«Понимая, что может произойти непоправимое, мы стали живым щитом между нашими ребятами и теми, кто заблокировал часть»
— Вы точно правду напишете? — сразу спросили женщины, перекрывшие вход в воинскую часть. — А то в СМИ уже столько провокаций было. Например, сообщили, что на нашем флагмане «Гетман Сагайдачный» поднят Андреевский флаг, на самом же деле это обычная «утка». Или фотографируют флаги на КПП нашей части и говорят, что здесь уже висит флаг России. Хотя рядом с украинским — флаг Крыма, который просто похож на российский, — объясняют женщины свое несколько предвзятое отношение к журналистам. Понять их можно. Ведь побороть стресс, которому подвергаются в эти дни они, их мужья, семьи, очень тяжело. Но потихоньку мы разговорились, и крымчанки подробно рассказали о событиях, происходящих сейчас возле воинской части.
«Мирные люди так в гости не ходят»
— В ночь на 1 марта я услышала шум моторов, а к утру люди в военной форме без опознавательных знаков уже стояли вдоль дороги, ведущей в часть, до самого поля, где расположилась их техника, — вспоминает Светлана.
— А мы даже не обратили внимания на гул машин, хотя тоже слышали его. Здесь, в горах, очень сильное эхо, — говорит Евгения. — Подумали, что наши куда-то технику перегоняют.
— Мой дом расположен ближе к стадиону, — рассказывает Алина. — Я утром вышла, глянула и обомлела: там… какие-то люди в странной военной форме и огромное количество грузовиков и джипов.
— Испугались?
— Не то слово! Мы же не знали, кто это. А вы посмотрите, как они экипированы! Говорят, у них даже наколенники сделаны из такого материала, что «подстраивается» под температуру воздуха. Если холодно, он нагревается. Есть оружие, которого наши ребята даже не видели! Потом уже, в интернете, появились сообщения о том, что Путин проводит учения и в этом районе они тоже проходят. Мы ждали, что придет какая-то информация из Киева, и нам объяснят, что происходит. Увы. И тогда мы, жены военнослужащих, поняли, что, если не станем живым щитом между нашими ребятами и теми, кто заблокировал часть, может произойти непоправимое. Из Минобороны по-прежнему только звонят и говорят: «Держитесь».
— Здесь служат наши мужья, сыновья, зятья, — горячится Светлана. — Я, например, теща. Но мне совершенно не нравится, чтобы ко мне в гости приходили вот так, ночью, в военной форме, в сапогах, без опознавательных знаков, без нашивок миротворцев, бряцали оружием и говорили, что они… «мирные люди». Мирные люди так в гости не ходят.
Надо сказать, что военнослужащие бригады не раз участвовали в различных миротворческих операциях, поэтому их жены прекрасно разбираются в том, как должны вести себя настоящие миротворцы.
— Мы никого не просили нас охранять и никого не звали на помощь, — продолжает Светлана. — Поэтому заявили непрошеным гостям: наша часть — боеспособная, наши мужья сами умеют охранять свои посты. Вас кто сюда звал? В ответ — молчание. Только на следующий день они стали иногда открывать свои лица. А сначала стояли молча, как памятники. Вчера мы их уже немножечко «разворошили», они начали улыбаться, периодически снимать маски. Наверное, думали, что мы или на них набросимся и растерзаем, или все поддержим Россию и упадем к ним в ноги. Но наши мужья, также, как и эти бойцы, давали присягу своему народу и не будут ее нарушать. Никто никому не сдается, не выходит и не складывает оружие.
— Как ваши дети воспринимают сложившуюся ситуацию?
— Маленькие не понимают, что происходит, — вздыхает Лариса. — А взрослые переживают вместе с нами. Моя дочка уже сознательная, все прекрасно понимает, она на стороне украинской армии. И, конечно, тоже очень беспокоится. Говорит: «Жили — не тужили. На тебе, приехали…»
— А мой трехлетний сынишка все спрашивал, где папа, — рассказывает Ольга. — Вчера мы с ним подошли к казарме, где сейчас находится муж, и они увидели друг друга. Сколько же было радости! Теперь я ему объясняю: папа воюет. И сынуля понимает — папа на работе.
«А народ Крыма что, не граждане Украины?»
