«Бедная женщина, бьется одна с двумя детьми, никакой помощи»

Утро 30 мая обернулось для жительницы маленького городка Ирмино Луганской области 34-летней Юлии Дрибной неожиданным и страшным событием, после которого она долго не могла опомниться. Вломившиеся в дом сотрудники милиции вырвали у нее из рук маленького сына, вытащили из ванной комнаты мывшуюся там 12-летнюю дочку.

 — Милиционеров было четверо. Мне сунули под нос какую-то бумагу: «Вот постановление прокуратуры об изъятии у вас детей!» — вспоминает Юлия. — Но в руки документ не дали, тут же спрятали обратно. Два дюжих парня потащили Ирочку к выходу, она едва успела надеть на себя трусики и майку. Дочка сопротивлялась, не хотела выходить из дома, ее тащили по полу волоком… Я ничего не могла понять, пыталась защитить детей, кричала. Сынишку Кирилла вырвали у меня из рук, на меня надели наручники. Сняли железки только тогда, когда машина с детьми уже уехала…

По словам девочки, в машине ее посадили на заднее сиденье, рядом с милиционером, крепко державшим маленького брата.

 — Кирюшка просто заходился в плаче, я тоже кричала и плакала, — вспоминает Ира. — Нас обзывали нехорошими словами, потом один схватил меня за волосы и ударил головой о спинку переднего сиденья. Я спросила, за что нас забрали от мамы. Он ответил: «За то, что она неправильно себя ведет!»

*За долгих пять недель разлуки с детьми Юлия так изменилась, что ее с трудом узнают соседи

Через полчаса брата и сестру разлучили. Сотрудники отдела по делам детей Стахановского райотдела милиции отвезли заплаканную шестиклассницу в приют для несовершеннолетних, а малыша — в детское отделение городской больницы Стаханова.

 — К нам привезли эту девочку, дрожащую, в одних трусиках и маечке, — вздохнула руководитель приюта Татьяна Фурцева. — Предъявили постановление с формулировкой о том, что причина изъятия из семьи — угроза жизни и здоровью детей. По щекам девчушки были размазаны слезы. Больше всего, я помню, она переживала за братика. Рассказала, как милиционеры, выхватывая ребенка из рук матери, разбили бутылочку с молочной смесью. На ее глазах маму заковали в наручники. Ира сначала держалась ежиком, но постепенно удалось найти с ней контакт. Оказалось, она хороший отзывчивый ребенок, только пережила много за последнее время.

Спустя пару часов, слегка придя в себя от пережитого шока, Юлия Дрибная помчалась в Стаханов. Прокурор города ее не принял, постановления, по которому забрали детей, не показал. В приюте ей разрешили свидание с дочерью. Юлия попыталась утешить бедняжку, пообещала сделать все возможное, чтобы поскорее забрать ее домой. А вот увидеть сына не удалось: в детской больнице ей объяснили, что для этого требуется разрешение прокуратуры или социальной службы.

 — Мне дали список необходимых лекарств на двести гривен, — рассказывает Юлия. — Я побежала в банкомат, но оказалось, что снять деньги со счета невозможно: детский счет (я получаю от государства 1200 гривен в месяц) заблокирован.

Обстоятельства придали женщине мужества. Заняв денег у соседа, она купила необходимые лекарства для сына, отнесла несколько передач дочери и, испросив благословения у батюшки, отправилась за справедливостью в столицу.

За неделю пребывания в Киеве Юлия Дрибная, ночуя у добрых людей, прошла по составленному грамотным батюшкой списку: общественная приемная Генеральной прокуратуры, приемная омбудсмена Нины Карпачевой, офисы политических партий. Заглянула она и в «ФАКТЫ». Вот вкратце ее история.

Юленька родилась во вполне благополучной семье, рано вышла замуж, но так же быстро развелась. Чтобы обеспечить ребенка, подалась на заработки в Киев, оставив дочку на воспитание матери и отчима. Оказавшись беременной второй раз (отец ребенка погиб в дорожно-транспортном происшествии), женщина решила рожать и вернулась в родительский дом, к отчиму, который к тому времени остался один. Год назад пенсионер умер, успев прописать в доме падчерицу и двоих ее детей.

 — Неприятности начались с того, что в январе в доме сломался газовый котел, лопнули и потекли батареи, — говорит Юля. — Специалисты сказали, что агрегат не подлежит ремонту, нужно покупать новый — за две с половиной тысячи гривен. Для нас это немалые деньги, так сразу не соберешь. Мы с детьми мерзли в доме. Пытались греться с помощью дровяной голландки, но она плохо спасала от холода. По вечерам жались к газовой плите, спали одетыми. Когда температура в комнатах опустилась до 12 градусов, я в отчаянии обратилась за помощью к мэру Ирмино. Вскоре пришел ответ: «Помочь не можем, так как в бюджете нет средств для выдачи населению». Посоветовал попытать счастья в соседнем Стаханове, но и там чиновники отказали.

