Камбоджиец Ук Дара Чан: «И почему все говорят, что в Украине плохо живется? Вы еще в джунглях не были!»
— Это была любовь с первого взгляда, — вспоминая свою первую встречу с будущей женой, уроженец Камбоджи Ук Дара Чан не может сдержать улыбки. — Со Светой мы познакомились... в лифте. Я смотрел на нее не отрываясь — она была такой красивой! И как бы я ни смущался, понял, что обязательно должен завести с ней разговор. Иначе больше никогда ее не увижу. А что-то подсказывало: это мой человек. Я начал беседу на ломаном русском...
Приехав в Украину учиться, Дара Чан не планировал здесь оставаться. В Камбодже его ждали родные. Но после знакомства с красивой брюнеткой Светланой все изменилось. Так камбоджиец оказался в Березани Киевской области. Теперь его знают не только на Киевщине, но и в других областях Украины — в основном благодаря выставкам картин, которые он организовывает. Чаще всего Дара Чан рисует пейзажи — украинские просторы или... джунгли. Именно в диких джунглях ему пришлось провести четыре года.
«До государственного переворота мы были одной из самых богатых семей в стране»
— Помните, как на школьных уроках истории рассказывали о первобытных людях? — говорит Ук Дара Чан. — Они ходят в шкурах, охотятся на дичь и живут племенами. В диких джунглях, где я прожил четыре с половиной года, все было именно так. Когда мы там оказались, мне было 14 лет.
Это было в 1970 году, когда в Камбодже случился государственный переворот. 
Отца Дара Чана, королевского генерала, сразу убили. А самого Дара Чана, его сестру и мать военные отвезли в джунгли.
*Ук Дара Чан с женой Светланой, дочерью Кристиной и сыном Денисом (фото из семейного альбома)
— До этих событий мы были одной из самых богатых семей в стране, — говорит Дара Чан. — У меня с детства был личный водитель и две няни. Родители хотели, чтобы я стал дипломатом, и водили меня в специализированный лицей. В десять лет я уже в совершенстве знал английский язык. И очень хорошо рисовал — это было мое хобби. Помню, к нам пришли солдаты и сказали, что заберут нас всего на несколько дней: «Поэтому никаких вещей с собой не берите». Но мама им не поверила и взяла с собой мешок долларов и золото. Деньги у нее тут же отобрали, а золото удалось спрятать. Нас отвезли в дикие джунгли.
Честно говоря, я даже не думал, что такие места еще где-то есть. И дело даже не в густых зарослях и не в диких животных. Нет, в джунглях жили люди, но это был первобытно-общинный строй. Там обитали племена, которые ночевали в хижинах, не носили обувь и охотились на животных, которых тут же съедали. Если только животные не съедали их. Там было очень холодно — градусов
Солдаты следили, чтобы мы все время работали. Маму и сестру заставляли делать тяжелую мужскую работу — они пилили деревья, таскали бревна. Мне,
По ночам нужно было ходить на охоту. Мы брали с собой острые камни, палки, сами мастерили ножи и рогатки. Я сначала не понимал, как можно убить животное. Но это был другой мир. Там, если не убиваешь ты, убивают тебя. Люди ходили босиком. Я долго не мог привыкнуть, все время наступал на змей... Как только почувствуешь под ногами что-то скользкое, сразу нужно бежать — пока змея не успела укусить. Те, кого она кусала, падали замертво...
Как-то мама наступила на змею. Ее нога на глазах превратилась в огромный красный шар. Маму начало трясти, как при лихорадке. Помог местный знахарь. Он взял какой-то волос, начал водить им по укушенной ноге и что-то приговаривать. Уже к вечеру маме стало лучше. А еще в этих джунглях есть острая, как лезвие, трава. Наступив на нее, можно ранить ногу до самой кости.
По словам Дара Чана, вскоре он освоился и стал неплохим охотником. Почти каждую ночь приносил домой добычу.
— Самой хорошей добычей считался... слон, — продолжает камбоджиец. — Его убивали несколько человек и потом делили между своими племенами. Мяса слона могло хватить на полгода. Чтобы оно не испортилось, мы его коптили и развешивали в хижинах. В детстве я привык к изысканным блюдам, которые готовили наши повара. Но после охоты, на которой промерзал до нитки, кусок жаренного на костре мяса казался самой вкусной едой на свете! Пили мы в основном пальмовый сок. Он очень сладкий, но хорошо утолял жажду.
«Чтобы не потерять навыки, я рисовал на коре деревьев острым ножом»
Однажды Ук Дара Чан заболел малярией. С температурой сорок он все равно пас буйволов. Лечился отваром из лиан.
