«самолет вернуть. Фотокорреспондента темина расстрелять. Жуков»
Весьма колоритной фигурой в журналистском мире был фотокорреспондент «Правды» и «Красной звезды» Виктор Темин. В поисках самых интересных снимков он исколесил тысячи километров, успевал побывать всюду, причем быстрее всех и раньше всех. Никто толком не знал, где проходил перелет по «сталинскому маршруту», а Темин уже встречал чкаловский экипаж на острове Удд. Он «щелкал» бои у озера Хасан и в районе реки Халхин-Гол, в дни конфликта с финнами его встречали на Карельском перешейке, а затем видели на всех фронтах Великой Отечественной…
Виктор Темин запечатлел для истории тысячи интересных событий, следуя строкам из симоновской песни: «… И чтобы, между прочим, был фитиль всем прочим… »
«Потеряешь -- повешу!» -- уточнил Мехлис, вручая фотокору пропуск, подписанный самим Сталиным
Фотокорреспондент Виктор Темин, чтобы добыть материал, шел на все, мог любое начальство обвести вокруг пальца. А накануне взятия Берлина приключилась с ним необычная история. Тогда этот папарацци, как сегодня называют удачливых фотокоров, чуть не загремел под трибунал, попав под горячую руку самого маршала Жукова.
Корреспондент «Правды» Темин прибыл под Берлин накануне его штурма. А перед командировкой ему удалось получить от одного из самых преданных слуг Сталина -- беспощадного Мехлиса -- подписанный лично Иосифом Виссарионовичем картонный пропуск, позволяющий беспрепятственно бывать на всех фронтах. «Потеряешь -- повешу!» -- коротко уточнил Мехлис, вручая всесильную картонку.
Быстро сориентировавшись в столице третьего рейха, Темин решил: не будет же он мотаться с «лейкой» и блокнотом на своих двух -- и выбил себе… танк. На нем с первыми экипажами фотокор ворвался в Берлин. Из тридцатьчетверки снимал уличные бои танкистов 1-го механизированного корпуса генерала Кривошеина. Интересна такая деталь из жизни комкора. 22 сентября 1939 года в Бресте состоялся объединенный парад наших и немецких войск по случаю разгрома Польши. Принимали парад командир корпуса Гудериан и комбриг Кривошеин. Гремели оркестры, в воздухе проносились «мессершмитты», а мы склоняли свои знамена, чествуя колонну гитлеровских «панцерников»… В сорок первом Кривошеин и Гудериан будут рассматривать друг друга через прорезь прицелов.
С самого первого дня боев за овладение Берлином летчику 919 авиаполка связи 16 воздушной армии младшему лейтенанту Ивану Вештаку было поручено выполнить полеты с фотокором Теминым для съемки с воздуха штурма фашистской столицы. Летали они на По-2 с бортовым номером 21.
-- За время наших полетов самолет получил около полусотни пулевых и осколочных пробоин, -- вспоминает Иван Аврамович. -- Мы летели очень низко над землей, поэтому во всех деталях видели уличные бои, горящие дома, разрывы снарядов, вдоль Одера -- покореженные орудия, танки, самоходки, машины. И очень много убитых. Столько никогда не видел. Ощущение жуткое! Разрушенный пригород, полусгоревший сарай, притрушенный соломой, а там наших обгоревших солдат человек двадцать. Видать, расстрелянные и подожженные. Мне даже не по себе стало. Для нас-то война в воздухе проходила, и мы не видели всех этих сухопутных ужасов…
Утром 30 апреля развернулись бои за рейхстаг. Майор Темин пристально следил за ними, с нетерпением ожидая кульминационного момента -- появления знамени на рейхстаге. Но битва носила самый ожесточенный характер, и лишь во второй половине дня наши отдельные «штурмовики» ворвались в здание, где шли жаркие стычки за каждый этаж, каждую комнату, каждый лестничный пролет…
«Товарищ маршал мне лично приказал лететь на этом самолете в Москву»
Темин весь день не отрывал глаз от купола, ожидая, когда бойцы 756-го стрелкового полка укрепят на здании красный флаг. И не дождался. Знамя водрузили только в ночь на первое мая. В темноте ведь, не сфотографируешь. Чуть свет Темин возвратился на свою исходную точку и увидел развевающееся над рейхстагом знамя. Что делать, как подобраться к нему поближе? Еще рвутся снаряды, гитлеровцы бьют с верхних этажей. Сизый дым окутывал улицы сплошной пеленой… И тогда фотокорреспондент помчался на полевой аэродром, дислоцирующийся севернее Берлина. Нашел Ивана Вештака, объяснил летчику ситуацию.
-- В тот день был сильный туман, -- говорит Иван Вештак. -- Убеждаю Темина, что погоды нет, а он мне: «найдешь». Пришлось лететь очень низко. Ориентировались по крупномасштабной карте. Туман смешивался с дымами пожарищ, со всех сторон били зенитки -- их наставили даже на крышах многоэтажных домов. В воздухе рвались снаряды…
Летчику даже показалось, что один из снарядов угодил прямо в самолет, но оказалось, что пробило только несущую ленту крыла, и она под действием встречного потока воздуха, спружинив о борт машины, ударила пилота в плечо. Удалось только один раз пролететь вблизи рейхстага, на куполе которого развевался красный флаг.
