«Здоровье твоего ребенка зависит от меня. Пока ты платишь, он будет жить»
Даже когда мошенницу, 15 лет наживавшуюся на чужом горе, задержали, обманутая ею жительница Киевской области Татьяна Титаренко продолжала утверждать, что правоохранители ошиблись. «Да, она требовала деньги, — говорила женщина сотрудникам милиции. — Но благодаря ей мой сын Женя жив. Она спасла его, понимаете?» Правда, каким образом происходило спасение, женщина сказать не могла. Цыганка действительно постоянно приходила к ним в дом и, забирая очередные ценности, утверждала, что лечит Женю. «Лечение» при этом сначала происходило за закрытыми дверьми, а позже и вовсе… на расстоянии.
— Со стороны все это выглядело как безумие, — качает головой 28-летняя дочка Татьяны Виктория. — Вот так брать и отдавать все, что у тебя есть, человеку без медицинского образования! Но есть и необъяснимые вещи. Когда Женя родился, врачи сказали, что братик проживет максимум месяц. Все к тому и шло — ему с каждым днем становилось хуже. Пока не появилась эта цыганка…
«Столичные врачи сказали, что операция возможна, но она очень опасная»
Вспоминая сына, Татьяна Титаренко начинает плакать.
*Татьяна Титаренко и ее старшая дочь Виктория до последнего верили цыганке. «Знали одно: любым способом должны спасти Женю», — говорят они
— Мама, иди в другую комнату, — говорит Виктория, закрывая двери. — Врачи сказали, что у мамы сильнейший нервный срыв. Она целыми днями пьет успокоительные.
Когда началась эта история, я пошла в пятый класс. Врачи сразу заметили, что с новорожденным братиком что-то не так. Он постоянно кричал, не спал. Обследовав его, медики обнаружили шумы в сердце, порок. Как нам объяснили, у него отсутствовала перегородка между предсердием и желудочком. Врачи не стали тешить маму надеждами: «При таком диагнозе мало кто выживает. Покажите мальчика в Киеве (семья Титаренко тогда жила в Шполе Черкасской области. — Авт.). Может, там возьмутся за операцию». Столичные специалисты сказали, что операцию сделать можно, но она очень опасная. Вероятность, что малыш ее перенесет, всего четыре процента. А таких операций требовалось несколько: четыре или даже пять. Мама не знала, что делать. Согласиться — обречь ребенка на смерть. Отказаться — то же самое. По словам врачей, больше месяца Женя не протянул бы. В итоге мама дала согласие. Но в день, когда должны были делать операцию, у братика поднялась температура. Дав ему жаропонижающее, врач решил прооперировать позже. Но в течение дня лекарства не подействовали. А как только закончился операционный день и врач ушел, температура у Жени нормализовалась. На следующий день кардиохирург ушел в отпуск. Мама решила, что это был знак.
Тем временем состояние новорожденного ухудшалось. Его отвезли в областную детскую больницу. В палате с Татьяной Титаренко лежала цыганка лет тридцати со своей дочкой.
— Узнав о диагнозе брата, она сочувственно покачала головой, — продолжает Виктория. — «Знаете, у меня мама лечит людей, — добавила. — Помогает в тех случаях, когда медицина бессильна». Ее мать Евдокия пришла в тот же день. Правда, сначала сказала, что вряд ли сможет помочь… «Но мне очень жаль вашего малыша, — вздохнула она. — Я не могу вам отказать». С этими словами цыганка подошла к Жене, прочитала молитву, перекрестила его, и малыш, перестав кричать, крепко уснул. Хотя не спал уже несколько суток. Как после этого было не поверить в силу цыганки?
Евдокия сказала, что живет в соседней Звенигородке, и пообещала каждую неделю приезжать, чтобы проводить сеансы. Мы понимали, что это будет не бесплатно. Но ради того, чтобы Женечка жил, мама была готова отдать все. Как проходили сеансы, мы не видели. Попросив несколько стаканов муки, сахара и другие продукты, цыганка закрывалась с Женей в комнате. Не знаю, что она делала, но потом братик засыпал. Прошел месяц — Женя был жив. Потом еще один. Мама отдавала ей все, что та просила: золото, продукты, коров, свиней. Главное — Женя жил!
Так прошло несколько лет. Женя подрос, окреп и почти не жаловался на сердце. Не мог только бегать. Стоило ему ускорить темп, как у него замедлялось дыхание и синели губки.
— Вы показывали его врачам?
— Регулярно. Когда привезли его на обследование в Киев, медики не смогли скрыть изумления: «Неужели он еще жив?» Но в какой-то момент папа заявил, что не верит цыганке: «Пускай больше не приезжает. Она просто вытягивает из нас деньги». «Мне неприятно это слышать, — покачала головой Евдокия, когда мама все ей рассказала. — Но ты же понимаешь, что здоровье твоего ребенка зависит от меня. Пока ты платишь, он будет жить. Если я перестану ему помогать, он завтра же умрет». Представляете, каково матери слышать такое? А буквально на следующий день Женя простудился. «Видите, что делается? — тут же позвонила маме Евдокия. — Не испытывайте судьбу».
