«После венесуэльской тюрьмы Лукьяновский следственный изолятор показался нам санаторием»
«ФАКТЫ» неоднократно писали о жуткой ситуации, в которой оказались наши соотечественники в Венесуэле. Гражданское судно «Би Атлантик», совершавшее рейс под флагом Каймановых островов, было задержано 13 августа 2007 года в порту Маракайбо по подозрению в причастности к незаконной перевозке 128 килограммов кокаина. Наркотики нашли при достаточно странных обстоятельствах — в бауле, прикрепленном под водой к днищу балкера. Поначалу задержали весь экипаж, а затем под стражей оставили в качестве основных подозреваемых капитана Владимира Устименко и его второго помощника Юрия Датченко. Восемь месяцев их удерживали на арестованном судне. Затем — без приговора суда либо заключения следствия — под домашним арестом, исключительно по надуманному подозрению в транспортировке наркотиков. Однако представители венесуэльского правосудия сочли недопустимой роскошью такое содержание украинцев и поместили их в федеральную тюрьму, в камеру с отпетыми уголовниками. По сути, жизни наших моряков «перепоручили» убийцам, насильникам и наркоманам.
*Балкер «Би Атлантик», который стоит 40 миллионов долларов, конфисковали у законного судовладельца в пользу венесуэльского предпринимателя
13 августа 2010 года капитана и второго помощника осудили за «связь с наркомафией», приговорив каждого к девяти годам заключения. Один из владельцев судна, швейцарец Стефано Магнелли, заявил, что вынесенный приговор — результат сговора подлинной наркомафии с представителями венесуэльского правосудия. Он убежден: наркотики подбросили, преследуя, в частности, цель конфисковать теплоход. Магнелли долгое время боролся за «Би Атлантик», стоимость которого превышает 40 миллионов долларов. Еще в несколько миллионов долларов оценивается стоимость груза на судне. Однако балкер все же конфисковали и… передали венесуэльскому предпринимателю. Двоих же украинских «заложников» обрекли на явную гибель…
«Дедушка никак не мог наиграться с шестилетним внуком, ведь не видел его четыре года»
Спасали капитана Владимира Устименко и его помощника Юрия Датченко, что называется, всем миром. После многочисленных обращений родственников в различные властные структуры, публикаций СМИ, активного участия Уполномоченного Верховной Рады по правам человека, личных контактов высших руководителей двух стран было принято решение об экстрадиции осужденных на родину. Процедуру осуществили 30 декабря 2010 года. Прямо из Бориспольского аэропорта моряков доставили в Лукьяновский следственный изолятор. 16 марта был вынесен вердикт. Суд «зачел» капитану и его помощнику три года и семь месяцев, проведенные в неволе, и решил ограничиться этим наказанием. Устименко и Датченко освободили в зале Деснянского районного суда Киева. Тем временем дома готовились к их встрече (61-летний капитан Устименко — одессит, его 49-летний помощник Датченко живет в Херсоне).
*Капитан Владимир Устименко серьезно подорвал в тюрьме здоровье. Сейчас он находится в больнице
— Дома папа первым делом пошел в душ и нормально помылся, — говорит дочь капитана Наталья Устименко. — А потом стерильно чистый дедушка никак не мог наиграться со своим шестилетним внуком Кирюшей. Ведь он не видел его четыре года!
Радость встречи омрачили серьезные проблемы со здоровьем, которые начались у капитана еще в заключении. На следующий день после возвращения домой, 18 марта, его срочно прооперировали в одной из одесских клиник. Сейчас Владимир Устименко находится в реанимации. Следующая операция состоится буквально на днях.
— Сказались ужасные условия содержания в заграничной тюрьме, — говорит жена капитана Татьяна Устименко, — дефицит воды: в лучшем случае одно ведро в день. Этой водой мылись, ее же и пили, хотя она не питьевая. Как результат — серьезное заболевание почек…
«Охранники приходили в тюрьму только утром и вечером — подсчитать… трупы»
— Капитан все это время держался молодцом, а тут его словно подкосило… — вздыхает Юрий Датченко, с которым я беседую в его херсонской квартире. — Честное слово, до сих пор не верится, что я уже на свободе. Когда хожу по улицам родного города, подчас оглядываюсь — по привычке…
— Юрий, вас с Владимиром Устименко держали в венесуэльской федеральной тюрьме Сабанета — одной из самых жестоких в мире…
— Перед тем над нами здорово поиздевались в судах Венесуэлы. Три года(!) умышленно оттягивали вынесение вердикта, всякий раз «передавая» нас другому судье. Более других отличился судья Урданеса Казанова, по указке которого (уже после оглашения незаконного приговора) нас «вытащили» из одной тюрьмы и перебросили в другую — Сабанету. Здесь на 45 квадратных метрах было 93 уголовника! В Венесуэле вообще тюрьмы переполнены. Некоторые узники спят в гамаках, растянутых прямо в тюремных коридорах. Но при этом богатые заключенные получают комфортные места. Безопасности никакой: один охранник на 150 заключенных. Неудивительно, что такие условия приводят к бунтам…
— Бунт случился и во время вашей отсидки?
— Да. Понимаете, Сабанета — своеобразное государство в государстве. Со своими законами. На ее огромной территории расположены не только бараки с заключенными. Здесь есть ресторан, дискотека, улицы… Зэки поделены на группировки, постоянно выясняющие отношения между собой. Хотя имеется главарь — прам (негласный, но фактический хозяин). Его годовой доход — примерно миллион долларов.
— ?!
