«Накануне Дня святого Николая моя 14-летняя дочь получила по интернету письмо из Египта: «Ты из Киева? Твою маму зовут Лина? Тогда я твой папа… »
После того как в декабре минувшего года в «ФАКТАХ» вышла статья об украинских туристках, которые отправляются в арабские страны, чтобы постичь тонкости восточной любви, я повстречала свою знакомую. «Правдивая статья, — вспомнила она публикацию в газете. — Арабские мужчины действительно самые романтичные любовники на земле». «А ты откуда знаешь?» — спросила я. «Да у меня же дочь от египтянина, — огорошила меня Лина. — И встретилась я с ее папой в начале девяностых в Эмиратах. Был бурный роман. Я вернулась в Украину. Родила дочь. И вдруг он нас разыскал. Через пятнадцать лет… »
Только сейчас я заметила, как взволнована Лина. Я затянула приятельницу в ближайшее кафе, чтобы выведать все подробности этой истории.
«В ресторане я должна была сидеть, опустив глаза, не смея взглянуть на других мужчин»
— Как ты попала в Эмираты?
— Это была первая страна, куда я поехала после падения железного занавеса. Мне было 29 лет. В Киеве я была известным тренером по шейпингу. Собирала залы по 100-120 человек. Занималась еще и культуризмом, побеждала на чемпионатах. Зарабатывала по 400-500 долларов в месяц. От мужчин отбоя не было. Но семью создавать не торопилась.
Как раз открылись границы, и мои коллеги стали уезжать на заработки в другие страны. Я тоже рискнула и, недолго думая, выбрала «экзотику» — рванула в Объединенные Арабские Эмираты. Там требовались тренеры в закрытые женские фитнесс-клубы. Открыла визу на три месяца, прилетела в Эмираты, устроилась в отеле, дала объявление, что ищу работу тренера. И буквально в первые же дни встретила Фарида. Он был на год старше. Красивый брюнет со спортивной фигурой, чуть ниже меня ростом. Чувственный рот, глаза, как горящие угли…
Это было, как пишут в книжках: «Их взгляды встретились, и сердца пронзили стрелы любви… » (Смеется. ) Я, бывшая советская школьница, первый раз за границей. Восточные базары, витрины, полные золота, красивые смуглые люди, жара, запахи пряностей… Не помню, говорили ли мы с Фаридом больше десяти минут. У меня колотилось сердце, подкашивались ноги. Он предложил мне показать город и пригласил в машину. Пытаясь соблюсти остатки приличий, я спросила: «Ты женат?» Он ответил: «Нет». Помню, как сейчас: у него была большая белая «Тойота». Я, в красивом белом платье, сажусь к нему в машину, и мы куда-то едем…
— Кроме внешности, в нем что-то еще было?
— Искренность, эмоциональность, чувственность. На что покупаются многие славянские женщины. Фарид рассказал, что родился в семье потомственных художников. Закончил Каирскую академию художеств в Египте и так же, как и я, приехал искать работу в Арабские Эмираты. Устроился по контракту художником-дизайнером, снимал трехкомнатную квартиру, где я прожила с ним лучшие три месяца своей жизни. Разумеется, о работе тренера пришлось забыть: Фарид хотел, чтобы все свободное время я посвящала ему.
Общались мы с помощью словарика. Часами копались в нем, чтобы выразить свои чувства. Фарид много раз говорил: «Я люблю тебя. Ты самая красивая!», часто гладил меня по голове (тогда у меня были светлые кудри, в духе Мерилин Монро) и удивлялся: «Как же так получилось, что мы, люди разных стран, разных культур, встретились?» Но наши отношения старался не афишировать. Говорил, что в этой стране незамужней женщине запрещено находиться рядом с мужчиной. Когда мы встречались в ресторане с его друзьями, я должна была сидеть, опустив глаза, не смея взглянуть на других мужчин.
— «Спортсменку, комсомолку, красавицу» не смешила такая роль? Не напрягала?
— Ничуть. Наверное, когда любишь, готов принять любые особенности чужой религии, чужой страны. Более того, вся эта экзотика мне безумно нравилась! Я ни минуты не сомневалась, что мы поженимся. Но однажды Фарид сказал: «Твоя виза скоро заканчивается, ты должна уехать». И хоть любимый ничего не обещал, я оставила ему номер своего телефона в Киеве и улетела домой, пребывая в уверенности, что он преодолеет все преграды, чтобы мы были вместе.
