«Вася добрый и великодушный. А выстрелил он потому, что человек, лишивший жизни его ребенка, не только не понес наказание, но открыто издевался над убитым горем отцом»
«53-летний житель села Онуфриевка Кировоградской области выстрелил в лицо 32-летнему сыну главы райгосадминистрации Виталию Перепеляку, в результате чего пострадавший ослеп на левый глаз»,- такое сообщение несколько месяцев назад прошло по милицейским сводкам. Скрыться с места происшествия мужчина даже не пытался, при задержании сопротивления не оказал. К удивлению сотрудников милиции выяснилось, что Василий Сурмило не пьяница и не матерый уголовник, а примерный семьянин, чью единственную дочь несколько лет назад насмерть сбил автомобиль односельчанина.
«Внезапно появившаяся на дороге машина ехала неровно, виляя из стороны в сторону. Было видно, что водитель пьян»
У въезда в Онуфриевку расположено кладбище. Здесь покоится 16-летняя Юлия Сурмило, всего полгода не дожившая до своего выпускного вечера. На каменном надгробии аккуратно высечен изящный силуэт лежащей молодой красавицы. Над ее безжизненным телом словно парит светлый образ Божьей Матери. Тонкими пальцами правой руки девушка прикасается к альбому, в котором всего три страницы. На первой странице наклеена фотография маленькой Юли в детском саду, на второй изображена забавная первоклассница с причудливыми хвостиками, а на третьей — симпатичная 16-летняя девушка. Следующая страница из альбома вырвана — в этом месте жизнь Юли обрывается… Памятник для дочери сделал сам Василий. Убитый горем отец, никогда прежде не занимавшийся скульптурой, за три месяца смог создать такое вот рукотворное чудо.
— С тех пор как Юля погибла, прошло пять лет, но я до сих пор не могу поверить, что ее нет,- тяжело вздыхает Василий Иванович, закрывая лицо руками. — Когда мы с Леной, моей женой, узнали, что не сможем иметь детей, решили взять девочку из роддома… Юленьку мы воспитывали с пяти месяцев.
Василий Иванович показывает семейные фотографии. Глядя на снимки, сделанные незадолго до трагедии, не верится, что изображенный на снимке подтянутый моложавый отец и встретивший меня осунувшийся пожилой мужчина — один и тот же человек. Трагедия случилась 14 октября 2004 года. Около трех часов дня ученица 11-го класса Юля с подружкой возвращалась из школы. Девочки медленно шли по обочине, и тут на дороге показался черный УАЗик. Из машины доносился громкий хохот, автомобиль ехал неровно, виляя из стороны в сторону.
— Внезапно я услышала рев двигателя, и мимо меня на бешеной скорости пронеслась машина, — рассказывала позже свидетельница трагедии Алина (имя изменено. — Авт. ). — Сначала она вроде бы начала объезжать пешеходов, а потом вдруг резко повернула прямо на девочек. Они даже закричать не успели, как оказались под колесами. Одна из них — Ира — упала на песок, а Юля осталась лежать на дороге… Переехав ее, автомобиль остановился. Дверь приоткрылась, но из салона никто так и не вышел. Через несколько секунд дверь захлопнулась, и машина умчалась.
— Очевидцы рассказывали, что когда автомобиль уезжал, из салона доносился… смех, — говорит Василий Сурмило. — Это был предел человеческого цинизма… Сбил детей, уехал да еще и рассмеялся вслед… Кому я ни рассказывал, люди не верили, что такое вообще возможно.
— Прибежав на место аварии, я увидела страшную картину: Юленька была вся в крови, ее кофточка задралась, а на ботинках не было подошвы — настолько сильным оказался удар, — говорит местная жительница Людмила. — Я потрясла ее за плечи, но она не приходила в себя. Пощупав пульс, я поняла, что Юля мертва. Закрыла ее широко распахнутые глаза, поправила одежду…
Виновника трагедии задержали в тот же день. Им оказался 32-летний сын главы Онуфриевской райгосадминистрации Виталий Перепеляка. Экспертиза показала, что в момент аварии он был сильно пьян. В автомобиле вместе с ним находилась компания выпивших парней, которые решили развлечься — прокатиться по селу «с ветерком». Кстати, этой трагедией их прогулка не закончилась. Решив еще выпить, молодчики купили спиртное и выехали на окраину села. Там их заметил местный автоинструктор. Когда Перепеляк не отреагировал на его требование не садиться за руль в таком виде, мужчина вытащил из его автомобиля ключи. В ответ Виталий ударил автоинструктора ногой в лицо, отнял ключи и уехал.
