится многоэтажный жилой дом, чуть дальше -- музыкальная школа. Тем не менее показания четырех свидетелей весьма расплывчаты и сводятся к тому, что единственный удар по лицу нанес одноклассник Дениса Егор. Десятиклассники присутствовали при этом в качестве… зрителей. Папа Дениса -- профессиональный военный -- уверен в том, что его сын физически сильнее одноклассников, поэтому смог бы дать им отпор. И если не сумел этого сделать, то, значит, десятиклассники были не просто зрителями, а участниками избиения.
-- Кому-то выгодно выгородить десятиклассников, -- говорит Анатолий Александрович. -- Потому что они понесли бы суровое наказание. А Андрей и Егор еще не достигли совершеннолетия, поэтому и спроса с них нет. Директор школы лишь резонно заметила, что теперь нам нужны будут деньги «на бинты и на вату», и предложила договориться с родителями учеников, избивших Дениса. Меня такая постановка вопроса возмутила (подкупали на глазах у сына!). Я в тот же день написал жалобу на действия директора в районное управление образования. И получил ответ: «Проверкой установлено, что в школе проводятся лекции по вопросам защиты прав несовершеннолетних, заседания классных руководителей на тему «Молодежная преступность», ведется постоянная работа психолого-консультативного пункта для детей и родителей». Очень полезная информация для отца, чьего сына избили средь бела дня чуть ли не на пороге школы!
Директор школы, где учился Денис, ничего предосудительного в своих действиях не видит:
-- В присутствии свидетелей -- своих заместителей -- я предлагала родителям Дениса встретиться с родителями Егора и Андрея, чтобы те возместили средства, затраченные на лечение. Действовала я в интересах обеих сторон. Четырнадцатилетние дети юридически не наказуемы, поэтому хотелось решить этот вопрос цивилизованно. Извинений и оплаты лечения, на мой взгляд, было бы вполне достаточно. Но о «просьбе» не обращаться в милицию речь не шла. Это законное право родителей. Школа же со своей стороны сделала все возможное: с Егором и Андреем провели беседы, ребят вместе с родителями вызывали на педсовет. Думаю, мальчишки осознали свою вину. Но для меня остается загадкой, почему Денис, занимающийся единоборствами, принял удар, как боксерская груша, хотя мог спокойно его блокировать.
«Повреждения средней тяжести -- это когда человек мертв?»
После инцидента Денис со своими обидчиками не встречался: до окончания учебного года он шесть месяцев не посещал школу. Но, по словам папы, они передают через Толю, который проведывает Дениса, примерно такие угрозы: дескать, пусть только появится в школе, мы повторим. Впрочем, Денису сейчас не до них и даже не до школы. С декабря прошлого года мальчик проходил обследования в восьми(!) амбулаториях и больницах -- от районной поликлиники до больницы имени Павлова. Состояние его здоровья не улучшалось: Денис терял сознание, страдал бессонницей, был раздражительным, у него резко упало зрение, появились галлюцинации. Врачи, обследовавшие его, ставили различные диагнозы: органическое поражение головного мозга травматического генеза, стойкий церебрастенический синдром с галлюцинаторными включениями, органическое расстройство личности и поведения вследствие сотрясения мозга и др. Каково же было удивление родителей, когда они ознакомились с заключением судмедэкспертизы -- «легкие телесные повреждения, повлекшие за собой кратковременную потерю здоровья»! Анатолий Александрович тогда воскликнул в сердцах: «Значит, повреждения средней тяжести -- это когда человек мертв?»
После такого заключения, а также ввиду того, что действия несовершеннолетних «одноклассников» не подпадали под хулиганство из-за наличия личного мотива, в возбуждении уголовного дела родителям было отказано. Но Анатолий Александрович решил бороться до конца.
-- Если я не смогу ничего доказать законным путем, представьте, с каким чувством несправедливости вступит мой сын во взрослую жизнь, -- говорит он. -- У него возникнет вопрос: «Зачем нужны законы, если они не могут защитить гражданина?» И уж не дай Бог у сына возникнет желание наказать виновных, минуя закон. После ошеломляющего заключения судмедэкспертизы я, имея на руках пачку справок, подтверждающих состояние здоровья сына, через районную прокуратуру обжаловал отказ в возбуждении уголовного дела. Была назначена повторная экспертиза по медицинской документации. Длилась она три месяца, но вердикт остался прежний -- легкие телесные повреждения. Для более глубокого изучения причин неудовлетворительного состояния ребенка была рекомендована комиссионная экспертиза в составе трех специалистов. Назначить такую экспертизу может только следователь, который ведет уголовное дело. Но в возбуждении уголовного дела нам снова отказали! Круг замкнулся. Единственная оставшаяся возможность добиться правды -- обратиться в суд с жалобой частного обвинения. Понятно, что для этого нужны деньги. Мы собираемся обращаться в суд, но позже. Чтобы собрать нужную сумму, необходимо время.
В квартире Дениса почти не осталось мебели: родители-инвалиды продали ее, чтобы купить сыну лекарства
Мама у Дениса -- инвалид III группы, отец -- инвалид войны II группы. Лечение сына исчерпало семейный бюджет. В квартире почти не осталось мебели -- ее продали, чтобы было на что покупать лекарства.
Почему же Денис так долго лечит последствия «легких телесных повреждений?» Этот вопрос я задала судебно-медицинскому эксперту Ашхен Никоян.
-- Судмедэксперт определяет только характер нанесенной травмы, -- говорит Ашхен Артюшовна. -- Травмы, нанесенные Денису, -- оскольчатый перелом костей носа и сотрясение головного мозга -- действительно относятся к легким телесным повреждениям, повлекшим за собой кратковременную потерю здоровья (сроком более шести, но менее двадцати одного дня). Другое дело, если эта травма спровоцировала осложнение какого-то фонового заболевания. Согласно приказу N 6 от 17. 01. 1995 года, которым мы руководствуемся, осложнения, обострения и последствия фоновых заболеваний при определении степени тяжести повреждений не учитываются. К примеру, человек, страдающий гемофилией (несворачиваемостью крови) может умереть от маленькой ранки. Но ранка эта относится к легким телесным повреждениям. Так и в случае с Денисом. Сотрясение мозга, видимо, вызвало осложнение фонового заболевания с такими нехорошими симптомами. Какого? Можно только догадываться, поскольку соответствующей записи в его амбулаторной карточке нет. Это может быть все, что угодно -- от родовой травмы до сосудистых заболеваний. Поэтому я и порекомендовала комиссионную экспертизу, которая могла бы установить причину всех симптомов, совершенно не соответствующих последствиям сотрясения мозга.
-- Но справедливо ли не учитывать осложнение фоновых заболеваний?
-- Все имеет свои слабые стороны, и наш приказ в том числе. Конечно, в связи с экологической ситуацией дети совсем по-другому реагируют на травмы. Может, в этой части и следовало бы пересмотреть приказ семилетней давности. Я прекрасно понимаю папу -- я бы за своего ребенка тоже боролась до конца. Понятно, что отец в первую очередь думает о здоровье сына, а не о каких-то приказах.
Действительно, какое дело отцу до законов и законодателей, если не куда-нибудь, а в школу он отправлял здорового сына. До какого отчаяния должен быть доведен человек, чтобы пожалеть, что воспитал порядочного гражданина, а не хулигана? И главное -- как Анатолию Александровичу объяснить сыну, что его заветной мечте теперь не суждено сбыться? В армию с поставленным врачами диагнозом не берут…
421Читайте нас у Facebook
