«Сойдя на берег, мы увидели разъяренную толпу. Люди выкрикивали проклятия и показывали знаками, что готовы убить нас в любой момент»
В понедельник утром в Украину прибыли члены экипажа греческого судна «Island оf Luck» (»Остров везения») — семь украинских и один российский моряк, которых обвиняли в убийстве конголезца, пробравшегося «зайцем» на борт. Четвертого октября прошлого года судно пришло в порт Матади (Демократическая Республика Конго). Разгрузка 12 тысяч тонн риса заняла несколько недель. Балкер уже собирался покинуть порт, как вдруг СМИ Конго сообщили: команда корабля жестоко расправилась с безбилетными пассажирами-конголезцами, избив и выбросив их в реку (Матади расположен в 70 милях от побережья Атлантического океана вверх по течению реки Конго).
«На теплоход заходил тощий мальчуган-носильщик, а выходил упитанный «дядя», обложенный мешочками с украденным рисом»
— 12 октября меня перебросили на «Island оf Luck» с другого судна вместо выбывшего старпома, — рассказал «ФАКТАМ» старпом Виталий Душин. — Тот вроде бы почувствовал себя плохо, и греческая компания решила его заменить. Прибыв на судно, я понял, почему у моего предшественника появились нелады со здоровьем: власти Матади постоянно оказывали на нас давление, требуя продать рис, который мы привезли в порт, по смехотворной цене. Они не понимали или делали вид, что не понимают: мы всего лишь транспортируем товар, а не продаем.
В нищей, измотанной гражданскими войнами стране рис — настоящее лакомство. В основном местное население живет впроголодь, питаясь кореньями. Рис разгружали силами работников порта. На берегу работали тальманы, которые вели учет выгружаемого товара. Но пока товар находился в трюме, ответственность за него несли мы. За кражу на берегу, у своих, местные грузчики могли быть жестоко наказаны: избиты или посажены в тюрьму, поэтому они, естественно, старались воровать, когда находились на борту. Делали они это просто: на судно заходил тощий мальчуган, а выходил упитанный «дядя», который успевал незаметно разрезать мешок, украсть рис, набить его в мешочки и запихнуть под футболку и штаны.
— Конфликт на судне начался из-за воровства?
- Это никогда бы не стало поводом для скандала. Таких воришек мы просто ловили, вытряхивали рис, выводили на трап и сдавали полиции, которая… отпускала их восвояси. Очевидно, местные власти разозлились, что мы так и не согласились продать им рис. Или решили подзаработать, объявив часть груза бракованной и получив неустойку. Обычно отбраковывают полпроцента риса, который слежался, промок или оказался в разорванном мешке. На сей раз из 12 тысяч тонн отбраковали аж 300 тонн. Это очень много. Если учесть, что килограмм риса там стоит полдоллара, греческая компания-судовладелец должна была в таком случае уплатить получателям около 150 тысяч долларов неустойки. При этом рис по правилам оставался у нас на борту и переходил в нашу собственность.
Судовладелец оспаривать количество отбракованного риса не стал и неустойку уплатил. Сказал нам: «Везите его в другой порт. Может, там какие-то мешки возьмут». Казалось, тема была закрыта. И тут получатель груза объявляет: «Мы делаем жест доброй воли: бесплатно уберем в трюме мусор, оставшийся после выгрузки».
Мы пустили добровольцев на борт. И увидели, что те, не моргнув глазом, стали тащить из трюма и выгружать мешки с отбракованным рисом, за который была уже уплачена неустойка! Дескать, это мусор. Мы говорим: «Нет, это не мусор! Это наш рис!» Отправили добровольцев на берег и собрались покинуть порт.
«Якобы избитый нами до полусмерти конголезец на удивление ловко поднялся на судно по веревочному трапу»
— Может быть, кто-то из них спрятался в трюме? Насколько мне известно, «зайцы» — настоящее бедствие для кораблей, которые прибывают во все африканские порты.
— Был тщательно проверен каждый уголок 170-метрового судна. Представители пограничной службы подтвердили, что произведен досмотр на наличие посторонних лиц. Осталось только получить свидетельство о том, что судно произвело все операции, укомплектовано надлежащим образом и никому ничего не должно. Но этого документа нам не дали. Предложили отойти от причала и встать на рейд якобы для того, чтобы порт смог принять другое судно. «А документы вам привезут утром», — сказали.
