Эмиль Фисталь: «Не ожидал, что мой четырехлетний пациент Дима Халаджи станет знаменитым силачом»
Накануне юбилея заведующий отделом термических поражений и пластической хирургии Государственного учреждения «Институт неотложной и восстановительной хирургии им.
— Эмиль Яковлевич, с каким настроением встречаете юбилей?
— Настроение оптимистичное. Перешагнув определенный возрастной рубеж накануне ХХI века, я думал: «Вот дожить бы до… миллениума». А сейчас говорю себе: «Дожить бы до внуков моей младшей дочери». У меня трое детей и семеро внуков, а младшей дочке Нине только 15 лет. Думаю, доживу. Курить бросил 20 лет назад, после того как почти 30 лет подряд курил. Спортом занимался всегда, и сейчас бегаю каждый день по 40 минут. Отжимаюсь больше 20 раз, подтягиваюсь на турнике. В футбол — могу, в бильярд — могу. Коньки люблю с детства…
— Какую культурную программу к празднику «заказали»?
— Обязательно будет играть джазовый коллектив, а мы с коллегами, возможно, споем. Я сам играл в студенческом джаз-бэнде и носил зеленый в горошек пиджак и узкие брюки. В 60-е годы таких парней называли стилягами. На музыкальных инструментах играю с тех пор, как один из моих дядюшек, Давид, вернувшись с Великой Отечественной войны, привез в подарок невиданный мною до тех пор гостинец — металлическую коробочку с шоколадными конфетами и мандолину. Дорогую сердцу коробочку я хранил долгие годы. А между тем во дворце пионеров в родной Макеевке научился играть не только на мандолине, но и на домре, гитаре, контрабасе, а позже и на трубе. В колхозе мы сочинили стихи о сборе урожая кукурузы, которые положили на музыку… Гершвина! Кстати, активное участие в студенческой самодеятельности способствовало и моей медицинской карьере.
— Каким образом?
— Валентин Байда, тогдашний главный врач Донецкой областной центральной клинической больницы (на базе этого лечебного учреждения впоследствии был создан Институт неотложной и восстановительной хирургии им.
Кстати, в этом году у меня еще два юбилея: 50 лет моей медицинской практики и… сотрудничества с прессой: накануне Нового, 1965 года я по указанию руководства центральной районной больницы (в Старобешево Донецкой области), куда попал по распределению работать хирургом, дал свое первое интервью районной газете. Рассказал, чем мне запомнился уходящий год: рождением сына-первенца и тем, что стал дипломированным хирургом.
— Наша газета не раз писала о том, что вам удавалось спасать пациентов, находившихся в критическом состоянии, — тех пострадавших, родственников которых обычно успокаивают фразой: «Будем надеяться на чудо». Вы знаете, как сложилась их судьба?
— Устранение последствий таких серьезных поражений часто требует многочисленных поэтапных пластических операций, в частности, по коррекции рубцов. Поэтому иной раз наши вынужденные «свидания» в стенах ожогового центра затягиваются на годы. Особенно это касается детей. Они растут, а рубцы, оставшиеся на их теле от полученных увечий, не растут. С ними приходится бороться. В таких случаях приятно, когда пациент наконец-то «теряется из виду» и лишь позванивает мне, чтобы поздравить с праздником. Это означает, что человек больше уже не нуждается в корректирующих операциях, что он наконец-то вернулся к привычной жизни.
Например, родители малыша Андрюши Кукты, который появился на свет с серьезными поражениями кожи вследствие буллезного эпидермолиза, сейчас лишь созваниваются со мной. Болезнь мальчику предстоит перерасти, но она уже не угрожает его жизни.
