Иван Савельев: "Три недели я по телефону помогал 11-му батальону чинить пулеметы, а потом рванул в Дебальцево"
В батальоне Ивана Савельева называют просто — дядя Ваня. За три месяца, которые подразделение находилось на передовой, этот человек стал легендой. О нем я слышала из уст разных людей: «Тебе обязательно нужно познакомиться с дядей Ваней. Он приехал к нам, днем и ночью помогая чинить оружие. Уникальный человек». Несмотря на то что мне повезло бывать в батальоне с волонтерской группой «Мега-Полиграф» каждые две недели, дядю Ваню я не видела. Он то находился на самом дальнем блокпосту, где очень опасно, то занимался установкой пулемета на пригнанный бронированный джип, и отвлечь его было просто невозможно. И только когда стало известно, что батальон отводят под Киев на ротацию, Иван Савельев вернулся домой. Мы встретились с ним на Подоле, в пиццерии. За чашечкой кофе дядя Ваня рассказал мне много всего интересного.
*Дядя Ваня устанавливал пулеметы на бронированные джипы. Такие маневренные машины, которые делают для армии волонтеры, очень хорошо зарекомендовали себя в зоне АТО (фото автора)
— Я никогда не хотел служить и воевать, — говорит Иван Савельев. — По мировоззрению я пацифист, поэтому и в армии не был. Это удивительно, ведь в моей семье все военные. Я даже радовался, что одна из бабушек — Нина Ивановна — оставалась мирным человеком, пока однажды, разбирая семейные документы, не нашел ее военный билет. Оказывается, в 1942 году она пошла добровольцем в Сталинград… Отец же был зенитчиком, участвовал в событиях в Чехословакии, воевал во Вьетнаме. У деда 50 лет выслуги в Советской армии. Когда я попал в одну из горячих точек — под Дебальцево, — где, несмотря на объявленное перемирие, постоянно идут бои, сфотографировался на том же месте, где сделал фото и мой дед почти сто лет назад. На днях нашел этот снимок с выцветшей надписью на обороте: «Дебальцево, 1919 год». История развивается по спирали. Через много лет я, не желая того, оказался в тех же местах, где был и мой дед. Удивительно.
Война же для меня началась 18 февраля, когда в Киеве произошел расстрел митингующих на Институтской. И я очень надеялся, что этим все и окончится… Но нет.
— Почему вы начали помогать именно 11-му батальону?
— Это произошло случайно. У меня есть старинный товарищ с позывным Швед. Сейчас он воюет в Донецком аэропорту. Еще летом он дал номер моего телефона пулеметчику 11-го батальона, и этот пулеметчик мне звонил, чтобы проконсультироваться, как устранить ту или иную поломку. Я в течение трех недель помогал чинить пулеметы. В это же время ко мне обратились уже другие люди с просьбой приехать в зону АТО, чтобы я посмотрел сломавшееся оружие. В какой-то момент векторы сошлись — оказалось, эти ребята тоже служат в 11-ом батальоне. Когда подразделение находилось на горе Карачун возле Славянска, 18 июля я с волонтерами приехал к ним в расположение. Вместе с другом Антипом Глымовым остался там на неделю.
— Если вы пацифист, откуда такое глубокое знание оружия?
— Это мое увлечение. Изначально меня интересовала военная история. Я много читал и продолжаю изучать литературу на эту тему. В какой-то момент стало интересно и оружие, которое использовали армии мира в разное время. Затем мы занялись реконструкцией военных событий. Для этого нужно оружие, вот я и начал его восстанавливать, налаживать. Видимо, успешно. Когда формировался штат батальонов территориальной обороны, из него почему-то вычеркнули должность артиллерийского мастера, хотя, например, у американцев принято, чтобы такой человек был в каждой роте, а в батальоне — не менее пяти. В итоге таким мастером-волонтером в батальоне оказался я.
*"В батальонах территориальной обороны нет должности артиллерийского мастера. Вот таким человеком на добровольных началах стал я", — говорит Иван Савельев
— Кем вы работаете и как вас отпустили с работы?
