Андрей Курков: «Полгода моя родственница находилась в коме. Сейчас она ходит на работу и воспитывает детей»
История Олега Свирко, рассказанная в четырех пятничных выпусках нашей газеты (»ФАКТЫ» за 23 и 30 сентября, 7 и 14 октября прошлого года), тронула сердца читателей. Олег поведал о том, как 14 лет назад ему поставили диагноз лимфома (онкологическое заболевание лимфатической системы), как борется с болезнью все эти годы. Его сила духа, жизненные принципы и вера в собственные силы могут служить примером для многих людей. Несмотря на случающиеся время от времени обострения и слабость, он продолжает работать, помогать и поддерживать своих родных. А прошлым летом у Олега родился сын!
В конце минувшего года в онкологических клиниках Украины начали раздавать информационные брошюры под названием «Если у близкого вам человека обнаружили рак». Их выпустили на русском и украинском языках. В книжке рассказывается, как следует себя вести, если у кого-то из близких обнаружили опухоль, о чем говорить, как не позволить ему замкнуться в себе. Ведь в подобной ситуации вся семья находится в состоянии шока. И как справиться с таким состоянием, редко кто знает.
В создании этой брошюры принимал участие известный украинский писатель Андрей Курков. Встретившись в нашей редакции с Олегом Свирко и главным редактором газеты «ФАКТЫ» Александром Швецом, он рассказал несколько примеров из своей жизни, объяснив тем самым, почему взялся за эту работу.
.jpg)
*Во время встречи в редакции Андрей Курков, Олег Свирко и Александр Швец размышляли о жизни и смерти, здоровье и болезнях, счастье и бедах, вспоминая примеры из своей жизни (фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»)
«Когда мне было очень плохо, наш пес Даня клал мне голову на грудь и стоял неподвижно по 40-50 минут»
— Одна из первых фраз брошюры: «Не оставляйте больного одного. Даже если он этого хочет, даже если он просит вас уйти». Особенно это касается разговора с врачом, когда он, сообщив диагноз, объясняет, что человека ждет дальше. Вы, Олег, в такой ситуации были один…
Олег Свирко: — И сейчас помню свои ощущения: шок, растерянность… Сел в машину. Выехал с территории больницы. На перекрестке не мог понять, где я, куда мне надо дальше…
В молодости кажется, что жизнь бесконечна. Смерть где-то есть, но очень далеко, и меня она не касается. Когда становимся старше, начинаем терять своих близких — дедушек, бабушек, знакомых, друзей, — вот тогда начинаешь осознавать смерть как объективно существующее явление. Но даже тогда собственная смерть кажется нереальной. И когда вдруг тебе говорят, что вскоре можешь уйти сам, это ШОК, который невозможно передать!
Традиционно славяне идеализируют жизнь, ограждая детей от таких ее проявлений, как болезнь, смерть. Поэтому в подобных ситуациях они оказываются беззащитными. Пытаясь чрезмерно оберегать близких, мы тем самым им вредим. Дети должны воспринимать жизнь адекватно и быть готовыми к любым ее поворотам. Незадолго до Нового года у меня умерла любимая собака, которая прожила с нами десять лет. Я был к ней очень привязан. Ирландский сеттер — очень подвижная собака, но когда мне было очень плохо, Даня ставил лапы на кровать, клал голову мне на грудь и мог так простоять, не меняя позы, 40-50 минут, глядя мне в глаза.
И вот Даня умер. Хоронить его поехали на дачу. Я выкопал могилу. Моя старшая дочь Маша в этот момент вышла на улицу. А Света, моя первая жена, предложила: «Давай похороним Даню сами, пока Маша не видит». Я возразил: «Она должна быть здесь. Это ее закалит и поможет в будущем…» В ее жизни еще будут подобные потери, и она должна быть к ним готова. Мы позвали Машу, чтобы она простилась с Даней…
Александр Швец: — Конечно, когда ребенок маленький и еще многого не понимает, ему, может, и не нужно чего-то знать. Я, например, помню, как хоронили мою маму. Мне было всего шесть лет. И мне никто ничего не объяснил. Было очень трудно… Детям по мере их взросления надо объяснять: жизнь — самое дорогое, что у нас есть. Но она — неизлечимая болезнь, которая всегда завершается смертью! Это так же естественно, как утренний рассвет и вечерний закат.
— Андрей Юрьевич, вам приходилось близко сталкиваться с онкоболезнями?
Андрей Курков: — Моя бабушка, врач по специальности, во время войны была фронтовым хирургом, а после нее — главным врачом санатория имени Первого мая в Пуще-Водице под Киевом. В 57 лет она умерла от рака молочной железы. Я прекрасно помню все происходившее. Не раз замечал, что очень часто именно врачи не следят за своим здоровьем.
