Не понимая, что их ведут расстреливать, некоторые душевнобольные пританцовывали и смеялись. Перед тем, как отнять жизнь, гитлеровцы раздевали несчастных догола
Гитлеровцы загнали 300 душевнобольных пациентов Кирилловской больницы в одно из зданий, где продержали их без еды и воды несколько дней. Затем несчастных расстреляли в овраге Кирилловской рощи. Остальных убивали 7 января, 27 марта и 17 октября 1942 года. В автомашины-душегубки вталкивали по 60--70 человек. Их тут же умерщвляли, а посиневшие тела бросали прямо у здания больницы. Уничтожили 751 пациента… Организаторами убийств были руководители здравоохранения при генеральном комиссариате Гросскопф и врач военного лазарета Больм.
Свидетелей расправы над беззащитными людьми осталось немного. Одна из них -- Любовь Антоновна Панченко, которой в тот год минуло семнадцать, сегодня делится с читателями «ФАКТОВ» страшными воспоминаниями.
Однажды немец взял меня за подбородок и спросил: «Юда?» -- «Нет-нет», -- ответила я
-- Появившись здесь, немцы начали рассматривать больных. Евреев согнали в одно отделение, находившееся около Кирилловской рощи. Водили их туда мимо игравших здесь же детей, -- вспоминает 77-летняя Любовь Антоновна. -- Мы с родителями жили в одном из каменных домов барачного типа, расположенных на территории больницы, как и многие сотрудники. Моя мама всю жизнь проработала в Павловке санитаркой, отец привозил для больницы продукты.
-- Любовь Антоновна, кто сопровождал больных и как реагировал медперсонал больницы на расправу? Пытался ли кто-нибудь защищать пациентов?
-- Обычно их вели в отделение немцы. Но если они приказывали, то наши врачи вынуждены были им помогать. Не помню -- сутки или больше там больных собирали. А потом всех вывели в рощу и расстреляли. Мы слышали выстрелы -- жутко было. Говорят, что потом пленных заставили закопать убитых. Наверное, пленные перед тем и ямы копали. От взрослых мы слышали, что после расстрела этих пленных тоже убили там, чтобы не распространялись.
Потом мы бегали смотреть. Свежая земля, как будто трактором по ней проехали. Теперь там лес.
Расстрелы в «Павловке» начались вскоре после Бабьего яра. Помню, мы в клек -- игра такая, как городки, с пацанами играли. А тут бежит старик с бородой, кричит: «Ой, Боже мой!» -- «Что такое, дедушка?» -- спрашиваем. «Нам сказали, что будут увозить, а теперь расстреливают. Где мне спрятаться?» Мы посоветовали ему укрыться в одном из отделений, а сами побросали палки и хотели бежать в Бабий яр, посмотреть. А потом рассудили: это ж нас там подхватят и тоже убьют как свидетелей!
Я хоть и отчаянная была в детстве -- с ребятами дралась, окончила седьмой класс с поведением «плохо», однако тоже страшно боялась. Немцы на нас, девушек, поглядывали. А я в молодые годы была ничего, красивая даже -- волосы черные, вьющиеся, глаза темные. Однажды немец подошел, взял меня за подбородок и говорит: «Юда!?» -- «Нет-нет», -- отвечаю. После этого косынкой укутывалась, чтобы и лица не было видно.
Потом на месте расстрела здоровых евреев в Бабьем Яру все-таки с мальчишками побывали -- там то туфель валялся, то ботинок, то рваная облигация. А расстреливали людей не там, где сейчас памятник, а на месте новой станции метро.
«От пациентов я получала по зубам, да так, что меня водой приходилось отливать»
-- Русских больных уморили в душегубках на несколько месяцев позже, чем евреев, -- продолжает Любовь Антоновна. -- Подъезжала машина к отделению, больных в нее заталкивали и везли в клуб или Кирилловскую церковь, где складывали их тела. Пока довезут -- человека уже нет.
