«Муж отрывал от меня сына, как какую-то вещь, не стараясь даже успокоить ребенка, кричавшего: «Помогите! Спасите меня!»
Об этой истории наша газета писала почти три года назад, когда жительница Днепропетровска Анна Левадная начала борьбу за малолетнего сына Роберто. Попытавшись отстоять свое право на воспитание ребенка, который, кроме итальянского, получил и украинское гражданство, женщина столкнулась с резким противодействием отечественной Фемиды. Вместо того чтобы разобраться в сложной ситуации и защитить права гражданки Украины и ее сына, Министерство юстиции стало защищать интересы бывшего мужа Анны. Маленького Роберто, словно преступника, даже объявили в международный розыск и развесили по городу его фотографии. А районный суд принял решение о помещении его в приют. Проблема, казалось бы, разрешилась после того, как отец-итальянец согласился подписать мировое соглашение. Но не тут-то было…
Когда ребенок тяжело заболел, «заботливый» папа прислал ему… пачку сахара и пакет макарон
Напомним нашим читателям подоплеку давнего конфликта между украинкой Анной Левадной и ее супругом-итальянцем Филиппо Брунелли. Их любовь начиналась очень романтично: после трех лет общения в интернете Филиппо приехал в Днепропетровск, чтобы лично познакомиться с рыжеволосой украинской красавицей. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Аня была восхищена манерами и остроумием жителя Вероны. В своем воображении она даже сравнивала его с пылким и верным Ромео, который, как известно, тоже жил в этом городе. Поженившись, пара уехала в Италию. Родился сын Роберто. Анна с ребенком часто ездили в Украину к родственникам — погостить.
В очередной раз приехав с сыном к родителям в Днепропетровск (муж провожал ее в аэропорту и не возражал против поездки), Аня неожиданно здесь задержалась. Сначала тяжело заболела мама Людмила Ивановна, и дочери пришлось ухаживать за ней, потом она сама травмировала ногу и больше месяца провела в гипсе. В довершение этих неприятностей с тяжелейшей ангиной слег маленький Роберто. Но на все просьбы о помощи муж неизменно отвечал Ане: «Это твои проблемы». А когда понадобились деньги на лекарство для сына, прислал посылку с… пакетиком сахара, пачкой макарон и суповым концентратом. Выросшая в семье, где отец был главной опорой для жены и дочери, Анна была просто потрясена таким отношением и впервые усомнилась в чувствах супруга. Дальнейшие события только укрепили ее разочарование. Как выяснилось вскоре, Филиппо без всякого предупреждения подал в суд Вероны иск о возвращении ему… похищенного женой ребенка. Причем в нем указывалось, что мальчик содержится в ужасных условиях, что пребывание с матерью-украинкой опасно для его жизни. Этот иск был удовлетворен и направлен для исполнения в Минюст Украины. Более того, против самой Анны в Италии было возбуждено уголовное дело по факту похищения Роберто Брунелли, где ни слова не говорилось о ее правах как матери. Об этом решении семья Ани узнала совершенно случайно. И запрос, сделанный в Верону, подтвердил: если бы она даже захотела вернуться в Италию к мужу, эта поездка могла закончиться для украинки арестом и тюрьмой. Поэтому на развод Аня подала в Украине.
— Я все еще очень любила Филиппо, — прячет она слезы, — и на каждый звонок в дверь просто летела: а вдруг это он приехал попросить прощения и забрать нас в Италию. Но однажды в квартиру позвонили судебные исполнители: «Вы похитили ребенка и обязаны немедленно его вернуть». На мои слова, что я его мать и меня не лишали родительских прав, девушки резко парировали: «Он родился в Италии, значит, и жить должен там». Никто не учел, что Роберто первые свои слова произнес в Украине, что он не знает итальянского и забыл за это время своих итальянских родственников. Для малыша семья — это я и мои родители, мы о нем заботимся. А его отец за прошедшие шесть лет даже не прислал сыну подарка ко дню рождения. Вырвав ребенка из привычной среды, можно нанести ему непоправимую психологическую травму — это все педагоги знают. Однако подобные доводы, которые я приводила, просто никто не хотел слушать.