— У меня здесь служат муж, сын и зять, здесь живут два моих внука и внучка, — говорит Алина. — Мы приехали сюда в 1994 году. Маму перевезли из Кривого Рога. И ехать нам некуда, это уже наша Родина.
— Вы можете как-то через свою газету задать вопрос: где же комитеты солдатских матерей? — спрашивает Светлана. — Со стороны России, в первую очередь. Ведь их дети тоже здесь. Или эти женщины не в курсе? Вот пускай и спросят у Путина. Хотя мы на сто процентов уверены: российские мамы не знают, что их сыновья в Крыму. Ведь лица у бойцов закрыты. Никто их фото с открытыми лицами не размещает ни в интернете, ни в СМИ. Скорее всего, мамы думают, что их дети — на объявленных Путиным учениях. А где наши комитеты украинских матерей? Здесь у нас служат ребята не только из Крыма. Их мамы тоже должны стоять рядом с нами. К сожалению, нашу армию часто выставляют лишь в плохом свете: то раздуют какой-нибудь коррупционный скандал, то очередную дедовщину. И затем показывают на всю страну. Поэтому многие считают, что в армию нынче идти непрестижно. Но почему сейчас наши солдатские матери не звонят политикам, не «достают» их, не отправляют сюда, чтобы те отстаивали престиж своей армии?
— Между прочим, все наши пацаны, независимо от того, откуда они родом, сказали: мы давали присягу и нарушать ее не будем, — говорит Женя. — Но ведь они, по большому счету, еще дети (в части, кроме контрактников, служат и солдаты срочной службы. — Авт.), есть более сдержанные, есть менее. А то, что происходит сейчас у нас, это, в первую очередь, психологическая атака, моральное давление, выдержать которое ох как непросто.
— Это одна сторона медали, — хмурится Людмила. — Но есть и другая. Сюда приходят какие-то люди и предлагают, чтобы наша армия принесла присягу… народу Крыма. Возникает вопрос: а народ Крыма что, не граждане Украины? Взять, к примеру, Российскую Федерацию, тот же Татарстан. Их военные не присягают народу Татарстана, а присягают народу России. И наши мужья точно также дали присягу народу Украины. А Крым находится в составе Украины.
Некоторым из нас вчера на мобильные телефоны приходили sms-ки, в которых нас называли по именам, советовали брать детей и уезжать отсюда. Мы начали звонить на телефоны, с которых делались эти «послания», но номера были отключены. Позже мы узнали, что sim-карты покупались ради одной sms-ки, а затем выбрасывались. Вот такие провокации были.
— Многие из вас работают в Симферополе. Не боитесь ездить?
— Нет. Маршрутки ходят, наши дети свободно гуляют по территории военного городка, посещают садик, школу, все тихо, спокойно. Главное происходит на КПП, такое ощущение, что здесь открылся театр военных действий. Скорее, театр абсурда, ведь, по большому счету, славяне стоят против славян, — вздыхают женщины.
— А вы тоже находитесь у КПП круглосуточно?
— Другого выхода у нас нет. Мы стоим здесь живым щитом, чтобы наши мужья не поплатились своими жизнями, — говорит Алина. — Так как понимаем: не дай Бог у кого-то не выдержат нервы, и грянет выстрел…
— Мы не исключаем, что россияне пришли к нам с миром, — размышляет Женя. — Но боимся провокаций со стороны, скажем так, не совсем сознательных граждан, которые, чего греха таить, имеются и среди местного гражданского населения. Вон они, — указывает на группу людей, расположившихся поодаль. — Часто подходят и уговаривают наших мужей: ребята, сдайте оружие, не сидите, как в клетке.
— Нужно отдать должное этим людям, — качает головой Алина. — Они тоже сказали: надо сделать так, чтобы не было пролито ни одной капли крови, поэтому, мол, и охраняют часть со своей стороны. Тем не менее, мы особенно боимся, когда наступает темное время суток и к КПП подъезжают разные автомобили. Мы же не знаем, кто в них и что они везут.