В том клубе до войны был форпост пионерский. Был у нас духовой оркестр, танцевальный кружок. А в роще находилась площадка для спортивных игр.
-- Как этих несчастных потом хоронили?
-- Когда и как их хоронили, я вам не могу сказать. Нас родители боялись отпускать из дому.
-- «Павловка» осталась совсем без пациентов?
-- Да, всех побили. А потом стали сюда привозить раненых немцев. Медсестрами здесь уже служили немки. А как фашистов выгнали из Киева, тут образовался наш госпиталь. Мама опять стала работать. Привозили раненых и тех, у кого немножко с головой, нервных. А отец мой еще в первые дни войны погиб. По-видимому, на Юго-Западном фронте. Он хотел, чтобы я пошла в медицинский техникум. А у меня два желания было -- в консерваторию и еще в речное. Голос был, как у Мирошниченко. И плавала хорошо, ныряла. Переплывала Днепр. Мечтала управлять пароходом. Но не пришлось. Стала медсестрой и 51 год в «Павловке» проработала лаборанткой. Ходила у больных кровь брала. А в 72 года меня отправили на пенсию. Ой, как мне было плохо! Ведь я всю жизнь отдала больнице. А в работе всякое случалось. И по морде от пациентов получала, и по зубам. Да так, что меня порой водой приходилось отливать. Если очень возбуждены, то и пять человек не удержат, когда я у них кровь беру. Мне предлагали внучку одного врача в школу водить. А я себе думаю: как вдруг этой бонной стану? Я ведь работать привыкла! Но, к счастью, заведующая меня вскоре восстановила в должности препаратора.
-- Кроме вас, есть еще свидетели расправы над больными?
-- Фактически никого из моих сверстников уже нет. Одна моя подружка жива, так лежала тут в «Павловке» уже три раза. Что она расскажет -- больной человек. Другая погибла в аварии сразу после войны.
Некоторым больным внутривенно вводили бензин, чтобы не тратить патроны
-- Уничтожение душевнобольных происходило в годы войны в Украине повсеместно, но, к счастью, не везде успешно. Многие врачи старались разными способами укрывать людей, -- комментирует заведующий кафедрой детской, социальной и судебной психиатрии Киевской медицинской академии последипломного образования им. П. Шупика профессор Анатолий Чуприков. -- В частности, Сватовская больница на севере Луганской области за время фашистской оккупации не потеряла ни одного больного. Им сохранили жизнь самоотверженные действия персонала. Пациентов прятали в подсобных помещениях для скота, отправляли к родным. Способствовало спасению людей и то, что в этих краях немцы продержались только полгода. Больницу тогда и до сих пор обслуживают династии сотрудников, где родителей сменяют дети.
Спаслась часть больных и в Васильковской психиатрической больнице, которая находится в Днепропетровской области. Одна женщина, которая заболела из-за переживаний в ходе раскулачивания и находилась во время оккупации в больнице, спустя десятилетия мне об этом рассказывала. По ее словам, слух о том, что будут уничтожать психически больных, дошел до пациентов. Те, кто владел собой и понимал, что ему грозит, убежали в кукурузу и спаслись. Других немцы закрыли в отделениях, окна и двери забили досками. Постепенно больные там погибли от голода и жажды. А некоторым пациентам лечебницы гитлеровцы внутривенно вводили бензин -- чтобы не тратить патроны…
На территории областной клинической больницы им. Мечникова в Днепропетровске существовало до войны психиатрическое отделение на 150 коек. Там погибли не только больные, но и врачи.
Очень сильно пострадала еще одна лечебница Днепропетровска, более крупная, чем «Павловка». Сегодня это областная психиатрическая больница номер один.
-- Гитлеровцы не пощадили и своих душевнобольных…
-- Цифры пострадавших в самой Германии огромные -- около 250 тысяч человек. Кроме того, что гитлеровцы уморили значительную часть своих больных, многих они стерилизовали, чтобы те не давали потомства. Эта варварская акция по улучшению человеческого рода была бесполезной. Спустя десятилетия психиатрические больницы Германии снова наполнились пациентами.
