В столичном ожоговом центре спасают 10-месячного малыша из Одесской области, опрокинувшего на себя чайник с кипятком
«Сейчас нам с мужем важно держать себя в руках, не впадать в отчаяние, не рыдать, — говорит 23-летняя Анна из села Николаевка Овидиопольского района Одесской области. — Когда сыну делали вторую операцию (убирали мертвые участки кожи с ножек), я сорвалась и все время проплакала. Потом врачи сказали, что вмешательство прошло тяжело, поэтому в день третьей операции я настроилась и была спокойной. Максимчику делали пересадку его собственной кожи: лоскутами с ручек закрывали наиболее пострадавшие участки. Мы понимаем, что ребенок чувствует наши эмоции. Для его же блага нам нужно быть сдержанными. Наверное, позволю себе заплакать только после того, как сына переведут из реанимации в обычную палату…»
Анна с Александром ночуют у столичных знакомых. Дни они проводят в ожоговом центре, под дверью реанимации. Для них ценно каждое слово врачей о состоянии их ребенка, важно вовремя купить необходимое лекарство, которого может не оказаться в клинике. Пара постоянно ищет людей, которые сдали бы кровь для Максима. Если малышу каждый день не будут переливать плазму, он может погибнуть…
«У вашего сына большая поверхность ожога, он может не выжить. Если хотите — езжайте в Киев»
— Я постоянно нахожусь рядом с Максимом, — рассказывает Анна о том дне, когда произошло несчастье. — Вечером 19 июня Саша позвонил, что уже едет домой — он работает мебельщиком. Я разогрела ужин, вскипятила чайник. Всегда так делаю. Максим был тут же в ходунках. Отвернувшись к плите, я услышала резкий крик, оборачиваюсь — чайник лежит на столешнице и из него струйкой льется кипяток на сына… Быстро схватив Максима, сняла с него майку, уже в комнате сообразила снять носочки и памперс. К сожалению, я не знала, что первая помощь при ожогах — полить пострадавшего холодной водой или обмотать холодной чистой тканью…
Аня настолько растерялась, что даже не смогла вспомнить телефонный номер скорой помощи. Но Саша уже был на пороге дома. Чтобы не терять время, он сам отвез сына в районную больницу.
— Муж вспомнил народный рецепт, который слышал когда-то: вроде бы, при ожогах рану нужно смазать маслом, — продолжает мама ребенка. — Он уже даже руки смочил подсолнечным маслом, но побоялся притронуться к Максимчику: с него прямо на наших глазах слезла кожа… Уже в Киеве врачи объяснили: если бы мы помазали ребенка маслом или яичным белком, как тоже делают некоторые, только навредили бы, ведь при этом возникает парниковый эффект, раны становятся глубже, из-за чего значительно ухудшается состояние пострадавшего.
В районной больнице тело малыша охладили, поставили капельницу. На консультацию пригласили ожоговых специалистов из Одессы. Под утро, когда состояние Максима стабилизировалось, его перевезли в областную клинику.
— После перевязки и очередных капельниц врач сказал: «У вашего ребенка большая поверхность ожога. Он может не выжить. Мы, конечно, будем лечить, но…», — говорит Анна. — Никогда не забуду этого разговора. Правда, в конце беседы этот врач внезапно спросил: «Соберете деньги на медикаменты? Тогда можно отвезти вашего сына в Киев». Мы тут же попросили отправить Максима в столицу. Одесские врачи созвонились с киевскими, и профессор порекомендовал выезжать вечером, переждав жару. Тут же была организована карета скорой помощи. Глубоко ночью мы были в Киеве. Признаюсь, мы с мужем находились в шоковом состоянии, с ужасом смотрели на своего малыша, но нас заставила двигаться вперед надежда на его спасение.
В столичном ожоговом центре Максима тут же забрали в реанимационное отделение. После перевязок, анализов, осмотров и консилиума к родителям вышли врачи.
— Они сразу предупредили: «Мы не можем сказать, что все будет хорошо. Состояние тяжелое. Но мы сделаем все, чтобы помочь Максиму», — продолжает Анна. — И эти простые слова дали нам силы. Медики объяснили, что сын получил ожоги 60 процентов поверхности тела, у него есть и глубокие повреждения. Прогнозировать что-то можно будет после того, как закроют около 50 процентов ран. Признаться, когда к нам выходит заведующий реанимационным отделением и говорит, что состояние Максима стабильное и хуже ему не становится, мы с мужем уже чувствуем облегчение.
Приехав в Киев, мы тут же внесли десять тысяч гривен на счет больницы, чтобы администрация могла тратить их на покупку дорогих препаратов и не нужно было каждый раз бегать в аптеку. Но все равно приходится кое-что докупать, чего нет в клинике. И, конечно, мы постоянно ищем доноров крови. Это наши друзья, друзья друзей… С 20 июня для Максима кровь сдали человек 25. Однако такие добровольцы нужны каждый день. Где их искать? Надо, чтобы ежедневно в пункт.jpg)
переливания приходили как минимум шесть человек. Из взятых у них трех литров крови получается один литр плазмы, которая жизненно необходима нашему сыну.
