«перед руководителями усср, принимавшими первомайский парад на крещатике, лежали коробки «птичьего молока». Конфеты мы отдавали детям, которые вручали нам цветы», -
Это сегодня в первомайские выходные граждане активно трудятся на дачных плантациях или совершают вылазки на природу, кое-где еще сохранившую первозданный вид. А лет 30-40 назад ко Дню международной солидарности трудящихся готовились совсем по-другому. Хорошим тоном считалось накупить красочных открыток «Мир. Труд. Май» и разослать их вместе с поздравлениями всем родным и знакомым. Потом полагалось сделать генеральную уборку квартиры, забить холодильник всякими вкусностями и с чувством выполненного долга идти на демонстрацию. Естественно, принарядившись и взяв с собой красные флажки и воздушные шары. Такая прогулка на свежем воздухе радовала еще и тем, что дома вас ждал праздничный обед, плавно переходящий в ужин с непременным просмотром «Голубого огонька».
Вот о таком первомайском празднике «ФАКТЫ» вспоминали вместе с бывшим секретарем ЦК КПУ Яковом Погребняком.
«После войны парусиновые туфли и широкие брюки были особым шиком»
- Накануне праздника прихорашивались все города и поселки: красили заборы и белили деревья, вывешивали кумачовые стяги и транспаранты, — рассказывает Яков Погребняк. — Над входом в здание ЦК на улице Орджоникидзе (нынешняя Банковая. — Авт. ) перед Первомаем висел длинный лозунг с одним из призывов ЦК КПСС. Вот под этим призывом работники ЦК и собирались на субботник. Ровно в 9. 00 к зданию подъезжали автобусы, мы рассаживались по местам и ехали на Троещину, где только начинали строить жилой массив. Вместе со всеми в автобусе ехали первый секретарь ЦК Компартии Украины Владимир Щербицкий, председатель Совета министров УССР Александр Ляшко, остальные члены украинского Политбюро. Все мы одевались по-рабочему (тогда у каждого имелась одежда для субботников), настраивались на праздничный лад и ехали сажать деревья в парковую зону в районе Московского моста. Пока его строили, приходилось ездить в объезд, и только после пуска Московского мостового перехода в 1976 году дорога стала значительно короче.
Цэковский десант высаживался за левым съездом с моста, примыкающим к речке Десенке. Мы разбирали ведра, лопаты, саженцы и расходились по пустырю. Правда, где и что сажать, нам подсказывали специалисты. За целый день, бывало, так накопаешься и наносишься воды, что руки начинают ныть от усталости. Зато как приятно после такой работы на свежем воздухе съесть пару бутербродов и запить их стаканом чая! Кто хотел, мог выпить «сто грамм» и затянуть украинскую песню. Пели «Несе Галя воду», «°хав козак за Дунай», советские марши. У Владимира Васильевича Щербицкого был хороший слух, в юности он играл на трубе, так что умел отличить хорошего исполнителя от «так себе».
Ну а кто на рабочем месте, особенно в ЦК, будет ни с того ни с сего петь? На работе чаще спорят, ссорятся, получают нагоняй. А на субботниках, в непринужденной обстановке, песня — это же милое дело! И человек сразу преображается, раскрывается с лучшей стороны.
- Первомайские демонстрации люди тоже любили за непринужденную обстановку…
- Конечно! В 1955-1956 годах я работал рядовым инженером на Новокраматорском машиностроительном заводе, и весь наш цех Первого мая собирался возле проходной. Пока выстраивалась вся заводская колонна — — а это тысяч десять человек, не меньше, — кто-то шутил, кто-то анекдоты рассказывал. Время было такое, что особых нарядов ни у кого не было, парусиновые туфли и широкие брюки считались особым шиком. Девчата крутились в ситцевых платьях, ярких косынках… У нас в цехе много женщин работало, все в спецовках, и не поймешь, сколько ей лет: 30 или 50. А вышли на демонстрацию, смотрю, да это же наша расточница, просто красавица, настолько преобразилась!
От нашего завода до центра Краматорска семь километров. По пути колонна часто останавливалась. Не успели остановиться — уже и баян заиграл, запели «Катюшу», после войны это была самая любимая песня, потом образовали круг, и фронтовики пустились в пляс! Когда меня избрали парторгом, я на таких мероприятиях внимательно присматривался к людям — какие же были таланты! — и рекомендовал им участвовать в смотрах художественной самодеятельности.
Наконец наша колонна подходит к трибуне, где собралось руководство города. Нас приветствуют: «Да здравствует коллектив Новокраматорского завода! Слава коллективу завода имени Сталина! Привет передовикам социалистического соревнования!» Это же бальзам на душу рабочего человека. Ну как не порадоваться такому приветствию? Все расплывались в улыбках, кричали «Уррра!»
- Со временем и вы, став вторым секретарем Донецкого обкома, стояли на праздничной трибуне.
- В Донецке самые большие колонны, конечно же, были у шахтеров и металлургов. Все горняки шли в форме и фуражках. На черном сукне блестели ордена и медали. У многих на груди ордена Шахтерской славы трех степеней. Ну где еще шахтер может пройти в таком виде? Ведь по улице с наградами ходить не будешь, а в праздничной колонне в самый раз!
Зарабатывали на Донбассе тогда неплохо, край снабжался по особым лимитам, но не хлебом единым жив человек. Почет и уважение тоже много значат.