«Я работала в трех местах, понимая, что от того, сколько получу, зависит жизнь брата»
— Хоть убейте, не могу понять, откуда она об этом узнала, — говорит Виктория. — Причем такая ситуация повторялась не раз. Едва Женя заболевал, цыганка тут же звонила и упрекала. Мама стала носить ей деньги втайне от отца. С тех пор в семье постоянно случались скандалы. Аппетиты цыганки росли. Если раньше она просила по тысяче гривен (а в 2000 году это были очень большие деньги) раз в квартал, то потом начала требовать эту сумму каждый месяц. Мама пыталась объяснить, что денег нет, но цыганка настаивала: «Деньги нужны для сеанса. Не дашь — потом будешь себя винить». И мама шла по соседям — просила деньги ребенку на операцию.
Собрав несколько тысяч гривен, повезла их цыганке. Вернулась сама не своя: «Я там такое видела… У Евдокии была чем-то измазана голова, ее дети сказали, что она была вся в крови». Цыганка сказала маме: «Несколько часов назад твой ребенок чуть не погиб. Я приняла весь удар на себя». Мама отдала все, что у нее было. А через пару дней позвонила дочка цыганки: «Из-за того что мама тогда спасла вашего Женю, нам пришлось принести в жертву свой дом. Теперь вы должны купить нам жилье — мы остались на улице. Помогите хоть чем-то. Сколько денег у вас есть?» Сама же Евдокия с тех пор не показывалась. Ее дочка говорила, что мама лечится сама и на расстоянии лечит Женю. Продолжалось это два года.
Только сейчас Татьяна и Виктория Титаренко узнали, что в то время цыганку арестовали за распространение наркотиков. Дом конфисковали, а женщину приговорили к двум годам лишения свободы.
Виктория подросла и сама начала носить деньги семье «целительницы». Женя тем временем пошел в первый класс.
— Я поступила в училище и работала на трех работах, — вспоминает Виктория. — Спала по два часа в сутки. Понимала, что от того, сколько заработаю, зависит жизнь брата. Вскоре цыганка объявилась сама. Она начала настаивать, чтобы я обеспечила ее семью жильем. Я уже готова была поехать на заработки за границу, но выехать нелегально не получилось. Я просила цыганку, чтобы она не беспокоила маму — теперь все просьбы должны идти через меня. Но Евдокия тайком начала ездить к нам в село и забирать деньги у мамы. Как-то, когда она потребовала десять тысяч гривен, а я не дала, у Жени началось воспаление легких. Брата положили в больницу. Своими звонками и упреками цыганка доводила меня до истерики. Однажды я пришла на съемную квартиру и вскрыла себе вены. Мне хотелось… умереть раньше брата. Перед глазами стояла пелена, в ушах звучал ее голос… Только когда почувствовала, что начинаю истекать кровью, постучала соседям через стенку.
После этого мама собрала все деньги, которые были в доме, и отвезла цыганке. Вскоре Женю выписали, и они с мамой остались жить у меня. Цыганка продолжала напоминать нам о доме, а однажды сказала: «Есть люди, которые могут одолжить вам десять тысяч гривен. Они уже привезли мне деньги». С тех пор она начала требовать, чтобы мы поскорее отдали долг, который мы в глаза не видели. Мы с мамой вкалывали как проклятые, но отдать такую сумму за месяц, как требовали «те люди», при всем желании не смогли бы. Однажды цыганка заявила, что, если мы не вернем деньги, у нее заберут машину. Вскоре перезвонила: «Теперь мы не только без крыши над головой, но и без колес. Скажите, почему из-за вас я и мои дети должны страдать?» А через некоторое время позвонила и сказала, что на нее… напали бандиты.
«Делала все автоматически, словно под гипнозом»
— Якобы это были те люди, которые одолжили десять тысяч, — продолжает Виктория. — Дескать, все это время они требовали, чтобы цыганка вернула деньги, а тут ворвались в дом и избили ее. «Мой сын Андрей стал меня защищать и ранил бандита в руку, — причитала Евдокия. — Сейчас мы должны оплатить этому человеку операцию. Это еще двадцать тысяч долларов».
* «Целительница» Евдокия Матюшенко объявлена в розыск
— И дать их тоже должны были вы?!
— Да, — кивнула Виктория. — Ведь если бы не мы, как заявила Евдокия, этого не случилось бы. Я сразу сказала ей, что 20 тысяч долларов — это нереально. В ответ услышала: «С завтрашнего дня я перестаю заниматься вашим ребенком. Готовьтесь к похоронам». И когда вечером мы с мамой в слезах перезвонили ей и спросили, что нам делать, Евдокия предложила взять ей в кредит квартиру в Киевской области. Мы поверили, что после этого от нас никто ничего не будет требовать. А потом она позвонила опять. Сказала, что бандиты, которым мы должны деньги, похитили ее дочку и двух внуков. «Если вы не дадите… 25 тысяч долларов, моих внуков убьют!» — кричала она. У братика тем временем опять начались проблемы — он задыхался, падал в обморок. Стоило ему подняться на второй этаж, как у него начинали синеть губки и ногти.
