«Если дочь вернется из городского интерната в село, считай пропало. Сопьется и сгинет, как я»
Случаи, когда горе-родители спаивают своих детей или принуждают их заниматься проституцией, встречаются не так уж и редко. Обычно такие истории вызывают у нормальных людей негодование и порицание. Но подобный случай, имевший место в селе Архиповка Черниговской области, поставил все с ног на голову. Вместо того чтобы осуждать родителей, которые продавали свою дочь-школьницу местным забулдыгам за бутылку водки, жители села почему-то… жалеют их.
«Негоды беззлобные, тихие. За что же их в тюрьму?»
Несколько недель назад сотрудники криминальной милиции по делам детей приехали в Архиповку и забрали 15-летнюю Настю Негоду (имена действующих лиц изменены) у родителей. Это происшествие вызвало у селян бурную реакцию: люди не понимают, зачем понадобилось применять такие крайние меры.
— Василий и Мария Негода — не самые плохие люди в селе, — пожимает плечами продавщица сельского магазина. — Ну, пьют. А кто не пьет? Негоды беззлобные, тихие. За что же их в тюрьму?
Летом прошлого года правоохранители зафиксировали факт доведения 14-летней Насти до состояния алкогольного опьянения. Напоили девочку родители. На протяжении 2010 года сотрудники криминальной милиции по делам детей еще трижды составляли протоколы об административных правонарушениях со стороны родителей Насти (каждый раз несовершеннолетняя была пьяна «в стельку»). Супругов Негода предупреждали и по-хорошему, и по-плохому. Их дочь не посещала школу и почти каждый день покупала в сельмаге литр дешевого портвейна. Пить ребенок начал с одиннадцати лет!
Но воспитательные беседы результата не дали. В апреле 2011 года в отношении родителей Насти возбудили уголовное дело по факту злостного уклонения от исполнения родительских обязанностей и вовлечения несовершеннолетней в пьянство. Василию и Марии Негоде грозит до пяти лет лишения свободы.
Однако вовлечение в пьянство — не самый тяжкий грех родителей Насти. Девочка призналась следователю, что мать… продавала ее своим собутыльникам! За родную дочь женщина просила недорого: от 20 до 50 гривен. Ровно столько стоит в сельском магазине бутылка водки — в зависимости от марки. Сотрудники милиции быстро разыскали постоянного «покупателя» несовершеннолетней. Им оказался 52-летний местный житель. Он не отрицал, что мать Насти брала у него деньги за сексуальный контакт с ее дочерью. Однако заявил, что самого контакта не было: дескать, слишком напился и не смог совершить половой акт. В отношении этого мужчины также возбуждено уголовное дело по статье «Половые сношения с лицом, не достигшим половой зрелости». Это карается лишением свободы на срок до трех лет.
После заявления Насти о том, что родительница принуждала ее к проституции, девочку отвезли на медосмотр в районную больницу. Врачи констатировали: Настя давно не девственница. Попытки сотрудников криминальной милиции по делам детей выяснить, кто же обесчестил девочку, оказались тщетными. Сама потерпевшая утверждала, будто бы это сделал «постоянный покупатель». А тот твердил (и жители села ему вторили), что еще позапрошлым летом Настя водила шашни со строителем из соседней деревни.
Выяснять все пикантные подробности личной жизни 15-летней девочки, которую односельчане редко видели трезвой, правоохранители не стали. Ее просто отправили в приют для несовершеннолетних, а наказать решили родителей Насти. Но что же в этой истории так возмущает жителей Архиповки?
«На ферме Настя напивалась и падала прямо в кормушки. Или дралась с доярками»
Супруги Негода обитают в старом деревянном доме в самом центре села. Во дворе ковром лежат прошлогодние листья. На бельевой веревке болтается постиранная одежда, больше похожая на тряпки.