И опять над трибуной звучит: «Слава шахтерам шахты имени Засядько!» Министром угольной промышленности СССР в 1949-1955 годах был Александр Засядько. Сталин его очень ценил. Правда, корифей угольной промышленности пил сильно. Когда начальника главка Засядько назначали министром, Сталину доложили: «Специалист он, безусловно, классный, только… пьющий».
Сталин пригласил его на беседу и попросил принести два графина: один с водкой, второй с водой. Налил гостю стакан из первого, себе из второго и предложил выпить за шахтеров. Выпили. Сталин расспрашивает его о проблемах угольной промышленности, Засядько обстоятельно отвечает. Выпили еще по 200 граммов, потом повторили. И опять идет беседа, причем Александр Федорович рассуждает вполне трезво. Иосиф Виссарионович налил по четвертому стакану, но Засядько его отодвинул и сказал: «Хватит, Засядько меру знает!»
На утверждении Александра Засядько министром угольной промышленности СССР кто-то из членов Политбюро, кажется, Молотов, произнес: «До нас доходили слухи, что он сильно пьющий». На что Сталин ответил: «Нет, Засядько меру знает!»
«В столице самым главным недостатком торжественного марша считался большой разрыв между колоннами»
- С востока Украины вас перевели на работу первым секретарем Ивано-Франковского обкома. Особые отличия в праздновании заметили?
- Улицы Ивано-Франковска настолько узкие, что трибуна стояла очень близко к демонстрантам. Можно было протянуть каждому из них руку… И лозунги звучали уже на украинском языке.
В марте 1966-го меня назначили первым секретарем обкома. Казалось бы, в Западной Украине еще были свежи воспоминания об отрядах ОУН, но на майской демонстрации я видел, что все люди шли с хорошим настроением. Когда заметил на подходе к трибуне колонну работниц легкой промышленности, подошел к микрофону и провозгласил: «Слава радянським жi? нкам, передовикам трикотажно∙ промисловостi!» Все машут мне в ответ, некоторые подбегают к трибуне и кладут букеты. Спустя какое-то время я передаривал букеты другим демонстрантам. Слышу, они между собой говорят: «Ото перший, так перший!» И мы все улыбаемся.
- В Киеве вы в течение 17 лет находились среди тех, кто приветствовал трудящихся с трибуны на Крещатике. Что вам особо запомнилось?
- Перед началом шествия на центральную трибуну вбегали нарядно одетые дети и вручали руководителям республики цветы. Перед каждым из нас лежала коробочка конфет «Птичье молоко», которые мы дарили малышам. А Владимир Щербицкий обязательно поднимал кого-то из ребят на руки и вместе с ним приветствовал зрителей.
В Киеве время демонстрации было ограниченным: час-полтора, не больше. А в областях шествие иногда затягивалось чуть ли не на три часа — на трибуне все уже устали, а люди все идут и идут… Поэтому в столице самым главным недостатком торжественного марша считался большой разрыв между колоннами. Но это же трудящиеся, а не военные! Идут, разговаривают, с темпа сбиваются. К тому же каждый район хотел, чтобы впереди никто не мельтешил, не закрывал перед трибуной оформление колонны.
После прохождения своей колонны руководители районов собирались у трибуны. По окончании демонстрации к ним присоединялось руководство Киева и Украины. Владимир Васильевич Щербицкий сразу же высказывал свое впечатление о празднике: «Считаю, что все прошло нормально. Не затянули, молодцы!» — это уже был успех. Но мог сразу сделать замечание по оформлению колонны: «Вот, Жовтневый район, что вы там на машине везли? Это же никому непонятно!» Стоявшие рядом первый секретарь райкома партии и председатель райисполкома тут же объяснялись.
Щербицкий обязательно спрашивал: «Как дела в магазинах? Мясо-молоко есть?» Первый секретарь горкома партии отвечал: «В Центральном гастрономе и в других этими продуктами торгуют регулярно. Очередей нет», — и поглядывал в мою сторону.
- Это потому что в ЦК вы занимались вопросами торговли и были осведомлены об очередях как никто другой?.. А как одевалась украинская элита во времена дефицита?
- В наше время приветствовались скромность и сдержанность в одежде. Никто не носил галстуков крикливых расцветок, никто не менял наряды каждый день. Хотя я и работал на руководящей должности, у меня было два- три рабочих костюма и один выходной. У первых руководителей республики, может, было на пару костюмов больше. Шили одежду из качественной шерсти в спецателье «Коммунар», за все платили из своего кармана. И, знаете ли, никаких заграничных выпендрежей — сумок из крокодиловой кожи и тому подобного.
После первомайской демонстрации мы встречались за праздничным столом в Залесье (правительственная резиденция под Киевом. — Авт. ). Это был не банкет, а полурабочая обстановка. Например, первый секретарь горкома Ботвин или Ельченко докладывал собравшимся об успехах в городском строительстве, здравоохранении и обещал к концу года открыть очередную станцию метрополитена. Щербицкий кивал головой: «Хорошо! За город, за метрополитен!» — и пригубливал бокал вина.
Президент Академии наук УССР Борис Патон рассказывал о новых наработках ученых. Первый секретарь ЦК обращался к председателю Совета министров УССР Ляшко: «Александр Павлович, у вас найдутся средства для финансирования академических работ?» — «Если надо, найдем!» — отвечал Ляшко.
Вот в таком духе проходило праздничное застолье. И я замечал, что жены некоторых руководителей приезжали в Залесье 1 Мая в тех же костюмах, в которых они уже были на праздновании 7 Ноября. Не спешили менять красивые наряды на новые…
488Читайте нас в Facebook