— Мужья просят нас идти домой, так им, дескать, спокойнее, — говорит Женя. — Но мы будем стоять, чтобы не случилось беды ни с ними, ни с незваными гостями. Я лично мужу сказала: ты же присягал украинскому народу, а я выходила замуж за офицера украинской армии и должна быть рядом с тобой. Правда, вчера тут пустили слух, что будто бы мы по сто долларов получаем в день за то, что стоим здесь, а сегодня такса уже выросла до двухсот. Наши пацаны смеются: девчонки, вы уже скоро будете зарабатывать сумасшедшие деньги! (Улыбается.)
«Россияне не настроены на провокации, а мы — тем более»
Узнав, что происходит вокруг бригады, поддержать ее личный состав приезжают и те, кто в свое время проходил в ней службу. Это и бывший министр обороны Александр Кузьмук.
— Даже не думайте, чтобы я вас оставил, — говорит женщинам Кузьмук. — Время-то как идет. Впервые я приехал сюда в часть 22 года назад.
— Мы это помним, вы тогда еще корпусом командовали, поэтому мы всегда говорим: Кузьмук — наш человек, — подтверждают крымчанки и сразу спрашивают о том, что их больше всего волнует:
— Александр Иванович, скажите, нас не бросили, мы здесь не одни?
— Я же тут, хотя никто меня сюда не присылал, я приехал по своей воле. Когда утром жене сказал, что еду в Крым, в Перевальное, она сразу заявила: я с тобой, — смеется Кузьмук.
— Как и положено жене военного, — кивают женщины.
— А если серьезно, я приехал потому, что здесь, в Перевальном, сложилась трудная ситуация. И сейчас одна наша общая задача, девоньки, и мужей ваших, и солдат, которые стоят напротив КПП части, — чтобы не было крови, не было стрельбы, — говорит Кузьмук. — Не такое мы переживали. Вспомните 90-е годы, какие в Крыму были тяжелые времена. Но находили же взаимопонимание, и все вставало на свои места. Сегодня я лично убедился, что наши солдаты полностью понимают свое значение, свою роль, обеспечены всем, верны присяге, которую они давали. Они находятся в своей части и придерживаются очень выверенной линии поведения. Однако на фоне этих событий появляются непонятные группировки, как это было сегодня ночью, вооруженные, на технике, которые не были идентифицированы ни украинскими, ни российскими военнослужащими. Поэтому я не исключаю возможности какой-либо провокации. Но я, как и вы, очень этого не хочу.
— Паники в связи со сложившейся ситуацией у нас никакой нет, — подтверждает слова бывшего министра обороны заместитель командира бригады береговой обороны Александр Жук. — Мы доводим до личного состава необходимую информацию, которая воспринимается вполне адекватно. Наша задача — чтобы из части не было утечки ни оружия, ни боеприпасов. И мы ее выполняем. Мамы могут быть спокойны — их сыновья накормлены, одеты, обуты. На той стороне (кивает в бок россиян) стоят точно такие же солдаты, и они нам говорят: мы с вами воевать не хотим. Мы ждем, чтобы политики быстрее разрешили эту ситуацию. И еще, пожалуйста, отметьте в публикации, что информация отсюда идет совершенно искаженная. Например, было сообщение о том, что командование бригады самоустранилось, а личный состав занял круговую оборону и отбивает нападки агрессора. Что абсолютно не соответствует действительности. Россияне тоже не стремятся к провокациям. Наш комбриг каждый день встречается с комбригом воздушно-десантных войск России, которые сюда прибыли. Они не настроены на провокации, а мы — тем более. Потому что понимаем последствия, к которым это может привести. А вот от различных отрядов так называемой самообороны, одетых в форму военного образца, можно ожидать чего угодно.
В храме Покрова Пресвятой Богородицы, расположенного у ворот КПП части, в эти дни тоже заметно увеличилось количество прихожан.
— Отче, ви бачили, як вони (россияне. — Авт.) страшно озброєні? Скажіть, що буде, — вытирая слезы, спрашивала у настоятеля храма жена военнослужащего Ирина. Батюшка Иван успокаивал женщину. Ему в эти дни часто приходится быть своего рода психологом.