«Опять двадцать пять», — приветствовал нас заплетающимся языком отец Насти, намекая, что повадившиеся сюда журналисты ему уже надоели. Мужчина появился на крыльце вместе с собутыльником. Видно, что эти двое уже успели прилично принять на грудь. Собеседник из отца Насти после этого никудышный. У мужчины отсутствует половина зубов, лицо испещрено глубокими морщинами. Сорокапятилетний Василий Негода выглядит дряхлым стариком.
— А я не знаю, почему нас с женой судить хотят, — пожимает плечами хозяин дома. — Настю какой-то мужик изнасиловал. Я об этом только в прокуратуре узнал. Что?! Я своей дочери с одиннадцати лет давал пить горилку? Да не может такого быть! Она сама пила…
Моя Настя — отличная дочка. Во всем мне помогала, посуду мыла. А пить она начала на ферме, где моя жена работала. Настя ходила туда помогать матери. А там, на ферме, та-а-акие девахи! Они-то и научили ее пить. Настя напивалась и падала прямо в кормушки. Или дралась с доярками. Как было, так и говорю.
.jpg)
*Старый деревянный дом, в котором живет семья Негода,
являет собой печальное зрелище что внутри, что снаружи
С позволения хозяина заходим в дом. Облупленные стены, грязь, дурной запах. Мать Насти спит на печи, укрывшись рваным одеялом. Постельное белье в семье не используют. Василию пришлось долго будить жену. От женщины крепко пахнет перегаром, она не может сразу включиться в действительность. Когда супруг растолковал ей, что «люди приехали из Киева про Настю спрашивать», Мария зашлась слезами.
— Доченька, мы тебя любим, — голосила мать Насти. — Слушайся теперь других людей. Может, они тебя чему-то путному научат.
— Я хочу вернуть свою дочь назад, — неожиданно прервал завывания жены Василий.
— Нет, пусть не возвращается: в городе в интернате ей лучше будет, — всхлипнула мать. — А если вернется в село, считай, пропало. Сопьется и сгинет, вот как я… Я сама дочери наливала. Горе заставило. Вы думаете, легко сейчас жить в селе? Это не жизнь, а мука. Работы нет, выживаем только за счет коровы. Она дает по два ведра молока в день. А молоко у нас в селе принимают по одной гривне восемьдесят копеек за литр. Оттого и пьем, что жизни нет.
— Почему Настя не ходила в школу?
— Так у нее же вши! — удивляется вопросу Мария. — Учителя сказали: «Пока паразитов не выведешь, в школу не приходи!» А у нас не было денег, чтобы от них избавиться.
В Архиповке школы нет. Местные детишки ходят за знаниями в соседнее село.
— Настя запущенная ученица, учителя тянули ее из жалости, — говорит директор Костобобровской средней школы Михаил Цыганок. — Мы поставили ее на внутренний школьный контроль: классный руководитель ездила к ней домой, следила, чтобы она выполняла домашние задания.
К нам доходили дурные слухи о Насте. Завуч вызывала ее в кабинет, пыталась поговорить, но девочка на контакт не шла. С ней работал наш школьный психолог. Но что мы могли сделать, если в семье творится бог знает что? Родители Насти часто передавали записки с просьбой освободить ее от занятий. Последние два месяца она вообще не посещала школу. К ним приезжали из района, штрафовали родителей несколько раз.
Как выяснилось, вместо того, чтобы учиться в школе, Настя ходила по сельским дворам в поисках подработки. Кому огород вскопает, кому прошлогодний картофель переберет. За работу хозяева платили девочке продуктами или давали по 10-20 гривен.
