«Когда государственные выплаты на ребенка уменьшились, гражданская супруга позвонила мне и сказала: «Забирай Женьку с потрохами! »
О Геннадии Ляхове — бывшем шлифовальщике одного из харьковских заводов, ликвидаторе аварии на Чернобыльской АЭС, получившем в результате этих работ третью группу инвалидности, «ФАКТЫ» уже рассказывали. Вот уже четырнадцать лет он обитает в заброшенной рыбацкой землянке, считая, что большего для жизни и желать не надо. Свежий воздух, экологически чистые продукты, постоянные физические нагрузки — именно то, что нужно человеку. Правда, спутница жизни Геннадия это мнение не разделяет.
С тех пор как у «Робинзона» в 45 лет родился сын, мы следим за его судьбой. На днях снова встретились на «его территории». Повод был не из приятных — Геннадий стал отцом-одиночкой.
Машинки с дистанционным управлением малыша не интересуют — он играет прищепками и сосновыми шишками
… Испачканная мордашка, грязная футболка, выгоревший на солнце чубчик, искусанные комарами ножки и голая попа — это Женька. В середине августа ему исполнится два года. Парнишка уже все соображает, только сказать ничего не может. После обеденного сна у него плаксивое настроение, которое, однако, быстро проходит. Бутылочка с соской, в которую папа налил персиковый сок, мальчишку моментально успокаивает. И он отправляется познавать мир вокруг себя.
Машинки с дистанционным управлением, лежащие возле «летней резиденции» (так Геннадий называет новый деревянный дом, который он строит рядом с землянкой), маленького аборигена интересуют мало. Садясь голой попкой прямо в нагретый жарким солнцем песок (а «песочница» здесь везде), Женька играет сосновыми шишками и бельевыми прищепками. От него не отходит собака Нора, которую он тягает за уши. Наигравшись, немытыми руками берет кусочки сушеной рыбы, лежащей на столе в беседке, и тут же заедает их вареньем из банки, самостоятельно опуская в нее большую ложку. После, изучив содержимое моей сумки, отправляется купаться в Печенежское водохранилище, на берегу которого он с отцом обитает. Вода — сплошные тягучие водоросли, но это ничуть не смущает малыша. И его отца тоже. Уже через минуту, вывалявшись в грязи, Женька становится зеленый, как Шрек. Зато его радости нет предела!
- Если хочешь отыскать Женю, зови Нору, — улыбается Геннадий, трепля сторожевую собаку за холку. — Она служит мне бесплатной нянькой, хотя и молодая еще — года нет. Однажды решил проследить, куда они пойдут с ребенком. Смотрю, дошли до мыса, затем домой вернулись. Поэтому я не боюсь, что малыш потеряется в лесу. Больше людей боюсь, которые могут отнять у меня сына. Хотя, надеюсь, им это не удастся. Я имею на него такое же право, как и его мать. Он носит мою фамилию, у него мое отчество. И вообще, ему с папой лучше, чем с мамой Аней.
В доказательство сказанному Геннадий показывает мне свои «хоромы». В недостроенном летнем доме он установил ванну, унитаз и небольшую стиральную машину. «Далеко не в каждой сельской хате есть такие удобства», — не без гордости замечает хозяин. Вода в канализацию поступает прямиком из искусственного моря. Туда же, надо полагать, она и уходит. В «гостиной» (сюда попадаешь прямо с высокого порога, поскольку в ней нет пола) установлен обеденный стол и тумбочка с небольшим телевизором. Рядом с ним — целая стопка видеокассет. С тех пор как здесь за главного стал Женька, появились мультики и сказки. Когда у хозяина есть деньги на бензин, он запускает генератор, и тогда в доме зажигается свет. Однако летом Геннадий старается экономить на бензине — день длинный, можно обходиться без освещения.
Хозяин, взяв сынишку за руку, ведет меня охладиться в тесную землянку. Здесь и вправду прохладно — как раз то, что надо в летний зной. В землянке темно, но при свете открытых дверей я замечаю далеко не свежие постели на лежаках в два яруса. На тех, что снизу, спят отец с ребенком, верхние предназначены для гостей.
