«любовь по переписке с зэком почти всегда заканчивается трагедией»
Из родительского дома Татьяна сбежала в 16 лет, так и не закончив школу. Ее отец, занимавший солидный пост в области, только растерянно развел руками. Мол, чего не хватало всегда послушной доченьке-отличнице: и одета, и обута, и дом полная чаша, и тряслись над единственным чадом, выполняя все ее прихоти, а в будущем ей светил престижный киевский вуз. Лишь позже подружки дочери проболтались, что Таня познакомилась по переписке с зэком и решила связать с ним свою жизнь. От услышанного отец слег с инфарктом в больницу -- врачам с трудом удалось его спасти. Почти полтора года Таня не подавала о себе весточек, а на днях вернулась домой с… семимесячным сыном на руках. Муж, который с ней так и не расписался, в очередной раз попался на краже. «Девчонки буквально засыпали нас письмами»
Родные были в шоке -- перед ними предстала совсем другая Таня. Покрытая татуировками девушка пила и курила, как бывалый мужик, а ее словесным оборотам поражался даже дед, прошедший войну пехотинцем. И, что самое страшное, Таня основательно «присела на иглу». В забытье ушли книги, любимая скрипка, на которой училась играть почти восемь лет. Теперь Татьяну, не обращавшую внимания даже на ребенка, интересовало только, как вытрясти из родителей деньги на водку или очередную дозу наркотиков. Отец опять слег с инфарктом. На этот раз из больницы он не вышел. Татьяна на похороны не пришла -- «гудела» в очередном запое…
-- Только не говорите «Вот она, современная молодежь!», -- попросил «ФАКТЫ» проработавший почти тридцать лет в местах заключения подполковник запаса Владимир Милищенко. -- И в прежние годы колонии ежедневно засыпали письмами желающие познакомиться с зэком. По роду службы мне приходилось их читать. Писали в основном девчонки-школьницы, не познавшие даже платонической любви, безобидного флирта со своими сверстниками. Кстати, они присылали письма не конкретному человеку, а наугад -- любому адресату. Девушки хотели отведать острых, доселе не изведанных ощущений, испытать «настоящие приключения с настоящими мужчинами», которых, как они считали по наивности, случайно попали за решетку. Они, как жены декабристов, без колебаний и раздумий готовы были мчаться в колонию, на поселение. Помню, 17-летняя Лена из Николаева упорно добивалась от меня фамилии осужденных «для переписки». На вопрос «Для чего это ей нужно?» ничего внятного ответить не могла. Потом она переписывалась сразу с четырьмя заключенными, не зная о том, что они осуждены за разбой и насилие. В конце концов все четверо дружно предложили девушке руку и сердце. Чем это закончилось -- не знаю. Дай-то Бог, счастьем. А вот Машеньку из Мукачева, тоже приславшую в нашу колонию письмо, я понимал и сочувствовал ей. Она родилась в колонии, родители -- воры, сама воровала в интернате, за что и угодила в спецшколу. Поэтому, наверное, девушка и стремилась к знакомой среде. Правда, намерения у нее были благие -- перевоспитать человека, создать нормальную семью, растить детей. Она повидала изнанку жизни и искала таких же обездоленных неудачников…
Между тем никто из романтически настроенных барышень, любовно взращенных в родительских теплицах, не знает, что в колониях за их письмами по-настоящему охотятся. На зоне даже существует весьма уважаемая каста писак, эдаких умельцев пера, которые могут за плату состряпать слезливо-печальное послание. Мол, сижу ни за что, одинок, все предали, сердце рвет любовь к тебе. В это трудно поверить, но десятки девушек отвечают «страдальцу», выражая готовность хоть сейчас идти под венец, даже ни разу не увидев жениха! То есть у зэка есть хороший выбор. Зачем ему это? Причина до простого банальна -- передачи! К тому же на редких, так называемых длительных, свиданиях сексуальный голод можно утолить только с официальной женой. Чем заканчиваются для молоденьких девчушек подобные браки, догадаться нетрудно. Впрочем, порой любовь по переписке оборачивается трагедией и для заключенного…
«Я готов был отдать за нее жизнь, а она обокрала меня и сбежала с другим… »
-- С детства я чувствовал свою ненужность, -- рассказывает «ФАКТАМ» приехавший из Луганска проведать Владимира Милищенко бывший его подопечный Алексей Старвет. -- Отец с матерью пили жутко -- день начинался с водки и ею же заканчивался. Все мало-мальски ценное в квартире родители продали. Меня они словно не замечали, хорошо еще, что сердобольные соседи подкармливали. Когда мне было шесть лет, я зашел в соседскую квартиру. Дяде Коля играл на баяне. Впервые услышанная «живая» музыка меня буквально потрясла. Год тайком бегал к нему учиться, а потом об этом узнал отец. Взбесился он тогда страшно. Меня сильно отлупили -- делом, мол, надо заниматься. А затем отец отправился с дружками поговорить с моим учителем. Дяде Коле они пробили голову, сломали обе руки, чтобы он больше не играл на баяне и не учил других. Отцу за это дали несколько лет колонии, там он и умер от туберкулеза.