-- Как известно, впоследствии немецкая нация покаялась.
-- Психиатрическая общественность долгое время отказывалась проводить свои форумы в Германии. Но в 1999 году, наконец, в Гамбурге впервые за послевоенные годы прошел 11-й всемирный конгресс психиатров. Первое пленарное заседание было посвящено уничтожению фашистами в годы войны психически больных. Присутствовали члены правительства этой земли, высокие чины медицинской администрации, руководители психиатрии. Выступающие объективно рассказывали о тех временах, говорили, что эти ужасы не должны повторяться. Это было своего рода покаяние.
-- Трагические события в США практически повторили преступления нацистов. Взрыв небоскребов стали даже называть Бабьим яром в Америке…
-- К сожалению, идеология жестокости и ненависти по отношению к другим народам не осталась в прошлом. Раньше гитлеровцы наказывали людей смертной казнью за то, что они душевнобольные или евреи, а сегодня некоторые считают, что американцы не имеют права на жизнь. Это повторение идеологии Гитлера. И если мы в этой ситуации не станем защищать друг друга, полагая, что беда нас минует, преступления против человечества будут повторяться.
Директор «Павловки» помогал фашистам уничтожать больных
Знакомясь с материалами Центрального государственного архива общественных организаций Украины, я натолкнулась на воспоминания одного из очевидцев, которые меня особенно поразили: «Не понимая, что их ведут расстреливать, некоторые душевнобольные пританцовывали и смеялись. Перед тем, как отнять жизнь у несчастных, фашисты с присущей им рачительностью раздевали их догола».
Я также ознакомилась с документальными свидетельствами других очевидцев тех дней, после чего мне стало стыдно за некоторых наших соотечественников. Несмотря на то, что прошло уже 60 лет, мы не называем фамилии людей, которые помогали фашистам, чтобы не бросить тень на их родственников.
«Вскоре после взятия Киева немцы прибыли в больницу и осмотрели ее. В тот же день Павел Петрович Ч. , директор, распорядился о переводе всех больных евреев в одно здание -- восьмое отделение, находящееся возле рощи. Затем гестаповцы пригнали пленных, которые выкопали вблизи этого здания огромную яму. В день расстрела от здания восьмого отделения до ямы густой цепью стали гестаповцы с палками и гнали больных. У ямы стояли офицеры с автоматами и расстреливали больных. Тех, кто был слишком слаб и не мог стоять, сталкивали в яму живыми.
Через две-три недели гестаповцы снова появились в больнице, чтобы уничтожить оставшихся больных в душегубках и освободить помещения для госпиталя.
Два месяца спустя гестаповцы уничтожили в душегубке около 60 вновь поступивших в восьмое отделение больных.
Павел Петрович Ч. , директор, лично проверял, чтобы все больные были переведены в восьмое отделение для расстрела. Уже не работая в больнице, он приезжал с гестаповцами, чтобы помочь им уничтожить остальных пациентов.
Наталья Александровна Л. , вскоре ставшая женой директора больницы, во всем ему помогала. Впоследствии перешла на работу в крупный немецкий штаб переводчицей. По слухам, супруги эвакуировались вместе с гестапо за два месяца до освобождения Киева.
Иосиф Константинович Г. , завхоз больницы. Помогал в выборе места для ямы и вместе с немцами выгонял пациентов из отделений. Пользовался у немцев привилегиями. По его доносам было арестовано и расстреляно несколько человек.
Эльза Фридриховна А. , переводчица. Проявляла инициативу в выявлении больных евреев. Выехала вместе с немцами.
Сергей О. Помогал подводить больных к яме для расстрела. Зная немецкий язык, давал гестаповцам разные советы. »
1523Читайте нас у Facebook