Но время шло, а он не звонил. Подруга мне сказала: «Лина, забудь! Это «глухарь» полный!.. » Я и сама уже начала это понимать. И вдруг узнала, что беременна…
«Увидев смуглый цвет кожи ребенка и зная, что рожаю без мужа, врач буднично спросила: «Ну что, пишете отказ?»
— О чем ты сразу подумала?
— Первая мысль: «Я хочу ребенка от этого мужчины». Вторая: «Это невозможно. Ведь он больше не звонит… » Мама тут же окружила меня любовью и заботой, сказав: «Будем рожать! Все будет хорошо». А это был 1994 год, разруха в стране, безработица. Родители как раз ушли на пенсию. Я тоже осталась без работы: многие в те годы стали экономить, находились в депрессии, словом, людям было не до шейпинга. Хотела устроиться хотя бы продавцом на лоток, но не могла найти даже место уборщицы. Помню, как после очередного отказа в получении работы ехала в метро и слезы лились из глаз ручьем. Не могла даже подумать, что когда-нибудь окажусь в такой нищете. Ведь раньше у меня были деньги, успех, наполеоновские планы стать чемпионкой мира по культуризму и уехать в Америку. Все рухнуло в один миг…
— Разве твой успех и популярность так быстро забыли?
— Помогали буквально единицы. Да и признаться, что ты голодна, было невыносимо. Однажды зашла к знакомой, которая жила вполне безбедно, и обмолвилась, что беременна. Она вроде бы искренне обрадовалась: «Линусик, это так хорошо! У меня самой вон бегает малыш… » Набравшись духу, я сказала, что мне нечего есть, и попросила одолжить на хлеб. Она ответила: «Ой, у меня у самой как раз мелких денег сейчас нет». Сгорев от стыда и унижения, я убежала, решив больше ни у кого ничего не просить. Но моя коллега — тренер по шейпингу Марина, — не спрашивая ни о чем, стала меня постоянно подкармливать, угощая свежими булками с маслом. Ничего вкуснее в своей жизни я не ела.
Мои силы — и моральные, и физические — были на исходе. И однажды сказала подруге: «Наверное, пойду на аборт». Она спешно отвела меня в католическую церковь, где работали активистки движения против абортов. Я пришла к одной из этих женщин и говорю: «Была любовь, теперь будет ребенок, мужа нет, есть нечего. Зачем рожать?» Она не стала мне читать мораль, а просто сказала, что ее дом для меня всегда открыт. Каждый день я приезжала к ней на Троещину, она меня кормила ужином и давала пару долларов, чтобы я могла купить молоко и творог.
— Как она тебя убедила оставить ребенка?
— Просто дала брошюру, где были картинки, каким становится ребенок в животе у мамы каждый месяц. Что вот у него уже появляются пальчики, он растет. И так меня пронзили эти картинки, что я подумала: «Господи, как хорошо, что я ничего со своим ребенком не сделала!.. »
Беременность проходила легко. На седьмом месяце мне удалось собрать группу по шейпингу из восьми богатых клиенток. На занятия они приезжали в норковых шубах, платили по сорок долларов в месяц — большие по тем временам деньги. Это было спасение.
Дочка родилась здоровой и крепкой. Вес 4200, рост 50 сантиметров. Увидев смуглый цвет кожи и черные глаза моей крошки и зная, что я рожаю без мужа, врач буднично спросила: «Ну что, пишете отказ?» Я возмутилась: «Вы что? Да я ни за что на свете не откажусь от своего ребенка!»
— Ты пыталась сообщить Фариду о дочке?
— Когда Ярославе было около года, я сделала альбом с ее фотографиями, приехала в аэропорт и попросила одну из пассажирок, которая летела в Эмираты, позвонить Фариду и передать ему этот альбом. А на фотографиях Слава — копия папы. Узнав, что стал отцом, Фарид тут же позвонил в Киев: «Это моя дочь! Я счастлив! Я вас люблю! Я приеду!» Но так и не объявился. Мама сказала: «Лина, наверное, он поступил по законам своей религии, своей страны. Прости его и отпусти». Только боль не уходила.