Мать переживала страшно. Не из-за отца, а потому, что не стало денег на покупку водки. Пробовала она меня посылать воровать на базары и вокзалы, но по малолетству и неопытности я приносил мало. Мамаша била за это люто. Пришлось ей все же пойти работать дворником. Спала она без разбора со всеми, кто наливал. Однажды случайно познакомилась с представителями сексуальных меньшинств, и стала меня подкладывать под «голубых» за пару бутылок водки и закуску. Этот ад продолжался несколько лет. А в седьмом классе я заявил матери, что если еще кто-то из ее дружков ко мне полезет, пойду в милицию. Поскандалили мы тогда сильно, получил от нее несколько оплеух, но своего добился -- от меня отстали…
До окончания школы Алексей не дотянул полгода. Его мать привела в дом очередного мужика. Видно, прослышав от своей сожительницы кое-что о жизни сына, тот однажды попытался изнасиловать Алексея. Парень ударил его кухонным ножом. Рана оказалась смертельной. Алексею дали восемь лет в колонии строгого режима, но о содеянном он нисколько не сожалел: «Вернись время назад, поступил бы точно так же с этим подонком». Потом добавили за драку.
Алексей прошел типичный путь для впервые попавших за решетку: отчаяние, одиночество, чифирь, снова отчаяние, от которого пытался избавиться с помощью книг из тюремной библиотеки. Общаться было не с кем, ибо «коллеги» по отсидке его не жаловали, считая слишком умным, а это, по их понятиям, ненормально. Но он упорно верил, что выкарабкается из этой грязи.
Однажды к Алексею попало письмо киевлянки Марины. Завязалась оживленная переписка. Девушке было 18 лет, она училась на первом курсе политехнического института. Вскоре Алексей стал для нее всем в жизни. Решила его спасти, перевоспитать и связать с ним жизнь. Несмотря на отчаянные протесты родителей, бросила институт и, прихватив 100 гривен, сумку с вещами, где большую часть занимали письма возлюбленного, нагрянула к Алексею, уже переведенному на поселение. На осторожные советы Владимира Милищенко хорошо подумать о будущей жизни резко отрубила: «Я его люблю! Будем вместе работать, и сами всего добьемся!» Подполковник уже тогда засомневался в этих «наполеоновских» планах -- столичная девчушка явно ничего в жизни не умела, а из кулинарии только знала, как пожарить яичницу.
Счастье было недолгим…
Между тем Алексей, настрадавшийся в жизни, доселе никого не любивший, просто ошалел от внезапно свалившегося на него счастья.
-- Решил, что если уж начинать новую жизнь, то пусть Марина знает обо мне все, -- продолжает Алексей. -- Предупредил: «Я рос в пекле, мне самому с собой бывает тяжело. Подумай еще раз». Но она лишь обняла меня в ответ, а через неделю мы поженились…
Вел он себя с ней осторожно, чтобы не разочаровалась, не испугалась, не сломала свою жизнь, чтобы не замечала безрадостный убогий быт, окружавшую нищету, чтобы не надорвалась на не привычной для нее работе. Возможно, поэтому они и прожили пару счастливых месяцев. Каждый из этих дней он запомнил на всю жизнь. Запомнил поминутно…
Оставалось всего несколько недель до освобождения, когда его попросил зайти начальник колонии. Стараясь не смотреть в глаза Алексею и осторожно подбирая слова, сообщил страшную для него весть: Марина сбежала с… 50-летнем торговцем наркотиками, который только что освободился. Жена, прихватив все их скудные сбережения, одежду и обувь мужа, не оставила ему даже записки! До самого освобождения он пролежал в лазарете, безучастный ко всему. А за два часа до выхода на свободу его вынули из петли санитары. Успели откачать.
-- Я искал Марину с ним два года, хотел убить, -- признается Алексей. -- Иногда приходил в себя, пугался своих мыслей и даже собирался пойти в милицию. Мол, готовлю преднамеренное убийство… Немного успокоился, когда в бесполезных метаниях по стране прошел еще год. Устроился в строительную бригаду, езжу на заработки в Россию. Но нет, не простил, ничего не забыл. Правда, жажда мести у меня притупилась. Видно, червоточина в Марине была изначально. А я этого не сумел рассмотреть…
-- Марина, скорее всего, хотела поиграть в роковые страсти, -- считает Владимир Милищенко. -- А таким, как Алексей, нужны нравственно чистые подруги, добрые, знающие жизнь, ради которых имеет смысл начать все с начала, создать семью. Но этот случай -- скорее исключение из правил. Может быть, рассказанное хоть немного заставит задуматься тех наивных девушек, которые мечтают познакомиться с зэком?
Читайте нас у Facebook