Все попытки договориться с мужем заканчивались ничем, хотя Аня готова была на любые условия, лишь бы ее не разлучали с сыном: отправлять его на лето в Италию, принимать Филиппо у себя дома в любое время, чтобы он мог видеться с малышом. Но тот был неумолим. Даже в телефонных разговорах с измученным этой нервотрепкой ребенком грозился: «Я тебя заберу». Плач сына «Папа, не надо» его мало трогал. В конце концов, когда угроза лишиться Роберто стала реальной, а против самой Анны и в Украине возбудили уголовное дело, она вынуждена была перейти на нелегальное положение. Именно тогда Роберто написал отцу письмо: «Папа, пожалуйста, оставь эту войну, ну пожалуйста, порадуй меня, потому что у меня день рождения». Все попытки Ани откорректировать текст, хотя бы исправить ошибки, Роберто отверг: «Я хочу сам ему написать». В таком виде она и отправила письмо. Филиппо на него даже не ответил…
Интересы Анны Левадной в собственной стране представляла только ее мама Людмила Ивановна, у которой после очередного разговора с адвокатом бывшего зятя случился инфаркт. Зато против молодой женщины была направлена поистине тяжелая артиллерия в лице двух украинских адвокатов Филиппо Брунелли и представителей украинского Министерства юстиции. Правда, на одном из судебных заседаний случился конфуз: 37-летний итальянец не смог предоставить доказательств того, что имеет на родине собственное жилье и стабильный доход, в то время как у ответчицы, Анны Левадной, все эти документы были в порядке. Тем не менее украинский суд почему-то принял именно его сторону!
Подписав мировое соглашение с бывшим мужем, Аня все лето ждала, что Филиппо заберет сына на отдых
Уговорить бывшего мужа, чтобы он хотя бы подождал, пока ребенок подрастет, удалось после телепрограммы «Все свои», на которую из Италии приехал и Филиппо Брунелли. Вел он себя в студии весьма лояльно — согласился с тем, что отец и мать имеют равные права на ребенка, но уточнил: мама должна в суде доказать, что она может содержать сына. Впрочем, мировое соглашение они после этой передачи заключили. Во всяком случае, оба согласились с тем, чтобы Роберто до 2015 года жил с мамой в Украине, а летние каникулы проводил с отцом, а с 2015 года переехал жить к папе в Италию, а на каникулы возвращался в Украину. Был в соглашении и пункт, который регламентировал свободное общение мальчика со всеми родственниками. Аня подписала это соглашение и отправила его в Италию, даже получила извещение, что бывшему мужу конверт вручили. Но обратно документ с подписью второй стороны так и не вернулся.
*У первоклассника Роберто в Украине спокойная и вполне налаженная жизнь. Мальчик с удовольствием учится в школе, да еще и успевает в изостудию, танцевальный коллектив и на вокальное отделение музыкальной школы.
— Несмотря на это, я считала, что мы с Филиппо все-таки договорились, — обескуражено разводит руками Анна. — Нельзя хотя бы до 10 лет отрывать ребенка от матери, они же как единое целое, это все психологи знают. В апреле мы с сыном вернулись в свою квартиру, милиция сняла нас с розыска, и я разрешила бывшему мужу забрать ребенка на лето в Италию. Даже Роберто уговорила поехать, хотя малыш очень боялся со мной расставаться. Мы ждали папу 11 мая, но он не приехал. Потом раз десять переносил свой визит в июне, июле. В августе я попросила у Филиппо разрешения съездить с малышом на море, но отдохнуть толком нам не удалось — опять была назначена дата приезда, и мы срочно вернулись в Днепропетровск. Однако и на этот раз он сообщил, что у него проблемы, и перенес приезд на 1 сентября. Видели бы вы, как радовался Роберто, что в школу его поведут папа и мама! Однако в этот день с ним были только я и мои родители. Филиппо не объяснил, почему обманул сына, и даже по телефону не поздравил с поступлением в первый класс. Кстати, накануне мы узнали, что есть решение суда об определении моего сына в детский дом, и сразу позвонили Филиппо и его адвокатам. Но те нас заверили: «Этого не будет, мы же не звери, в конце концов. Идите спокойно в школу».
В школе Роберто очень понравилось. Уже к концу первой четверти его как лучшего ученика избрали командиром их 1-А класса. Учится он с удовольствием, да еще и успевает в изостудию, танцевальный коллектив и на вокальное отделение музыкальной школы.
— Очень одаренный ребенок, с высоким интеллектом, — считает директор школы Светлана Корж. — Роберто — любимец учителей. И все благодаря маме, которая с детства развивает таланты сына, очень много времени уделяет его воспитанию. Видно, что с мамой ему комфортно.
К тому времени, когда Роберто придется переехать в Италию, Анна собиралась выучить с ним итальянский язык и морально подготовить ребенка к жизненным переменам. Но этот мирный сценарий развития событий Филиппо решил поменять.