Узнав, в чем дело, пенсионер, у которого мы снимали комнату, дал нам 25 тысяч долларов — взял кредит, оставив в залог свой участок в Бортничах. Взамен ничего не просил — только чтобы мы вовремя возвращали банку деньги. Мы договорились, что я передам цыганке деньги в супермаркете на Московской площади — оставлю сумку в шкафчике у входа. Я сделала все так, как договаривались. Но потом перезвонила цыганка и сказала, что детей… не вернули: «Я неправильно поняла бандитов. 25 тысяч долларов — за освобождение каждого! Они освободили только дочку. С вас еще 50 тысяч долларов…»
Непонятно, чем бы все это закончилось, если бы об этой истории не узнал хороший знакомый пенсионера, у которого Виктория с мамой и братом снимали квартиру. Мужчина буквально насильно привез девушку в милицию. Но даже правоохранителям она ничего не рассказала.
— Я не могла, — по щекам Вики покатились слезы. — Понимаете, мы с мамой продолжали верить этой цыганке. Я все делала словно под гипнозом. Знала одно: должна спасти Женю. К счастью, милиционеры начали прослушивать наши с мамой телефоны. Услышали, как цыганка требует 50 тысяч долларов, как угрожает здоровьем Жени…
Мошенницу задержали недалеко от киевского автовокзала, когда она уже взяла сумку с деньгами. В машине ее ждали «похищенная» дочка и муж.
— Аферистка не ожидала, что Титаренко придет на встречу вместе с сотрудниками милиции, — рассказали «ФАКТАМ» в Киевском милицейском главке. — Поэтому даже не успела согласовать с родными, что говорить. Показания ее, мужа и дочки сразу разошлись — дочка сказала, что мама приехала в Киев на обследование, муж — что им возвращали старый долг. Когда же Татьяна Титаренко узнала, что все эти 15 лет ее обманывали, у нее случился нервный срыв.
В отношении «целительницы» возбудили уголовное дело по факту мошенничества в особо крупных размерах. На суде она признала свою вину и пообещала постепенно отдавать семье Титаренко деньги. Перед одним из заседаний ее дочка отдала Виктории 30 тысяч гривен. В результате суд приговорил мошенницу к пяти годам условного заключения и обязал выплатить семье Титаренко 205 тысяч гривен. Пострадавшие подали апелляцию. Но цыганка, которая находилась на подписке о невыезде, сбежала. Ее объявили в розыск.
Тем временем на семью Титаренко обрушилось горе. 15-летний Женя умер. Это произошло почти сразу после приговора.
*До своего 16-летия Женя не дожил несколько месяцев
— Нельзя сказать, что ему стало хуже, — присоединяется к беседе Татьяна Титаренко. — Время от времени Женя ложился в кардиологию. Правда, скорее в профилактических целях. В тот день мы были в Шполе, сын чувствовал себя хорошо. Вечером мы с ним сели колоть орехи. Около одиннадцати часов вечера Женя пошел спать. Через пятнадцать минут из его комнаты раздался тяжелый вздох. Зайдя к нему, я увидела, что сынок весь согнулся и, схватившись рукой за сердце, застыл. Его лицо стало красным, потом начало синеть. Я тут же вызвала «скорую». Когда к нам приезжала «скорая» в Киеве, сыну ставили кислородную маску. Здесь же этого никто не сделал. Сына привезли в приемный покой больницы и оставили в коридоре. Через 15 минут, когда к нему вышел врач, Женя уже был холодный…
— Сейчас нам целыми днями звонят коллекторы — требуют, чтобы мы вернули долг, — качает головой Виктория. — Я отослала в каждый банк письмо со справкой, что прохожу по уголовному делу как потерпевшая. Но это никого не интересует. Нашу квартиру уже выставили на продажу. Несколько дней назад пришла повестка — еще один банк подал на нас в суд. Общую сумму долга я не знаю. Несколько месяцев назад она составляла 90 тысяч долларов. То, что цыганку найдут, надежды мало. Мне кажется, ее давно уже никто и не ищет.
В Звенигородке, где раньше жила мошенница, от ее дома остались одни руины. Цыганскую семью там не видели несколько лет.
— Обратившись на передачу «Критична точка», мы вместе с тележурналистами поехали в Звенигородку, — говорит Виктория. — Цыганской семьи там не оказалось. Но один из соседей с уверенностью заявил, что цыганка уехала к родным в Днепропетровск. Сказал даже, что ориентировочно знает, куда именно.
— Пока такая информация к нам не поступала, — сказал «ФАКТАМ» заместитель начальника Звенигородского райотдела милиции Виктор Бондаренко. — Мошенницу разыскивают. Последнее место ее проживания — Киев. С тех пор на территории Звенигородского района она не появлялась.
1557Читайте нас в Facebook