Тем временем дом (принадлежащая Дрибным половина — около 80 квадратных метров) все больше промерзал. И Юля с детьми была вынуждена покинуть заметенное снегом жилище. Их согласилась приютить дальняя родственница из соседнего города Попасная. Чтобы Ира не пропускала занятий, мать перевела дочку в местную школу.

 — Приютившая нас родственница оказалась не слишком гостеприимной, — продолжает Юлия. — Выпив, лезла в драку, выгоняла на улицу. Тогда я обратилась за помощью к местному священнику. Он нашел добрую прихожанку, которая приняла нас у себя. Мы с дочкой посещали службы, помогали в церкви. На Вербное воскресенье батюшка, чтобы дать нам возможность немного заработать, разрешил продавать возле церкви веточки вербы. Потом мне сказали, что мы, оказывается, побирались. Разве это попрошайничество?

В начале мая, когда на улице стало тепло, семья вернулась домой в Ирмино. Мать надеялась до наступления зимних холодов (все-таки это еще месяцев пять!) решить вопрос с отоплением. Рассчитывала сэкономить на питании, еще побегать по инстанциям… Ира закончила учебный год уже в своей школе, получила табель с оценками. Девочке предстояло две недели практики и долгожданные каникулы. Отдых с мамой и братиком, может быть, даже поездка на море. И тут, как гром среди ясного неба визит милиции, расставание с семьей, приют.

 — Что мне делать? — спрашивала женщина. — Дочка подавлена, постоянно плачет, просится домой. Сына с тех пор я не видела, лишь один раз мне мельком показали его в окошке больницы. Официально никто ничего не комментирует, ходят слухи, что меня собираются лишить родительских прав, возбудили уголовное дело за попрошайничество. Как мне выпутаться из этой ужасной истории, как вернуть детей?..

Корреспондент ФАКТОВ» отправилась в Луганскую область.

В Стахановском приюте для несовершеннолетних отказываться от встречи не стали. Наоборот, узнав, что Дрибная поехала за правдой в Киев, директор приюта Татьяна Фурцева с энтузиазмом воскликнула:

 — За пятнадцать лет впервые вижу, чтобы мать так сражалась за своих детей! Вы знаете, к нам попадают разные детки, но в основном из неблагополучных семей. Часто бывает, что родители даже не вспоминают о ребенке, пьют, гуляют. Тут совсем другой случай. Юля приходит к дочке почти каждый день, приносит гостинцы. Видно, что девочка очень любит маму, скучает по ней и братику. Рвется домой.

 — Сразу после того как привезли Ирочку, к нам позвонили из прокуратуры: «К вам идет ее мать, сейчас будет скандалить!» — вступает в разговор заместитель директора Андрей Ревть. — Признаться, я ожидал увидеть вульгарную бой-бабу, которая только сейчас вспомнила, что у нее есть дети. Но увидел крошечную хрупкую женщину, вежливую и очень расстроенную. Некоторые считают ее немножко неадекватной. А мне кажется, что, если она кричала и защищала детей, когда их отнимали силой, это естественно для матери.

 — Вот постановление прокуратуры, посмотрите, — говорит Татьяна Фурцева. — Причина изъятия детей — угроза их жизни и здоровью. Я не была у нее дома, не знаю, что там творится. Что-то слышала о неисправном котле…

В прокуратуре также были готовы к моему приезду.

 — Собираемся лишать эту мать родительских прав, — строго сказал прокурор Максим Захаров. — Возможно, заберем детей на один год, посмотрим, встанет ли она на путь исправления.

 — А в чем же она провинилась?

Помощник прокурора Александр Гончаров показал мне целую папку с документами. Акт обследования жилища: условия не годятся для проживания детей, а также их воспитания и развития. Старшая дочка не поддается воспитанию, агрессивна, а младший ребенок вообще не реагирует на окружающее. Постановление о возбуждении уголовного дела из Попаснянского райотдела — якобы Дрибная вовлекла свою несовершеннолетнюю дочь в занятия попрошайничеством на территории церкви. Школьная характеристика на 12-летнюю Ирочку: «Девочка спокойная, агрессии не проявляет. Помогает матери присматривать за младшим братом. Но учится без интереса. Мать часто встречает девочку из школы, они ходят по магазинам». (Дальше следует замечательная фраза: «Но сказать, что у них доверительные отношения, нельзя, скорее, каждая из них понимает, что зависит одна от другой». Не иначе автор характеристики увлекается психологией. — Авт.) Ну и главное — справка из больницы, о том, что Дрибная противилась клиническому обследованию детей, не разрешала давать им… противоглистные препараты. Да так противилась, что палец одной из медсестер вывихнула. После чего ее увезли в психиатрический диспансер, откуда вскоре отпустили.