— Маме посоветовали этот рецепт местные жители, — говорит Дара Чан. — Отвар из лиан действовал, но очень медленно. А еще помогали мои буйволы. Когда становилось совсем плохо и меня начинало так трясти, что я не мог удержаться на ногах и падал, они начинали меня облизывать. Не поверите, но мне сразу становилось лучше.
После года жизни в джунглях я понял, что можно приспособиться ко всему. Хотя первые несколько месяцев было совсем невыносимо. Сидя у костра, я плакал и просил Бога, чтобы вернулись те счастливые времена, когда мы жили как нормальные люди. Хотя уже сам слабо в это верил. Мечту стать дипломатом и известным художником похоронил. Зачем мечтать, если всю жизнь предстоит пасти буйволов? Но, кстати, я все равно успевал рисовать. Делал это, чтобы не потерять навыки и хоть как-то отвлекаться. Вместо холста использовал... кору дерева, вместо карандаша — острый нож.
Но самым страшным, по словам Дара Чана, были не тигры и ядовитые змеи, а солдаты, которые неустанно за ними следили.
— Я сначала не понимал, почему нас оставили в живых, — говорит Дара Чан. — Но солдатам это было выгодно — и я, и сестра, и мама были рабочей силой. Военные, которые нас ждали в джунглях, были еще хуже тех, которые нас туда привезли. Обычно, узнавая, что приехали люди из богатой семьи, они тут же их убивали. Каким-то чудом они так и не узнали, кто мы такие. А в Камбодже все слои населения тогда разговаривали по-разному. У богатых один диалект, у бедных — совсем другой. Мы начали старательно изображать бедных. Вспоминали их слова, нарочно забыли об интеллигентных манерах. «Только ни слова не говори по-английски, — предупредила мама. — Иначе они поймут, кто мы такие, и сразу убьют». Бывало, за ночь пропадали сразу несколько соседских семей. Потом их трупы находили в реке... Как говорили солдаты, тратить пули на нас они не собираются. Военные просто сбрасывали людей с обрыва.
Дара Чану с семьей удалось вернуться в столицу Камбоджи только после того, как в стране был свергнут режим Пол Пота. В доме Дара Чана к тому времени уже жили другие люди.
— Нас спасло золото, которое мама спрятала от солдат, еще когда нас забирали в джунгли, — вспоминает камбоджиец. — Так мы смогли купить маленький дом на окраине города. А потом я узнал, что можно попасть на учебу в Советский Союз. Вспомнил о своей мечте учиться в художественной школе и решил поучаствовать в конкурсе. Оказалось, что навыки рисования сохранились! Не зря все-таки рисовал на коре деревьев. Мой рисунок был признан одним из лучших. Так я оказался в Украине.
В Киеве Ук Дара Чан поселился в общежитии на Лукьяновке. В украинской столице ему сразу понравилось.
— Хотя было очень непривычно, — признается Дара Чан. — Другие люди, другой язык, другая еда... Но я очень быстро ко всему приспособился. Пригодилась школа, которую я прошел в джунглях: я четко понял, что при необходимости можно справиться с чем угодно. Даже со сложным русским языком (смеется). 
За полтора года мне удалось неплохо его освоить. А еще я научился готовить борщ. Ребята из общежития его просто обожали! Потом начал готовить им камбоджийские блюда. Что-что, а жарить мясо я умел. Тем не менее не собирался здесь оставаться. Дома, в Камбодже, меня ждали родные. Но встреча в лифте с прекрасной незнакомкой все изменила.
*Эту картину, на которой изображены украинка и камбоджийка, Дара Чан назвал «Моя душа»
— Ты хотя бы сразу запомнил мое имя, — смеется Светлана, стройная эффектная брюнетка. — А вот у меня с твоим возникли серьезные проблемы. Мы действительно познакомились в лифте многоэтажки, где жила моя подруга. Я как раз пришла к ней в гости, а у Дара Чана в том же доме жила знакомая. Увидев его, я сразу отметила, что он довольно симпатичный. Но заводить разговор не стала. К счастью, Дара Чан сделал первый шаг.
Помню, мы обменялись телефонами наших общежитий и через несколько дней договорились встретиться на Контрактовой площади. Я готовилась к свиданию и вдруг поймала себя на том, что... не помню его имя. Помнила только, что это что-то, связанное со словом «чан». Что делать? Я побежала к подруге Дара Чана, в доме которой мы познакомились. Уточнила, но, выйдя из подъезда, забыла опять. Пришлось возвращаться. На этот раз на всякий случай записала его имя на проездном талончике. И талончик... потеряла. Пока бегала в его поисках, Дара Чан уже ждал меня на Контрактовой площади. На улице была зима, жуткий холод. Он, бедняжка, совсем околел. Но продолжал меня ждать.