Совсем недавно мы с друзьями похоронили нашего 54-летнего друга, тоже врача, Юрия Тютюнника. У него была злокачественная опухоль… Незадолго до смерти он успел слетать в Прагу, чтобы участвовать в марафоне. Я думаю, таким образом Юра стремился изменить свою жизнь. Но при этом он не следил за собой так, как это положено, не лечился…
Олег Свирко: — Мне кажется, в организме изначально заложена возможность победить любую болезнь. Столкнувшись с ней, каждый человек ощущает свой потенциал, но не всегда понимает, как его можно реализовать, как запустить процессы восстановления. Поэтому многие начинают поиски на ощупь: кто-то голодает, кто-то бегает марафон. На грани своих возможностей организм включает восстановительные процессы. Участие вашего друга в марафоне, возможно, и было подсознательным желанием подтолкнуть организм к борьбе.
«Человек, как эбонитовая палочка, трется о жизнь. И чем активнее трется, тем больше в нем возникает энергии»
Александр Швец: — Когда кто-то в семье начинает болеть, нелегко и другим. К подобному нельзя подготовиться. Никто не знает, как себя вести с заболевшим. Сочувствием и поглаживаниями проблему часто не решить. Но как же поддержать человека, как укрепить в нем стремление к борьбе?
Андрей Курков: — К сожалению, в нашей стране не развито так называемое профилактическое образование взрослых, как поступать в ситуациях, когда кто-то заболел. Наиболее частая реакция в семье — молчаливое сочувствие, мрачность…
Александр Швец: — Иногда громкие слезы…
Андрей Курков: — …или гнетущее молчание… Каждый уходит в себя, несет свой крест, считает, что уже все закончилось. Именно это может ухудшить ситуацию. Только если человек не замыкается в себе, а открыт миру, он готов и к борьбе с болезнью.
Вторая наиболее распространенная реакция: полное доверие медикаментам. Кажется, если накупить всего самого дорогого, это обязательно поможет. Но хорошо известно: сами по себе лекарства неэффективны. Внутренняя борьба человека, его готовность сражаться за свою жизнь важнее, чем «химия» и новейшие препараты.
В нашей семье был совершенно потрясающий случай. У родственницы-англичанки обнаружили редкое заболевание — синдром Даусона, при котором происходит медленное умирание. Когда невестка впала в кому, в течение шести месяцев жизнь в ней поддерживали три аппарата: искусственные сердце, легкие и почки. Мы не раз приезжали к ней в лондонскую клинику. Ее муж (брат моей супруги) постоянно был с ней рядом, разговаривал… И через полгода ее смогли вывести из комы! Невестка не просто вернулась к жизни — сейчас она вышла на работу, растит детей. С тех пор прошло почти пять лет.
Помню, первое, что мне бросилось в глаза в клинике, где находилась родственница, это стеллажи с брошюрами на всех языках мира, в которых доступно подана информация и для пациентов, и для их близких: чего ожидать во время болезни, что требовать от врачей, как себя вести, чем можно помочь себе и больному.
— Дети навещали маму в клинике или их берегли от такого стресса?
Андрей Курков: — Дети — мальчику тогда было около девяти лет, а дочери 13 — сначала боялись к ней приезжать, потому что после первого визита ужасно испугались увиденного. Но Майкл, их отец, убедил детей навещать маму вместе с ним. Он объяснил, что мама не умерла, она лежит в больнице, а значит, просто больна. Знаете, с одной стороны, мы все готовились к худшему, но при этом не теряли надежды. Это самое важное. Нужно бороться за человека до конца.
Олег Свирко: — Поверьте мне: реакция больного зависит от того, насколько искренне ведут себя окружающие. Когда человек узнает о смертельно опасном диагнозе, часто становится обозленным по отношению к окружающим. И если в этот момент к нему идут даже с благими намерениями, он многое воспринимает неадекватно и агрессивно, не может понять, почему это произошло именно с ним и поэтому не воспринимает искренность людей, которые пытаются ему помочь. Родным, которые готовы быть рядом, нужно набраться терпения и быть настойчивыми. Только так можно достучаться до страдающего человека, и тогда он примет вашу помощь, найдет мотивы и стимулы для жизни.
— Нередко, если у кого-то обнаруживается серьезная болезнь, семья распадается. Особенно часто такое бывает, когда страшный диагноз ставят ребенку. Почему это происходит?