 — Она состоит на психиатрическом учете, понимаете? — доверительно сказал помощник прокурора. — Это может представлять опасность для детей.

Корреспондент «ФАКТОВ» напомнила уважаемым работникам прокуратуры, что решение о признании человека недееспособным (в том числе и неспособным ухаживать за своими детьми) может принять только суд, и отправилась в Ирмино.

Вот он — дом в Школьном переулке, якобы не пригодный для проживания детей. Калитка во двор, небольшой огород за крыльцом. Признаться, внутрь я заходила с опаской. Все-таки, думала, у работников социальных служб должны были быть основания считать, что проживание в доме опасно для здоровья. Поэтому даже разочаровалась: обычный дом, каких тысячи в наших селах! В гостиной — стенка 70-х годов, уставленные книгами полки. Детская кроватка, велосипедик, полки, забитые игрушками. В ванной — кафельная плитка, на полу — ковры. На кухне в меру чисто. Так живут миллионы людей. Неужели вся загвоздка в поломанном котле? Невозможно поверить, чтобы из-за неисправного нагревательного прибора (в середине лета!) чиновники всерьез взялись разлучить мать и детей.

Встречи с соседями лишь помогли мне поверить, что не зря «ФАКТЫ» решили помочь этой женщине.

 — Всю жизнь рядом живем! Юлечку я никогда не видела пьяной или с сигаретой, — рассказала соседка Надежда Герасимчук. — Она всегда с детьми. Даже на оптовый рынок, где продукты подешевле, ездит вместе с ними. Маленького — в «кенгуру», дочку за руку — и вперед. Обратно еле-еле тащит тяжелые сумки. Но дома одних никогда не оставляет. По детям видно, что они ухоженные, накормленные. Во дворе часто развешивается постиранное белье. Мужчины к ней не ходят, чтобы компании там какие. И близко этого нет.

 — Дочка у нее хорошая! — воскликнул 70-летний Леонид Васильевич Гунченко. — У меня, после того как жену похоронил, часто стало прихватывать сердце, не могу выйти из дома. Так Ирочка и за хлебом мне сбегает, и в аптеку заглянет.

На вопрос о том, могла ли Юлия заставлять детей попрошайничать, пенсионер яростно замахал руками:

 — Ни за что не поверю! Иногда после покупок остается сдача — трояк или пятерка. Сколько раз предлагал девочке, чтобы оставила себе! Она всегда отказывается: «Мама заругает». Юля ко мне обратилась, лишь когда в больнице потребовали купить лекарства. Я, конечно, принес нужную сумму, она в слезы: «Не знаю, когда смогу отдать?» Бедная женщина, — сочувственно покачал головой сосед, — бьется одна с двумя детьми, никакой помощи. Когда котел сломался, несколько раз обращалась к городским властям. Никому не было дела до ее беды. А теперь набросились!

Мнение соседей поддержали и медицинские работники, с которыми мы пообщались по телефону. Педиатр городской поликлиники № 2 Елена Молокова рассказала, что Юля добросовестно следит за здоровьем детей:

 — Сколько раз я приходила в семью — никогда у них не было ни холодно, ни грязно. Забеременев, женщина встала на учет в консультации. Малыш родился доношенным, однако позже я посоветовала ей обратиться к невропатологу, он немного отставал в развитии. Они принимали лекарства, прошли курс массажа, теперь все хорошо. Прививки делают вовремя.

С коллегой согласилась и заведующая детским отделением больницы в Стаханове Ирина Богатырева:

 — Когда к нам привезли Кирилла, он был слегка простужен, но состояние его было не тяжелым. По ребенку чувствуется, что он не голодал. Ухоженный. Еще не говорит, но вполне адекватно общается с окружающими, улыбается, хорошо бегает. Умственное и физическое развитие соответствует норме. Юлия переживает, что ей не дают видеться с малышом. Однако мы действительно не имеем права допускать мать к ребенку без разрешения прокуратуры, это не наша прихоть!

Основной документ, на основании которого Стахановская прокуратура постановила изъять детей у Юлии Дрибной — «Заключение отдела по социальной работе с семьями, детьми и молодежью исполнительного комитета Ирминского городского совета по вопросу лишения родительских прав». Автор этого произведения — ведущий специалист Людмила Бережная. Жаль, что поговорить с ней мне тоже удалось только по телефону.

— Людмила Викторовна, вы приняли на себя ответственность подписать достаточно серьезный документ. Скажите, что послужило основанием для возбуждения вопроса о лишении Дрибной материнских прав. Вы были у нее в доме, беседовали с ней?

