Надежда Брай: «Всю жизнь мне приходилось ломать мужской стереотип о том, что женщина не может управлять самолетом»
В непростое для Украины время каждый помогает стране, как может: мужчины записываются в военкоматы и идут добровольцами в Национальную гвардию, их жены и матери везут вслед за ними одежду, еду, обувь, одеяла, матрасы — государство оказалось не готово к мобилизации и подчас не может обеспечить военнослужащих даже самым необходимым. Восхищает мужество врачей и даже студентов медицинских учреждений, которые после событий на Майдане отправились в оккупированный россиянами Крым, чтобы при необходимости оказывать там медицинскую помощь.
Сейчас, когда все силы украинских пограничников сосредоточены на востоке — в Донецкой и Луганской областях, остальные границы Украины — с Белоруссией, Венгрией, Польшей, Молдавией — остались фактически без присмотра. Помочь погранслужбе, которой катастрофически не хватает техники и кадров для патрулирования границы, вызвались участники аэроклуба при компании «Аэропракт» — ведущем производителе сверхлегких самолетов в Украине.
— Идея патрулирования украинской границы изначально принадлежала нашему вертолетчику Александру Нивельчуку, — рассказал «ФАКТАМ» главный конструктор предприятия «Аэропракт», мировой призер в соревнованиях на суперлегких самолетах Юрий Яковлев. — Многие из пилотов с воодушевлением откликнулись на его предложение. Руководство предприятия тоже поддержало идею — позволило пользоваться аппаратами. Мы прокладываем маршруты, предварительно согласовывая их с госпогранслужбой. За свой счет заправляем самолеты и летаем в свободное от работы время. Самая главная наша цель — быть «глазами» Украины: вычислять вражескую технику и военных, приближающихся к нашим границам. В основном мы патрулируем белорусскую границу, а Александр Нивельчук на своем вертолете летает вдоль Черниговской области. Недавно он обнаружил подозрительный катер, плывущий со стороны России к Украине. Александр снизился, попытался рассмотреть пассажиров и груз судна. Капитан российского катера, увидев наш вертолет, тут же развернулся и ушел обратно.
*"Пока украинские пограничники сосредоточили свои силы в Донецкой и Луганской областях, мы патрулируем остальные приграничные зоны, в том числе белорусскую", — рассказывает главный конструктор предприятия «Аэропракт» летчик Юрий Яковлев (фото Сергея ДАЦЕНКО, «ФАКТЫ)
Сложные задания по патрулированию границ выполняет и единственная женщина аэроклуба «Аэропракт», пилот с 14-летний стажем Надежда Брай. На встречу с корреспондентом «ФАКТОВ» Надя примчалась за рулем джипа. Из большого внедорожника выпорхнула худенькая молодая женщина с красивыми карими глазами. В свои 36 она выглядит гораздо моложе.
— Никто никогда не верит, сколько мне на самом деле лет, — засмеялась Надя, увидев мое удивленное лицо. — Помню, много лет назад возвращалась из поселка на Закарпатье, где гостила у родителей, в Киев. Пассажиры, подумав, что я старшеклассница, стали меня убеждать не поступать в столичные вузы — мол, тут уже давно все куплено и «с улицы» никого не берут. А я доказывала им, что мне 25 лет и я давно закончила Киевский авиационный университет. Не поверили, пока я не показала паспорт!
— Откуда у вас такое необычное для девушки увлечение небом?
— С детства, сколько себя помню, мечтала летать. Я родилась в селе Дубовое Закарпатской области, где раньше был авиационный завод. На нем работал мой отец, а когда-то давно, еще до рождения моей старшей и средней сестер, и мама. Я росла в горах под пение птиц, шум ветра и вертолетов. У нас было два огорода на соседних холмах, и с обоих взлетали дельтопланеристы. Я смотрела на них и мечтала, как когда-нибудь полечу за штурвалом и стану перелетать с одной горы на другую, с одного огорода на второй. А пешком совсем ходить не буду! Конечно, родители не воспринимали мои мечты всерьез. Когда же поняли, что я собираюсь поступать в летное училище, согласились по одной-единственной причине: учебное заведение находилось у нас в селе, а папа с мамой хотели, чтобы я подольше оставалась дома.
После училища я поступила в Киевский авиационный университет на инженера-конструктора. Летного факультета тогда еще не было, а я все эти годы продолжала мечтать о небе. Наконец нашла выход: еще студенткой устроилась подрабатывать проектировщицей на предприятие «Аэропракт». Взамен ребята-пилоты научили меня летать.
— Надя пришла устраиваться на работу вместе с подружкой, — вспоминает Юрий Яковлев. — Я посмотрел на двух симпатичных девушек очень скептически. Думал, долго они у нас не продержатся: не женское это дело — самолеты строить. И правда, Надина подруга очень быстро ушла, а сама она осталась. Сейчас, правда, уже перешла на другую работу, но у нас же в аэроклубе. Надежда — опытнейший пилот с четырнадцатилетним стажем. Она очень целеустремленная: что не получается — пробует по три, пять, десять раз, пока не добьется своего. Я горжусь и восхищаюсь ею.
