«нам довелось лечить сомалийских пиратов не только от простуды и радикулита, но даже от венерических болезней… »
Семья Александра Присухи обитает в стандартной двухкомнатной одесской «хрущобе». Сейчас подниматься на пятый этаж хозяину, серьезно повредившему ногу в злосчастном сомалийском рейсе (неудачно оступился на мокрой палубе), совсем непросто.
За плечами Александра 27-летняя морская биография: от рядового моториста — до офицера торгового флота. Ходил в рейсы, одновременно учился, повышал квалификацию. В сорок лет стал штурманом. На «Фаине» он был вторым помощником капитана.
«Маневрируя, мы тянули время, чтобы успеть сообщить о захвате… »
- Сейчас начинают раздувать версию о том, что экипаж якобы не знал, какой груз и куда везет, — говорит второй помощник капитана «Фаины» Александр Присуха. — Детский лепет. Неужели моряки не видели, что именно закатывали на борт? Ведь на судовой рампе стоит круглосуточная вахта!
Несмотря на 30-летний возраст, старым корытом называть «Фаину» будет не совсем справедливо. А вот то, что там нет условий для нормальной работы экипажа, — это факт. Например, как можно находиться в субтропиках без кондиционера? Да еще на судне — раскаленном огромном куске металла — при температуре плюс 46! Даже ночью было не менее 26 градусов, что аборигены считали уже холодной погодой. После вахты люди должны отдыхать, а не мучиться. Помню, шли Красным морем — просто ужас был какой-то!..
Мы находились в 200 милях (около 375 километров) от берега. В 15. 50, в конце моей вахты, слева от «Фаины» заметили приближавшиеся лодки. Три — очень скоростные, и четвертая — менее быстроходная, но вместительная. Когда разглядели, что их пассажиры вооружены до зубов, сомнений не осталось: пираты! Я объявил общесудовую тревогу. На мостик поднялся старший помощник капитана Виктор Никольский, который принял вахту. Я, оставаясь на рабочем месте, вместе с матросом стал маневрировать: лево на борт, право на борт. Тянули время, чтобы успеть сообщить о пиратском захвате. Так продолжалось около получаса. Третий штурман передавал сигналы бедствия. Я же дозвонился в компанию «Томэкс», набиравшую экипаж в этот рейс, сообщил о пиратском нападении.
Подчеркну, что ход мы не ускоряли: пароход шел на скорости, на которую он способен. Потому сообщения о раскаленных докрасна трубах, сожженных двигателях — из области фантастики. Впрочем, как и о «войне» с пиратами при помощи брандспойтов. Этого ничего не было! Просто, маневрируя какое-то время, мы не давали бандитам забраться на судно. Если низкий борт, захватчики преодолевают его без труда. У нас борт относительно высокий, потому морские разбойники даже лестницу с собой прихватили. Признаться, выглядело это довольно комично: в океане шлюпка, на которой стоит человек и держит… лестницу. Несмотря на то что мы успели забаррикадировать люки и двери по всему контуру судна, пираты проникли на борт. Это были отнюдь не безусые юноши, а обученные мужики — в возрасте от 18 до 50 лет.
К счастью, многие в нашей команде — люди со стажем и с жизненным опытом (в экипаже был только один новобранец — электрик Руслан Ступак. — Авт. ). Потому понимали: если вооруженные люди проникли на борт с целью грабежа, провоцировать их категорически нельзя. В противном случае начнется стрельба, неизбежны жертвы…
Например, член экипажа Алексей Кочерга уже попадал к пиратам у берегов Александрии и, кажется, возле Марокко. Но тогда бандиты просто забирались на борт, отбирали имущество и уходили. Теперь такое пиратство сильно развито: возле Перу, Колумбии, Марокко. Но «веселее» всего — у берегов Сомали.