— Я — главный инженер фирмы, 14 лет проработал на одном месте. Уезжая в зону АТО, всякий раз брал отпуск за свой счет. Но вижу, что моя военная активность не нравится коллегам. На днях даже в разговоре прозвучала фраза: «Пока ты там в войнушки играешь…» Многие здесь просто не понимают: если не остановить российские войска на востоке страны, то очень скоро они будут в Киеве.
— Два месяца подразделение находилось в одной из самых горячих точек — в Дебальцево и соседних селах, которые постоянно обстреливали. Как чувствовали себя в такие моменты?
— Да нормально. Становился боевой единицей. Помню первый бой на блокпосту, который находился в достаточно спокойном месте. Внезапно его атаковали. Пришлось стрелять в «зеленку» наравне со всеми. Хорошо хоть успели укрепиться. Отбились. В другой раз попал с бойцами в бой, который длился целые сутки, уже думал, что никто не выживет под плотным огнем противника. Но, слава Богу, обошлось, было только двое раненых. А самое страшное произошло возле села Фащевка. Разведка батальона доложила об угрозе танковой атаки. У меня поинтересовались: «Из станкового противотанкового гранатомета нормально стреляешь? Тогда бери его и иди на пост». А я же понимал, что с тем оружием, которое у нас имелось, воевать против танков — все равно что бросаться камнями. Но ничего не поделаешь — сидели в ожидании атаки. К счастью, ее так и не было.
Со мной происходили и странные ситуации. Особенно часто вспоминаю капитана Балу, который перед самым отводом батальона вместе с тремя ребятами уехал в разведку и пропал без вести. До сих пор неизвестно, что с ними. Пытались вести переговоры с «дэнээровцами», но пока безрезультатно. Слухи ходят разные: то говорят, что Балу и еще один боец погибли, а двое других ранены, то — что все живы, то похожего на Балу человека видели в больнице городка, который находится в руках террористов. А познакомились мы с ним так. Пост, за который он отвечал, стоял на ростовской трассе, а я должен был добраться до села Никишино. И вот, приехав на блокпост Балу, с пулеметом на плече требую: «Мне нужно как можно скорее к нашим, найдите машину!» — «А кто вы?» — «Дядя Ваня». — «И?» — «Волонтер». — «А документы у вас есть?» — «Нет, конечно. Меня и без документов все знают». Спокойно выслушав мои странные ответы, Балу по рации связался со штабом: «Тут какой-то дядя Ваня, которого все знают…» В общем, дал он мне «ланос». Пулемет в салон протиснули через разбитое заднее стекло автомобиля и доставили подкрепление на самый опасный блокпост. Уже позже, когда я рассказывал о Балу своему старшему брату, оказалось, что они знакомы… Господи, только бы Балу и его бойцы были живы и как можно скорее вернулись домой.
— Можно услышать жалобы на оружие, которое выдают нашим бойцам, мол, в бою оно часто заклинивает…
— Да нормальное у нас оружие. Просто с ним нужно уметь обращаться и правильно ухаживать. Проблема в том, что у нас в армии очень низкий уровень оружейной культуры. Изучение стрелкового оружия отошло на десятый план. Сейчас, я уверен, никто не сделает даже стандартного: ночью, в темноте, с расстояния 300 метров нужно попасть туда, где была автоматная вспышка. Раньше солдаты изучали все виды оружия. В случае необходимости военный должен был уметь пользоваться любым пистолетом, автоматом, гранатометом…
— Как семья относится к вашему «волонтерству»?
— Жена устраивала истерики, особенно когда ехал первые два раза. Я не скрывал, что батальон находится в опасных местах, там реально воюют. В Чернухино, например, постоянно была угроза прорыва линии фронта. В итоге любимая отпустила меня при условии, что я вернусь целым и невредимым. Свое слово сдержал.
— Сейчас батальон вывели из зоны АТО на ротацию. Что вы будете делать? Переключитесь на другое подразделение?