«Рождение ребенка должно менять человека, прибавлять ему ответственности и даже самоотречения»
Гостей у Геннадия Ляхова всегда бывает много, особенно по выходным. В это тихое, удивительно красивое место приезжают те, кого не пугают двенадцать километров по извилистой ухабистой дороге, пролегающей через поле и лес. Однажды городские друзья Гены привезли с собой молоденькую симпатичную девушку, которая была не прочь поработать у «аборигена» кухаркой за небольшую плату. Звали ее Анна Агапова, и жить ей было негде. Девушка с двенадцати лет воспитывалась в интернате, поскольку отец с матерью лишены родительских прав из-за злоупотребления алкоголем. Закончив профтехучилище, работу с достойной зарплатой в Харькове не могла найти. Так и осталась жить у Гены. Через три месяца она забеременела.
- Поначалу такой скромной и стеснительной была! Зато все делала быстро и хорошо, напоминать ни о чем не приходилось, — рассказывал Геннадий при нашей первой встрече. — Месяца полтора я присматривался к девушке. Когда она сказала, что беременна, сначала не поверил. Я уж и не надеялся, что у меня дети будут. Думал, Чернобыль сказался…
Небесно-синие глаза Анны — двадцатилетней женщины с младенцем на руках — тогда светились счастьем. Из роддома Геннадий привез свою семью в чужую хату в селе Мартовая, которую специально снял на первое время, чтобы медики могли наблюдать за малышом. Аня же рвалась в лес, на свободу и свежий воздух, где оставался жить ее гражданский муж. Зимовка в землянке с новорожденным, вдали от людей, ее тогда не пугала.
Совсем иное настроение было у молодой мамы, когда мы встретились спустя три месяца. Вдали от цивилизации, сознавалась Анна, она чувствует себя обделенной судьбой. Сетовала на то, что среди ночи приходится несколько раз вставать и подбрасывать дрова в печку, чтобы не закоченеть до утра. Что кормить малыша вынуждена в потемках, подсвечивая мобильным телефоном, поскольку на ночь генератор, вырабатывающий энергию, отключается. Но больше всего Аня скучала по людской суете и общению с подругами.
Геннадий списывал тогда это недовольство на молодость жены. Он и сейчас полагает, что рождение ребенка должно менять человека, прибавлять ему ответственности и даже самоотречения. Увы, рассказывает он, Анну тянуло в город, где у нее оставались друзья, на дискотеки, в новые компании. Время от времени, забирая с собой Женьку и общие деньги, она уезжала в Харьков, где оставляла малыша на мать подруги, а сама разгуливала, где хотела. «Тут плохо Жене», — без конца повторяла она.
- Гена ей и несколько мобильных телефонов купил, и шубу, и сапоги, но она не ценила этого, — рассказывает Григорий, друг Геннадия, который как раз отдыхает рядом с его поселением. — Ему бы найти такую жену, чтобы понимала жизнь! Он очень заботливый муж и отец, таких еще поискать надо. Смотрите — двести штук уток держит, шестьдесят кур, кобылу. К тому же рыбак хороший. Золотые руки имеет мужик. Вот старые «Жигули» купил, отреставрировал, теперь как новые. И, что очень важно, деньги не пропивает…
Анна сбежала от своего гражданского супруга. С одним из его наемных помощников по хозяйству. Гена полагает, что в его лесу молодой соперник, Анин ровесник Толик оказался не случайно. Они воспитывались в одном интернате, и, видимо, о чем-то договорились заранее.
- Мы как раз семьсот пятьдесят гривен на сына получили, на сотню скупились, а остальные деньги Аня спрятала в детской коляске, — с горечью в голосе рассказывает Геннадий. — Она отошла с ней якобы затем, чтобы посмотреть, где Толик косит сено, и исчезла. Я сел в свою «пятерку», догнал их, в грубой форме потребовал вернуть Женьку. Они вызвали милицию, меня забрали в участок, а их отпустили. Понимаете, у меня нагло украли ребенка!..
«Не собираюсь никому отдавать сына — я слишком долго его ждал»
Полгода Геннадий Ляхов не знал, где его сын. Анна либо не отвечала на его звонки, либо говорила, что находится у сестры, по месту прописки. Он искал мать своего ребенка почти по всей области — через родственников и знакомых, но тщетно.
- В милиции меня не слушали, — вздыхает мой собеседник. — Дескать, зачем искать ребенка, если он с матерью. А в конце ноября Анна сама позвонила и сказала: «Приезжай и забирай Женьку с потрохами!» Честно, так и сказала. И объяснила это тем, что ежемесячная государственная помощь на годовалого ребенка сократилась, ей стало тяжело материально, тем более, что она снова беременна.