Первого ноября, как всегда приведя сына в класс, Аня отправилась на работу. Но уже в 10 часов раздался звонок мобильного: «Пришли судебные исполнители и забирают Роберто в приют!» Примчавшись в школу, она нашла ребенка в кабинете директора. Испуганный и заплаканный, он сидел в окружении милиционеров и судебных приставов. «Принесите куртку ребенка, — приказали маме. — Мы его забираем». Эту экзекуцию остановил только Анин звонок в Киев, детскому омбудсмену Юрию Павленко. «За что моего ребенка помещают в приют, я же не лишена родительских прав», — рыдала Аня в трубку. Тут же в школу приехали заместитель губернатора Мария Пустовая и начальник службы по делам несовершеннолетних Нина Тутова. «Какой детдом? — возмутились они. — У ребенка есть мать и никому не позволено нарушать его права». Кстати, Мария Ивановна, пытаясь успокоить мальчика, спросила у него: «Ты где хочешь жить?» На что Роберт, шмыгая носом, не задумываясь ответил: «С мамой, в Украине». Тем не менее голодного, рыдающего, дрожащего от страха малыша судебные исполнители продержали в кабинете до шести часов вечера, даже в туалет его водили под присмотром милиционера. А потом все-таки отпустили домой, когда даже Ане стало плохо. Вцепившись в мамину руку, Роберто всю дорогу спрашивал: «Меня не заберут в детдом?» И Аня, как могла, его успокаивала: «Конечно, нет! Такое больше не повторится!»
«Одна из сотрудниц школы, хотевшая отстоять мальчика, попала в больницу с гипертоническим кризом»
Всю ночь после этой ужасной сцены в директорском кабинете Роберто не сомкнул глаз и не выпускал маминой руки. Утром Ане пришлось отвезти его к психологу, который заключил, что мальчик находится в послестрессовом состоянии и очень тяжело переживает угрозу разлуки с матерью, подобная разлука может нанести ребенку серьезную психологическую травму. Пришлось Анне взять больничный, пока сынишка не успокоится. В школу Роберто пошел только через неделю, 7 ноября. Но около полудня ее опять подняли по тревоге: «Роберто забирают!» И она вновь помчалась в школу.
— На этот раз в кабинете директора был Филиппо, который даже не предупредил о своем приезде и о том, что ребенку надо собрать вещи, — с ужасом вспоминает Аня. — Когда я зашла, Роберто бросился ко мне и так обхватил за колени, что не могла его оторвать: «Мама, спаси меня!»
— Учителя потом рассказали мне, — продолжает Анна, — что к отцу мальчик даже не подошел, да тот и не попытался успокоить, приголубить ребенка, хотя бы конфетой его угостить. Приехавшие психологи и представители опекунских организаций в это время объясняли Филиппо, что он наносит ребенку моральную травму на всю жизнь, что ему нужно хотя бы немного пожить в Украине, чтобы мальчик к нему привык. Все напрасно! Дико закричав и махнув на них руками, Филиппо бросился отрывать ребенка от меня. Он отрывает, а Роберт с криком: «Папа, нет!» опять бежит ко мне. В конце концов Филиппо так меня оттолкнул от сына, что я отлетела в угол комнаты и упала. От этой жестокости и рыданий ребенка «Помогите! Спасите меня!» у всех родителей и учителей, сбежавшихся на шум, лились слезы. И только адвокат Филиппо торжествующе улыбалась, наблюдая за страданиями малыша.
— Свидетелем этой сцены я стала совершенно случайно, — пришла за своим ребенком на продленку, — рассказывает Илона Проскурня, — и была просто потрясена происходящим. Итальянец сидел за партой, а педагоги и родители стояли вокруг него, как нашкодившие школьники. Ребенок рыдал, женщины просили дать мальчику время привыкнуть к отцу, но адвокат командовала переводчице: «Не переводите это!» В конце концов отец оторвал малыша от мамы и, как мешок картошки, понес его под мышкой к выходу. У уборщицы, которая при этом присутствовала, началась истерика, так она рыдала. А на следующий день я узнала, что одна из сотрудниц школы попала в больницу с гипертоническим кризом. Можно только представить, что перенес этот мальчик…
По сути, на этот раз ни педагоги, ни мама не могли помешать итальянцу забрать сына с собой — у него на руках было решение украинского суда. Даже детский омбудсмен посетовал по телефону: отец есть отец. И Аня была уверена, что малыша у нее заберут, — целовала его, как в последний раз. Но Роберто, как настоящий мужчина, сам защитил себя, доказав всем, что хочет остаться с мамой. И хотя исполнительная служба уже составила акт передачи ребенка (как какого-то чемодана!) отцу и Филиппо даже расписался в получении желанной «игрушки», оторвать Роберто от матери не удалось никому. Пришлось исполнителям написать в акте передачи свое резюме: «Ребенок Роберто Брунелли не захотел уезжать с отцом». В отдельно составленном акте педагоги отметили, что ребенок категорически отказывался общаться с отцом, даже не смотрел в его сторону, что Ф. Брунелли вел себя агрессивно, пытался силой вынести раздетого мальчика из школы. После чего сын сказал, что боится отца. Анна находилась в таком стрессовом состоянии, что практически целый день продержала рослого восьмилетнего Роберто на руках. Когда на следующее утро он опять попросился на руки, она уже не смогла его поднять.