Для перестраховки на рассвете мы еще раз проверили судно — «зайцев» не было. Но утром нам никто ничего не привез. Мы несколько часов безуспешно пытались вызвать на связь порт. И тут часа в три дня судовладелец сбрасывает нам по электронной почте информацию: «Власти Матади обвиняют экипаж судна «Island оf Luck» в том, что в двух милях от берега (при том, что мы стояли всего в 30-50 метрах от берега!) моряки выбросили за борт восемь конголезцев. Удалось спастись только двоим». Когда мы зачитали это сообщение экипажу, наступила немая сцена. Как в «Ревизоре».
В три часа дня приехали представители местных властей с каким-то конголезцем. Это была якобы спасшаяся жертва нашего преступления. И хотя этот человек утверждал, что был жестоко избит до полусмерти и выброшен за борт, он, тем не менее, на удивление ловко поднялся по веревочному трапу на борт десятиметровой высоты, что под силу только здоровому, физически крепкому человеку. Конголезцу показали весь экипаж. Из 23 человек он «опознал» 18. Дескать, именно эти избивали и выбрасывали за борт.
— Почему он пощадил оставших-ся пятерых членов экипажа?
— Потому что это были темнокожие матросы — у нас ведь работал интернациональный экипаж. «Спасшийся» держал в руках пластиковую канистру. Он утверждал, что эта канистра — наша. Якобы моряки ему ее дали вместо спасательного круга. Выглядело его утверждение абсурдно. С одной стороны, мы пытались его убить, с другой — спасти. Но властей эта неувязка не смутила.
На следующий день все СМИ распространили информацию об убийстве, совершенном украинскими моряками. Власти пригласили 18 обвиненных членов экипажа «на интервью» на берег. Команда отказалась покидать борт, поскольку это угрожало безопасности судна. Договорились, что на «интервью» будут возить группами по шесть человек. И первая шестерка с капитаном во главе уехала на берег. При этом местные власти выдали гарантийное письмо, в котором указывалось, что в тот же день людей доставят обратно. Но наступила ночь, а назад никто не вернулся.
- Когда мы сошли на берег, увидели разъяренную толпу местных жителей, — рассказывает капитан судна Рустам Янбаев. — Люди выкрикивали проклятия, показывали знаками, что готовы убить нас в любой момент. Они поверили сообщениям СМИ и хотели отомстить за смерть своих соотечественников. Искать хотя бы одного здравомыслящего человека в этой толпе было бессмысленно. Семьдесят процентов населения в Конго — безграмотные, легко внушаемые люди. Им сказали: богатые белые вас обидели. И они готовы были нас разорвать… Нас запихнули в машину и отвезли в порт, где стали допрашивать.
«Мы постоянно отказывались от услуг местных женщин-заключенных, которые предлагали уединиться за ширмочкой»
В тот же день капитан Янбаев заявил протест против незаконных действий местной власти и написал обращение в украинский МИД. Его письмо каким-то образом было передано украинской стороне. Прочитав его и проанализировав другие сведения, МИД Украины занял однозначную позицию: случившееся — провокация и наши моряки ни к чему противозаконному не причастны. Тут же началась работа по освобождению наших граждан. Дело находилось на личном контроле министра иностранных дел Петра Порошенко.
Между тем капитана Янбаева заключили в тюремную камеру, остальных пятерых человек держали в местной гостинице.
— Когда я попал в тюрьму Матади и увидел около четырехсот, скажем так, не самых лучших граждан страны, которые уже знали о ЧП и были очень враждебно настроены, мне стало не по себе, — рассказывает капитан. — Я на пальцах пытался объяснить, что мы не виноваты. Не знаю, поняли ли они меня. Но только вскоре я перестал спать на голом полу в камере, где лежали вповалку 80 заключенных: «старшой» камеры уступал на ночь пластиковый стул, пока мне не передали поролоновый матрац, который на 30-градусной жаре к утру был мокрым от пота…
Тюрьма потрясла видавшего виды капитана. Антисанитария, заключенных никто не кормит. (К счастью, Янбаеву и другим морякам, арестованным через несколько дней, в тюрьму приносили еду представители страховой компании. ) Если у кого-то нет родственников, человек просто умирает от истощения. Туалет — две фанерные кабинки на 400 человек. В шесть вечера заключенных загоняют с улицы в камеры, где они курят, спят и испражняются. В шесть утра можно выходить на улицу и готовить еду на кострах, если, конечно, родственники принесли продукты. Но чаще всего здесь варили суп из выкопанных из земли корешков. От этой баланды шел резкий специфический запах. Интересно, что заключенные, жившие в полной антисанитарии, не болели: у местных очень сильный иммунитет.