Однажды я сказала друзьям — художникам Максиму и его жене, которые тоже заботились обо мне: «Почему я такая несчастливая?» Максим воскликнул: «Лина, ты что? Разве это не счастье — пережить яркую красивую любовь в чужой стране? Разве это не счастье — родить ребенка от любимого человека?» Он меня «переформатировал». Я вышла из депрессии, поступила в университет на философский факультет, где темой курсовой работы выбрала ислам. Стала изучать культуру восточных стран. Это была такая иллюзия: вроде бы становишься ближе к любимому, проживаешь хоть какую-то совместную жизнь.
«Дочка спрашивала: «Мама, разве я такая плохая девочка, что папа не хочет меня найти?»
- Наверное, другим мужчинам вытащить тебя из мира этих иллюзий было нелегко…
— Это правда. Я много раз пыталась построить отношения, но что-то не складывалось. Может быть, я и забыла бы о Фариде, но тут подросла Ярослава и стала спрашивать: «Мама, а где мой папа? Разве я такая плохая девочка, что папа не хочет меня найти?» И хоть у Славы в классе у половины детей не было отцов, я чувствовала огромную вину перед дочкой.
Тем не менее у девочки была настоящая семья: мы жили вместе с моими родителями, которые в ней души не чаяли. Я нашла хорошую работу. В спорт уже не вернулась: если бы вела группы по шейпингу, была бы занята все вечера. А я хотела их проводить с дочкой, которую любила больше всего на свете.
В память о бывшей возлюбленной украинке Фарид назвал свою младшую дочь Линой
— Жизнь шла своим чередом, — продолжает Лина. — И вдруг умер мой папа. Сердце. Вскоре заболела раком и скончалась мама. Наша двухкомнатная квартира опустела. Я приходила по вечерам с работы домой, и у меня начиналась истерика. Тогда стала включать радио и слушать передачи, которые вел Роман Трахтенберг (известный российский шоумен и радиоведущий. — Авт. ). Его смешные байки стали для меня лекарством. Боль отступала. Я нашла сайт Романа, выразила восхищение его творчеством, какое-то время мы с ним переписывались. И вдруг Ярослава мне сообщает: «Мама, Трахтенберг умер». Потом скончался Владимир Турчинский, который тоже был моим кумиром. Они были так молоды! Эти смерти меня потрясли. Внезапно я поняла: «А ведь меня тоже может вдруг не стать. С кем останется дочь?»
В ту же ночь я зашла в интернете на форум «Русские в Эмиратах» и задала вопрос: «Подскажите, как найти отца моего ребенка через 15 лет?» Одни мне пытались помочь, другие откровенно злорадствовали.
В результате откликнулись две украинские девушки, которые живут в Эмиратах. Одна из них, пиар-менеджер Вероника, у которой есть выходы на правоохранительные органы и влиятельных лиц в Египте, спросила: «Какую цель вы преследуете, разыскивая этого мужчину? Вы хотите подать в суд или провести экспертизу на ДНК, чтобы получить алименты за все годы? Поставить в известность его семью о внебрачном ребенке?» Я отвечаю: «Упаси Бог! Никаких судов и склок. Мне важно, чтобы у дочери был отец».
Другая украинка из Эмиратов написала: «Дело безнадежное. Такие отцы не находятся. Давайте исходить из реальности: этот мужчина, скорее всего, ничего не хочет о вас знать. Примите это как данность». Но у меня была уверенность: Фарид все равно нас найдет.
И вот 18 декабря, как раз накануне Дня святого Николая, дверь мне открыла дочь с побледневшим лицом: «Мама, мне папа написал!.. » «Как, — спрашиваю, — папа?» — «А вот так! Я неделю назад выставила свою фотографию с именем и фамилией на «Одноклассниках», и мне пришло письмо от какого-то мужчины. Он спросил: «Ты из Киева? Твою маму зовут Лина? Тогда я твой папа».
«А с чего ты взяла, что это твой папа?» — спрашиваю у Ярославы. «А он фотографию прислал, чтобы я тебе показала». У меня мороз по коже — на фото был действительно Фарид. Как будто этих пятнадцати лет и не было. Немного постаревший, ему сейчас 46, но все такой же красивый. И уже без усов. «Это правда мой папа?» — допытывается дочь. «Правда», — говорю. «Неужели так бывает?» — спрашивает она. «Значит, бывает. Ты же смотришь сериалы». Я плачу, она плачет…
— Фарида нашла та пиар-менеджер из Египта, которая обещала тебе помочь?