— Мы с женой возились на огороде, как вдруг прибежали две Юлины одноклассницы, — вспоминает Василий Сурмило. — Они плакали, дрожали и, перебивая друг друга, пытались что-то сказать. «Юля… Вашу Юлю… сбила машина… » «Где?!» — не поверил я своим ушам. «Там, около магазина… » — «Она не может встать?». Почему-то в тот момент мне и в голову не приходило, что Юленька могла погибнуть. «Нет, она не встает»,- покачали головами девочки, вытирая слезы. Жена бросилась вызывать «скорую», я сел на велосипед и поехал к магазину. Пока ехал, не видел перед собой дороги — глаза застилала пелена. На месте трагедии я сразу все понял… Никто не суетился, не пытался привести Юлю в чувство. Все просто стояли и смотрели на ее безжизненное тело. Из толпы доносились причитания: «Кошмар! Какой кошмар!» Растолкав людей, я подбежал к Юленьке, взял ее окровавленную головку в руки, поцеловал… Она была еще теплой. А на личике застыла улыбка…
— Я вызвала «скорую», но помощь врачей уже не потребовалась, — плачет супруга Василия Елена. — Прибежав на место аварии, увидела, как Юленьку с головой накрывают белой простыней… Смутно помню, что пыталась к ней подойти, но врачи меня не пустили. Я била их кулаками, умоляла сказать, что Юля жива… Мне укололи успокоительное. А рядом душераздирающе кричала беременная женщина. Когда она увидела изувеченную Юлю, у нее замер плод.
По словам Василия Ивановича, прибывшие на место происшествия врачи почти сразу уехали. На вопрос, кто отвезет тело в морг, медики и сотрудники милиции развели руками, мол, ничем помочь не можем. Василию Ивановичу пришлось нести мертвую дочь домой на руках.
«Когда я видел Перепеляка, старался свернуть на другую улицу. И слышал, как он смеется мне вслед»
— В тот же день к нам пришла заведующая райуправлением образования, — говорит Елена. — Выразив соболезнования, сказала, что управление хочет оказать материальную помощь. Я отказалась, но она настаивала: «Юля была такой хорошей ученицей. Разрешите хоть как-то помочь». Так просила, что в конце концов я сдалась. Женщина дала мне две тысячи гривен. А в зале суда Перепеляк заявил, что… это он дал нам эти деньги, чем «компенсировал затраты на похороны». Хотя мы от него не брали ни копейки, суд все равно посчитал это смягчающим обстоятельством.
— Когда я, отнеся Юлю домой, опять пришел на место аварии, там толпилось много сотрудников милиции — наверное, весь райотдел приехал, — говорит Василий Иванович. — «Давайте мы быстренько проведем все экспертизы, и вы уже завтра ее похороните, — засуетился один из милиционеров. — Зачем тянуть время?» А судмедэкспет потом рассказывала, что сотрудники милиции просили ее сделать все как можно быстрее и не ждать двенадцати часов с момента смерти, дескать, и так все ясно, заключение можно и без вскрытия написать. Потом уже, в зале суда, нас ждала еще одна неожиданность — половина свидетелей трагедии неожиданно… все забыли. Об аварии рассказали считанные люди. Остальные неуверенно мямлили, что ничего не помнят. А что только не придумывал адвокат убийцы! Сначала сказал, что Перепеляк не справился с управлением, потому что его ослепило солнце. Хотя в тот день была пасмурная погода, моросил дождь. Потом начал убеждать, что Юля… сама бросилась под колеса. Даже придумал мотивацию: якобы дочь узнала, что мы взяли ее из роддома, и не смогла с этим смириться. Слушать этот бред было выше моих сил. Каждый день уходило по пачке «сердечных» таблеток. Успокаивали только слова прокурора, который заверял, что Перепеляку от ответственности не уйти: пьяный на глазах у всех свернул на обочину, сбил двух человек, да еще и сбежал с места происшествия. «Вам даже не надо тратить деньги на адвоката,- убеждал прокурор. — Вина водителя доказана».
