Михаил Соколовский: «Футболисты 1960-1980-х жили от зарплаты до зарплаты»
Ветеран «Шахтера» Михаил Соколовский (фото) считает, что играл в лучшем составе этой команды за весь советский период ее истории. При участии легендарного полузащитника дончане неоднократно становились призерами чемпионата, обладателями Кубка Советского Союза и выигрывали Кубок сезона. Сам же капитан «Шахтера» провел в футболке горняцкого клуба 400(!) матчей и забил 87 мячей. Его имя в числе первых было увековечено на «Алее славы», заложенной в честь наиболее выдающихся футболистов и тренеров клуба. Накануне 75-летия донецкого «Шахтера» легендарный «бригадир» горняков, вошедший в символическую сборную «оранжево-черных» за последние полвека, дал интервью «ФАКТАМ».
«Лишь раз в жизни выпил стакан спирта, и то только потому, чтобы не заболеть после ловли раков ранней весной»
— Михаил Григорьевич, как вам удалось играть в футбол до 36 лет? Пожалуй, из ваших современников один лишь Олег Блохин дотянул, как игрок, до этой цифры.
— Просто после 30-ти стал забивать больше голов. Когда мне исполнилось тридцать, я за сезон забил семь мячей — 
больше всех в команде. В 31 год — 12 голов, в 33 — 15. Поэтому других «списывали», а меня не трогали. Несомненно, своим футбольным долголетием я обязан, в частности, и нашему тренеру Виктору Васильевичу Носову. Он начал работать в «Шахтере» еще в 1978 году — сначала помощником, а позже главным тренером команды. Носов ни разу не напомнил о моем возрасте. Наоборот, я чувствовал, что Виктор Васильевич был уверен во мне. И я отвечал ему взаимностью: забивал по 16-18 мячей за сезон. Думаю, не уйди Носов из команды в 1985-м, когда мне было 34, я мог бы еще годика два-три «побегать».
— То есть на здоровье не жаловались?
— На здоровье я никогда не жаловался и никогда его не гробил. Еще мой отец, который из-за своей загруженности на работе даже не знал, в какой класс я уже перешел, при каждом удобном случае напоминал мне: «Следи за формой, если, конечно, хочешь добиться успехов в спорте». «Будешь пить и курить — не сможешь играть в футбол», — любил говаривать мой папа. Поэтому я, привозя из-за границы целые блоки импортных сигарет, сам к ним никогда не притрагивался — все отдавал друзьям. И не напивался. Ну бокал-то шампанского, конечно, случалось выпить. Или же, когда бывал в Германии, просто не в силах был отказать себе в бокальчике прославленного немецкого пивка. Особенно если хозяева поля угощали гостей.
— Когда вашу команду чествовали горняки, называвшие вас по-свойски не капитаном, а бригадиром, неужто даже от рюмочки отказывались?
— Отказываться приходилось постоянно. «Давай выпьем», — говорят. «Не пью», — отвечаю. Они не отступали: «Ну тогда по чуть-чуть!» Лишь раз в жизни я выпил целый стакан спирта. Причем залпом. Это случилось после того, как мы с Владимиром Пьяных (защитник «Шахтера» 1970-1983 гг. — Авт.) ранней весной пошли ловить раков в ставке. На берегу все еще лежал снег. Но как не пойти? Мы же раков своим женам пообещали! Раков-то мы наловили, но я так замерз, словно меня из ледника достали. Наверное, тот стакан спирта спас меня тогда от воспаления легких…
— Что еще из-за границы привозили?
— Нам ведь, кроме суточных, валюты на карманные расходы при выездах за рубеж не давали, так что ничего серьезного купить было нельзя. Я привозил только сигареты, чай, кофе, шоколад. Причем каждый раз надеялся, что этого хватит дней на десять. Но в день приезда ко мне в гости слетались знакомые, и все в течение нескольких часов исчезало. Оставались только пластинки. Самая большая фонотека была у меня и у Олега Блохина. Я предпочитал итальянскую эстраду — Джанни Белла, Риккардо Фольи, Джанни Моранди…
— После поездок за рубеж в 70-80-е годы оставались, наверное, неизгладимые впечатления?