*Саша и Анна души не чают в единственном сыночке и сейчас делают все, чтобы ему помочь: готовы даже отдать свою кожу для пересадки (фото из семейного альбома)
Сейчас ребенок постоянно находится под действием обезболивающих, чтобы не испытывать страданий.
— Я все время прокручиваю в голове, как случилось, что Максим дотянулся до чайника, ведь он стоял не на краю столешницы, а в глубине, ближе к стене, — сокрушается Анна. — Но сын очень шустрый и активный — бегая в ходунках, хватался за мебельные ручки и подтягивался. Может, так и получилось, что он дотянулся до техники? У нас с мужем это единственный долгожданный ребенок. И когда Максимчик родился, я, наверное, как многие мамы, начала испытывать за него страх, беспокойство. Больше всего боялась, чтобы он не ошпарился или не сломал себе что-то. Видимо, случается именно то, чего больше всего опасаешься…
«Все повязки, которыми мы закрываем обожженную поверхность, моментально промокают — это течет плазма»
— Сейчас наиболее тяжелый ребенок в нашем ожоговом центре — Максим, — говорит ведущий хирург Киевского городского
центра термической травмы, доцент Национального медицинского университета имени А. А. Богомольца Ольга Коваленко (на фото). — Несколько недель назад мы выписали малыша такого же возраста, и тоже из Одесской области. Он обварился кипятком и получил ожоги 70 процентов поверхности тела. И вот снова подобная ситуация… Поверьте, наш коллектив делает все, чтобы помочь Максиму. У него серьезно пострадала вся передняя часть тела. Неповрежденными остались спина и голова. Много глубоких ран. Именно от количества таких ожогов часто и зависит, удастся ли спасти пострадавшего.
— Почему малышу каждый день необходимо переливать плазму — компонент крови?
— Когда человек получает ожог, тут же возникает пузырь, заполненный жидкостью. Вот эта жидкость и есть плазма. В первые дни все повязки, которыми мы закрываем раневую поверхность, моментально промокают вытекающей плазмой — она такой же важный компонент крови, как и красная ее часть (эритроциты). При ее большой потере человек может погибнуть, поэтому плазму нужно восполнять донорской. Спустя несколько дней мы начинаем вводить пациенту и красные компоненты. Так что человеку, получившему ожоги, жизненно необходима донорская кровь. Сейчас в нашем центре находится пострадавший из Луцка, который тоже получил обширные ожоги. Ему, как и Максиму, нужны переливания. Более того, донорская кровь ожоговому центру необходима всегда. И каждый человек, который хочет сделать что-то хорошее, может прийти в пункт переливания ожогового центра и сдать свою кровь — так он поможет спасти чью-то жизнь.
— Мы все чаще слышим, что украинским врачам удается выходить людей, получивших ожоги 70, 80 и даже 90 процентов поверхности тела…
— Опыт, современные лекарства, новые технологии, «умные» дыхательные аппараты позволяют нам это делать. Но еще раз замечу: бывают ситуации, когда при глубоких обширных ожогах медицина бессильна. Даже чашки горячего чая, вылившейся на ребенка, достаточно, чтобы он попал в реанимацию. А тут — целый чайник. У Максима раны частично закрыты ксенокожей, частично — искусственными раневыми покрытиями. На некоторые участки мы пересадили его собственную кожу, взятую с неповрежденных мест. В ближайшие дни, думаю, проведем еще ряд операций.
— Лечение в реанимации обходится очень дорого, и у клиники не всегда есть возможность обеспечивать пациентов всем необходимым. Как обстоит ситуация с медикаментами для Максима?
— Часть лекарств предоставляет больница. Существуют фонды и благотворительные организации, которые давно сотрудничают с ожоговым центром и постоянно помогают покупать лекарства для пациентов. Конечно, многое ложится и на плечи родных: им часто приходится приобретать дорогостоящие антибиотики, синтетические раневые покрытия, препараты крови.
— Наши знакомые собрали и передали нам деньги, чтобы у Максима было все необходимое, — говорит Анна. — Но мы понимаем, что у многих нет возможности откликнуться на нашу беду, поэтому стараемся не просить помочь деньгами. Сейчас самое важное — чтобы каждый день в пункт переливания приходили доноры!
*Малышу, который третью неделю находится в реанимации, постоянно нужны доноры и дорогие лекарства
P.S. Для желающих помочь десятимесячному Максиму оставляем телефоны его отца Александра — (093) 903-83-06 и мамы Анны — (093) 922-41-89.
4604Пункт переливания крови работает в столичном ожоговом центре по улице Попудренко, 34 (станция метро «Черниговская») с понедельника по четверг с 9.00 до 12.00.
Донором может стать каждый здоровый человек в возрасте до 55 лет, который не болел гепатитом.
Сдавать кровь не могут люди, страдающие хроническими болезнями, у которых есть анемия, туберкулез, онкологическая проблема.
Читайте нас в Facebook