Первым делом незваные вооруженные гости собрали нас, потребовали судовую роль (документ, содержащий сведения о составе экипажа) и сверили наличие моряков. Сразу же поинтересовались, кто маневрировал. Виктор Никольский сказал, что он. Весь экипаж оставили на правом борту, его отвели на левый. Там приставили к голове автомат: «Зачем ты это делал?» Он ничего не ответил. «Ты понимаешь, что могли погибнуть мои люди?» — вопрошал главарь и взвел затвор автомата. К счастью, не выстрелил…
Затем пираты промчались, словно смерч, по всем каютам, «соскребли» самое ценное. После чего согнали всех моряков в одну 12-метровую каюту моториста. Там, в полусогнутом состоянии, круглосуточно находились семнадцать человек. Спали прямо на полу, на впритык разложенных матрасах…
«Предводитель бандитов утонул вместе с выкупом в миллион долларов»
- Сразу после захвата судно отвели в район между портами Харадерой и Хобьо, там оно постоянно и стояло в семи милях от берега, — продолжает собеседник. — Наш капитан, петербуржец Владимир Колобков, не выдержал напряжения. У него и так давление сильно подскочило за несколько суток до захвата, а здесь… Капитана не стало. Вопрос о том, кто будет вместо него, даже не ставился. Понятно, старпом. Не только в силу судовой роли, а и потому, что Виктор Никольский — давний соратник Владимира Колобкова. У них одна школа, выучка, они дружили семьями.
Начались страшные будни. Пираты ощущали себя хозяевами положения, диктовали свои условия «игры». В том, что это была именно игра, а все участники — лишь пешки в ней, опытные моряки нисколько не сомневались. Потому избрали единственно верную в таких условиях тактику — постараться сделать противников своими союзниками. При этом не прислуживать им и не унижаться. Полагаю, нам это удалось.
- Как вы общались с захватчиками?
- Поначалу — жестами, затем выяснилось, что главари трех пиратских групп владеют английским языком. Двоих звали Мухаммедами, третьего — Талилом. Правда, один Мухаммед утонул при весьма интересных обстоятельствах. После освобождения из пиратского плена крупнотоннажного танкера «Сириус Стар» именно ему поручили транспортировать миллион дол-ларов. Когда он шел через пролив, начался сильный шторм, лодка перевернулась и затонула — вместе с пиратом и миллионом…
Со временем мы немного выучили местное наречие. Однако более всего нас сблизили две вещи: медицина и кухня. Морские разбойники оказались обычными людьми, разве что немного дикими, но ничто человеческое им не чуждо… Пираты, за редким исключением, как дети — только с автоматами. Постоянно кричат, что для них все равно — умереть или жить, деньги, мол, главное. Но пальчик порежет и уже бежит — забинтуйте ему, потому что кровушка течет. На небольших судах, где штатный врач не предусмотрен, медициной «заведует» второй помощник капитана. Так что помогать мне приходилось не только своим, а и пиратам. Рядовые бойцы частенько хворали, в основном, простудными заболеваниями: на судне двери открыты, сквозняки гуляют. У них — то насморк, то спину протянет. Растирал их, таблетки давал…
Как-то обратился за помощью вожак Мухаммед. Хотя врачебная тайна не позволяет разглашать диагноз, но в данном случае, полагаю, Бог простит. Вернулся он с очередного раунда переговоров о выкупе — и сразу ко мне, жаловаться на состояние здоровья. Похоже, на берегу он занимался не только переговорным процессом, на что указывали явные признаки венерического заболевания. Естественно, я назначил ему лечение, проколол курс инъекций, и все нормализовалось.
Когда пираты увидели фонендоскоп, тонометр, спросили: «Зачем это?» Я ответил: экипаж буду проверять, контролировать здоровье. (К тому времени у моряков резко снизилось артериальное давление, наблюдались боли в области желудка). Они в один голос: сначала нас обследуй, потом своих. Всем замерили давление, пульс. Каждому на листике написал показатели.
Сомалийцы это оценили, начали относиться к нам гораздо лучше. Правда, Мухаммед пытался запретить мне лечить его бойцов: дескать, это ненормально, когда солдаты сближаются с противником. Он, конечно, был прав. Тем не менее я ему сказал: «Ты имеешь право запретить им лечиться, но запретить мне их лечить не можешь. Ведь, когда ты приходишь в госпиталь, тебе врач не отказывает?» Он отвечает: «Нет». «Так почему же, — говорю, — ты заставляешь меня так поступать?»
В знак особой благодарности пираты угощали нас едой со своего стола. Когда мусульманин предлагает пищу своему заложнику, врагу, а тот принимает — то это верх добрых отношений. Стало ясно: экипаж уже трогать не будут!