— Конечно! Шикарные поля, базы для тренировок!.. Зависть обуревала страшная. А вот большим деньгам, пожалуй, не особенно завидовали. Ведь у нас в те времена неприлично было «светить» богатством, даже если у тебя таковое и было. «Раньше показывали, как играют, а теперь — как живут»,- съязвил как-то мой старый друг.
Хотя, думаю, он не совсем прав. И играют нынче команды — отчасти благодаря импортным футболистам — вполне зрелищно. И нет ничего зазорного в том, что и живут, как говорится, по заслугам.
«За победу в Кубке СССР я получил 500 рублей и купил на них цветной телевизор «Темп»»
— А что могли позволить себе, например, обладатели Кубка СССР?
— За победу в Кубке Советского Союза 1980 года я получил 500 рублей. Купил цветной телевизор «Темп». Футболисты в те времена не голодали, хотя и не слишком шиковали. Мы благодаря своим спортивным победам жили примерно так же, как горняки-ударники. Чтобы привлечь в клуб высшей или даже первой лиги перспективного игрока, ему старались обеспечить нормальные условия жизни: давали квартиру, потом машину. В 1973-м, когда я еще играл в первой лиге за запорожский «Металлург», на меня в один день свалились предложения сразу от девяти клубов. «Днепр», «Зенит», «Локомотив», «Шахтер» и «Динамо». Даже самому не верилось, что приглашали сразу столько элитных клубов Советского Союза. Чтобы придержать меня в запорожском «Металлурге», наобещали там впятеро больше, чем где бы то ни было: и машину, и квартиру мне и даже моей матери. Но я хотел играть в команде высшей лиги.
На всякий случай написал сразу несколько заявлений и поехал в киевское «Динамо». Два дня мы беседовали с прославленным Валерием Васильевичем Лобановским. Затем я уехал в Донецк за вещами и… прислал Лобановскому объяснительную. Я остался в «Шахтере». Считаю, что играл в лучшем составе команды за весь советский период истории донецкой команды. Команды, которая отлично проявила себя на всесоюзном уровне. Серебряный призер чемпионата СССР в 1975-м и 1979-м, бронзовый призер в 1978-м, обладатель Кубка Советского Союза в 1980-м и 1983-м. И, наконец, обладатель Кубка сезона (аналог нынешнего Суперкубка страны. — Авт.) в 1984-м…
«Только успел завершить активную карьеру, как советских футболистов стали отпускать в заграничные клубы»
— Не жалели, что не пришлось поиграть в киевском «Динамо»?
— Нет. Я немного опасался того, что в столичной команде среди состоявшихся звезд буду долго «греть» скамейку запасных. А решающую роль сыграл тот факт, что тренером команды, в которую я пришел в декабре 1973-го, стал Юрий Владимирович Захаров. Мы оба дончане, к тому же хорошо знали друг друга: Захаров был у меня тренером в запорожском «Металлурге», из которого я и пришел в «Шахтер». Так и напишите: «Захаров внес самый большой вклад в футболиста Соколовского».
Единственное, о чем я немного жалею, так это о том, что не успел поиграть в заграничном клубе. Я как раз только закончил карьеру игрока, как у руля страны стал Михаил Горбачев, и советских футболистов стали отпускать в заграничные клубы. Если бы я поиграл за рубежом два-три года, то смог бы себя хоть на какой-то период времени обеспечить. Ведь никто тогда не думал, что будет завтра и послезавтра — все жили от зарплаты к зарплате. Поколение футболистов 60-80-х годов можно считать героями: никто из них, выйдя на пенсию, не обеспечил себя даже на два месяца вперед.