На последнем заседании, во время которого убийце был вынесен приговор, Василий и Елена не присутствовали — это было 40 дней со дня смерти дочери.
— Мы еще сидели за столом, когда прибежали встревоженные соседи, — вспоминает Елена. — «Привезли убийцу! — наперебой рассказывали они. — Его никто и не посадит». Выяснив, в чем дело, мы опешили. Оказалось, Перепеляку дали пять лет… условно. Дескать, он компенсировал нам ущерб (речь шла все о тех же злополучных двух тысячах) и материально помогает двум несовершеннолетним односельчанам, о существовании которых все слышали впервые. Мы оспаривали приговор, но Кировоградский апелляционный суд оставил его без изменений. А через некоторое время Перепеляк и вовсе попал под амнистию.
— На следующий день после того, как его выпустили на свободу, кто-то осквернил могилу Юленьки — испачкал памятник грязью и забросал мусором, — говорит Василий Иванович. — В то, что это было совпадение, я не верю. А у односельчан даже есть видеозапись, на которой Перепеляк… справляет нужду на могилу дочки. Мы обращались в милицию, но уголовное дело почему-то не возбудили.
Встреч с Перепеляком я всячески старался избегать. Ходили слухи, что уже на второй день после выхода из СИЗО он сел за руль. Трагедия ничему его не научила — Перепеляк еще больше обнаглел, будучи уверен, что ему все сойдет с рук. И при каждом удобном случае хвастался: «Нашi не сидiтимуть!» Когда я видел его, старался свернуть на другую улицу. И слышал за своей спиной смех… Жену уволили с работы. Жизнь превратилась в настоящий кошмар: Юли не было, а виновник ее гибели спокойно разъезжал по селу и продолжал над нами насмехаться.
В один из летних дней Елена и Василий отправились купить цветы для дочери. Для того чтобы закрепить их на могиле, потребовалась толстая веревка. Сказав супруге подождать его, Василий Иванович побежал в магазин. Там он вдруг встретил Виталия Перепеляка.
— Он стоял у входа, облокотившись о забор, — вспоминает Василий Иванович. — Окинул меня наглым взглядом и насмешливо хмыкнул. Стараясь не смотреть в его сторону, я пошел дальше. Несколько метров до двери магазина почему-то показались мне очень большим расстоянием. Я шел, глядя в асфальт, и чувствовал на себе презрительный взгляд Перепеляка. «Пед… ст»,- внезапно раздалось у меня за спиной. Такой тихий насмешливый голос. Последний раз я слышал его на суде… Я почувствовал, как у меня внутри все закипает. Сжал кулаки с такой силой, что пальцы впились в ладони. Но… продолжал идти. А вслед опять понеслись маты. «Да пошел ты! — не выдержал я, чувствуя, как глаза застилают слезы, а тело начинает бить дрожь. — Что тебе еще нужно?!» Шатаясь, Перепеляк подошел ближе и, нагло ухмыляясь, процедил: «Да я тебя, старик, урою. Рядом с дочкой положу!» Мне в голову хлынула кровь. Перед глазами все поплыло, появилось ощущение, что тело наливается раскаленным свинцом — настолько было горячо. Как доставал револьвер, не помню. В ушах стоял шум и какой-то звон, причем с каждой минутой звенело все громче. А потом вдруг стал темно…
Следующие несколько секунд я еще слышал шум, затем откуда-то издали послышался голос: «Вася! Вася, что же ты наделал?!» Я помотал головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Дымка начала постепенно рассеиваться, я увидел перед собой милиционера. Он тряс меня за плечо и что-то говорил. Мои ноги начали подкашиваться, мышцы становились какими-то ватными. Все происходило как в замедленной съемке. Я опустил взгляд на асфальт и увидел лежащего на земле Перепеляка. Потом посмотрел на свои руки — в них был пистолет. Пальцы сами собой разомкнулись и оружие упало. Грохот от его падения отразился эхом… Только когда милиционеры повели меня, я понял, что выстрелил в Перепеляка. В тот момент я ничего не чувствовал. На душе была пустота. Было ли мне его жалко? Нет, ни капельки. Жалел только о том, что переступил грань — ведь теперь я сам совершил преступление…
«Односельчане встречали Васю как героя, говорили: «Жалко, что не убил»
Пуля угодила Виталию Перепеляку в глаз — вскоре ему пришлось установить протез. Василия Ивановича сотрудники милиции забрали в участок. В отношении мужчины в тот же день возбудили уголовное дело по статье «Хулиганство». Сурмило задержали на три дня, после чего отпустили под подписку о невыезде. На днях дело направлено в Светловодский городской суд. К удивлению сотрудников милиции, за такой радикальный поступок односельчане Василия Ивановича не осудили.
