Налоговики и таможенники, претендующие на руководящие должности, пройдут тест на детекторе лжи?
По данным опроса, проведенного социологической группой «Рейтинг» по заказу Международного центра перспективных исследований, среди первоочередных реформ, которые необходимы нашей стране, на первые места поставили борьбу с коррупцией (63 процента опрошенных) и преобразования в экономике (61 процент). Однако до сих пор ни внятной борьбы с коррупцией, ни экономических реформ общество не увидело. Верховная Рада провалила и пакет антикоррупционных законов, и ожидаемую люстрацию. Пытались ли новые власти вообще что-то предпринять в данном направлении? А если и пытались, то что именно? Эти вопросы мы адресовали человеку, который в новом правительстве отвечает за борьбу с коррупцией в налоговой и таможенной службах, — заместителю министра доходов и сборов Украины Михаилу Ноняку.
— Михаил Васильевич, люди ждали перемен. Но они их не видят. Предприниматели продолжают жаловаться на взяточничество налоговиков и таможенников, на то, что все старые схемы продолжают работать, на давление и проверки…
— Я постоянно общаюсь с бизнесменами и тоже слышу эти жалобы. Вы поймите, Министерство доходов и сборов, которое сейчас постепенно преобразуется в Государственную фискальную службу (ГФС), годами нарабатывало коррупционные схемы. И в последние два года этот процесс был доведен практически до совершенства.
В государственных структурах я человек новый, пришел в министерство по квоте Майдана. И мне самому неоднократно приходилось сталкиваться со всеми этими проблемами — как предпринимателю и как общественному деятелю. Поэтому я очень хорошо о них информирован. И не понаслышке.
— Так почему же ничего не делается? Почему все осталось по-старому?
— Желание поменять есть. И огромное. Но, как вы сами знаете, один в поле не воин. Для масштабных перемен, для того чтобы уничтожить коррупционные схемы, нужна команда. А мы ее только начинаем формировать. И пока согласованной игры я не вижу.
Тем не менее даже за тот небольшой период, который я здесь работаю (с 24 апреля), удалось значительно увеличить показатели по борьбе с коррупцией.
— Кто конкретно занимается борьбой с коррупцией в налоговой и таможенной службах?
— Подразделения внутренней безопасности, которые до недавнего времени находились под моим руководством. Но, как вы знаете, сейчас создается новый орган — Государственная фискальная служба, где функции перешли уже к новому руководству.
— Хорошо. Давайте я задам вопрос в лоб: все это время хоть что-то предпринималось, чтобы ослабить давление на бизнес? Кого-то наказали? Уволили? Судили?
— Конечно! За данный период из органов Министерства доходов и сборов было уволено более двух тысяч человек. Из них работников налоговой сферы — 1960, таможенной — 245. Часть ушла с предыдущим руководством, часть — уже после бесед с новым начальством. Мы попросили освободить их от должности, поскольку подозревали в том, что они помогали режиму обворовывать людей.
— А что с предыдущим руководством?
— В отношении предыдущего главы Министерства доходов и сборов открыто уголовное дело по факту разворовывания 6 миллиардов гривен. Также установлено, что прежними высокопоставленными чиновниками Миндоходов была организована так называемая «программа», которая через огромное количество фиктивных фирм помогала отмывать деньги и не платить налоги. В преступные схемы было вовлечено более 250 человек из числа руководства налоговых органов по всей Украине. Их сейчас в рамках открытых уголовных дел дюдей проверяют, допрашивают, ведется следствие.
Но есть еще ряд работников, которые продолжают держаться за должности. Они ждут, что ситуация в стране «устаканится», они найдут подход к руководству фискальной службы и продолжат работать по накатанным схемам.
Если подытожить, то, по оценкам Миндоходов, теневое обращение средств через «налоговые ямы» в 2013 году составляло свыше 300 миллиардов гривен. Это означает, что в бюджет недоплатили 50—70 миллиардов гривен, а проще сказать, украли. Масштабы воровства поражают, ведь 300 миллиардов — это бюджет целой страны. Однако об окончательных суммах нанесенных убытков можно будет говорить лишь после завершения криминальных расследований.
— То есть старых работников возьмут в новую структуру и они продолжат «щемить» бизнес?
— Вот для того, чтобы такого не произошло, мы здесь и работаем.
— И как этому можно противостоять?
— Я предложил тестировать будущих сотрудников Государственной фискальной службы на полиграфе. И ее глава Игорь Белоус инициативу поддержал.
— Вы имеете в виду детектор лжи?
— Да. Мы уже закупили полиграфы и подготовили помещения. Это поможет выявить лиц, которые могут быть причастны к коррупционным схемам, определить профпригодность работников, понять их видение путей развития фискальной службы. Это может быть очень показательно. И полезно.
— Через детектор лжи будут проходить все кадры или только руководящие?
— Я буду требовать, чтобы тестировали хотя бы начальников областных и районных инспекций, а также будущих работников центрального аппарата. Это важно для того, чтобы понять, кого мы поставим на руководящие должности, кто будет нести ответственность за фискальную политику в регионе, задавать тон и манеру работы наших подразделений.
— А если они откажутся? Это наказуемо?
— Понимаете, тестирование на полиграфе — добровольное дело. Но если ты руководитель, ты заинтересован, чтобы все твои подчиненные прошли проверку. Ведь ты несешь ответственность за их действия. Лично.
— Как это будет происходить?
— Мы подготовили ряд психологов для того, чтобы они провели предварительное собеседование со всеми претендентами. Специалисты смогут по определенным тестам понять, к какому психотипу относится человек, его манеру поведения, особенности характера. После чего психологи составят перечень вопросов для полиграфа.