— И дождался, — улыбается камбоджиец. — После нашего первого свидания Света уже не забывала, как меня зовут. О будущем мы не думали, просто встречались и хорошо проводили время. Так незаметно пролетела моя учеба. Получив диплом, я должен был возвращаться на родину. Но понял, что без своей Светы уехать не могу. Она мне стала совсем родной! И вместо того, чтобы брать билет на самолет, сделал Свете предложение.
«Мы очень хотели обвенчаться, поэтому муж принял православие»
— Конечно же, я ответила согласием, — улыбается Светлана. — По-другому и быть не могло. За эти годы Дара Чан стал не только моим любимым мужчиной, но и лучшим другом. Ему я могла рассказать абсолютно все, во всем чувствовала его поддержку. А что еще нужно для счастья? Да и к этому времени он уже был настоящим украинцем! Освоил украинскую кухню, научился говорить практически без акцента. Новость о том, что я выхожу замуж за камбоджийца, мою маму шокировала: «Это же другой менталитет, другая религия! Зачем тебе все это?» Но я была непреклонна. К тому же вопрос с религией был решен. Мы с Дара Чаном очень хотели обвенчаться, поэтому он принял православие. Опять-таки ради меня. Полистав святцы, батюшка назвал его Михаилом.
— Так Ук Дара Чан стал Мишей, — смеется камбоджиец. — Правда, это имя не прижилось. Сначала так ко мне обращалась Светина мама, но потом тоже начала звать меня Дара Чаном. Если честно, мне все равно хотелось вернуться в Камбоджу. Все-таки там мой родной дом. Но уехать и забрать Свету — значит, разлучить ее с мамой, к которой она была так привязана. Поэтому я, не имея в Киеве ни дома, ни денег, решил остаться.
— Я тоже была невестой без приданого, — говорит Светлана. — Мы с мужем устроились работать в школу искусств в Березани Киевской области. Зарабатывали немного, но, как говорится, копейка к копейке... Дара Чан и вовсе готов был работать день и ночь. Продавал свои картины, рисовал на заказ. К тому времени у нас появился сын Денис. А через три года дочка Кристина. Муж тем временем начал серьезно заниматься тхэквондо.
— Я увлекся этим еще в институте, — объясняет Дара Чан. — Но потом начались экзамены, и секцию пришлось бросить. А уже живя в Березани, я случайно встретил своего тренера. Он очень обрадовался, предложил позаниматься. Вскоре я сам стал тренером. Одновременно ездил на соревнования и почти все время занимал призовые места. Даже в этом году на чемпионате Европы в Словении завоевал две золотые медали.
— И как он только все успевает? — качает головой Светлана. — У мужа каждый час распланирован, но он все равно находит время на то, чтобы приготовить обед и ужин. Я стою у плиты очень редко. Прихожу домой — а меня ждет горячий борщ и фирменная курица.
— А еще у меня есть фирменный плов! — расплылся в улыбке Дара Чан. — Я специально для вас приготовил. Обожаю готовить. Днем и ночью стоял бы у плиты. Это же так здорово: жарить мясо не на костре, а на сковородке с антипригарным покрытием. Вы не жили в джунглях, поэтому не поймете. Это такое же удовольствие, как, например, спать под теплым одеялом, когда за окном дождь. В такие моменты я вспоминаю, как в джунглях, когда шел дождь, у нашей хижины протекала крыша. Укрыться было негде. Мы лежали насквозь промокшие и молились, чтобы дождь поскорее закончился.
— Теперь можешь об этом не волноваться, — говорит Светлана. — К счастью, у нас уже есть дом. Пусть небольшой, зато собственный. Дети выросли и уехали в Киев учиться. Поэтому мы с Дара Чаном опять почувствовали себя молодоженами.
Недавно Ук Дара Чан возглавил Киевскую областную федерацию тхэквондо и открыл выставку своих картин. Произведения камбоджийца видели уже в нескольких регионах Украины.
— Это моя любимая, — Дара Чан показывает картину, на которой изображены девушки в национальных костюмах — украинка и камбоджийка. — Я назвал ее «Моя душа». Так и есть: половина моей души осталась на родине, а вторая половина здесь, в Украине. И почему все говорят, что в вашей стране плохо живется? Я всем говорю: вы еще в джунглях не были. На самом деле мне в Украине комфортно. В большинстве своем люди у вас хорошие. А завистники и недоброжелатели есть везде. Но если ты чего-то по-настоящему хочешь, всегда найдутся люди, которые тебе помогут. У меня так и произошло. Кстати, недавно мне звонили из Камбоджи, предлагали преподавать в школе искусств. Зарплата там гораздо больше, чем здесь. Но я отказался. Теперь мой дом — это Украина. Ученики в шутку называют меня «Укр Дара Чаном». «Вы же теперь украинец», — объясняют. И с этим не поспоришь.
16883Читайте нас в Facebook
