Жительница "села-призрака" на Луганщине: "Присоедините нас к Украине! Зачем мне Россия?"
Автодорогу Лисичанск — Луганск (в народе — Бахмутка) называют трассой смерти. Ключевая прежде транспортная артерия сейчас превратилась в линию фронта, разделяющую территорию, контролируемую Украиной, и земли так называемой «ЛНР». Большая часть трассы проходит по равнине, поэтому вся движущаяся по ней техника отлично простреливается. Позиции боевиков и российских регулярных войск иногда находятся всего в нескольких сотнях метров от проезжей части. Об ожесточенных боях на Бахмутке свидетельствуют воронки от снарядов на обочинах и поломанные деревья без крон. При этом сама трасса каким-то чудом почти не пострадала, если не считать повреждений от танковых траков. Сейчас по Бахмутке практически никто не ездит. Со стороны Лисичанска здесь расположены несколько блокпостов украинских силовиков, самый крайний — 31-й. Дальше — несколько километров нейтральной территории, за которой установлены блокпосты «ЛНР». Казалось бы, о населенных пунктах вдоль Бахмутки благодаря военным сводкам известно все. Однако это не так.
Недавно руководители Луганской облгосадминистрации (вместе с которыми был и корреспондент «ФАКТОВ»), навещая расположенные на Бахмутке позиции украинских силовиков, обратили внимание на странный указатель между 29-м и 31-м блокпостами — Колобок. Видно, кто-то из местных жителей решил пошутить, закрасив на указателе часть буквы «Ж», поскольку на самом деле название небольшого села, расположенного в сотне метров от трассы, — Желобок. Свернули с автодороги, чтобы выяснить, что это за Колобок-Желобок. И обнаружили село-призрак, о котором во время войны все забыли.
С трассы к селу ведет грунтовая дорога. Проехав по ней метров сто, видим огромные дубы, среди которых прячутся сельские хаты со ставнями на окнах. Желобок расположен впритык к Бахмутке, однако ни одного разрушенного или поврежденного дома здесь нет. В сравнении с соседним Крымским или Трехизбенкой, не говоря уже о Станице Луганской, где следы войны заметны повсюду, тут идиллия и спокойствие. Чистые и аккуратные дворы, на воротах одной усадьбы нарисован Чебурашка. Кажется, что ты оказался в другом измерении.
Впрочем, через несколько минут становится ясно, что в селе не все в порядке — оно полностью безлюдно. Понятно, что здесь кто-то живет — в одной из хат, например, открыта дверь, во дворе лает собака. Но на настойчивый и продолжительный стук в калитку никто не отзывается. И тут из леса рядом с крайним домом выходит мужчина лет 30-ти, который настороженно осматривает пришельцев. Затем, увидев на машинах желто-синие флажки, улыбается и подходит ближе:
— Наконец, хоть кто-то к нам заехал! Впервые за полгода…
— Сколько людей здесь живет?
— Сейчас человек 60, наверное. А раньше было больше сотни. Разбежались кто куда, детей маленьких совсем нет — увезли их отсюда. Остались в основном пенсионеры, которым некуда ехать. Есть у нас и свой сельский депутат, можете переговорить с ним.
Пока идем к депутату (которого, к сожалению, не оказалось дома), к нам начинают подходить другие селяне. Из их обрывочных эмоциональных рассказов складывается сюрреалистическая картина, в которую из-за войны оказался втянут Желобок. Чтобы понять ситуацию, нужна небольшая справка.
После Минских договоренностей и установления линии разграничения выяснилось, что ряд населенных пунктов Луганщины, фактически находящихся на украинской стороне, юридически остались в подчинении «ЛНР», где государственное финансирование заблокировано. К примеру, соседнее село Крымское относилось к Славяносербскому району, который оккупировали казаки так называемого Всевеликого войска донского. Чтобы разблокировать государственное финансирование Крымского, Верховной Раде пришлось изменить территориальное устройство Луганской области и передать село в Новоайдарский район — он находится под контролем Украины.
Так же поступили еще с двумя десятками населенных пунктов, расположенных вдоль линии огня. Соответствующее постановление Верховной Рады было принято 7 октября. После этого местные жители начали получать зарплаты, а также пенсии и социальные выплаты. В села, где продолжались активные боевые действия (к примеру, Крымское, Чернухино, Трехизбенка) деньги возили на БТРах под охраной автоматчиков. Никто не позаботился только о Желобке — он стал последним и единственным селом, «зависшим между небом и землей». Фактически Желобок, находясь на украинской территории, юридически все еще подчинен сельсовету села Фрунзе Славяносербского района, который оккупирован боевиками.
Нетрудно догадаться, почему так случилось. Во время подготовки и принятия Верховной Радой соответствующего постановления на Бахмутке шли ожесточенные бои, линия фронта постоянно перемещалась. И в военной суматохе посчитали, что Желобок остался под контролем «ЛНР». Селяне попытались напомнить о себе и даже написали обращение в облгосадминистрацию, однако отвезти его в Северодонецк из-за постоянных обстрелов никто не решился.
Бои на Бахмутке продолжаются до сих пор. Несмотря на провозглашенное перемирие, 29-й и 31-й блокпосты обстреливают почти ежедневно. А Желобок от них находится всего в паре километров.
— Очень часто стреляют, — жалуется 80-летняя пенсионерка Ольга Ивановна (на фото). — Из подвала и не вылезаем. Знаете, как трудно крышку погреба поднимать? Ведь я живу одна. Мужа похоронила пять месяцев назад, дети далеко, за Луганском. Когда супруг умер, позвонила дочери, и она так рыдала, что не может приехать и провести отца в последний путь… Вы думаете, легко мне было, — голос старенькой женщины дрожит, в глазах — слезы. — А куда деваться? Похоронили, как могли. Хорошо, хоть на кладбище успели отнести, а то сейчас на огороде пришлось бы рыть могилу.
— Как вам здесь живется?
— Сильно обижают нас. Пенсии нет полгода — с июля по декабрь ничего не платили. Хотя в соседнем Крымском деньги выдают, ведь его присоединили к Украине. А нас почему-то нет. Обидно. Я ведь всю жизнь на шахте проработала, была техничкой. А муж 30 лет в забое трудился.
— Так к какой стране вам лучше присоединиться? К Украине или, может, к России?
— К Украине! — восклицает женщина. — Я тут родилась, выросла, тут и в детдом ходила. В ту войну осталась сиротой, а сейчас опять сирота. Можете представить, что у меня на сердце… Конечно, к Украине! Зачем мне Россия? Я живу на своей земле…
— Не понимаю, как можно было бросить людей? — включается в разговор местный житель Николай Дорошенко. — Почему о нас все забыли? Присоедините Желобок к Новотошковке — это ближайшее село, рядом. Будем жить с ними.
*"Сельчане написали письмо в облгосадминистрацию, — рассказывает местный житель Николай Дорошенко. — Однако отвезти его в Северодонецк никто не решился из-за постоянных обстрелов" (фото автора)
Вопрос о присоединении Желобка к Новотошковке уже разрабатывается в облгосадминистрации. Готовится соответствующий проект постановления Верховной Рады, после принятия которого финансирование села разблокируют, и перед людьми погасят все бюджетные задолженности. Процесс может занять более месяца, однако то, что потерянное во время войны село станет украинским не только по духу, но и по букве закона, уже ни у кого не вызывает сомнений.
7183Читайте нас в Facebook