— Сколько длится тестирование на полиграфе?
— Оно может проходить шесть-семь часов.
— А если по итогам тестирования человек покажет себя не с лучшей стороны?
— Решение будет принимать кадровая комиссия. Это своего рода люстрационный процесс в фискальной службе, который поможет предотвратить назначение в ГФС одиозных личностей, ранее замеченных в коррупционных схемах.
— Комиссия уже начала работу?
— Да. Первое учредительное заседание совета по кадровым вопросам Государственной фискальной службы Украины состоялось 1 августа.
— Кто входит в комиссию?
— Представители общественных организаций, бизнес-кругов, в частности: Совет независимых бухгалтеров и аудиторов, Европейская бизнес-ассоциация, Украинская ассоциация сертифицированных бухгалтеров и аудиторов, компания «Эрнст энд Янг», а также Ассоциация налогоплательщиков, руководители подразделений Государственной фискальной службы. Я включен в эту комиссию, и сделаю все от меня зависящее, чтобы на работу в службу попали настоящее патриоты, способные отбросить свои меркантильные интересы ради построения нового государства.
— И что, есть желающие послужить Родине?
— Видите, у меня на столе лежат три папки? Это резюме людей, желающих посвятить себя реформам, готовых отстраивать государство. Это профессионалы, которые не смогли работать с «семьей»: таможенники и налоговики, бизнесмены и общественные деятели. Так что кадровый резерв у нас есть.
— Мне кажется, что одной из важнейших причин коррупции является маленькая зарплата у налоговиков и таможенников?
— Да, это проблема. Средняя зарплата в центральном аппарате — 3—4 тысячи гривен. А на местах и того меньше.
— И вы хотите, чтобы они не брали взятки?
— Хотим. Но понимаем, что с такой зарплатой человеку трудно прокормить семью. Поэтому работаем над возможностью повышения оклада.
— Можно поступить так, как сделали в Грузии: сократить штат, но оставить нынешний фонд зарплаты. И за счет этого увеличить оклады сотрудникам.
— Этого недостаточно, нужен целый ряд мер.
— Например, каких?
— Первое и самое главное: сделать администрирование налогов максимально прозрачным. Перевести его в электронный формат. Чтобы у нас был минимальный контакт между налоговиком и налогоплательщиком. Больше электроники — меньше людей.
Это касается и таможни. Необходимо минимизировать человеческий фактор и оборудовать таможенные посты всей необходимой техникой: приборами видеонаблюдения, камерами, системами видеораспознавания. Кроме того, на таможне требуются сканеры, через которые на границе можно будет прогнать фуру и посмотреть, что в ней находится — действительно задекларированная бутилированная вода или же брендовые часы, одежда, обувь, которые стоят в разы дороже. Сейчас это достаточно распространенная схема: декларировать дешевый товар, а провозить дорогой.
Еще нужны весы: взвешивать автомобили. Чтобы вместо задекларированных 20 тонн не ввозили 40 тонн. У нас сейчас 81 пропускной автомобильный пункт, а в наличии у таможенников только 27 весов, из которых семь не работают. Мы уже подготовили проект единой технической автоматизированной системы контроля за перемещением транспортных средств в автомобильных пунктах пропуска, то есть, по сути, модернизацию таможни. Это дорого, но окупится.
— И сколько нужно потратить на модернизацию таможни?
— Около 5 миллиардов гривен. Но, поставив все это оборудование, мы сможем получить от таможни вместо нынешних 120—130 миллиардов гривен в два раза больше. И, конечно же, это минимизирует возможность потребовать взятку.
— Ну, это только планы. А вот что делать сейчас простому человеку, у которого налоговик или таможенник требует деньги?
— Не давать! И не молчать.
У нас работает горячая линия «Пульс»: (044)284−00−07.
Можно позвонить туда — мы фиксируем и проверяем все обращения. Даже анонимные. По каждому проводим проверки и либо заводим уголовное дело, либо составляем административный протокол, либо делаем предупреждение.
— Предупреждение — это несерьезно, как мне кажется. Давайте начистоту: много было заведено уголовных дел по факту получения взятки?
— С начала года — 256 уголовных дел. Причем 218 из них — по материалам отдела внутренней безопасности нашего министерства.
— А остальные?
— Остальные — это наша совместная работа с правоохранительными органами: СБУ, МВД, прокуратурой.
Вы должны понимать, что профессионально задокументировать факт получения или вымогательства взятки очень сложно: должны быть соответствующая аппаратура и специалисты. Мы сейчас работаем в данном направлении. Уже закупили необходимые приборы, обновляем кадры…
— Скажите, многих посадили за взятку?
— А вот с этим у нас в стране очень большие проблемы. Например, статья 368 («взяточничество») предусматривает до пяти лет лишения свободы. Но суды в результате рассмотрения дела могут назначить… три года условно. То есть человек будет жить у себя дома, ходить отмечаться в милицию. И через три года (а то и меньше) вернется к старым коррупционным схемам. Вдумайтесь, с начала года по нашим материалам было вынесено всего 18 реальных обвинительных приговоров!
— Ну, так можно даже не ловить взяточников. Зачем? Их все равно отпускают.
— Вот поэтому я говорю о том, что в стране должны быть созданы общегосударственные стандарты и правила игры. На сегодняшний день предприниматели абсолютно не ощутили облегчения. Нет антикоррупционных, люстрационных законов. Чиновники на местах продолжают требовать взятки. А для того, чтобы бизнес наконец-то почувствовал себя в безопасности, государство должно обеспечить четкие правила игры. Равные для всех. И это наша общая первостепенная задача.
1875Читайте нас в Facebook