Вот так был сделан этот единственный снимок. И довольно удачный! Летчику объявили благодарность. А что же Темин? Он бросился на ближайший аэродром, чтобы поскорее доставить снимок в «Правду». Однако там стоял только один самолет -- персональный «дуглас» командующего I Белорусским фронтом маршала Жукова. Темин разыскал экипаж и объявил командиру: «Товарищ маршал приказал мне лично лететь на этом самолете в Москву со спецзаданием. Срочный пакет для Верховного главнокомандующего». Это было сказано столь категорично, что ему поверили, и «дуглас» поднялся в воздух.
Как на грех, самолет вскоре понадобился командующему. И тут ему доложили: «По вашему приказанию самолет отправлен в столицу». «Как?! -- удивился маршал. -- Я не давал никаких приказаний… »
Все поняли, что вот-вот разразится жестокая буря, и все рассказали Жукову в деталях. Градус кипения у Жукова выскочил за все деления, и тот дал распоряжение: срочно отправить экипажу радиограмму: «Самолет вернуть. Темина расстрелять… »
Заокеанские коллеги подобрели, увидев в руках нашего корреспондента водку «Московская» и банку черной икры
А самолет уже подлетал к Москве. Темину ничего не оставалось, как броситься летчикам в ноги: «Ребята, вы всегда оправдаетесь, почему не смогли вовремя вернуться, -- свалите на погоду, еще на что-то, а иначе мне -- «вышка»!» Уговорил. Приземлились на Центральном аэродроме, откуда до редакции «Правды» рукой подать. Наутро номер газеты вышел со снимком Темина и приказом Верховного Главнокомандующего о взятии Берлина на первой полосе.
Загрузив маршальский самолет свежими газетами, корреспондент прилетел в Германию и… сразу был арестован. Друзья-журналисты бросились хлопотать о помиловании, кто-то дошел до самого Жукова, показал ему «горячий» номер «Правды» с фотографией Темина.
В конце концов командующий фронтом сменил гнев на милость. Он вызвал к себе корреспондента: «То, что вы сделали, подобно подвигу и достойно большой награды. Но за недисциплинированность… -- Жуков немного помолчал и, слегка махнув рукой, закончил. -- Получите орден Красной Звезды». Прощенный майор Темин с пишущей и снимающейся братией «гудел», и по берлинским улицам неслось разухабистое: «От ветров и водки хрипли наши глотки… »
Виктор Темин присутствовал при подписании акта капитуляции Японии на американском линкоре «Миссури», стоявшем в Токийском заливе. Запечатлеть это событие желало около двухсот корреспондентов из разных стран мира. Американцам, естественно, указали места около стола, советских же журналистов поставили от него на расстоянии семидесяти метров (!). Темин рвал и метал -- у него не было телеобъектива и съемка обрекалась на провал. Но он знал, что есть такие ключики, которые открывают любую дверь. Подойдя к охраннику, протянул ему… банку черной икры. Таким же способом преодолел второй и третий «кордоны». Пристроился к американским корреспондентам и операторам, для которых у борта линкора устроили специальную площадку.
Заокеанские коллеги вначале встретили Темина недоброжелательно, но тот показал им водку «Московская», банки черной икры (чтоб их разорвало!) и произнес: «После съемки выпьем за победу. О»кей?» Предложение было принято с восторгом. Но два подошедших офицера попросили Темина удалиться к своим, подчеркнув, что место у стола, где будет подписываться акт капитуляции… продано за 10 000 долларов.
И здесь на выручку Темину пришел генерал-лейтенант Деревянко, глава нашей делегации. Он сказал, что это его личный фотокорреспондент, и даже познакомил Темина с главой американской делегации генералом Дугласом Макартуром.
Таким образом, Виктору Темину, единственному из всех наших фотожурналистов, удалось заснять подписание акта капитуляции Японии. Это был последний снимок войны…
У бывшего военного летчика появилось новое увлечение -- пчелы
Мы сидим с Иваном Аврамовичем Вештаком, просматриваем его «досье». Как же сложилась жизнь человека, который летал с Теминым на историческую съемку? Младший лейтенант был награжден орденом Отечественной войны, а редакция газеты «Правда» премировала его тысячей рублей. Деньги он отправил на Киевщину для восстановления своей хаты, сожженной гитлеровцами.
После войны Иван Вештак остался в Германии, работал в советской военной администрации, затем с семьей переехал служить в Белорусский военный округ. Занимал должность командира эскадрильи, а с появлением вертолетов одним из первых освоил винтокрылую машину, стал мастером спорта, судьей международного класса. Уволившись в запас, приехал на родину. Работал начальником пожарной инспекции Киевского военного округа, рисовал, занимался чеканкой. Потом появилось новое увлечение -- пчелы. Стал ездить со своими ульями по всей Украине. Сопровождает Ивана Аврамовича в поездках его жена -- Галина Федоровна. Ей-то не привыкать к кочевой жизни…
В прошлом году в канун Дня Победы в Мемориальный комплекс «Национального музея истории Великой Отечественной войны 1941-1945гг. » пришли ветераны на встречу со Знаменем Победы, которое было водружено в сорок пятом году над рейхстагом. Среди них был и Иван Аврамович -- летчик того По-2 со «счастливым» номером 21, с борта которого был сделан единственный снимок знамени на куполе рейхстага…
Читайте нас у Facebook