Капитан утверждает: его угнетали не столько условия содержания, сколько полное отсутствие информации.
— Через какое-то время в тюрьму посадили еще двоих членов экипажа — матроса Сергеева и стюарда Котелюка, — продолжает Рустам Янбаев. — Заключенные, которые по-прежнему считали, что мы виновны, едва их не растерзали. Пришлось даже вызвать дополнительную охрану. А у ребят это вообще первый рейс. Они были растеряны и подавлены происходящим, и мне пришлось их успокаивать. Нас расселили по разным баракам, но за деньги и еду я мог передавать им записки. Вскоре они освоились и как-то притерпелись к тюремной «экзотике». Кстати, однажды выяснилось: мы трое пользуемся необычайной популяр-ностью у восьми местных женщин, сидевших в отдельной камере за проституцию! (Смеется. ) Они знаками предлагали за деньги уединиться за ширмочкой. Мы постоянно отнекивались. Я объяснял: «Я мусульманин. Я женат!» Ребята тоже вежливо отказывались…
Я все время думал: «Нас вот-вот освободят». Ведь нелепость обвинений была очевидна. Через несколько дней объявили: к вам приехал посол. Но в тюрьму его не пустили. Боялись, видно, что условия содержания украинских моряков станут достоянием общественности и поводом для международного скандала. Приезд посла тут же изменил наш статус. В глазах заключенных мы превратились в привилегированный класс. Ведь они сидят в тюрьме несколько лет, ожидая, пока их дело рассмотрит суд. Нам сказали: «Вас отвезут в посольство, посадят на самолет и отправят домой». Но когда нас троих вывели из тюрьмы, заковали в наручники, связали ноги и засунули, как скотину, в кузов пикапа, стало не по себе. Как-то было непохоже, что нас освобождают.
— Пока капитан и двое членов экипажа сидели в тюрьме, что происходило на судне? — спрашиваю у старпома Виталия Душина.
— Власти решили взять на допрос следующую шестерку моряков. Но я написал протест, заявив, что мы сойдем на берег только в присутствии представителей дипломатического корпуса. В Матади трижды приезжал украинский посол Сергей Мишустин (посол нашей страны в соседней стране Габон. В Конго нет украинского представительства. — Авт. ).
Однако на борт его пустили лишь на третий раз. Посол прибыл, чтобы проводить оставшихся членов экипажа в аэропорт: судовладелец решил отправить нас на родину, отчаявшись забрать балкер официальным путем. Уже были куплены билеты, но, когда мы сошли на берег, нас не пустили в аэропорт и на протяжении шести дней допрашивали с перерывами. В кабинет запустили якобы потерпевших, которые нас «опознали».
«Вот этот бил бамбуковой палкой, этот — ногами. Этот бросал за борт… » Переводил темнокожий матрос, который работал на латвийском судне и немного знал язык. Мы поняли, что дела плохи. Из наших отпустили только боцмана Николая Золотоуса из Мариуполя: почему-то один из потерпевших проникся к нему симпатией. Он говорил: «Этот человек не бил. Он просто стоял рядом и курил».
«Чтобы попасть в «вип»-камеру, нужно было заплатить 200 долларов, но посол добился, чтобы нас перевели туда бесплатно»
В конце концов, и эту группу моряков отвезли в тюрьму. В первую ночь ребята боялись уснуть — опасались, что их зарежут заключенные. Тем не менее с ними удалось как-то найти общий язык.
— У них там полуразрушенная церковь, и заключенные предлагали мне в ней смыть свой грех, показывая знаками «Убийство — это плохо», — продолжает Виталий Душин. — Я отвечал, что не убивал. И что я тоже христианин и против убийства, хотя и православный, а не католик, как большинство населения страны (Конго — бывшая бельгийская колония. — Авт. ). Даже историю православия пытался им прочитать. Слушали с интересом…
В тюрьме моряки заболели. У одного матроса появились проблемы с почками. Товарищи просили отправить его в госпиталь, но им отказали. Старпома свалил жесточайший приступ малярии. В госпиталь его тоже переводить не хотели, лечили местными лекарствами, которые не помогали. И только когда страховой агент привез таблетки, Виталий пошел на поправку. Через неделю, заковав моряков в наручники и связав им ноги, вторую группу украинских заключенных увезли в тюрьму в Киншасе (столица Конго. — Авт. ), где уже сидели капитан и двое членов экипажа.