Единственное, о чем договорилась Анна в тот страшный день с бывшим мужем, — что привезет мальчика утром в гостиницу, чтобы они могли спокойно все обсудить. Но Филиппо на следующее утро… улетел в Италию. И Аня с сыном его больше не видели.
— Роберто теперь практически не спит и даже ночью не хочет оставаться один в своей комнате, — сетует Анна. — Стоит мне пошевелиться во сне, тут же хватается за мою руку: «Мама, ты здесь? Ты меня не отдашь?» В школу он тоже боится ходить. И сколько продлится этот стресс, не знаю. Я прекрасно понимаю, что отец ребенку нужен, но он же должен завоевать доверие и любовь сына не силой, а своими поступками. Я обещала Роберто, что папа приедет, посмотрит его рисунки, увидит, как он танцует, похвалит. А вместо отцовской любви мальчик столкнулся только с грубой силой. На днях Роберто сказал мне с обидой: «Если бы папа мог поставить себя на мое место…» Это слова уже взрослого человека, а Филиппо даже не понял, что его сын вырос.
— Нас удивило, как суд мог принять решение не в пользу мамы, — прокомментировала ситуацию начальник службы по делам несовершеннолетних Днепропетровской облгосадминистрации Нина Тутова. — Для этого не было абсолютно никакого повода: у мальчика хорошая, заботливая семья, которая может его обеспечить, дома созданы все условия.
Это мнение разделяет и начальник отдела по защите прав несовершеннолетних Днепропетровской областной прокуратуры Елена Куренная: «Мы опротестовали действия судебных исполнителей, чтобы приостановить выполнение решения суда о возвращении в Италию ребенка Роберто Брунелли. Суд должен еще раз, более полно исследовать все обстоятельства этого непростого спора, теперь уже об определении места жительства мальчика — с отцом или мамой».
Думаем, что точку в этой истории ставить еще рано, — должно же украинское государство защитить права ребенка, который сам сделал свой выбор? На днях Роберто сказал маме: «Если меня все-таки увезут, я буду копить деньги, чтобы вернуться в Украину».
— Рассматривая данную ситуацию, ни суд, ни исполнительная служба не учли главного — интересов самого мальчика, — говорит Уполномоченный Президента Украины по правам ребенка Юрий Павленко. — Они действовали вроде бы согласно Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, но в том-то и дело, что этот документ, ратифицированный Украиной, а также Конвенция ООН о правах детей на первое место ставят именно интересы самого ребенка. А суд, который постановил вернуть Роберто в Италию, рассматривал дело так, будто мальчик оказался в Украине совершенно один. Можно только удивляться, сколько законов нарушила исполнительная служба. Во-первых, ребенка держали под охраной милиции более трех часов, а ведь он не совершил никаких правонарушений. Во-вторых, у исполнителей не было решения об отобрании мальчика у матери, словно он сирота. В-третьих, во время первого визита исполнителей в школу не присутствовало лицо, которому ребенок передается по решению суда, что является грубейшим нарушением Закона об исполнительном производстве и прав несовершеннолетнего. Страшно даже представить, как судебные исполнители забирали бы мальчика в приют помимо его воли, не помешай им представители власти. Не говоря уже о том, что детские учреждения не имеют права принимать детей, изъятых в соответствии с Конвенцией о похищении. По отношению к ребенку это было бы ужасным физическим насилием. И я рад, что мама Роберто смогла мне дозвониться, и мы вместе с областной администрацией и опекунскими органами успели предотвратить этот произвол. Хотя мальчик, конечно, получил тяжелую психологическую травму.
Когда Роберто пытались забрать во второй раз, отец уже присутствовал, но нарушений было тоже немало. И, в первую очередь, опять же никто не учел интересов и желания самого ребенка. Дерзкое поведение судебных исполнителей вообще требует отдельного обсуждения и привлечения их к ответственности. Я уже поставил в известность об этом соответствующие службы. Главное, что нужно понять в этой истории, — закон всегда на стороне ребенка. И в данном случае для него лучше остаться с матерью. Думаю, если мама мальчика захочет решить это в судебном порядке, у ее иска — хорошие перспективы. Все остальные проблемы родители должны уладить путем мирового соглашения. Уверен, если отец будет больше общаться с сыном, а не запугивать его подобным образом, отношения у них улучшатся.
Фото из семейного альбома.
Читайте нас в Facebook