Не мешкая, Геннадий вместе с братом отправился забирать сына.
- Условия, в которых жил мой сын, мне показались ужасными, — продолжает Гена. — В пристроенном к сельскому совету зданию, приспособленному под жилое, было очень жарко, как в кочегарке. Я взял Женю на руки — он был исхудавший и голодный. На обратной дороге накупил ему соков, вареной колбасы, детских кашек… Он недели две ел, как не в себя. Приходилось даже отбирать еду. Теперь уже переборчивым стал. Рыбу кушает без хлеба. Сначала все попробует и выберет самое вкусное. Особенно любит картошку.
- А что дальше? У Жениной мамы улучшится материальное положение, и она заберет сына к себе…
- Я не собираюсь его возвращать, а она не собирается забирать. Сын — это самое дорогое, что у меня есть в жизни. Я его так долго ждал… И люблю больше всех на свете. Заботы о нем мне не в тягость, хотя материально бывает нелегко — на одни памперсы раньше по триста гривен в месяц уходило. А денег на него, как положено, не получаю, поскольку все выплаты идут матери. Буду добиваться лишения Анны материнских прав, поскольку она не участвует в воспитании ребенка. Восемь месяцев прошло — она хотя бы копейку передала малышу, хотя бы раз приехала взглянуть на него.
- У меня душа за Женей болит. Хочу забрать его, все-таки дитя должно быть при матери, и не могу, — объясняет Анна Агапова, с которой я связалась по телефону. — Ему апельсины, бананы нужны, витамины всякие, но мы сами с каши на суп перебиваемся. Деньги на сына мне прекратили выплачивать, поскольку он не живет сейчас со мной. Я отдала его Гене всего на две недели, а он перестал пускать меня к сыну, заявляет: «Ребенок не твой!» А, может, и не его? Больше всего я боюсь, что это действительно так. Был у меня один парень… Генке будет больно узнать об этом. Он же добрый и любит Женьку… Вот завтра или послезавтра поеду в Печенеги, напишу заявление в милицию, пусть вернут мне сына. Имею право… А то, не дай Бог, в интернат оформят.
Анна рассказывает: причиной ее разрыва с Геннадием стало то, что он начал ее бить и унижать. С новым гражданским мужем у нее все по-другому. И самое главное — то, что они живут среди людей. Сельсовет выделил им жилье, состоящее из комнаты и кухни. В нем есть вода, свет, газ. У них подрастает маленькая дочка, очень похожая на Женю. В общем, Аня счастлива.
На ее стороне и Лилия Мозговая, возглавляющая отдел по делам детей Печенежской райгосадминистрации:
- То, что Геннадий Ляхов, имеющий в Харькове трехкомнатную квартиру, выбрал столь необычный образ жизни, это его личное дело, — говорит Лилия Андреевна. — Но в лесу нет никаких условий для развития ребенка. А ему нужно ходить в детский садик, общаться с ребятишками, учить стишки. Понятно, отец хочет приобщать сына к природе. Но как туда добираться, если малыш вдруг заболеет? Хорошо, что он сейчас здоров. Полагаю, Женя с отцом живет временно — вскоре его должны вернуть матери.
Геннадий и слышать о такой перспективе не желает.
- Пусть только попробуют! — прижимает он к себе чумазое сокровище. — Лучше, чем со мной, Женьке нигде не будет. Он у меня гораздо воспитаннее и смышленее, чем дети, которые приезжают сюда на отдых с родителями. Не хочу, чтобы цивилизация его испортила.
Отец мечтает о том, что для обучения своего единственного сына пригласит учителя из ближайшего села. Будет привозить его к себе в лес несколько раз в неделю, а в непогоду, когда дорога сюда станет не проездной для его автомобиля, будет нанимать трактор. А, может, к тому времени все-таки купит хату в селе и переселится с ребенком туда, а в свою «резиденцию» будет добираться по мере необходимости. Пока же он ищет няню для Женьки.
Только двухлетний пацаненок пока не догадывается о тех страстях, которые кипят вокруг него. Хотя уже понимает, что в его жизни что-то идет не так. «Мама!» — зовет он Гену по привычке. И тут же поправляется: «Папа!»…
913Читайте нас в Facebook