В тюрьме содержалось пять с половиной тысяч человек. Она уже была «цивилизованной» — там находился барак с «вип»-камерами на 18 человек, где стояли двухъярусные кровати. Чтобы попасть в такой барак, заключенному, который находился в общей камере, нужно было заплатить 200 долларов. Огромные деньги, если учесть, что полицейские в этой стране получают зарплату 20 долларов. Но украинский посол добился, чтобы моряки ожидали суда (он был неизбежен) в более или менее человеческих условиях. И капитана с первой группой моряков бесплатно перевели из общего барака, где жили 800 человек, в «вип»-камеру, где содержались крупные чиновники. Больше мест там не было, и вторую группу во главе со старпомом поселили в тюремном коридоре.
«Адвокаты потерпевших даже не придумали им четкой версии»
— 31 декабря и на наше Рождество российские дипломаты и украинский посол приносили нам целые корзины новогодних деликатесов, — рассказывает старпом. — Хотя Новый год мы не праздновали. Лишь помолились, чтобы скорее все это закончилось. Суд назначили на 11 января. Зал судебных заседаний развернули на свежем воздухе, рядом с павильоном администрации тюрьмы. Натянули тент, поставили трибуны, установили телекамеры: процесс транслировался на всю страну. Нас обвиняли в убийстве, попытке убийства, сокрытии преступления и других немыслимых грехах. Соответственно прокурор потребовал для всех моряков смертную казнь. В свою очередь, адвокаты конголезцев заявили иск на семь миллионов долларов в качестве компенсации морального ущерба, так как по ходу следствия число пострадавших конголезцев сократилось до семи, и за каждого просили по миллиону.
— Кто оплачивал работу адвокатов, защищавших украинских моряков?
— Я думаю, судовладелец, греческая компания. Они не бросили нас в беде, даже вызвали из Лондона адвоката по морскому праву.
Потерпевшие путались в показаниях. То они говорили, что их товарищ, выброшенный вместе с ними за борт, тонул, прощаясь с ними и цепляясь за их одежду. То утверждали, что моряки били несчастного, пока он не умер, после чего выбросили труп в реку. Я даже удивился: такой мощный общественный резонанс, столько телекамер, а представители потерпевших не удосужились выстроить хоть сколько-нибудь логичную картину «произошедшего»! Используя эти нестыковки, наши адвокаты и построили свою линию защиты.
Обычно такие дела рассматриваются два-три месяца. Но наши дипломаты добились, чтобы следующее судебное заседание назначили на 22 января. Последовали новые уловки. Судьи попытались выяснить, кто из нас служил в армии. Такая интересная логика: если ты служил в армии — значит, склонен к убийству и агрессии. Состоялись прения адвокатов. И 30 января нас оправдали!
В понедельник в аэропорту «Борисполь» моряков встречали родные и близкие, а также сотрудники МИДа, которые обеспечили прилет украинцев в сжатые сроки. Кроме того, МИД оплатил приезд родственников в Киев и купил морякам теплую одежду. Экипаж встретился с министром Петром Порошенко и украинскими дипломатами, участвовавшими в освобождении наших граждан — послом Сергеем Мишустиным и заместителем главы МИДа Александром Гориным. Как стало известно, успешному освобождению моряков предшествовала состоявшаяся в Киеве за несколько дней до оглашения приговора встреча Петра Порошенко с представителем президента Демократической Республики Конго. В случае непредвиденного развития ситуации МИД предусмотрел другие варианты освобождения членов экипажа, в частности, их обмен на осужденных в Украине граждан Конго, использование права обращения к президенту Конго о помиловании.
К счастью, все прошло благополучно. МИД Украины проконтролирует, чтобы моряки получили все положенные им социальные выплаты.
— Я благодарен Петру Порошенко и всему дипломатическому корпусу, которые приложили максимум усилий, чтобы вернуть нас на родину, — сказал капитан Рустам Янбаев. — Спасибо и моей жене Ире, которая собирала в Мариуполе подписи за наше освобождение, подняла на ноги общественные организации и местные СМИ. Еще пять дней назад над нами висела угроза быть расстрелянными… трижды, ведь по трем из предъявленных нам статей предусмотрена смертная казнь. А сегодня мы уже дома. Это такое счастье!
479Читайте нас в Facebook