Забегая вперед, приведу случай, произошедший уже в последние дни пленения. Экипаж готовил пищу на буржуйке, один из пиратов оставил автомат возле моряков и пошел в туалет. Затем вернулся, взял автомат и продолжил нести свою вахту. Когда командир сделал ему нагоняй, он сказал, что это все — его друзья…
«За время плена я сбросил килограммов двадцать!»
- Правда ли, что захватчики неряшливы, одеваются, как бомжи?
- Они на одежду не обращают внимания. Пришел бандит, снял туфли, тут же их надевает другой, затем — третий… Так же и с носильными вещами. А вот «травка» — это для них, как для нас вода и хлеб. Целый день они ее жуют, под вечер начинают «хрюкать», как свиньи, блевать, и так до утра.
Они развели на судне такую грязь! Я взял веник, подмел мостик — до черты, которой ограничили наше передвижение. И так делал день, другой… «А здесь?.. » — указывают мне пираты на место «за границей». Я дал им понять, что это уже их зона, сами, дескать, убирайте. Они несколько суток выждали, а затем стали у себя сами подметать. Но только на мостике.
- Вас «травкой» не угощали?
- Что вы! Я, кстати, бросил курить сигареты полтора года назад. Опасался, что поправлюсь после этого. Но пираты предложили нам такую «диету», что я лично сбросил килограммов двадцать! Сейчас все вещи велики, ношу минобороновскую робу, которую нам выдали после освобождения.
- Чем вы питались?
- Рисом, макаронами, иногда давали мясо — козлятину. Пару раз рыбу ловили у борта, из нее судовой кок варил уху, жарил. Проблемы с пищеварением возникали, главным образом, потому, что большую часть времени моряки проводили, сидя в крохотной затхлой каюте. Уже много позже нам разрешили пять-шесть раз в месяц пройтись по палубе. Однако некоторые моряки не желали покидать каюту, опасаясь, что пираты в их отсутствие заберут последние личные вещи. Понятно, жаль заработанное, но, считаю, здоровье дороже шмоток.
Питьевая вода у нас была почти до Нового года. Правда, уже тухлая. Затем употребляли техническую. Один раз завезли немного воды в бутылках.
- Так и сидели в крохотной каюте безвылазно? Можно и с ума сойти…
- Читали, зачитали до дыр все книги, что были на судне. Представьте, я даже Донцову прочитал! Один раз — больше не смог.
- Какова была роль американских ВМС в этой ситуации?
- Во-первых, их корабли контролировали пиратов, чтобы с нашим экипажем ничего не случилось. Дважды в день мы с ними связывались — такова была жесткая предварительная договоренность. Они интересовались, как у нас дела, что едим, пьем, гуляем ли… Вторая задача американцев — не допустить вывоза оружия с судна. Пираты воровали его постоянно. Через пару месяцев там вообще ничего бы не осталось: танки разобрали бы и гусеницы утащили. Когда пираты уже уходили с деньгами, даже на последней шлюпке они стремились утащить вооружение. Мы сообщили американцам, что вывозят оружие. Тут же над шлюпкой завис вертолет, мелькнули проблески и… все. Шлюпки как и не было.
«Пираты переживали, что подойдут русские и всех перестреляют — и своих, и чужих»
- Какое оружие вывезли пираты?
- РПГ, танковые пулеметы, патроны, снаряды — все то, что можно было транспортировать. На борту осталось много коробок из-под пулеметных лент, чехлов…
- Правда ли, что доставляемые «Фаиной» танки — металлолом?
- Что вы! Это просто старая модель — Т-72, они стреляют на ходу. Танки сами въехали на судно, сами сошли с него. Да, в некоторых машинах не было аккумуляторов, дизтоплива. Горючее, в том числе с «Градов», слили мы, когда оно закончилось на судне. Аккумуляторы сняли, чтобы сделать на мостике освещение.
- Верно ли, что с вами общались американские женщины?
- Действительно, ежесуточно на радиосвязь выходили Николь и Мэри с военного корабля. Слушать их мягкие приветливые голоса для моряков было большой отрадой.
- Помог ли чем-то российский корабль «Неустрашимый»?