Но, конечно, еще приятнее, когда, встречая своих бывших пациентов, я узнаю, что они не только справились с болезнью, но и добились определенных успехов в жизни. Например, был потрясен, спустя 20 лет заново познакомившись с известным теперь цирковым силачом Дмитрием Халаджи, который попал ко мне на операционный стол четырехлетним ребенком после того, как на него свалился кипящий чайник. В течение последующих трех лет Диме устраняли последствия ожога. Я наделся, что в дальнейшем с парнем все будет в порядке, но не ожидал, что увижу, как мой бывший пациент спокойно встанет на ноги после того, как по нему проехало несколько автомобилей! А в прошлом году Дмитрий Халаджи, ставший многократным силовым рекордсменом, чьи достижения внесены в Книгу рекордов Гиннесса, пригласил меня на премьеру отечественного фильма для детей «Иван Сила», где он снялся в главной роли.
Признаться, не ожидал и того, что одного из своих пациентов встречу в зале среди лауреатов премии «Гордiсть країни». Увидев парня без обеих рук, поинтересовался у него: «Электрический ожог?» Тот кивнул, удивленно взглянув на меня. Случай с Ярославом Семененко вошел в одну из моих медицинских монографий. Когда он десятилетним мальчиком попал к нам в ожоговый центр после страшного поражения электрическим током, мы при всем желании не могли сохранить ему конечности: руки фактически сгорели. Речь шла о спасении жизни. Я был рад узнать, что парень, оставшийся инвалидом после травмы, смог не только научиться жить без рук, но и достиг успехов в паралимпийском спорте. Мы оба получили статуэтки «Гордiсть країни»: я — в номинации «Врач года», а Ярик — в номинации «Личное достижение». Недавно узнал, что он женился. Чтобы слышать такие приятные новости о своих бывших пациентах, стоит работать!
Вообще многие публикации «ФАКТОВ» о самых необычных историях пациентов вошли в первую часть автобиографической книги «Мои юбилеи», которую я написал за два с половиной месяца. Так что дружбу с вашим изданием, можно сказать, увековечил.
— Спасибо! А какие из наград наиболее ценны для вас?
— Каждая ценна по-своему. Но главная — это спасенная жизнь. Ни я, ни мой коллега не получили наград за спасение людей, пострадавших от взрыва террикона в Димитрове (Донецкая область) 10 июня 1966 года. Зато я избрал специализацию комбустиология именно благодаря им, после того как нам с сосудистым хирургом Геннадием Лившицем (кстати, солистом студенческого джаз-бэнда) удалось спасти всех оставленных нам на попечение обожженных людей. А ведь тогда у нас еще не было за плечами такого опыта, как сейчас. Мы приехали в местность, напоминавшую картину «Последний день Помпеи». Все живое было погребено под толстым слоем еще раскаленного пепла. В портфельчиках привезли монографии профессоров по лечению ожоговых больных, но додумались взять с собой… бритвенные приборы и смену белья. Мы еще не знали, что в больнице, куда свезли более 30 пострадавших, нам придется прожить полтора месяца. За это мы даже обещанных премий не дождались и командировочные нам выплатили с большой задержкой. Но главное, что наши пациенты выжили.
— Что вы пожелали бы себе и своим пациентам?
— Конечно же, здоровья! Тем, кому предстоит к этому долгий путь, желаю терпения и упорства. Все еще нуждается в моей помощи, например, Ирочка Надель, о которой «ФАКТЫ» писали. Выжившей после тотального ожога (97 процентов поверхности тела) молодой и красивой женщине мы сейчас поэтапно проводим пластические операции. Но главное — она сегодня уже может сама себя обслуживать и выполнять домашнюю работу. Это определенная победа. И моя, и ее.
И еще желаю себе и всем востребованности. Я убедился: можно успевать везде и всюду, если то, что ты делаешь, кому-нибудь нужно.
— Уж вам ли сомневаться в своей востребованности? Ваши коллеги, знаю, написали в своем стихотворном поздравлении: «Такой Эмиль — один на 1000 квадратных миль!» Думаю, к ним могли бы присоединиться и все пациенты.
Фото автора
7945Читайте нас в Facebook