— Она не успела — я узнавала. Видимо, мое желание найти отца ребенка образовало такую сильную энергетическую воронку, что Фарид тут же в нее попал. Получается, когда я стала искать его, он стал искать дочь и нашел ее через интернет. Ярослава спросила его: «Почему же ты бросил нас?» Он объяснил, что когда срок его контракта в Эмиратах закончился, он уехал домой в Египет и при переезде потерял мой адрес и телефон. Вроде бы даже нанимал частного детектива, чтобы тот разыскал меня в Украине. «Я тебя никогда не бросал! — писал он Славе. — И никогда не брошу. У тебя в Египте есть папа, бабушка, дяди и тети, два брата и сестричка». А мне сообщил, что свою дочку в память обо мне назвал… моим именем! Вот так, «простое» арабское имя Лина!
Он тут же прислал фотографии всех детей и родственников. Они тоже включились в переписку с моей дочкой, радуясь, что она нашлась.
«Друзья отговаривают меня ехать в Египет: «Это небезопасно»
— Как восприняла дочка эти события?
— Ее просто распирает от радости и гордости: наконец у нее появился папа. Вернувшись в Египет, Фарид стал известным менеджером-дизайнером, его родные занимают в Египте хорошие посты. Одна из его сестер, инженер, живет в Америке, вторая профессионально занимается боксом. Отец засыпал дочку письмами, подарками, которые передает через знакомых, прилетающих в Киев, выслал деньги на новогодний подарок. Все время спрашивает, когда мы увидимся. Повторяет, что готов дать ей свою фамилию и гражданство, поможет получить хорошее образование. Приглашает познакомиться с родней. Дочка в совершенстве знает английский, поэтому больше с папой общается она.
— Не могу даже представить, какие чувства ты сейчас переживаешь.
— Три дня не могла прийти в себя. Мне казалось, что чувства давно остыли. Но внутри опять все всколыхнулось, хотя я понимаю, что у Фарида давно своя жизнь. Как бы там ни было, я благодарна ему, что, пусть и спустя годы, узнала: он не отказался от дочери. Фарид сказал: «Я всю жизнь работал, чтобы обеспечить троих детей. Теперь буду счастлив работать еще больше, чтобы обеспечить и четвертого ребенка». Он называет дочку «моя египетская принцесса», интересуется ее жизнью, учебой, просит называть его папой. Ярослава упрямится: «Мама, у меня губы не складываются это говорить! Ну, фотография в интернете, ну, мужской голос в телефоне, ну, подарки… Но этого же недостаточно, чтобы произнести слово «папа». И все-таки она стала называть его папой. Он был на седьмом небе от счастья.
— О чем ты говоришь с ним?
— Я срочно пошла на курсы английского. Пока разговоры у нас достаточно примитивные. Но слова: «Ты моя жена. Ты подарила мне такую прекрасную дочь. Я по-прежнему тебя люблю!» — я поняла. (Улыбается. )
— Что значит: «Ты моя жена… »? Это предложение руки и сердца? Или перл восточного красноречия?
— Мне самой хотелось бы узнать. Фарид ничего не рассказывает о своей жене, живут ли они вместе, сколько у него вообще жен. Сказал лишь, что, когда приеду с дочкой в Египет, мы все выясним и обсудим на месте.
— Ты поедешь?
— Родственники против: «Другая страна, чужие обычаи и люди, неизвестно, какие на самом деле у этого отца намерения». Пугают всякими ужастиками и похищениями. Говорят, что лучше оставить все, как есть. Дескать, жили же вы с дочкой как-то до этого. А Ярослава рвется в Египет. Ей очень хочется увидеть отца, братьев и сестру. Друзья меня отговаривают: «Это небезопасно! Пусть лучше он приедет сюда, и ты уже здесь все узнаешь… » А одна подруга сказала: «Лина, что ты можешь узнать, находясь в Киеве? Надо ехать туда, чтобы получить всю информацию, познакомиться с родней». И вот когда я провела много бессонных ночей, думая: лететь или нет, Фарид прислал нам с дочкой билеты в Египет. Вылет через три недели…
P. S. «ФАКТЫ» будут следить за тем, решится ли Лина лететь с дочкой в Египет и как сложится ее дальнейшая судьба. Те читатели, которые хотят рассказать «ФАКТАМ» свои необыкновенные истории любви, могут писать автору на электронный адрес: krupina@facts. kiev. ua
1053Читайте нас в Facebook