— Нет. Нужно привести в порядок оружие батальона, вычистить его, правильно законсервировать, получить новое вооружение, разобраться с ним. Дел очень много. Знаете, война — это же рутинная работа. И на линии огня 95 процентов времени занимает рытье окопов и блиндажей, чистка оружия, доставка боекомплектов. Все это мало чем отличается от работы офиса. Единственный большой недостаток — часто стреляют…
Из записок дяди Вани, сделанных в зоне АТО
Замполит батальона подъехал к бункеру, в котором находилась наша служба ракетно-артиллерийского вооружения, и сказал: «Собирайся, на блокпосту отказали крупнокалиберные пулеметы, надо сделать…» Надо — сделаем. Беру рюкзак, броня и шлем на мне, едем. Приехал на блок, глянул пульчики. Один заклиненный, на втором сдох электроспуск, на третьем — оптика. Весело, в общем… Расклинил, глянул второй и третий. Стрелять будут, но как и куда — вопрос. Доложил замполиту. Предлагаю усилить блок двумя пулеметами. Метнулись на базу. Вернулись на блок — выбрал основную и запасную позиции, получил в распоряжение пулеметчика-повара Ваню и занялся установкой. Рассказал Ване, как работать, как целиться, ну и, понятно, решили пристрелять… Тут и случилось основное веселье… Спрашиваю Ваню: «Куда будем стрелять?» — «Вон там, вдоль посадки стоит блок россиян. Только его не видно, они в низинке». Отлично. Целюсь в видимый уголок, где поле в посадку переходит, даю короткую очередь. Нам как-то сразу и очень резко ответили. Ваня говорит: «Вроде, накрываем, давай еще». Дали. У них на позиции мощный вторичный взрыв, и они как с ума посходили — начали долбить нашу позицию. Но били по соседней посадке, а это 650 метров от нас. Я слегка призадумался от этого всего, а Ваня, наоборот: «Давай еще!» Снова дали. Россияне поняли, что так просто нас не задавишь, и пошли в атаку. Причем красиво, не торопясь — перекатами и под прикрытием своих гранатометов. Но пока они там копошились, успел подойти наш танк и взял под прицел то место, откуда они стреляли. Танкисты углядели в оптику зеленые фигурки на поле, черном от обстрела, и первым же снарядом добились прямого попадания. Обстрел стих, замполит спаковал меня на бронетранспортер и приказал отвезти в штаб для получения люлей. Ведь вроде и наваляли россиянам, а если бы они трохи вбок дали? Хорошо, что с нашей стороны все закончилось без потерь.
9918Кроме нас, четырех бойцов службы ракетно-артиллерийского вооружения 11-го батальона, в нашем бетонном, частично подземном бункере-зернохранилище проживали следующие персонажи: Мыши. Много. На контакт не шли, особо не наглели и протестовали против нашего присутствия. Я думаю, что они в основном жрали и размножались… Кот. Серая такая тварюка мужеского полу. Приходил где-то к восьми утра и сваливал, как темнело. Ходил всегда с гордо поднятой головой. Я так думаю, что он там официально был устроен мышеловом и к работе относился с пониманием — держал поголовье мышей на должном уровне, так, чтобы и в лени не обвинили, но и не уволили за ненадобностью. Ежик. Местный, видимо. Дожирал за котом придушенных мышей и, честно говоря, нам был не очень рад, о чем регулярно сообщал, приходя и что-то там бурча. Но после карачунских ежиков, которые отожрались до размеров хорошей таксы, впечатления особого он на нас не произвел. Куница. Заходила ночью подкормиться и поспать в тепле. Один раз заявилась явно навеселе — была бы человеком, сказал бы, что крепко выпившая, а так, скорее всего, удачно провела время… Спускаясь в бункер, споткнулась о наше железо, долго ему что-то высказывала, потом сидела и громко чавкала мышей, икая и извиняясь. Спать завалилась в зерно, на спину и рядом с нами, чего обычно себе не позволяла… В общем, нормальная такая куница.
Читайте нас в Facebook