«Учась в девятом классе, девочка не может даже самостоятельно написать письмо маме»
— В селе все люди на виду, — объясняет глава сельсовета Сергей Портянко. — Настя вообще-то спокойный ребенок, но, когда выпивала, начинала сама прыгать на мужчин. Те, конечно, отмахивались: все-таки она еще ребенок. Доярки часто жаловались, что Настя хулиганит и даже угрожает им. Потому мы и решили заняться воспитанием девочки, сообщили в органы. А оно вон как все обернулось…
Люди в селе сильно изменились, особенно в последнее время. Молодежь пьет, работать не хочет. Вскоре собираемся проводить субботник, а просить о помощи некого. Сейчас многие спиваются — от безработицы и полной нищеты. Это беда современного украинского села. Вот о чем надо писать. Что-то нужно менять в стране.
— Но родители Насти явно алкоголики, и они приучили дочь к спиртному.
— Да у половины населения родители — алкоголики! — парирует сельский голова. — Например, мои родители тоже алкоголики. Ну и что? Это вы, репортеры, на таких родителей, как Негоды, попали. Они не могут за себя постоять. Другие бы уже давно в суд подали. Настю никто не заставлял заниматься проституцией. Это недоразумение. Настя и ее родители выпивали с подозреваемым, он дал им деньги на бутылку. Потом, когда выяснилось, что Настя уже не девственница, все свернули на этого мужчину. А журналисты еще и красиво расписали.
Как я поняла из разговора с сельским головой и другими жителями Архиповки, люди обижены на государство. Достаточно прогуляться по селу, чтобы убедиться — здесь царит крайняя нищета. В округе нет производственных предприятий. А нет работы — нет достатка. Селяне выживают только за счет тяжелого сельского труда. Не все выдерживают. Некоторые (если не большинство) ищут утешения в водке. «Так за что же их судить?» — вопрошают жители Архиповки, подразумевая, что судить нужно тех, кто создал для селян такие условия жизни.
Тем временем Настя уже больше месяца живет в Черниговском городском приюте для детей. Здесь девочка будет находиться до тех пор, пока суд не решит ее дальнейшую судьбу.
Директор приюта Анатолий Писанка почему-то отказался рассказывать об этой девочке. Журналисту «ФАКТОВ» он сообщил только, что Настя ведет себя смирно и никаких проблем работникам приюта не создает. Черниговские журналисты смогли проникнуть в приют и побеседовать с одной из воспитательниц. Вот что она рассказала о Насте.
— Девочка попала к нам в ужасном состоянии, — говорит воспитатель приюта Татьяна Игнатьева. — Она была одета в грязную, рваную одежду, кожа темная от грязи. Первые несколько дней Настя ни с кем не разговаривала. Смотрела на нас, как затравленный зверек. Пообщавшись с ней, я ужаснулась. Ребенку пришлось пережить столько, сколько некоторые взрослые люди не переживают за всю жизнь. Сейчас Настя общается с другими детьми, постепенно возвращаясь в свой возраст. Думаю, сумеем залечить раны, которые ребенок получил в своей родной семье.
Мы были поражены тем, что девочка, учась в девятом классе, не может даже самостоятельно написать письмо маме. Она переписала текст, составленный воспитательницей, и умудрилась наделать массу ошибок. Но, несмотря на то, что Настя практически безграмотная, у нее очень хороший почерк. Он говорит о потенциальной целеустремленности. Однако с девочкой придется много заниматься, чтобы развить природные задатки.
Вообще Настя — добрый и вежливый ребенок. Сейчас, глядя на ее радостное общение с другими детьми, трудно поверить, что она была пьяницей. Кстати, синдрома алкогольной зависимости у девочки мы не заметили. А вот аппетит у нее хороший. Судя по всему, Настя наголодалась в семье, у нас отъедается (в приюте детей кормят шесть раз в день. — Авт.).
В школе, где училась Настя, рассказали, что девочка всегда выносила из столовой два кусочка хлеба. Однажды учителя ее спросили: «Ты не наедаешься?» — «Я здесь сытая, — ответила Настя. — А дома мама и папа голодные сидят. Хлебушек для них беру, каждому по кусочку».
1362Читайте нас в Facebook