- Мы его не видели, только слышали о том, что он должен подойти. Пираты сильно переживали, что подойдут бесшабашные русские, всех перестреляют — и своих, и чужих… Когда узнали, что отслеживать ситуацию будет корабль США, то успокоились и сказали, что американцы не тронут.
- В интернете было нашумевшее сообщение о расстреле наших моряков…
- Это досужий вымысел, чтобы не сказать, надуманная гадость. А представьте, каких нервов это стоило матерям, женам и сестрам моряков!
- Поддерживал ли судовладелец связь с экипажем?
- Впервые о конкретном судовладельце мы узнали накануне Нового года: позвонил на судно, представился и сказал, что он — хозяин. А его фамилию мы услышали по телефону от звонившей якобы по поручению президента России женщины. Это было спустя месяц-полтора после захвата, когда нам еще позволяли периодически общаться по телефону. Она сказала, что некий Альперин имеет намерение выкупить судно из плена за семь-восемь миллионов долларов. То, что он — хозяин, не звучало.
Представитель судовладельца первый месяц выходил на связь, потом прислал факс о том, что он даст энную сумму за судно и экипаж. Со временем, поняв, что дела совсем плохи, мы стали дозваниваться в «Томекс». С директором этой фирмы Еленой Копыциной мы беседовали в середине ноября, при этом было ощущение, что она пытается поскорее окончить разговор.
«Мухаммед велел экипаж не трогать: пусть, мол, пишут, звонят, главное — резонанс»
- Когда у экипажа исчезла надежда на скорое освобождение?
- Первый месяц обе стороны выжидали, второй — начали вести переговоры, которые, как нам говорили, шли успешно. Но никто ничего не решал!
Как-то Мухаммед приехал и сказал, что все в порядке: выкуп есть, его передадут и нас освободят. Кто и сколько обещал, не говорил. Командир американского корабля тоже был уверен, что нас вот-вот освободят. Они уже договаривались о том, каким образом будут передавать деньги. Но прошел день, второй, третий… В конце концов, Мухаммед понял, что его обманули.
- Александр, именно вы в конце января впервые озвучили в прямом телеэфире мнение пленных моряков. Вы уже чувствовали тогда, что освобождение близко?
- Это ощущалось. Резонанс достиг высшей точки! По-другому и быть не могло.
- Кто организовал телефонную связь моряков с родственниками?
- Точно сказать затрудняюсь. Все звонки поступали на мобильник пиратов, где высвечивались номера, в том числе и семей членов нашего экипажа… (Некоторые родственники моряков утверждают, что на них вышел некий представитель сомалийских кругов, пожелавших поспособствовать освобождению моряков «Фаины». Представитель судовладельца убежден, что это был «смотрящий» пиратов. Он обзванивал родственников и требовал, чтобы те настаивали на варианте, при котором переговоры о сумме выкупа и его доставке велись бы исключительно с ним. — Авт. )
- Не было ли у пиратов желания «заткнуть» вам рты, в особенности после прямого телеэфира?
- Никоим образом! Более того, они сами были заинтересованы в гласности. Когда Мухаммед уезжал на переговоры, сказал, чтобы экипаж не трогали, пусть, мол, пишут, звонят. Главное — резонанс.
- Почему судовладелец предложил заменить капитана на… боцмана?
- Не хотелось бы сейчас это обсуждать… Откуда эта информация?
- Она открытая — от представителя судовладельца, который опасался возникновения у Виктора Никольского так называемого стокгольмского синдрома. (Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать захватчикам или даже отождествлять себя с ними. — Авт. ).
- Человек, который заявляет подобное, просто обрек бы экипаж на смерть, — считает Александр Присуха. — Исполнявший обязанности капитана Виктор Никольский, я и старший механик находились на мостике. Никольский вел себя исключительно. Если услышу, что кто-то о нем плохо будет говорить, тот — мой кровный враг. Никольского буквально жерновами перемололо, он ночами лежал и думал, как сделать, чтобы было лучше для экипажа…
Сейчас команда «Фаины» поправляет здоровье и планирует добиваться от судовладельца выплаты моральной компенсации. Переговоры по этому поводу намечено провести сегодня, 25 февраля.
380Читайте нас в Facebook