— Могу привести «тарифы»: обед в тюремном ресторане — 50 боливар (1 боливар — около 2 гривен), вход на дискотеку — 100 боливар, услуги проститутки — 300… Есть там и спортплощадки — баскетбольная, футбольная, тренажеры, бассейн… Естественно, каждой группировке выгодно, чтобы прам был их ставленником, и действующего главаря пытаются убрать. Как это делается, мы, увы, имели возможность наблюдать.
*Именно из-за этого баула с кокаином, прикрепленного под водой к днищу судна, наших моряков обвинили в наркоторговле
— Когда нас поместили в Сабанету, там властвовал Александр Рэй по прозвищу Пачито. Помню, рассказал ему о наших бедах — на испанском языке, который освоил за годы нахождения в Венесуэле. Он как-то проникся, и нас стали уважать. С зэками надо говорить, иначе тебя считают сапо (жабой), которая все слушает и доносит.
Однако вскоре другие кланы решили избавиться от Рэя, организовали заговор. Убийство было кровавой бойней: трое зэков из другой группировки расстреляли главаря и еще семерых человек. Пачито ранили в голову, он упал — следом выпустили еще несколько пуль ему в грудь. Я видел: когда пули входили в тело, появлялся такой дымок… У меня был шок! Мне удалось спасти одного из соратников Пачито — Рауля. Пуля пронзила его насквозь: вошла у позвоночника и вышла возле сердца. Кровь залила мои ноги. Раненому было очень плохо, я предпринял все возможное, чтобы он не потерял сознание, и Рауль выжил. Тогда «бунтари» не смогли поставить во главе своего человека. Место покойного Пачито занял его заместитель — Флэш, с которым у нас также были нормальные взаимоотношения. Он изредка разрешал даже звонить по спутниковому телефону, что является привилегией избранных. Он же позволил мне заниматься со штангой (труба с бетонными болванками с обеих сторон), а Владимиру — играть в теннис. Капитан — молодец, всех обыграл и стал чемпионом тюрьмы по теннису!
Общий «распорядок» в Сабанете такой: зэки пьют, сидят на кокаине и могут расстрелять кого угодно и когда угодно, не задумываясь. Там постоянно стреляют — банды выясняют отношения. А охранники приходят только утром и вечером — подсчитать живых людей и… трупы. Только за три месяца, когда мы там находились, в тюрьме погибли 24 и были ранены более 50 человек. Потому-то после Сабанеты Лукьяновский следственный изолятор показался нам просто санаторием…
«Фотография дочки всегда была при мне»
— Откуда у заключенных оружие?
— Его, как и наркотики, приносят практически свободно, — говорит Юрий. — Однажды зэки дали мне части автомата Калашникова, завернутые в футболку, и попросили собрать. Дескать, ты — русский и знаешь свой автомат… Мне достоверно известно, что тюремные заправилы связаны с… судьями и нередко выполняют их указания. А у простых заключенных даже еда отсутствует. Если у тебя нет родственников или хороших друзей, считай, что умрешь с голоду. Нам повезло: пищу, консервы, напитки и лекарства привозила местная женщина — Ипсай (ее имя в переводе с греческого означает виноградная гроздь). И трижды повезло, что нашелся спонсор.
— Если не секрет, кто он?
— Никакого секрета нет: этот замечательный человек — Стефанио Магнелли, наш судовладелец. Воспользовавшись тем, что закончился срок действия документов и страховки теплохода, венесуэльская мафия вынудила его отказаться от балкера. Именно Магнелли хоть как-то ограждал нас от полного правового беспредела, финансировал адвокатов и даже арендовал квартиру, чтобы на время судебных слушаний нас не помещали в тюрьму. Он также обеспечивал нас питанием и оплатил проезд украинского консула в Маракайбо, поскольку в Венесуэле нет нашего диппредставительства.
— Это просто золотой человек! — дополняет Галина, жена Юрия. — Если бы не он, не знаю, что было бы с нашими родными. От души хочется поблагодарить и омбудсмена Нину Карпачеву, проявившую просто-таки материнскую заботу. Нельзя сбрасывать со счетов и личное обращение президента Белоруссии Александра Лукашенко к Уго Чавесу, усилия Виктора Януковича…
*Юрий Датченко: «До сих пор не могу поверить, что уже дома, с супругой Галиной и дочерью Яной»
Слава Богу, что Юра вернулся живым! О его здоровье не говорю, поскольку медицинское освидетельствование еще не проходил. Однако нервы у мужа на пределе. По дороге в Херсон он не сомкнул глаз, молча смотрел в окно и все думал, думал… Когда приехали, бросился обнимать нашу дочь, 12-летнюю Яночку.
— Еще бы! Ее фотография всегда была при мне, — вставляет Юрий. — Даже в Сабанете! Это — самое дорогое, что у меня было. И еще — дневники, которые я вел в Венесуэле и которые уничтожили гады-зэки во время тюремного бунта. Но ничего, я немного отойду и сяду за написание книги. Возможно, и киносценария…
День ареста — 13 августа 2007 года — изменил всю мою жизнь, я его никогда не смогу забыть. Для меня число 13 всегда было хорошим: в школьных журналах я зачастую был тринадцатым в списке, в транспорте часто сидел на тринадцатом месте. В Петропавловске-Камчатском даже жил в доме номер 13. Да и сейчас мой домашний телефон заканчивается на 13… Однако венесуэльские события заставили иначе смотреть на это число. Ровно через три года после ареста — 13 августа 2010 года — Верховный суд Венесуэлы приговорили меня и капитана к девяти годам тюремного заключения.
Юрий Датченко не оставляет надежды обратиться с судебным иском к венесуэльской стороне.
— Они у меня отобрали несколько лет жизни, — говорит моряк. — Я докажу, что ни в чем не виноват. Если надо, дойду даже до Европейского суда по правам человека…
Читайте нас в Facebook