— Давно пора было поставить Перепеляка на место, — горячится сосед, попросивший не называть его имени. — Особенно после того, что он натворил. А Вася — хороший, честный мужик. Сколько его знаю, он всегда работал. Как белка в колесе крутился, чтобы копейку в дом принести. А каким счастливым был, когда у них дочь появилась! Ходил, распрямив плечи, всем улыбался. Смерть Юли стала для него страшным ударом. Первый год после аварии на него невозможно было смотреть: осунулся весь, высох, постарел. На нем лица не было. Не понимаю, как у Перепеляка еще хватило наглости, избежав наказания, издеваться над этим несчастным человеком. Зачем? Чтобы добить его окончательно?
— Вася — один из самых добрых и великодушных людей, которых я знаю,- говорит одноклассница и соседка Василия Ивановича Нина Васильевна. — Если его сейчас посадят, Леночка сама не выживет… После гибели Юли они были поддержкой друг другу. Лена с ним даже на работу в ночные смены ходит (Василий Иванович работает сторожем в местном магазине. — Авт. ). Я уже давно хотела обратиться в газету, чтобы журналисты написали о том, какой у нас Вася умница. Сколько он всего для села сделал! Издал книжку «Легенды родного края», сейчас готовит учебник по истории. Настоящий путешественник: ходил в экспедицию по поиску снежного человека, полмира в молодости объездил. Очень отзывчивый: не было такого, чтобы я обратилась к нему с просьбой, а он отказал. Недавно попросила помочь сделать макеты родного края для уроков труда (я работаю учительницей в школе), так он через несколько дней принес все, что мне было нужно. Мои детки его обожают — даже если у Васи нет настроения, он все равно пошутит, улыбнется. Никогда не покажет, что ему плохо. Не любит, чтобы его жалели.
После инцидента с Перепеляком Вася возвращался домой, а односельчане встречали его как героя. Все пожимали ему руку и говорили: «Жаль, что не убил». Сотрудники милиции выдвигали версию, что это могла быть попытка… заранее спланированного убийства. Не зря же у него был с собой револьвер. Да у нас половина сельчан в целях самообороны с собой оружие носят, но никто не называет их бандитами.
В магазине, где работает Василий Иванович, ему тоже дают только положительные характеристики. Пунктуальный, отзывчивый, никогда не работает спустя рукава, ко всему подходит ответственно.
— Василий трудяга, что и говорить, — вздыхает владелец магазина Павел. — Ни разу меня не подвел. После трагедии он с головой ушел в работу. Видно, это его и спасло — постепенно начал приходить в себя. И тут такое несчастье… Даст Бог, суд смилостивится и даст ему условный срок. Вася ведь не бандит, не уголовник. А в тюрьме он пропадет.
— Следствие закончилось, я передал дело в прокуратуру, — прокомментировал «ФАКТАМ» ситуацию следователь Онуфриевского райотдела милиции Олег Голобородько. — Могу только сказать, что Василий Сурмило проходил экспертизу, которая показала, что преступление он совершил, не будучи в состоянии аффекта. Но пускай оценку его действиям дает суд.
В небольшом домике Василия Ивановича чувствуется рука хозяина: заготовлена поленница дров, в комнатах чисто и уютно.
— Видите, печь начинает обгорать, — Елена дотронулась до потрескавшейся потемневшей побелки. — Это прабабушки знали, как сделать так, чтобы она всегда была как новенькая. Вася все хотел ее камнем отделать. Да не успел — началась вся эта тяжба… С тех пор нам не до ремонта. При Васе я держусь, стараюсь его подбадривать, а сама каждую ночь плачу в подушку. Богом вас молю: не допустите, чтобы он попал за решетку…
857Читайте нас в Facebook