*Отец Иван, которому в эти дни приходится быть своего рода психологом, часто ходит к российским военнослужащим, и они уже общаются с ним (фото Рейтер)
— Стан у людей дійсно важкий, — говорит батюшка. — Бо вони бачуть, що відбувається. В будь-яку хвилину можуть запалити цей сірник. А я молюся і прошу Бога, щоб цього ніколи не сталося, і переконую їх, що цього не станеться. Бо ми повинні в першу чергу повірити, що цього не буде. Якщо ми повіримо, то Бог нам допоможе. Якщо ми будемо малювати собі картини найстрашнішого, то воно і почне відбуватися. І тому задача сьогодні кожної людини, незалежно від того, росіянин, українець, єврей чи хто інший, хто находиться на цій території, — думати тільки за мир, що це все обійдеться мирно, що ми знайдемо слова один для одного и зрозуміємо їх. Бо по-другому просто неможливо. Переможців не буде, вони просто не виживуть у цьому пеклі. Бо це стане дійсно пеклом. А нам потрібно в Криму будувати рай. Бо це куточок землі, який на його заслуговує. Але яким чином це можна побудувати? Любовью. Якщо ми оцю любов будемо сіяти один до одного, то ніяка війна уже буде неможлива. Ворог і той в любові розтає. Бо любов — це Бог. А Бога перемогти неможливо.
Отец Иван рассказал, что он часто ходит к российским военнослужащим и они уже общаются с ним.
— Я кажу їм: хлопці, вже скоро додому поїдете, все скоро закінчиться. І бачу, що вони цього дуже хочуть. Вони — підневольні, то зрозуміло. Їм так само важко. Тому наша задача — всіх, не тільки священника, — молитись. Якщо буде тільки священник молитись, то цього буде недостатньо. А якщо будемо молитись всім миром, то ми переможемо.
— С россиянами, которые блокируют часть, вы пытались наладить контакт? — спрашиваю у жен наших военнослужащих.
— Поначалу они вообще молчали, потом стали отвечать на наши вопросы, — говорит Света. — А мы, например, постоянно их спрашиваем: мальчишки, вас хоть покормили? Мы ведь жены, матери и все понимаем. Они вежливо отвечают: да, спасибо. Хотя им не разрешают с нами общаться. Но мы за эти дни уже с ними подружились. Сегодня они подошли и спросили: где у вас тут магазин? Мы им показали. Только попросили: не бряцайте оружием, не пугайте мирных жителей, детей, прихожан церкви. А потом их командиры поставили подальше от КПП. Мы же понимаем, что эти бойцы так же, как и наши мужья, давали присягу.
— Вчера одной из пожилых женщин, которая пришла из села Перевального поддержать наших мужей, внезапно стало плохо с сердцем. Так один из россиян тут же подбежал к ней, открыл свою аптечку и стал предлагать лекарства, — рассказывает Алла. — Мы уверены, что они, как и мы, не хотят кровопролития. Когда в минувшую ночь, наверное, самую страшную для нас всех (с понедельника на вторник. — Авт.), в украинских СМИ прошла информация о том, что готовится провокация — хотят убить несколько российских солдат, чтобы спровоцировать конфликт, мы предупредили командира россиян об этом. И он отвел своих бойцов подальше от ворот КПП части. Мы, как никто, понимаем, что он несет такую же ответственность за их жизни, как и наши мужья за своих подчиненных. И стараемся помогать, как можем. Мы — два братских народа, а не враги, которых политики пытаются столкнуть лбами.
В это время один из российских военнослужащих поинтересовался у Жени… курсом рубля. Она с помощью интернета в мобилке узнала и сообщила парню.
— А зачем ему? — спрашиваю я.
— Так мы им и рубли меняем на гривни, чтобы они в сельском магазине покупали себе продукты. В части у нас ведь нет пункта обмена валют.
— А своим мужьям что-то вкусненькое передаете в казармы?
— Наши мужчины заявили, что у них все есть, — говорит Алина. — Но женщины все равно несут на КПП еду, сигареты, даже икону принесли. Мы передали ее в храм, и продукты тоже. Чтобы отец Иван их освятил и отдал деткам в интернат.
3651P.S. Как только в интернете объявили о сборе средств для украинских солдат в Крыму, на расчетный счет сразу же начали поступать деньги. Но еще дороже для наших воинов письма со словами поддержки, которые сотнями приходят в их адрес изо всех регионов Украины. Желающие могут отправить свое письмо на электронную почту [email protected]
Читайте нас в Facebook