 — Я работаю совсем недавно, — ответила сотрудница исполкома. — Поступил тревожный сигнал из Попасной, что возле церкви замечена женщина с детьми, которая побирается, непонятно где ночует. Было установлено, что Юлия Дрибная нигде не работает, живет за счет детских денег. Я написала запросы в больницу, в школу. Характеристику на девочку дали неважную, ребенок плохо учится, не пользуется авторитетом в детском коллективе. В больнице описали негативное поведение матери. И я подала в прокуратуру заявление по вопросу лишения ее родительских прав. Прокурор отреагировал быстро, сразу же подписав постановление о немедленном изъятии детей.

- То есть вы даже домой к ней не заходили?!

 — К ней я заходила уже после того, как подала документы в прокуратуру. До этого сколько ни стучала — дверь не открывали. Поэтому так и получилось…

— Неужели то, что вы увидели в доме, представляло угрозу для детских жизней?

 — Во-первых, мне очень не понравилось то, что младший сынишка лежал на полу на животе. Пол все-таки холодный! (Напомним, речь идет о конце мая, когда дневная температура в области зашкаливала за тридцать градусов.- Авт.). И детские вещи кругом разбросаны.

 — А в холодильник вы заглянули? Матери было чем кормить детей?

 — Холодильник был, точно. И там что-то было, но я уже не помню что. А, кастрюля с окрошкой! Причем насчет беспорядка она пояснила, что только что вернулась домой, а потом сказала, что эту окрошку вчера приготовила. Подозрительно! Я побоялась оставлять детей в таких условиях.

Вот так с легкой руки работницы социальной службы и закрутилась эта карусель…

К счастью, оказалось, что в Стахановской прокуратуре всегда быстро принимают решения. Прокурор Максим Захаров, выслушав мои впечатления от посещения «подозрительного жилища», пересказ разговоров с соседями и врачами, заинтересовался:

 — Вы действительно уверены, что в доме чисто, что там могут жить дети?

И услышав утвердительный ответ, дал распоряжение помощнику:

 — Найди Дрибную, пусть напишет расписку, что она все осознала, не будет препятствовать проведению медицинских мероприятий в отношении детей, поддерживать порядок в жилище. И пусть забирает их хоть завтра!

Казалось, можно уезжать спокойно, справедливость восторжествовала, мать и дети через несколько часов будут вместе. Но спустя три дня после командировки позвонила Юлия: «Не отдают! Прокурор сказал, что мне нужно сходить в исполком, чтобы мне там дали справку, что условия проживания нормальные и не представляют опасности для детей. А там возразили: «У вас котел не работает, не дадим такой справки!»

Я снова стала набирать номера стахановской прокуратуры. И наконец-то помощник прокурора тоже потерял терпение. «Сейчас сяду в машину и сам поеду смотреть, какие у нее там условия, — грозно пообещал Александр Гончаров. А вернувшись, сообщил: «Все в порядке, документ подписан, Юлия поехала забирать детей!»

… Утром 5 июля я позвонила в Ирмино. Юли Дрибной уже некогда было долго разговаривать по телефону, она варила куриный бульон. В трубке было слышно, как, играя, смеялись дети.

P.S. Заинтересовались ситуацией и в Луганской областной милиции.

— Мы провели внутреннее расследование по заявлению Юлии Дрибной о том, что при изъятии детей милиционеры отдела криминальной милиции по делам детей Стахановского РОВД били девочку, — рассказал «ФАКТАМ» старший оперуполномоченный по особо важным делам отдела внутренней безопасности Валерий Мамушев. — Травм или царапин у ребенка нет. Наоборот, по словам сотрудников милиции, и мать, и дочка оказали им такое сопротивление, что пришлось вызывать подкрепление. Факт, что 12-летнюю Иру увезли из дома полуголую, они объясняют тем, что мать отказывалась давать ее одежду, не хотела, чтобы ребенка забирали. В общем, доказательств никаких. Поэтому дело о побоях или насилии над детьми вряд ли будет возбуждаться. А что касается уголовного дела против самой Юлии — по вовлечению несовершеннолетней дочери в попрошайничество, то факты подтвердились. Девочка и сама не отрицает, что они с мамой в праздник просили подаяние возле церкви. В тот день, когда вы приезжали в Луганскую область, сотрудники Попаснянского РОВД собирались задерживать Дрибную, но потом не решились. Поняли, что оснований для ее задержания нет — она ведь не скрывается от следствия. Кроме того, надо учесть, что перед тем как женщина отважилась протянуть руку на паперти, она несколько месяцев просила помощи у государства. И везде ей отказали.

1296

Читайте нас в Facebook