— Меня и правда вначале многие восприняли если не в штыки, то с явной насмешкой, — сокрушается Надежда. — Говорили, что я подалась в летчицы, только чтобы найти себе мужа. Мне всю жизнь приходилось ломать стереотип о том, что женщина не может управлять самолетом. Что бы, интересно, сказали эти скептики-мужчины, узнав, что теперь я взялась еще и родину защищать? Но в конце концов я доказала свой профессионализм, добилась уважения коллег и теперь даже обучаю новичков.
*"Суперлегкий «Аэропракт-22″, на котором я летаю, осматриваю и готовлю к полету всегда сама», — говорит Надежда Брай (фото из семейного альбома)
— Коллеги-мужчины брали на «слабо» — мол, если ты летчица, докажи, что умеешь и маршрут проложить, и за штурвал сесть, и заменить поломанную деталь?
— Да это я их на «слабо» брала! — возмутилась Надя. — Управлять самолетом, конечно, они меня учили, а во всем остальном я была гораздо подкованнее — много лет ведь училась. Мне было интересно не просто сесть за штурвал и подняться в небо, а разбираться во всех мелочах и знать аппарат до мельчайшего болтика. Кстати, именно самолеты научили меня аккуратному вождению автомобиля. Ведь у нас как? Сигнализацией на машине щелкнул, сел за руль и помчал. Авиация не прощает небрежности: если перед каждым вылетом не проверить аппарат досконально, то ты не на обочину съедешь, как на автомобиле, можно разбиться насмерть. Поэтому «Аэропракт-22», на котором я летаю, никому не доверяю осматривать и готовить к полету.
— Что в летном деле оказалось для вас самым сложным?
— Поначалу было трудно освоить проектирование. А когда начала летать, то главная трудность оказалась в том, что я была… очень легкой. В наших двухместных одномоторных «Аэропрактах» есть нижнее ограничение по весу пилота — шестьдесят килограммов. А я девчонкой весила неполные пятьдесят! Ограничение установлено из-за того, что когда пилот слишком маленький и легкий, ему невероятно трудно маневрировать летательным аппаратом. Толстеть я, конечно, не собиралась. Поэтому изобрела специальные накладки на сиденье, в которые вшивала свинец. Но от этого кресло становилось выше, и мне было неудобно ориентироваться по приборам. Полетав какое-то время с накладками, я решила снять их и научилась маневрировать самолетом даже в его излишне легком состоянии. Участвовала потом во всеукраинских соревнованиях на суперлегких самолетах, заняла второе место. Отлично умею и планировать на нем, и выполнять сложные задания по нахождению местности по фотографии, и совершать точечные посадки. И вот теперь, во время патрулирования украинской границы, все это мне пригодилось.
— Вас как опытного пилота тоже попросили участвовать в заданиях?
— Я сама вызвалась! Еще когда начался Майдан, очень переживала, иногда даже приходила туда постоять, посопереживать. Но как помочь митингующим, кроме как деньгами и едой, не знала. С началом крымской оккупации нервничать стала еще больше. И тут выпал шанс помочь своей Родине делом, которое я умею и люблю больше всего на свете. Как могла отказаться? Уже четыре раза летала на патрулирование границ — стараюсь это делать каждые выходные. Даже Пасха не стала исключением. Первые полеты мне помогал с топливом Юрий Яковлев, теперь заправляю самолет сама. Обходится это в 800—1000 гривен за один раз. Я летаю по «треугольнику» — по Житомирской области, вдоль Припяти, по белорусской границе и обратно. Один полет занимает около четырех часов. Одна летаю редко. В основном беру с собой кого-то из коллег: я управляю «Аэропрактом», а они смотрят в бинокль — нет ли подозрительных объектов или людей в военной форме. Заодно служат мне живым балластом — вес-то я так и не набрала, — смеется Надя.
— Трудно столько часов проводить за штурвалом?
— Уже привыкла. Правда, есть определенные ограничения. Например, нельзя есть некоторые продукты и пить много воды накануне и в день полета. Ведь в маленьком двухместном самолете, как вы понимаете, туалета нет. Чтобы перекусить, берем с собой пару бутербродов. А вот жажда к концу полета мучает основательно. Но ничего, справляемся и с этим.
— Надя, учитывая «бой без правил», который устроил Путин на нашей земле, мы можем ожидать от него любых провокаций. В том числе военной авиации, которая при встрече с вами в небе может повести себя очень агрессивно…
— Я думала над этим. Конечно, надеюсь, что этого не произойдет — мы ведь не бомбардировщики и не шпионы: следим всего лишь за порядком на своей территории. Но от врага действительно можно ожидать любых провокаций. И я, и мой любимый человек (я пока официально не замужем, и деток у меня нет) понимаем, что каждый вылет может быть последним. Только меня это не останавливает. В случае опасности в небе я буду стараться удрать, чтобы успеть передать важную информацию своему руководству. Пока же все идет хорошо. Во время своего крайнего вылета (пилоты суеверные, поэтому «последний вылет» никогда не говорят, если летчик вернулся живым) на уже знакомой мне местности возле аэродрома вдруг увидела необычный объект, которого совсем недавно тут еще не было — неизвестно откуда взявшийся городок, какие-то ограды, машины. Насторожилась, снизилась, чтобы посмотреть. Оказалось, это бутафорский поселок — построенные декорации к какому-то фильму. Выдохнула с облегчением, но еще раз сказала себе: нужно все время быть начеку и не терять бдительность!
4226Читайте нас в Facebook