Как только я стал работать в дубле, мне в спорткомитете сказали: «У нас нет ставки для тебя». В обкоме партии, куда я пришел, когда завершил карьеру игрока, сидели все те же люди, которые вчера превозносили меня за преданность футболу и уверяли, что без работы я не останусь, сегодня всеми силами пытались от меня избавиться. На Западе любого опытного, успешного футболиста, да еще капитана команды, после завершения карьеры игрока, напротив, всеми силами стремятся удержать в клубе как бренд. Для меня это был момент отчаяния…
— После развала СССР, когда на всем постсоветском пространстве многие годы футбола толком и не было, вы верили, что снова будет греметь донецкий «Шахтер»?
— Верил! Донецк — исконно футбольный город. Во времена моей карьеры, перед любым матчем к стадиону «Шахтер» протиснуться было невозможно. Мест не было не то что на трибунах, а даже на терриконе ближайшей шахты имени Горького! Не скрою, на встрече футболистов-ветеранов мне было приятно услышать от нынешнего президента клуба «Шахтер» Рината Ахметова, что он тоже ходил «на Соколовского и Старухина». Наверное, тогда ему было лет десять, и, кстати, он тоже смотрел матчи с террикона.
Никаких ведь фан-клубов раньше не существовало. Не было в те времена и плакатов с портретами футболистов, но нас все равно узнавали и любили. Нападающего Виталия Старухина, с которым мы вместе отыграли в «Шахтере» восемь лет, болельщики просто обожали. Высшей степенью признания заслуг артиста является присвоение ему звания народного. Так вот Старухин был, можно сказать, народным футболистом. Он это знал. И, наверное, поэтому всегда выходил из автобуса, привозившего нас на матч, последним, чтобы услышать, рев, которым болельщики приветствовали именно его.
— И все же в какой-то момент вы вернулись в родную команду тренером. Правда, ненадолго…
— Да, я действительно недолго проработал в отделе селекции «Шахтера» в 1990-х годах. До гибели Ахатя Брагина (15 октября 1995 года президент клуба погиб в результате взрыва на стадионе «Шахтер», который прогремел во время матча дончан с симферопольской «Таврией». — Авт.). Помню, как, увидев игру первых иностранных легионеров, Брагин спросил у меня: «Миша, почему эти футболисты не могут играть в футбол?! Я заплатил деньги, а они не играют». Я честно ответил: «Просто кому-то понадобились деньги. Эти парни ниже классом, чем наши. А играть в футбол умеют те, кого мы нашли здесь, — Ковалев, Спивак, Шелаев…» Теперь я работаю в отделе селекции донецкого «Металлурга». Но хочу отдать должное нынешнему руководству клуба «Шахтер»: создана лучшая в Европе академия футбола, в которой есть и школа для начинающих мальчишек. Я даже не верил, когда президент клуба Ринат Ахметов заявил, что создаст такую школу.
— А вы из какой школы пришли в большой футбол?
— Я самоучка. В шесть лет впервые самовольно ушел со двора на городской стадион смотреть футбол. И так увлекся, что очнулся лишь в сумерках, когда искавшая меня весь день мама лозиной по заднице проехалась. Я понял: футбол — мое это! Играли в футбол тогда и мальчики, и девочки везде — в каждом дворе, на каждой улице. Увлечение футболом в 50-60-е годы было повальным. Первый — резиновый, синий с красным — мяч я получил в подарок от отца, когда мне было лет восемь-девять. С того момента я стал самым счастливым человеком на свете.
Мяч и рыболовная сеть были моими единственными игрушками, как и у многих мальчишек Славянска (город в Донецкой области. — Авт.) моего поколения. Позже на турнирах «Кожаный мяч» меня заметили и в 14 лет взяли в юношескую команду, а в 17 — в славянский «Химик». Это было такой честью для меня — я был выбран из 20 ребят! Потом мне даже тренер киевского СКА (там я играл в 1971 году) Николай Алексеевич Маношин сказал: «Хорошо, что ты самоучка и не был в школе. Тебя не загоняли в рамки, у тебя мозги на импровизацию работают». А в 1970-м меня пригласили в команду мастеров «Авангард» (Краматорск). Там и началась моя профессиональная карьера…
3284Читайте нас в Facebook