Олег Свирко: — Переживая, каждый из родителей начинает искать виноватых в том, что произошло. Человек так устроен: подсознательно он пытается снять ответственность с себя и переложить ее на другого. Так легче. Но это путь в никуда. Начинаются взаимные упреки и обвинения. Люди изматывают друг друга, доводя ситуацию до того, что все уже ждут конца, как спасения. На самом деле беда должна укрепить семью. Нужно надеяться и бороться, используя любой, даже самый маленький шанс. Сплотившись и объединив усилия, можно рассчитывать на позитивный результат. В любой ситуации нужно жить полноценной жизнью, находить поводы для радости. И тогда, даже если случится непоправимое, близким будет легче перенести эту боль.
Андрей Курков: — Многое зависит от нашего отношения к жизни и от взаимоотношений между внешним и внутренним миром каждого из нас. Человек, как эбонитовая палочка, трется о жизнь. И чем активнее он трется, тем больше в нем возникает энергии и для себя лично, и для своего влияния на окружающий мир.
Александр Швец: — Если кажется, что выхода нет, но ты чувствуешь, что можешь изменить ситуацию, меняй ее. Так и случается то, что мы потом называем чудесами. Но ведь творят эти чудеса сами люди, которые просто находят в себе силы бороться.
«Смерть можно победить, если любить жизнь!»
— В наших клиниках не принято больному говорить о его диагнозе. Как вы считаете: человек должен знать правду?
Андрей Курков: — Прежде всего это зависит от человека, который заболел. Может ли он правильно оценить ситуацию, а не реагировать эмоционально. Мне кажется, каждый из нас должен знать правду. И тут в первую очередь врачам нужно быть хорошими психологами. Ведь именно они могут понять, как правильно передать информацию, чтобы она стала толчком к действию, а не поводом к депрессии и печали.
Олег Свирко: — Согласен с Андреем. Человек всегда должен знать правду. Но передать ее нужно так, чтобы у больного не опустились руки.
— Вы о своем диагнозе догадались сами. Ведь вам открыто не сказали…
— Да, — отвечает Олег. — Мне захотелось знать правду, чтобы понимать, как поступать дальше. Потом уже сам готовил родных к неприятным новостям, чтобы по возможности смягчить удар. Поступая так, чувствовал себя достаточно сильным. Понимал: готов бороться с болезнью.
Есть такая притча. Молодой мужчина сидит под балконом. Вдруг дом дает трещину, начинает клониться, рушиться… К мужчине подходит старушка-смерть, садится с ним рядышком: «Сынок, я пришла за тобой». Он говорит: «Подожди, дай мне пару секунд вспомнить свою жизнь…» И рассказывает вслух: «Вот мы были с семьей на море, видели прекрасные парки, уютные бухты. Потом поехали в горы»… Он рассказывает долго-долго. Старушка засыпает, а мужчина встает и уходит из-под того балкона. Смерть можно победить, если любить жизнь!
— Многие люди боятся общаться с онкобольным человеком, считая, что можно заразиться…
Андрей Курков: — Наше общество, к сожалению, необразованно в этом смысле. Мой знакомый встречался с очень красивой девушкой, хотел на ней жениться. Но его родители были категорически против этого, потому что узнали: ее отец болен раком. Личная жизнь людей была разрушена… Нет ни одной семьи, в которой не было бы каких-либо заболеваний. Крайне редко человек умирает от старости.
Александр Швец: — Подсознательно все боятся болезней! А неведомых, опасных — еще больше.
Андрей Курков: — Очень важно научить людей правильно вести себя, столкнувшись с самыми разными проблемами. В той же Англии, которую я знаю лучше, чем другие зарубежные страны, средства на исследования различных форм рака собирают благотворительные организации. Это очень мощные, богатые организации, которые финансируют все научные эксперименты. Деньги в эти фонды передают и обычные люди, которые социально ответственны, и близкие больных, и родные тех, кого не смогли спасти. Очень часто одинокие люди завещают свое состояние на борьбу с раком. И многие лекарства, методики лечения появились благодаря средствам, собранным социально ответственными гражданами.
— Насколько важна вера в Бога для больного человека? Часто именно проблема со здоровьем заставляет обратиться к церкви, Всевышнему…
Андрей Курков: — Это вопрос не религиозности, а поиска. Вера — это основа. А больному человеку нужна поддержка. Не имея ее, он идет туда, где дают или веру, или ее иллюзию. Если в человеке вера была изначально, она помогает бороться. Но если человек схватился за нее, потому что больше не за что хвататься, он просто возлагает на нее надежду. Но не начинает активно бороться, а воспринимает все как волю Божью. И в этом, мне кажется, минус, потому что он смиряется с ситуацией. Все мы знаем ужасные, трагические истории, связанные с так называемой набожностью людей, когда болезнь пытались «отмолить», отказываясь от лечения. В результате человек гибнет.
Олег Свирко: — Бесспорно, вера — это фундамент, который должен быть в каждом из нас. И, конечно, такой фундамент нельзя получить в одночасье.
Читайте нас в Facebook
